Введение постинга дано на странице авторского введения. Цзе - ответвление Тюркского племени Киян, также известного как Кият, вероятно с Монгольским мн. окончанием. За исключением вводной части, где дано происхождение ветви Цзе и происхождение их Китайского имени, анналы Jin shu называют Цзе почти исключительно Ху и Хуннами.

* * *.

Замечания и объяснения постинга, добавленные к тексту автора, и не отмеченные специально, приведены (синим курсивом в скобках) и в синих рамках. Номера страниц пока указаны в конце, а не в начале страницы голубым. Было отмечено что летописи, даже составленные одним автором, как Сыма Цянь, использовали различные выражения для одного и того же явления, в случае Хуннов они попеременно названы Ху и Хунну (Ху 胡 и пиньинь Хунну 匈奴), и в отношении Цзе они попеременно названы Ху и Хунну, и Цзе (Ху 胡 и пиньинь Хунну 匈奴 и пиньинь Цзе 羯); личные имена и географические названия также имеют различные варианты написания; где это уместно, китайская форма дается для облегчения поиска и проверки, и, возможно, для поимки неточностей. Идентификация китайских 匈奴 с историческими Хуннами не подлежит сомнениям уже болеее полувека, и постинг на Английском заменил все версии Китайских наименований современным термином Хун. В русский версии сохранена транскрипция автора.

95

Ши Цзилуна, племянника Ши Лэ, поскольку его имя (Shi Hu 石虎) нарушало табу, наложенное на храмовое имя императора Тай-цзу, называют по прозвищу (Цзилун ~ Jilong 季龍). Его (paternal) деда звали Бэйе, а отца - Коуми. Отец Ши Лэ, [Чжоугэ] чжу, усыновил маленького Ши Цзилуна, поэтому некоторые говорят, что он был младшим братом Ши Лэ (If Shi Jilong was a younger brother of Shi Le, he would belong to the Left Wing, eligible for succession in order of seniority, and not to the Right Wing non-eligible for succession). Когда Ши Лэ было шесть-семь лет, кто-то, хорошо умевший определять судьбу человека по его лицу, сказал: “Вид этого мальчика необыкновенен, у него кости, говорящие о возвышении, он станет настолько знатным, что об этом невозможно даже рассказатьl.”

В эру правления Юн-син (304-306) Ши Цзилун и Ши Лэ потеряли друг друга. В дальнейшем Лю Кунь отправил мать Ши Лэ, урожденную Ван, и Ши Цзилуна, которому было семнадцать лет, в Гэпо. Ши Цзилун отличался жестокостью, любил конную охоту, без меры предавался порочным развлечениям.
96

Особенно он любил стрелять шариками из самострела, причем много раз стрелял в воинов, и в войсках это считалось истинным бедствием. Доложив об этом урожденной Ван, Шн Лэ хотел убить Ши Цзилуна, но урожденная Ван ответила: “Бык, которому суждено везти тяжелый груз, пока еще он теленок, случается, ломает много повозок, к нему должно проявлять снисходительность”. В возрасте восемнадцати лет Ши Цзилун изменил прежним привычкам.

Ши Цзилун, ростом 7 чи и 5 цуней (7.5 x 23 cm = 172 cm), был быстр, хорошо стрелял из лука и ездил верхом, смелостью превосходил всех современников, поэтому все высшие чиновники и его родственники относились к нему с уважением и страхом. Ши Лэ, относившийся к Ши Цзилуну с большим одобрением, назначил его военачальником, карающим презренных врагов.

Ши Цзилун был женат на младшей сестре военачальника Го Жуна, но его завлекла девочка-рабыня из актерской семьи Чжэн Интао, она пользовалась его любовью, поэтому он убил урожденную Го. Затем он женился на урожденной Цуй из уезда Цинхэ, но Чжэн Интао оклеветала и ее; [Цуй] тоже убили. Вот как жесток был Ши Цзилун! Если в войсках оказывался кто-то равный ему в смелости и искусстве разрабатывать планы, Ши Цзилун тут же находил удобный случай и убивал его, уничтожив таким образом в разное время очень много людей. Что касается взятых им городов и укрепленных валами поселений, то он, не разбирая, кто хорош, а кто плох, закапывал взрослых мужчин и женщин живыми в землю, рубил головы и мало кого оставлял в живых. Хотя Ши Лэ несколько раз упрекал и наставлял Ши Цзилуна, тот продолжал действовать по-прежнему. Однако войсками Ши Цзилун командовал строго, не придирался к мелочам, никто не смел нарушать его распоряжений, и, когда воины получали приказ о нападении, враг, как ни метался, не мог противостоять им. В связи с этим Ши Лэ благоволил к Ши Цзилуну, оказывал ему все больше доверия и возлагал на него ведение карательных походов.

Когда Ши Лэ жил в Сянго (Xiangguo 襄國, in modern county town Xintai in the Hebei province), он назначил Ши Цзилуна правителем округа Вэйцзюнь с местопребыванием в Е, а в дальнейшем возвел в титул Фаньян-хоу. Приняв титул великого шаньюя и вступив на престол правителя владения Чжао, Ши Лэ назначил Ши Цзилуна главным помощником шаньюя и главноуправляющим всеми военными делами личной охраны императора, а затем перевел на должность окольничего, предоставив право создать управление, и повысил в титул Чжуншань-гун. Незаконно приняв высокий титул, Ши Лэ назначил Ши Цзилуна великим воеводой, начальником государственной канцелярии, повысил в титуле до вана и предоставил владение, насчитывавшее 10 тыс. дворов.
97

Превосходя заслугами всех современников, Ши Цзилун сам говорил, что после вступления Ши Лэ на императорский престол он непременно станет великим шаньюем, но Ши Лэ назначил на этот пост своего сына Ши Хуна. Это весьма разгневало Ши Цзилуна, и в тайной беседе со своим сыном Ши Суем он сказал: “С тех пор как правитель основал столицу в Сянго, он только давал указания, а сам сидел сложа руки, в то время как в меня более двадцати лет летели стрелы и камни. На юге я захватил в плен Лю Юэ, на севере прогнал косоплетов (Northerners), на востоке усмирил земли [бывших владений] Ци и Лу, на западе навел порядок в областях Циньчжоу и Юнчжоу, кроме того, победил и уничтожил тринадцать областей. Создание владения Великое Чжао - дело моих рук, поэтому я действительно мог надеяться на получение поста великого шаньюя, но его вручили желторотому птенцу. Каждый раз, когда я думаю об этом, не могу ни спать, ни есть. Подожду, пока правитель поздно выедет из дворца, ¹ а тогда не оставлю в живых никого из его потомков”.

На первом году эры правления Сянь-кан (335 г.), когда Ши Цзилун низложил сына Ши Лэ, Ши Хуна, все сановники стали убеждать его принять высокий титул. Ши Цзилун издал бумагу, в которой говорилось: “Дом правителя переживает многочисленные затруднения, Хайян-ванг сам покинул престол, в землях среди четырех морей происходят серьезные события, поэтому, покорно склонив голову, я подчиняюсь оказываемому на меня давлению. Однако, как я слышал, того, кто действует по законам Неба и Земли, называют Хуаном (властителем. -  V.T.), а того, чьи добродетели соответствуют желаниям духов и людей, называют да (императором. -  В. Т.). Я не смею слышать о титуле хуанди ³ (властителя-императора.- В.Т.) и пока могу принять только титул временно исполняющего обязанности Чжао тянь-вана - вана, правящего владениями Чжао по воле Неба, чтобы удовлетворить чаяния Неба и людей”. После этого Ши Цзилун объявил на подведомственной территории амнистию и изменил наименование эры правления на Цзянь-у.

Ши Цзилун назначил Куй Аня окольничим, великим воеводой и начальником государственной канцелярии, Го Иня - начальником общественных работ, Хань Си - левым помощником начальника государственной канцелярии, Вэй Гая, Фэн Мо, Чжан Чуна и Цао Сяня -начальниками отделов государственной канцелярии, Шэнь Чжуна -окольничим, Лан Иня - дворцовым советником и Ван Бо - начальником дворцового секретариата. Остальные гражданские и военные чиновники получили титулы и должности в зависимости от заслуг. Сын Ши Цзилуна, Ши Суй, был объявлен наследником престола.

Поскольку имелось предсказание: “Сын Неба должен прийти с северо-востока”, Ши Цзилун подготовил императорские колесницы, выехал в Синьду и вернулся обратно. Выделив из уезда Интао ⁴ волость Люсян, Ши Цзилун создал уезд Тинцзя (уезд, в котором останавливалась императорская колесница. -  V.T.).
98

В принадлежавшей Ши Цзилуну области Сюйчжоу (徐州) канцелярист ⁵ Чжу Цзун убил правителя области Го Сяна и во главе округа Пэнчэн изъявил покорность династии Цзинь. Ши Цзилун послал военачальника Ван Лана напасть на него, после чего Чжу Цзун бежал в земли к югу от реки Хуайшуй.

Ши Цзилун, погрязший в развлечениях, забросил дела управления и занимался большими строительными работами; он приказал Ши Сую рассматривать и утверждать доклады начальника государственной .канцелярии, назначать пастырей областей и правителей округов, совершать жертвоприношения в окрестностях столицы и храме предков и только дела, связанные с карательными походами и нападениями и приговорами к смертной казни, рассматривал лично.

Рухнула башня Гуаньшэнтай, за что Ши Цзилун убил главу мастеровых ⁶ Жэнь Вана и приказал восстановить башню,  сделав ее вдвое выше прежней.

Ши Цзилун, лично возглавив войска, предпринял на юге набег на [округ] Лиян ⁷ и, дойдя до Янцзы, повернул обратно. Набег вызвал большое волнение в цзиньской столице ⁸.

Ши Цзилун послал Ши Юя, имевшего звание военачальника, карающего презренных врагов, в набег на уезд Чжунлу ⁹; затем [Ши Юй] окружил Хуань Сюаня, носившего звание военачальника-успокоителя севера, в Сяньяне. Мао Бао, имевший звание военачальника, помогающего государству, начальник южной охранной стражи телохранителей Ван Го и командующий войсками, карающими запад, Ван Цяньци выступили на помощь Хуань Сюаню во главе войск области Цзинчжоу и расположились в уезде Чжаншань ¹⁰. В течение двадцати дней Ши Юй вел с ним наступательные и оборонительные бои, но затем из-за голода и болезней повернул обратно.

Из-за большого количества поступавших податей и трудностей с их перевозкой Ши Цзилун приказал ежегодно принимать в центральные амбары тысячу тысяч ху зерна, а остальное зерно хранить по берегам рек.

Цзиньский военачальник Чуньюй Ань напал на принадлежавший Ши Цзилуну уезд Фэйсянь ¹¹ в округе Ланье и, захватив пленных и добычу, вернулся обратно.

Кормилица Ши Суя, Лю Чжи, выдвинулась в прошлом из-за того, что владела искусством шаманки (或巫师 = lancer + wizard/military [bu] + master), а когда выкормила Ши Суя, приобрела особую благосклонность Ши Цзилуна, стала брать взятки, участвовать в обсуждении различных дел, подавлять своей властью всех при дворе, поэтому большинство приближенных и фаворитов Ши Цзилуна становились таковыми благодаря ей. Ши Цзилун пожаловал Лю Чжи титул Ичэн-цзюнь (The title/name Yicheng appear to arise during 16 States period, and if it does not have a suitable Chinese etymology, there is a suitable Türkic etymology in ilchi/ilchu = regent dated to approximately the same period, and connected with Hunnic state structure).

Ши Цзилун издал бумагу, в которой приказывал лицам, откупающимся от наказания, платить деньгами вместо ценностей и тканей, а при отсутствии денег вносить по существующим рыночным ценам зерно, которое должно было доставляться на склады по берегам рек.
99

В восьми округах области Цзичжоу выпал град, нанесший большой урон осеннему урожаю, поэтому Ши Цзилун издал бумагу, в которой резко порицал себя за допущенные ошибки. Затем он отправил цензоров для раздачи пшеницы, хранившейся в складах по берегам рек, в качестве посевного материала, а районы, особенно сильно пострадавшие от града, освободил от повинностей на один год.

Ши Цзилун собирался переехать в Е, в связи с чем начальник государственной канцелярии просил начальника обрядового приказа доложить об этом в храме предков. Ши Цзилун сказал: “В древности, когда собирались совершить какое-нибудь великое дело, об этом обязательно докладывали в храме предков, но не расставляли жертвенных сосудов перед алтарем для жертвоприношений духам Земли и злаков. Пусть начальник государственной канцелярии подробно обсудит этот вопрос, а о результатах доложит мне”. Сановники просили приказать великому воеводе доложить о переезде Ши Цзилуна алтарю для жертвоприношений духам Земли и злаков, и Ши Цзилун согласился с этим. Когда Ши Цзилун переехал во дворец в Е, кругом прошли своевременные дожди, и обрадованный Ши Цзилун помиловал всех, вплоть до приговоренных к смертной казни.

Начальник лекарского приказа Цзе Фэй сделал повозку (or chariot), указывающую направление на юг, и за проявленную при этом большую изобретательность Ши Цзилун пожаловал ему титул хоу без предоставления земельного владения и щедро одарил его (Apparently, there is a discrepancy that can lead to different interpretations; V.S.Taskin phoneticises the name Jie like 羯, and J.Needham spells the name Xie 谢飞; since the Later Zhou was a Hunnic Jie state, the name Jie would point to a Kiyan origin of the ingenuous master, further supported by the annalistic sources that specificaly ascribe the south-pointing chariot workmaship to the Qiang artisans, who also definitely bear a Hunnic flavor).

Впервые было установлено, что свитские всадники, прислуживающие при дворе, и лица, занимающие более высокие должности, могут ездить на легких колесницах, запряженных одной лошадью, а носящие титулы ванов и гунов при жертвоприношениях в окрестностях столицы могут ездить на эскортных колесницах императора, запряженных четверкой лошадей, с укрепленными на них флагами с изображением фениксов (fenghuang ~ Chinese phoenix ~ Firebird) и восемью фестонами, а при аудиенциях во дворце первого и пятнадцатого числа лунного месяца ездить на легких колесницах, запряженных одной лошадью.

В это время вождь цянов (Tibetans ~ Qiangs, with Kiyan twist) Бо Гоуда, продолжавший укрываться за труднопроходимыми естественными преградами, не являлся с изъявлением покорности ко двору, потому Ши Цзилун послал своего сына Ши Биня, носившего титул Чжаньу-ван, во главе 20 тыс. отборных всадников и войск из областей Циньчжоу и Юнчжоу покарать его.

Ши Цзилун выехал в округ Чанлэ ¹² и уезд Вэйго и там, где не занимались выращиванием хлебов и не разводили тутовое дерево, разжаловал местных чиновников, после чего возвратился обратно.
100

На втором году эры правления Сянь-кан (336 г.) Ши Цзилун приказал военачальнику своей ставки Чжан Ми перевезти из Лояна в Е колокола и стойки для их подвешивания, фигуры девяти драконов, статую Вэнь-чжуна, медных верблюдов и фэн-ляней ¹³. [При перевозке] один колокол утонул в Хуанхэ, после чего собрали триста человек, умеющих плавать и нырять, которые обвязали колокол толстой, сплетенной из бамбукового лыка веревкой, а затем с помощью ста быков и ворота вытащили его из воды. Для перевозки колокола [через Хуанхэ] было построено судно, способное поднять десять тысяч ху зерна, а затем на четырехколесной телеге, оставлявшей колею шириною в четыре (10 cm), а глубиною в два чи, доставили в Е. Весьма обрадованный Ши Цзилун помиловал всех, приговоренных к двум годам наказания, одарил чиновников зерном и тканями и повысил простой народ в титулах на один ранг.

Ши Цзилун издал бумагу, в которой говорилось: “Проводить проверку заслуг раз в три года и в соответствии с этим понижать или повышать в должностях глупых и умных ¹⁴ - таково неизменное правило, оставленное покойными правителями, обеспечивающее успехи и неудачи в делах управления.

При династии Вэй (Cao Wei 魏朝, 220-265 AD) впервые была установлена система девяти служебных рангов, согласно которой раз в три года производилось беспристрастное утверждение в должностях, и, хотя подобная система не была во всем совершенной, она является беспристрастным законом для затыкающих таблички за пояс ¹⁵, чистым зеркалом, отражающим качества людей. Пусть начиная с настоящего времени эта система продолжает употребляться без изменений. Покойный император (Shi Le) положил начало управлению Поднебесной, поэтому снова устанавливается употребление желтой бумаги ¹⁶. Что касается отбора и выдвижения чиновников, то главным является аттестация, причем к настоящему времени прошло уже три года, как беспристрастное утверждение в должностях не проводилось. Руководящие утверждением в должностях должны при переаттестации выдвигать добрых и изгонять дурных, но так, чтобы с этим были согласны представители всех девяти философских течений. По окончании отбора дворцовый секретариат и придворное управление должны производить проверку [кандидата] в трех отношениях ¹⁷ и объявлять о результатах, после чего назначение вступает в силу. Пусть мои слова внесут в приказ, а тех, кто не будет с почтением соблюдать правила отбора, цензоры обязаны обвинять в совершении преступления и докладывать мне об этом”.

Вождь косоплетов (Northerners) ¹⁸ Юй Цзюй во главе 30 тыс. человек сдался Ши Цзилуну. Ши Цзилун дал Юй Цзюю и другим тринадцати вождям, лично установившим отношения с Чжао-ваном (титул Ши Цзилуна.- В.Т.), титулы ле-хоу и расселил их народ по шести областям, в том числе по Цзичжоу и Цинчжоу (This does not necessarily mean that anybody moved an inch, this is a confirmation formula that must have fossilized long before the 3rd c. AD, the formula keeps popping up across times and ethnic definitions, it was chiseled in stone on the Kul Tefin stella).

В это время существовали многочисленные трудовые повинности, военным походам не было конца, к тому же из-за длительной засухи подорожало зерно, цена двух доу (2 x 10 l = 20 l) обрушенного риса дошла до стоимости одного цзиня (500-600 g) золота, население, не имевшее средств к существованию, взывало о помощи.
101

Кроме того, приняв предложение Цзе Фэя, Ши Цзилун начал сбрасывать в Хуанхэ к югу от Е камни, чтобы соорудить висячий мост, и, хотя расходы на работы выразились в нескольких тысячах десятков тысяч монет, строительство так и не смогли закончить. Поскольку занятые на работах сильно голодали, строительство было прекращено.

Ши Цзилун приказал начальникам крупных и мелких уездов ¹⁹ во главе здоровых, взрослых мужчин собирать в горах желуди и ловить в озерах рыбу для оказания помощи престарелым и малолетним, но собранное захватывалось влиятельными домами, в то время как простой народ ничего не получал.

К этому времени было закончено сооружение дворца Тайудянь в Сянго и Восточного и Западного дворцов ²⁰ в Е. Высота фундамента дворца Тайудянь равнялась 2 чжанам и 8 чи (4.8 m), и он был облицован разноцветными камнями. Под ним было выкопано помещение для 500 охранников. Длина дворца с востока на запад составляла 50 (60 m), а с юга на север 65 бу (80 m). Крыша была покрыта глазурованной черепицей с золотыми рисунками и надписями по торцам, кругом стояли посеребренные колонны и позолоченные столбы, висели занавеси из жемчуга, яшма украшала стены, все было сделано с изумительным искусством и мастерством (We can observe syncretism in the description, the Chinese traditions of mansion construction blended with Türkic nomadic penchant for color, elaboration, and opulence, also noted by Prisk a century and a half later at the Western Huns' Atilla court in modern Hungary).

Кроме того, Ши Цзилун отобрал девушек из семей чиновников и простолюдинов, построил для них в террасе Линфэнтай девять дворцовых помещений, расположенных позади дворца Сяньяндянь. Всего там было свыше 10 тыс. женщин, украшенных редкими драгоценностями и разодетых в шелка. Во дворцах были назначены женщины-чиновники, делившиеся на 18 рангов, которые обучали девушек гаданию по звездам [для предсказания счастливых и несчастливых событий] и искусству стрельбы из лука, сидя верхом на лошади и стоя на земле (This is a most interesting tidbit: Shi Jilong inherited a state numbering 3 million people, with an even split of 1.5 million of Chinese and Hunnic-circle nomads; the nomadic tradition of raising children on the horse irrespectively of the gender was definitely inherent to the Türkic Huns and Dis, and might have had penetrated the originally Mongol, Tungus, and Tibetan tribes blended with the Huns; thus about half of the 10,000 girls were brought up in the saddle and from the childhood trained in archery; the other half from the sedentary Chinese households grew up in the tradition of utter gender submission, and must have been in stark contrast with the assertive and capable nomadic girls; the Chinese annalists noted a dazzling fact that Shi Jilong was not satisfied with the subservient elegancy of the culturally Chinese concubines, and tried to inprove them by teaching them nomadic skills of reading stars, so nessessary in the wide-open steppe, and archery).

В астрономической обсерватории назначили женщину - великого астролога для наблюдения за счастливыми и несчастливыми предзнаменованиями и для проверки истинности предсказаний великого астролога противоположного пола. Затем из женщин создали эскортный отряд, несший украшенные перьями знамена и игравший на ударных и духовых инструментах, причем они играли так же искусно, как и представители противоположного пола. Округам и владениям было запрещено заниматься изучением искусства предсказаний по звездам, а осмелившиеся нарушить этот запрет подлежали казни (This is another most interesting and multi-faceted tidbit:
Appointment of a female scientist as a Great Astrologer runs counter to the Chinese culture to its extreme; the Chinese culture did not know female literacy, or a female role outside of the strictly female household functions, which included hard labor; on the opposite, the Türkic nomadic society not only did not have gender discrimination, but was still maternalistic, and it took centuries and millennia of changes to mostly discard the maternalistic traditions; in the Türkic nomadic society the fortunetelling and healing was as much female talent as male, if not even more; Shi Jilong had good reasons not to trust the Chinese astrologers and fortunetellers, legendary for erroneous predictions, and probably suspected in disloyality, and equally good reasons to trust the time-tested Hunnic traditional female fortunetellers; the superstition penetrated the Türkic etiology to the last bone; in the atmosphere of  superstition the role of the fortunetelling astrologer was of supreme importance for the state and personally
The chances that Shi Jilong came up on his own with the idea of the female Swiss Guard troops are small; much likelier that he continued a tradition that escaped prior annalists, a tradition peculiar to the Türkic nomadic society; we have resemblances in the Amazons, in the Scythian tradition of recognizing a girl as a woman not after a first battle, but after she have killed her first enemy; in the Bulgarian tradition of bride-to-be combat wrestling with a pretender for a marriage that outlived Islam; in the general Türkic nomadic tradition of women fighting in the ranks of the warriors; it is much likelier that the roots of the Shi Jilong's female guard troops must have come from the older traditions. It is clear that Shi Jilong was only half-right, his Kulturträger ubdertaking was utterly naif in thinking that drafted people with bound feet would be able to ride horses and stand their ground like his compatriots would, if that, and not a showmanship, was his expectation
A ban on free-lancing, institutionalised by tradition fortunetelling seems to be a first historical attempt to control the mass media. In the framework of the Türkic tradition, the people's fortune is concentrated in the persona of the leader, selected and deposed by the will of Tengri. A bad luck for the people indicates a will of Tengri to change the ruling monarch, the deposition normally follows, with accompanied likely loss of life; a started rumor that blames the monarch's missteps for the country's misfortunes might spread like a wildfire, and a ban on uncontrolled fortunetelling may be the only device at the monarch's disposal to preserve his life and the throne. This ban flies in the face of the people's beliefs, mentality, and traditions, since the good and bad omens are so ingrained in the  Türkic nomadic daily life that the ban would have to sanitise practically every activity and movement. The underlying system of beliefs populates everything around with its own soul, from a single leaf to tree to forest to mountain, and the life in that crowd required as many do's and dont's, which is a soil where all kinds of omens arise and interlink with private life, and bring about consequences. This uncontrollable system of beliefs is overlayed on the paranoid psyche of the usurper. A ban on fortunetelling is in essence a global gag order).

Левый смотритель императорского кладбища Чэнгун Дуань сделал наружный светильник, укрепленный на конце огромного столба, высотою более 10 чжанов. На верху столба находился круг, в который наливали масло, а внизу - круг, на котором размещались люди, причем оба круга были соединены толстыми веревками. Ши Цзилун опробовал светильник и остался весьма доволен.
102

Старший пестун наследника престола ²¹ Куй Ань во главе 509 гражданских и военных чиновников убеждал Ши Цзилуна принять высокий титул, но едва тот вступил на нижний круг, масло из верхнего круга протекло, и семь человек погибло. Это произвело на Ши Цзилуна ужасное впечатление, и, страшно разгневавшись, он обезглавил Чэнгун Дуаня у ворот Чанхэмэнь.

После этого, соблюдая установления, существовавшие при династиях Инь и Чжоу ²², в третьем году эры правления Сянь-кан (337 г.) Ши Цзилун незаконно присвоил себе титул Да Чжао тянь-вана -  вана, управляющего по воле Неба великим владением Чжао, вступил на престол в южных предместьях столицы и объявил большую амнистию, распространявшуюся на всех, вплоть до приговоренных к смертной казни. Деду Ши Цзилуна, Бэйе, посмертно был поднесен титул императора У хуанди, а отцу, Коуми,- храмовой титул Тай-тзун и посмертный титул императора Сяо хуанди. Жена Ши Цзилуна, урожденная Чжэн, была объявлена тянь-ван хуанхоу ²³, а сын, Ши Суй, - наследником императора, занимающим пост вана, правящего по воле Неба. Членов фамилии Ши Цзилуна (имеются в виду его сыновья. -  В. Т.], носивших титулы ванов, понизили в титулах до окружных гунов, а членов его рода, управляющих владениями и носивших титулы ванов, - до уездных хоу. Чиновники получили титулы и назначения на должности в зависимости от заслуг.

Свыше 500 дворов, сосланных на работы из округа Тайюань, подняли мятеж [против Ши Цзилуна] и бежали к черным цянам (Qiang, with Kiyan twist).

Хань Цян, уроженец города Чанчэн в уезде Усян, нашел императорскую печать из черной яшмы размером 4 цуня и 7 фэней в квадрате с ручкой в виде черепахи и позолоченными письменами, каковую он доставил в Е и поднес Ши Цзилуну. Ши Цзилун назначил Хань Цяна воеводой конной охранной стражи ²⁴ и освободил его семью от повинностей.

После этого Куй Ань и другие снова стали убеждать Ши Цзилуна вступить на престол, говоря: “Мы хотим почтительно заметить, что Великому владению Чжао покровительствует стихия воды, а ведь черная черепаха - это всесильный дух воды, а яшма - самый драгоценный камень. Количество фэней символизирует семь главных светил ²⁵, а количество цуней указывает на четыре стороны света: нельзя долго нарушать ясно выраженную волю великого Неба. Прикажите чиновникам выбрать счастливый день, разработать необходимый церемониал, подготовить регалии, и мы почтительно, не страшась смерти, поднесем вам высокий титул императора”.

Ши Цзилун издал бумагу, в которой говорилось: “Вы, прибегая к чрезмерным восхвалениям, много раз принуждали меня вступить на престол, но рассмотрение этих предложений только увеличивало во мне чувство стыда: вступление на престол это не то, о чем я мечтаю. Немедленно прекратите подобные обсуждения!
103

Ныне, когда только что начались весенние полевые работы, никто в столице и за ее пределами не будет восхищен [моим вступлением на престол]”. Начальник дворцового секретариата Ван Бо, восхваляя Ши Цзилуна, представил “Оду о черной императорской печати”. [Следует сказать], что эта печать была вырезана самим Ши Цзилуном еще при жизни Ши Хуна, а сейчас Хань Цян нашел и представил ее.

С тех пор как Ши Суй стал управлять всеми делами, он погряз в пьянстве и разврате, сделался надменным и порочным. Иногда он выезжал в поле и возвращался обратно, лишь когда наступало время вешать флейты на свои места, иногда уходил ночью в дома дворцовых служителей и развратничал с их женами и дочерьми. Нарядив красивых дворцовых служанок, он рубил им головы, а истекающие кровью трупы клал на поднос и выносил на общее обозрение. Кроме того, Ши Суй сближался с буддийскими нищенствующими монахинями - бикшуни, отличавшимися красотой, вступал с ними в плотскую связь, затем убивал, варил их мясо, смешивал его с бараниной и говядиной и ел, а также жаловал это мясо приближенным, требуя, чтобы они попробовали его на вкус. Ши Сюань (Shi Xuan 石宣), носивший титул Хэ-цзянь-гун, и Ди Тао, носивший титул Лэань-гун, оба пользовались благосклонностью Ши Цзилуна, поэтому Ши Суй ненавидел их как своих врагов.

Сам Ши Цзилун погряз в пьянстве, предавался развлечениям во дворце, поэтому пользовался властью и налагал наказания с нарушениями существующих норм, а Ши Суй докладывал ему лишь о тех делах, о которых находил нужным доложить, но Ши Цзилун в гневе восклицал: “Разве нужно докладывать о такой мелочи!” А иногда, когда ему о чем-либо не докладывали, он опять-таки в гневе кричал: “Почему не доложил?” - после чего с бранью укорял Ши Суя и бил его батогами, причем так происходило несколько раз в месяц. Это вызывало у Ши Суя злобу, и он в тайной беседе сказал как-то постоянно сопровождавшим его У-цюну, Чан-шэну и воспитателю своего наследного сына Ли Яню: “Императору трудно угодить, я хочу поступить так, как поступил Маодунь ²⁸, последуете ли вы за мной?” Ли Янь и другие склонились до земли, не смея ничего ответить.

Ши Суй (in 337 AD), ссылаясь на болезнь, не стал рассматривать дела, а во главе 500 с лишним всадников, состоявших из дворцовых служителей, гражданских и военных чиновников, отправился на пиршество в дом Ли Яня, во время которого сказал ему и другим: “Я хочу поехать в область Цзичжоу и убить Ши Сюаня, тот, кто не последует за мной, будет обезглавлен!” (Obviously, Shi Sui entourage consisted entirely of the nomadic riders, i.e. predominantly of the Jie Huns, en mass the Chinese were not riders, and definitely not fighters able to assault the provintial cavalry troops. The Shi Sui story allows a peek into the crossection of the Hunnic state) Когда Ши Суй проехал несколько ли, сопровождавшие его всадники разбежались, а Ли Янь, отбивая земные поклоны, стал настойчиво увещевать его отказаться от своего намерения, после чего мертвецки пьяный Ши Суй вернулся обратно. Мать Ши Суя, урожденная Чжэн, узнав о происшедшем, тайно отправила к Ши Сую евнуха с выражением порицания, но разгневанный Ши Суй убил ее посланца.
104

Услышав, что Ши Суй болен, Ши Цзилун послал близкую к нему женщину, занимавшую должность начальника отдела государственной канцелярии, выяснить, в чем дело. Ши Суй приказал женщине приблизиться для разговора, а затем выхватил меч и зарубил ее. Разгневанный Ши Цзилун схватил Ли Яня и других для допроса. Ли Янь рассказал все от начала до конца, после чего Ши Цзилун казнил более 30 человек, в том числе Ли Яня, и заточил Ши Суя в Восточном дворце, но вскоре помиловал его и вызвал в Восточный зал дворца Тайудянь. Явившись на аудиенцию, Ши Суй не принес извинений и вскоре спокойно вышел. Ши Цзилун послал за ним гонца сказать Ши Сую: “Наследник престола должен явиться на аудиенцию в Средний дворец, как можете вы так спокойно уйти?” Но Ши Суй все же самовольно ушел, не обратив внимания на замечание. Весьма разгневанный, Ши Цзилун низвел Ши Суя до простолюдина. Этой же ночью (in 337 AD) он убил Ши Суя, его жену, урожденную Чжан, и 26 его сыновей и дочерей; всех их зарыли в землю в общем гробу. Затем казнили свыше 200 дворцовых служителей Ши Суя и его сторонников, урожденную Чжэн (жена Ши Цзилуна. - B.T.) низвели в титул Дунхай тайфэй, сына [Ши Цзилуна], Ши Сюаня, поставили наследником императора, занимающего пост вана и правящего по воле Неба, а мать Ши Сюаня, урожденную Ду, носившую ранг наложницы чжао-и, объявили женой императора, занимающего пост вана и правящего по воле Неба.

Хоу Цзыгуан, уроженец уезда Аньдин, с юных лет отличавшийся красивой внешностью, объявил себя наследником Будды и сообщил, что он явился из Великого государства Дацинь (Daqing Mountain, Pingxiang County, Guangxi province, China (22°N, 106°E ? ) и должен управлять Малым государством Сяоцинь (?). Изменив фамилию и имя на Ли Цзыян, Хоу Цзыгуан поселился без определенных занятий в доме Юань Чимэя, уроженца уезда Хусянь, проявил свою волшебную силу, ибо его предсказания в какой-то мере оправдывались, поэтому веривший ему и почитавший его Юань Чимэй отдал ему в жены двух своих дочерей, и они вместе начали готовить смуту. Уроженцы округа Цзинчжао Фань Цзин, Чжу Лун, Янь Чэнь и Се Лэцзы собрали на горе Дунаньшань несколько тысяч человек, и Ли Цзыян объявил себя великим императором, установил эру правления Лун-син, назначил Юань Чимэя и Фань Цзина левым и правым главными помощниками императора, Чжу Луна и Янь Чэня - левым и правым великими командующими войсками, а Се Лэцзы - великим военачальником. Ши Гуан, имевший звание военачальника-.правителя запада, напал на Ли Цзыява и обезглавил его, причем из горла Ли Цзыяна не текла кровь, а спустя десять с лишним дней цвет лица ничем не отличался от его цвета при жизни.
105

Ши Цзилун собрался выступить в поход против сяньбийского вождя Дуань Ляо (in 337 AD), находившегося в округе Ляоси, а поэтому набрал 30 тыс. смелых и сильных воинов, пожаловал всем звание телохранителей, взлетающих, как дракон. [В это время] Дуань Ляо послал своего младшего двоюродного брата Дуань Цюйюня (Quyun) произвести неожиданное нападение на область Ючжоу, а потому правитель этой области Ли Мэн бежал в Ицзин. Тогда Ши Цзилун дал Тао Бао звание военачальника, пересекшего море ²⁷, а Ван Хуа - звание военачальника, переправившегося через реку Ляошуй ²⁸, и они во главе 100 тыс. воинов, посаженных на суда, выступили на переправе у поселения Пяоюй ²⁹. Чжи Сюн (i.e Zhi the Hun), получивший звание великого военачальника, взлетающего к небу, как дракон, и Яо Ичжун (~Ich Jung = Two Huns) ³⁰, получивший звание военачальника, превосходящего всех в войсках, шли в авангарде, командуя 100 тыс. пехотинцев и всадников.

Когда войска Ши Цзилуна остановились в Цзиньтае, а Чжи Сюн глубоко вторгся в округ Цэн, назначенные Дуань Ляо правитель округа Юйян Ма Бао, правитель округа Дайцзюнь Чжан My, правитель округа Бэйпин Ян Юй и правитель округа Шангу Хоу Кань во главе более 40 городов и возглавляемых ими войск сдались Ши Цзилуну. Чжи Сюн напал на город Аньцы ³¹, в котором обезглавил Налоуци, вождя (Syanbi Duan) кочевья.

Напуганный Дуань Ляо покинул Линчжи и бежал в горы Миюньшань. Левый и правый старшие чиновники Дуань Ляо, Лю Цюнь и Лу Чэнь и командующий войсками Цуй Юэ опечатали кладовые и послали [к Ши Цзилуну] гонца, прося разрешения сдаться. Ши Цзилун отправил военачальников Го Тая и Ма Цю во главе 20 тыс. легковооруженных всадников преследовать Дуань Ляо; они догнали его и захватили в сражении в горах Миюньшань его мать и жену, а также порубили 3 тыс. воинов. Дуань Ляо ускакал один, укрывшись в труднодоступной местности, откуда послал к Ши Цзилуну своего сына Цитэчжэня с челобитной и знаменитыми лошадьми, которые были приняты. После этого Ши Цзилун переселил свыше 20 тыс. принадлежавших Дуань Ляо дворов в области Юнчжоу, Сычжоу, Яньчжоу, и Юйчжоу, а всех, обладавших способностями, повысил в должностях.

Ранее северный шаньюй Ихуэй был изгнан сяньбийским вождем Го На, но после усмирения округа Ляоси Ши Цзилун послал военачальника Ли My, который напал на Го На и нанес ему поражение; [Ши Цзилун] снова поставил Ихуэя шаньюем и вернулся обратно. Въехав во дворец Дуань Ляо, Ши Цзилун роздал титулы и награды в зависимости от заслуг каждого (Shi Jilong intervention in the conflict between Syanbi and Northern Huns indicates that Shi Jilong was at least de-facto a Great Shanyu of the reunited Huns).

Следует сказать, что в прошлом между Мужун Хуаном (Pin. Murong Huang) ³² и Дуань Ляо возникли раздоры, поэтому Мужун Хуан (in 337 AD) отправил к Ши Цзилуну посла, выражая желание признать себя его слугой, говорил о необходимости напасть на Дуань Ляо и просил разрешения присоединиться к Ши Цзилуну со всеми имеющимися у него войсками.
106

Но когда войска Ши Цзилуна пришли в Линчжи, войска Мужун Хуана еще не выступили в поход, поэтому Ши Цзилун хотел напасть на него. Выступивший вперед Фоту Дэн (aka Buttocho 佛図澄, pin. Fu Tucheng), из владения Тяньчжу (из Индии. -  В. Т.), сказал: “Янь -зто счастливое владение, ибо его правитель добродетелен, против него нельзя применять военную силу”. Изменившись в лице, Ши Цзилун ответил: “Если с такими силами, как у меня, напасть на город - ни один не устоит! Если с такими воинами, как у меня, воевать - никто не сможет противостоять мне! Куда убежит ничтожный глупец [Мужун Хуан]!”

Великий астролог Чжао Лань, настойчиво отговаривая Ши Цзилуна от нападения, сказал: “Над землями династии Янь стоит Юпитер ³³, если войска выступят в поход, они не добьются успеха, на них обязательно свалится беда”. Разгневанный Ши Цзилун высек Чжао Ланя плетью и понизил в должности до начальника уезда Фэйжу.

Двинув войска вперед, (in 338 AD) Ши Цзилун напал на город Цзичэн (Jicheng 棘城, in modern Jinzhou, Liaoning), но более десяти дней не мог взять его. Мужун Хуан приказал своему сыну Мужун Кэ(慕容恪) выступить утром во главе 2 тыс. хуских всадников из города, вызвать Ши Цзилуна на бой, пока он сам создаст видимость вылазки из всех городских ворот войска многочисленного, как облака на небе. Сильно напуганный, Ши Цзилун бежал, побросав оружие. После этого Ши Цзилун вызвал Чжао Ланя и восстановил его в должности великого астролога (Fang Xuanling in his Jinshi “History of Jin dynasty” used the term Hu exclusively for the Huns, accordingly the Hu cavalry represents the Hun cavalry, pointing to composite compound of the Syanbi people, and to the presence of a Hunnic layer in their society).

Возвращаясь из Линчжи, Ши Цзилун проезжал через Ицзин и, недовольный тем, что стены города слишком прочны, разрушил их. Вернувшись, Ши Цзилун посетил могилу Ши Лэ, принял на аудиенции в переднем зале дворца Цзяньдэдянь в Сянго сановников и отблагодарил принимавших участие в походе гражданских и военных чиновников в зависимости от заслуг каждого. Прибыв в Е, Ши Цзилун совершил в храме предков церемонию по случаю возвращения из похода и пожаловал начальнику государственной канцелярии и начальникам отделов захваченных пленных.

Ши Цзилун задумал напасть на Чанли ³⁴ и приказал Цао Фу, имевшему звание военачальника, переправившегося через реку Ляошуй, пересечь во главе войск области Цинчжоу море и расположиться в городе Тадуньчэн. Из-за низкого уровня воды в реке Цао Фу повернул обратно и расположился на морском острове, куда Ши Цзилун перевез свыше трех миллионов ху зерна (30,000 m³) провианта. Кроме того, Ши Цзилун приказал доставить на трехстах судах во владение Гаоцзюйли триста тысяч ху зерна (3,000 m³), приказал Ван Дяню, занимавшему должность начальника охранной стражи телохранителей-управителя сельским хозяйством ³⁵, создать, став во главе более 10 тыс. воинов, вдоль морского берега пахотные поселения; одновременно в области Цинчжоу было приказано построить тысячу судов.

Ши Цзилун повелел Ши Сюаню во главе 20 тыс. пехотинцев и всадников напасть на сяньбийского вождя Хумотоу, находившегося в округе Шофан. Ши Сюань разбил Хумотоу, обезглавил свыше 40 человек.
107

В восьми округах области Цзичжоу появилось много саранчи, и пристав по уголовным делам просил разрешения обвинить за это местные власти. Ши Цзилун ответил: “Это произошло из-за нарушения гармонии в делах управления, вызвано отсутствием у меня добродетелей, однако вину за случившееся бедствие хотят переложить на местные власти. Разве так поступали [основатель династии Ся] Юй и [основатель династии Инь] Чэнтан, винившие во всем самих себя? Пристав по уголовным делам не сказал правды в глаза, чтобы помочь мне достичь того, чем я не обладаю, а переложил вину на невиновных, чем еще более усилил мою ответственность. Пусть он исполняет свои обязанности пристава по уголовным делам, но ходит в белых одеждах простолюдина”.

Ши Цзилун дополнительно пожаловал своему сыну Ши Тао, занимавшему должность блюстителя нравов ³⁶, медный гонг, желтую секиру, императорскую колесницу и императорское знамя с девятью фестонами.

Следует оказать, что в прошлом Ши Цзилун приказал Шэ-гую, носившему титул Сянчэн-гун, и Юэгую, носившему титул Шанюн-гун, стоять во главе войск гарнизона в Чаньане. Оба Гуя обвинили Ши Гуана, имевшего звание военачальника-правителя запада, в том, что тот скрытно оказывает милости, задумав втайне недоброе дело. Очень разгневанный, Ши Цзилун вызвал Ши Гуана, а когда тот прибыл, убил его.

Дуань Ляо, находившийся в горах Миюньшань, прислал [к Ши Цзилуну] гонца, ложно заявляя о желании сдаться. Поверив Дуань Ляо, Ши Цзилун приказал Ма Цю, имевшему звание военачальника, карающего восток, встретить его на расстоянии 100 ли от места его стояния. Ма Цю Ши Цзилун приказал: “Принятие капитуляции сравнимо с ожиданием врага - будь осторожен, военачальник!”

Одновременно Дуань Ляо отправил гонца к Мужун Хуану, заявляя о своем желании сдаться. Гонец передал: “Хусец (胡) (Ши Цзилун. -  В.Т.) жаден, но не расчетлив. Я попросил у него разрешения сдаться и просил встретить меня, причем он ничего не подозревает. Если спрятать в засаде войска и перехватить идущих на встречу со мной, можно добиться успеха”. Мужун Хуан приказал своему сыну Мужун Кэ спрятаться в засаде в горах Миюньшань, Когда Ма Цю, имевший 30 тыс. воинов, шел навстречу Дуань Ляо, он подвергся неожиданному нападению Мужун Кэ, потерял из каждого десятка 6-7 воинов убитыми и пеший бежал. Сообщение о происшедшем, полученное во время трапезы, настолько встревожило и разгневало Ши Цзилуна, что он выплюнул еду и лишил Ма Цю должностей и титулов.

Ши Цзилун издал бумагу, в которой приказывал округам и владениям учредить должность ученого-знатока Пятикнижия (an analog to Pentateuch) ³⁷.
108

Следует сказать, что ранее Ши Лэ установил должность ученого Высшей и Низшей школы, а потому теперь была восстановлена должность ученого школы для сыновей и младших братьев высших сановников и помощника ученого школы для сыновей и младших братьев высших сановников, помогающего в обучении ³³.

Поскольку отдел чинопроизводства при отборе и выдвижении чиновников отстранял пожилых, известных своими добродетелями, и выдвигал принадлежавшую к влиятельным домам молодежь, которой предоставлялись прекрасные должности, Ши Цзилун уволил начальника отдела Вэй Чо и низвел его до положения простолюдина.

Ши Цзилун поставил наследника преетола Ши Сюаня.великим шаньюем и разрешил выставить флаги и знамена Сына Неба (Considering a major devaluation of the Shanyu title within and outside of the Hunnic sphere, even the transition of the Shanyu to Great Shanyu at that time was apparently past its prime, and to acquire a significance of the supreme leader was already necessary to use the Chinese nomenclature; functionally, the title of Shanyu as a leader of all Hunnic and subordinated tribes, in the Chinese disguise, remained valid with all its appurtenances. All descending titles devolved accordingly, the leaders of unions were Great Shanyus, the tribal leaders were Shanyus, and indigenous supreme titles were being developed. The downhill process was started by the pretender Huhanie, who adopted a splinter Shanyu title).

Ши Цзилун дал Куй Аню звание великого главноуправляющего карательным походом и (in 339 AD) приказал ему во главе пяти военачальников, имевших 50 тыс. пехотинцев и всадников, произвести набег на северные окраины областей Цзинчжоу и Ян-чжоу. Ши Минь нанес поражение императорским (цзиньским.- В.Т.) войскам на южном берегу реки Мяныиуй ³⁹ и убил [цзиньского] военачальника Цай Хуая. Военачальник Ши Сюаня, Чжу Бао, разбил императорские войска у города Байши, ⁴⁰ причем в сражении погибли цзиньские военачальники Чжэн Бао, Тань Сюань, Хао Чжуан, Суй Сян и Цай Сюн. Военачальник Ши Цзилуна, Чжан Хэду, напал на город Чжучэн ⁴¹ и взял его штурмом, после чего к северу от Чжучэна нанес поражение цзиньскому военачальнику Мао Бао, который потерял убитыми свыше 10 тыс. воинов. Наступавший Куй Ань занял местечко Хутин, вслед за чем цзиньский военачальник Хуан Чжун и правитель округа Лиян Чжэн Цзинь сдались ему. После этого, захватив 70 тыс. дворов, Куй Ань вернулся обратно.

В это время влиятельные родственники правящего дома захватывали чужое имущество и открыто брали взятки за услуги, что тревожило Ши Цзилуна. Поэтому он повысил дворцового цензора ⁴² Ли Цзюя до помощника главного цензора ⁴³ и стал чрезвычайно доверять ему. После этого все чиновники содрогнулись от страха, а в областях и округах установилось спокойствие. Ши Цзилун сказал: “Мы слышали, что хороший чиновник подобен хищному зверю: когда он, высоко поднимая ноги, идет по дороге, шакалы и волки ⁴⁴ уступают ему путь, поистине это так!”

Ван Чжо, имевший звание военачальника-правителя далеких земель, представил челобитную, в которой говорил, что, после того как из областей Юнчжоу и Циньчжоу были переселены на восток знатные дома, на них распространили повинности по несению пограничной службы, но теперь их потомков, носящих одежду и головные уборы чиновников, следует исключить из общего правила и освободить от этой повинности. Ши Цзилун принял предложенный совет. С этого времени 17 фамилий, в том числе фамилии Хуанфу, Ху, Лян, Вэй, Ду, Ню и Синь, были исключены из военных списков, их представителей наравне со старыми родами стали назначать на должности и увольнять в зависимости от способностей, а желающим отделиться и вернуться в родные края давалось на это разрешение. Однако это правило не распространялось на не относящихся к данной категории.
109

Ши Цзилун назначил Ли Нуна, имевшего звание военачальника, утешающего войска, полномочным императорским послом, поручил ему контролировать все военные дела в округах Ляо-си и Бэйпин, дал звание военачальника, карающего восток, и должность пастыря области Инчжоу с местопребыванием в Линчжи.

В это время случилась сильная засуха, а все небо пересекла белая радуга ⁴⁵, а потому Ши Цзилун издал бумагу, в которой говорилось: “Хотя мы пребываем на престоле шесть лет, но наверху не смогли добиться гармонии с небесными явлениями, а внизу - помочь простому народу; это и привело к изменениям звезд и радуги. Повелеваю, пусть каждый чиновник представит в запечатанном виде свои предложения. Снимаю запреты, наложенные на находящиеся на западе горы, и отменяю, исключая ежегодные поставки двору, запреты, касающиеся заготовки камыша, ловли рыбы и добычи соли. Носящие титулы гунов и хоу высшие сановники и пастыри областей не должны захватывать горы и озера и лишать народ выгоды” (This proclamation reflects the Hunnic notion that Shanyu as a head of state is selected by the Almighty, called Tengri, with a sole purpose to ensure a wellbeing of the people; the tenure of the Shanyu lasts aslong as the Heaven favor him, and its disfavor is demonstrated in natural calamities that fell on his people; thus, every natural calamity may be a cause for the removal of the reigning Shanyu, and quite a few Shanyus and Kagans paid with their lives for a failure to ensure general wellbeing. Shi Jilong must have been especially sensitive to this tradition because of his status of illegitimate usurper. In contrast, the Chinese tradition has nothing of the kind).

Затем Ши Цзилун издал другую бумагу, в которой говорилось: “В прошлом, когда в Фэнго и Мяньчи только что были поставлены печи для выплавки металла, туда были переселены приговоренные к каторжным работам, что являлось временной мерой, призванной удовлетворить насущные потребности. Но власти продолжали поступать так и в дальнейшем, превратив временную меру в постоянно действующее правило, что вызывает всеобщий ропот. Отныне о всех совершивших преступление и приговоренных к ссылке следует докладывать, нельзя самовольно распределять их на работы. Все заключенные столичных тюрем, исключая убийц, должны отправляться в ссылку в зависимости от обстоятельств”. В тот же день прошел крайне нужный дождь.

Ши Цзилун, собираясь выступить в карательный поход против Мужун Хуана, приказал областям Сычжоу, Цзичжоу, Цин-чжоу, Сюйчжоу, Ючжоу, Бинчжоу и Юнчжоу собрать трех тягловых из пяти и двух тягловых из четырех с каждого двора, включая и дворы, освобожденные от повинностей, с тем чтобы вместе с войсками, имевшимися в Е, довести общую численность войск до 500 тыс. воинов, а также построить 10 тыс. судов для перевозки по Хуанхэ к морю в г. Аньлэчэн 11 тыс. ху зерна и бобов для снабжения войск, которые должны были выступить в карательный поход. Кроме того, из округов Ляоси, Бэйпин и Юйян было переселено в области Яньчжоу, Юйчжоу, Юнчжоу и Лочжоу свыше 10 тыс. дворов.
110

После того как Ши Цзилун незаконно вступил на престол, при перемещениях на другие должности отдел, ведавший отбором чиновников, намечал кандидатов и докладывал о них для утверждения начальнику государственной канцелярии и его помощникам. Если выбор падал на неподходящего человека, ответственность за это возлагалась на начальника государственной канцелярии и его помощников, а начальник отдела чинопроизводства и его чиновники считались невиновными. В момент описываемых событий начальник отдела чинопроизводства Лю Чжэнь нашел, что подобная система нарушает саму сущность аттестации, и рассказал об этом [государю]. Разгневанный Ши Цзилун сделал чиновникам выговор, а Лю Чжэню дополнительно пожаловал должность дворцового советника с золотой печатью на темно-красном шнуре ⁴⁶.

Ши Цзилун прибыл в башню Юаньян и произвел большой смотр войскам на военном поле.

Мужун Хуан совершил неожиданное нападение на области Ючжоу и Цзичжоу, полонил более 30 тыс. дворов и вернулся обратно. Ши Гуан, правитель области Ючжоу, был обвинен в трусости и отозван.

Ши Цзилун пожаловал вызванному императорским указом на службу, но не занимавшему официальной должности ⁴⁷ Синь Ми столик с посохом ⁴⁸, одежды и 500 ху зерна, повелев округу Пиньюань выстроить для [Синь Ми] подворье, такое же, как у знатных лиц.

Следует сказать, что прежде военачальник Ли Шоу ⁴⁹, Ли Хун, бежал от династии Цзинь к Ши Цзилуну. В связи с этим Ли Шоу направил Ши Цзилуну письмо с просьбой выдать Ли Хуна, адресовав его так: “Господину Ши, [носящему титул] Чжао-ван”. Это вызвало недовольство Ши Цзилуна, который передал письмо на обсуждение сановникам, причем большинство сановников высказали различные мнения.

Во время обсуждения инспектор дворцового секретариата Ван Бо сказал: “Сейчас Ли Хун клянется жизнью, что, если его душа вернется в земли, находящиеся под властью династии Чэн-хань, он соберет и возглавит свой род и вместе со всеми его членами поддастся вашему благотворному влиянию. Если отправить его и все действительно произойдет так, как он говорит, то, не утруждая даже одного отряда численностью 500 воинов, мы, оставаясь на месте, установим спокойствие в областях Лянчжоу и Ичжоу; но если сейчас он говорит одно, а затем отступит от своих слов, мы потеряем только одного человека - самого беглеца. Ли Шоу носит титул, равный по блеску солнцу и луне, владеет одним из уголков земли, поэтому, если мы направим ему императорский указ, возможно, он осмелится ответить непослушанием, а тогда над нами станут насмехаться жуны, живущие на далеких окраинах.
111

Ли Шоу следует ответить письмом и послать ему в подарок стрелы с древком из дерева ку, чтобы он не забывал, что мы, находящиеся в далеких обширных землях, всегда можем явиться к нему!” После этого Ли Хун был отправлен к Ли Шоу, которому были посланы различные дары.

Ши Цзилун назначил Ши Тао великим воеводой, и тот в очередь с наследником престола Ши Сюанем рассматривал и утверждал доклады начальника государственной канцелярии.

От области Ючжоу на восток до реки Байлан было начато широкое строительство пахотных поселений.

Чжан Цзюнь, страшась могущества Ши Цзилуна, прислал к его двору помощника правителя области Ма Шэня. Вначале это очень обрадовало Ши Цзилуна, но, когда он ознакомился с представленной челобитной, в ней оказалось много непочтительных, заносчивых выражений, - поэтому пришедший в ярость Ши Цзилун хотел обезглавить Ма Шэня. Тогда, выступив вперед, окольничий Ши Пу сказал: “Беды вам может причинить только округ Даньян, а что сделают небольшие земли на правом берегу Хуанхэ? Если вы обезглавите Ма Шэня, карательный поход против Чжан Цзюня станет неизбежным. А в этом случае придется взять половину войск, предназначенных для карательного похода на юг, и это только продлит на несколько лет жизнь цзиньского правителя и его слуг, обитающих в Цзянье. Победа над Чжан Цзюнем не подтвердит ваши военные таланты, а неудача вынудит смеяться над вами всех инородцев, поэтому лучше примите все, как есть, и проявите к Чжан Цзюню великодушие. Если он изменит свои замыслы, принесет извинения за допущенные ошибки и станет выполнять свои обязанности слуги - то больше и требовать нечего! Если же будет пребывать в заблуждении и не осознает своих ошибок, покарать его никогда не поздно”. Ши Цзилун отказался от своего намерения.

Когда Ли Хун прибыл в земли Шу, находившиеся под властью династии Чэн-хань, Ли Шоу, желая похвастаться перед населением на подведомственной ему территории, издал указ, в котором говорилось: “К моему двору явился цзеский посол, поднесший стрелы с древком из дерева ку”. Услышав об этом, Ши Цзилун пришел в ярость, прогнал Ван Бо с должности и приказал ему исполнять обязанности инспектора дворцового секретариата, но в белых одеждах простолюдина.

Cheng-han before 347 AD

Ши Цзилун, всегда готовый прибегнуть к оружию, запретил держать лошадей - их было мало в его владении, а ослушников приказал разрубать по пояснице надвое. Таким образом с населения собрали свыше 40 тыс. лошадей в пользу государства. Одновременно он вел широкое строительство дворцовых помещений, причем в Е строилось более 40 башен, а Чаньане и Лояне - два дворца, на строительстве которых было занято свыше 400 тыс. человек (The number of 40,000 horses must represent the horses of the cedentary, mostly Chinese population. The 1,400,000 horse husbandry subjects could not possibly be stripped of their horses, they were a backbone of the state, and not a meak backbone. The same with the 400,000 labor levy, it would not be imaginable to draft and contain such nomadic force).
112

Кроме того, Ши Цзилун приказал четырем областям к югу от Хуанхэ готовить необходимое для похода на юг, областям Бинчжоу, Шочжоу, Циньчжоу и Юн-чжоу готовить необходимое для карательных действий на западе, областям Цинчжоу, Цзичжоу и Ючжоу обеспечить выполнение планов, связанных с походом на восток ⁵⁰. Во всех областях каждый двор выставлял из трех тягловых два, а из пяти три человека. В изготовлении оружия во всех областях принимало участие более 500 тыс. человек ⁵¹. Вдобавок носящие титулы ванов и гунов, пастыри и правители областей соревновались между собой в получении богатств, поэтому каждые семь дворов из десяти лишились возможности заниматься собственным хозяйством. Сто семьдесят тысяч лодочников утонули в реках, треть воинов загрызли хищные звери (Rather, one third of the troops in the 500,000-men army died of drowning and wild animals).

Воспользовавшись народным ропотом, Ли Хун, уроженец уезда Бэйцю, заявил, что его фамилия и имя совпадают с магическими предсказаниями, и стал собирать вокруг себя лукавых сторонников и назначать чиновников, но о задуманном им деле стало известно; после этого Ли Хун был казнен вместе с несколькими тысячами примкнувших к нему семей.

Ши Цзилун, не зная меры, предавался охоте, уезжал из дворца утром и возвращался вечером, часто, переодевшись в чужую одежду, посещал для проверки места, где велось строительство. Увещевая его не делать этого, окольничий Вэй Сяо сказал: “Как я, ваш слуга, слыхал, тот, кто обладает состоянием в тысячи цзиней золота (5-6 tons), не садится под стрехой крыши ⁵², а правитель, имеющий десять тысяч колесниц ⁵³, не ходит туда, где может столкнуться с опасностью. Вы, государь, обладаете мудростью и военными талантами, дарованными Небом, вы силой заняли земли среди четырех морей, Небо и Земля поддерживают вас, и нет ничего, что могло бы вызвать ваше беспокойство. Однако, когда белый дракон превратился в рыбу, его постигла беда от руки Юй Це ⁵⁴, а когда дракон тайно покинул море, ему пришлось испытать муки в Гэпо ⁵⁵. Глубоко надеюсь, государь, что вы приведете в порядок дворец ⁵⁶, станете очищать дорогу от прохожих во время выездов и будете рассматривать случившееся с двумя необыкновенными существами как урок для себя. Нельзя пренебрегать высоким положением, которое вы занимаете в Поднебесной, легкомысленно посещать места, где вам могут угрожать секира или топор. Если в один прекрасный день вспыхнет бунт, поднятый безумцами, то, обладай вы даже смелостью парящего дракона, всё равно не будет времени воспользоваться ею, а уж ваши мудрые советники тем более не успеют разработать необходимые планы!

Кроме того, с древности все совершенномудрые правители приступали к строительству дворцовых помещений только в перерывах между тремя- сельскохозяйственными сезонами года, а потому не мешали народу трудиться.
113

А теперь большие работы производятся в дни, когда необходимо производить прополку посевов или высаживать рассаду, трудовые повинности отбываются в месяцы, когда нужно собирать урожай, и трупы погибших насильственной смертью [из-за неявки на сборный пункт] лежат рядами, на дорогах повсюду ропот недовольства; поистине это не может выносить совершенномудрый государь или человеколюбивый правитель! [Не забывайте, что] некогда мудрый правитель - ханьский император Мин-ди - прекратил постройку зала Дэяндянь, едва услышал слова Чжунли ⁵⁷. Мне, вашему слуге, поистине стыдно перед мужами древности, что я не могу подобрать убедительных слов, но вы, государь, превосходите прежних правителей, а потому должны снизойти ко мне и рассмотреть мои [жалкие] слова”. Обдумав речь Вэй Сяо, Ши Цзилун одобрил ее, подарил Вэй Сяо зерно и ткани, но строительство продолжалось в еще большем масштабе, а тайные проверки хода работ производились, как и прежде.

Правый помощник начальника государственной канцелярии Чжан Ли, возглавлявший пять отделов, ведавших различными видами войск ⁵⁶, и распоряжавшийся важнейшими военными делами, желая снискать расположение Ши Сюаня, сказал ему: “Ныне количество чиновников и воинов у гунов и хоу выше всякой меры, следует постепенно сократить его, дабы повысить авторитет наследника престола”. Ши Сюань, давно ненавидевший Ши Тао за то, что тот пользовался любовью Ши Цзилуна, весьма обрадовался и приказал Чжан Ли представить доклад о сокращении чиновников в управлениях высших сановников; в [докладе] говорилось: “Цинь-гуну (титул Ши Тао.- В.Т.), Янь-гуну (титул Ши Биня.- В.Т.), Иян-гуну (титул Ши Цзяня.- В.Т.) и Лэпин-гуну (титул Ши Бао. -  V.T.) разрешить назначить 197 чиновников в управлениях и иметь 200 воинов при своих ставках; все, занимающие более низкое положение, могут иметь одну треть от наличного состава, а остальные воины в количестве 50 тыс. человек должны быть переданы в распоряжение Восточного дворца”. Это вызвало ропот всех гунов и послужило причиной крупных раздоров.

Ши Цзилун приказал Чжан Цзюю, имевшему звание военачальника, карающего север, выступить из округа Яньмэнь, покарать вождя косоплетов (Northerners) Юйцзюя, который и был [вскоре] побежден.

Ши Цзилун, задумав поход в земли к югу от Янцзы, издал указ, по которому каждые пять воинов, набранных для участия в походе, должны были выставить одну повозку и двух быков, а каждый воин-15 ху риса и 10 кусков шелка, причем не выполнившие этих поставок подлежали отсечению головы. Оказавшееся в крайне тяжелом положении население продавало детей, чтобы покрыть военные поставки, и тем не менее не могло отправиться в войска; на деревьях вдоль дорог рядами висели тела висельников-самоубийц, но требования о выполнении поставок не прекращались.
114

В это время из области Цинчжоу доложили, что стоявшее к северу от города Пинлин, в округе Цзинань, каменное изваяние зверя ночью неожиданно переместилось в овраг Шаньшигоу, к юго-востоку от города. За зверем, судя по оставленным следам, следовало более тысячи волков и лисиц, протоптавших дорожку. Весьма обрадованный, Ши Цзилун сказал: “Зверь - это я ⁵⁹. Перемещение изваяния с севера от Пинлина на юго-восток свидетельствует о том, что Небо хочет, чтобы я замирил земли к югу от Янцзы. Волю Неба нельзя нарушать, поэтому приказываю собрать в будущем году войска со всех областей, и я сам возглавлю шесть армий в соответствии со счастливым предзнаменованием, выразившимся в протоптанной дорожке”. Все чиновники стали поздравлять Ши Цзилуна, 107 человек представили оды под названием “Ода о добродетельном императоре”.

В это время резко увеличилось число необыкновенных явлений. На горе Тайшань загорелся камень, потухший через восемь дней. В округе Дунхай сам собой приподнялся большой камень, около которого текла кровь. Меж камней в горах к западу от Е вытек ручей крови длиной более 10 бу, а шириной 2 чи. Изображения древних мудрецов в зале Тайудянь превратились в хусцев, а по прошествии десяти с лишним дней их головы втянулись в плечи. Все это произвело крайне неблагоприятное впечатление на Ши Цзилуна, а Фоту Дэн (aka Buttocho, ca. 235-348), объяснявший ему эти явления, ронял слезы (How can you tell apart a Hu from the ancient Chinese sages? Hu is hairy; with a prominent nose; with deep-set eyes; with lighter hair; with lighter eyes; dressed in kaftan with lapel closing on the left; wearing trousers; wearing boots; wearing a leather belt with a mettal buckle; wearing a distinct conical felt hat; men and women dress the same. The Chinese images tend to show a full body completely attaired, the difference must have been strikingg. By 333 AD, Fotu Den/Buttocho was working for the Shi family for 23 years, and supposedly was 98 years old, his eyes could be running constantly).

Лю Нин (劉寧), имевший звание военачальника - замирителя далеких земель, напал на города Уду ⁶⁰ и Дидао ⁶¹ и взял их штурмом.

Ши Цзилун послал (333 AD) Ши Сюаня покарать сяньбийского вождя Хугути, и тот нанес ему сильное поражение, убив более 30 тыс. воинов (For the whole Syanbi people guestimated at 500,000 people, and more so for a horde of Huguti guestimated at 210,000 people, the loss of 30,000 heads of household is a terrible wound).

Начальник дворцовых чиновников по поручениям ⁶² Шэнь Бянь пользовался любовью Ши Цзилуна, но был близок с Ши Сюанем. Проявляя ум в спорах и умение принимать мудрые решения, он ведал самыми секретными и важными делами. Поскольку сам Ши Цзилун не рассматривал поступавшие доклады, Ши Сюань погряз в пьянстве и проводил время на женской половине дворца, а пьянствовавший Ши Тао увлекался охотой; все дела, связанные с казнями и помилованиями, назначениями и снятиями с должностей решал Шэнь Бянь. Пользуясь такой властью, Шэнь Бянь подавил всех как при дворе, так и за его пределами, большинство правителей областей и тех, кто имел жалованье в размере 2 тыс. даней зерна в год, получали назначения из его рук, все, вплоть до девяти высших сановников ⁶³, спешили, чуть завидя пыль [от его экипажа], склониться перед ним в поклоне, и только чуть более десяти человек, в том числе окольничие Чжэн Си и Ван Цянь и дворцовые служители Лу Чэнь и Цуй Яо, держались с ним на равных.

Ши Цзилун снова собрал более 14 тыс. лошадей, принадлежавших областным и окружным чиновникам, распределил их между стоявшими на заставах военачальниками для их усиления. Все хозяева лошадей были освобождены от повинностей на год.
115

Юйвэнь Гуй (宇文貴 ?), имевший звание военачальника-правителя севера, схватил и доставил к Ши Цзилуну сына Дуань Ляо, Дуань Ланя; сам тоже сдался правителю (to Shi Jilong?) и поднес ему 10 тыс. прекрасных скакунов.

Ши Цзилун назначил Чжан Фуду, имевшего звание военачальника-успокоителя запада, полномочным императорским послом и главноуправляющим всеми военными делами, связанными с карательными походами, приказал напасть во главе 30 тыс. пехотинцев и всадников на область Лянчжоу. Когда Чжан Фуду переправился через Хуанхэ, он вступил в большое сражение с военачальником Чжан Цзюня, Се Айем, в ходе которого потерпел поражение.

Хотя Ши Цзилун был невежествен, груб и лишен добродетелей, тем не менее он преклонялся перед наукой, изучавшей классические книги, а поэтому послал ученых из школы для сыновей и младших братьев высших сановников в Лоян переписать тексты классических книг, вырезанные на камне ⁶⁴ и по ним исправить книги, хранившиеся в дворцовой библиотеке. Ученый-виночерпий школы для сыновей и младших братьев высших сановников Не Сюн написал примечания к летописи Чунь-цю в редакции Гуляна ⁶⁵, каковые и были выставлены в храме науки ⁶⁶.

Ши Бинь, носивший титул Янь-гун, безудержно пьянствовал и предавался охоте, с которой возвращался только тогда, когда наступало время вешать на место духовые инструменты. Чжан Хэду, имевший звание военачальника, карающего север, считал, что при обороне границ надо быть настороже, и неоднократно увещевал Ши Биня, но Ши Бинь, разгневавшись, оскорбил его. Услышав об этом, разъяренный Ши Цзилун наказал Ши Биня ста ударами палкой и послал письмоводителя дворцового секретариата Ли И с верительным знаком контролировать действия Ши Биня. Ши Бинь продолжал действовать так, как ему хотелось, поэтому, соблюдая закон, Ли И пытался остановить его окриком, но разгневанный Ши Бинь убил его. Он хотел также убить Чжан Хэду, но тот бежал под усиленной охраной к Ши Цзилуну и доложил ему обо всем. Ши Цзилун вручил начальнику отдела государственной канцелярии Чжан Ли верительный знак и приказал во главе всадников наказать Ши Биня. Ши Бинь был наказан тремястами ударами плетью, освобожден от должности и получил приказ жить дома. Более десятка его близких было казнено.

В начале эры правления Цзянь-юань (343-344) во время пиршества, устроенного Ши Цзилуном для сановников в переднем зале дворца Тайудянь, более ста белых гусей опустилось к югу от конной дороги. Ши Цзилун приказал стрелять в гусей, но ни один из них не был подстрелен.
116

В это время Ши Цзилун собирался выступить в карательный поход в три стороны света, поэтому со всех областей было собрано более тысячи тысяч воинов. Великий астролог Чжао Лань сказал Ши Цзилуну в тайной беседе: “То, что гуси сели около дворца, говорит о том, что дворцовые помещения опустеют, не следует выступать в поход” ⁶⁷. Приняв этот совет, Ши Цзилун поднялся на башню Сюаньугуань, провел большой смотр войскам и отменил военное положение (Considering the damage a million of scared peasants could inflict, the geese literally saved China).

Ши Бинь, носивший титул Янь-гун, был назначен полномочным императорским послом, окольничим, великим командующим войсками и управляющим делами государственной канцелярии. Были установлены воинские звания левого и правого жунчжао цзяньцзюня и военачальника, сияющего военными доблестями; [эти звания] стояли выше званий левого и правого военачальника, командующего вооруженной охраной; при Восточном дворце установили звания левого и правого военачальника, командующего войсками, [эти звания] стояли выше званий четырех военачальников, охраняющих наследника престола; была установлена должность старшего дворцового советника, которая стояла выше левого и правого дворцовых советников; для военачальников было установлено звание чжэньвэй цзянцзюнь, стоявшее выше звания военачальника, командующего колесницами и конницей.

В это время Ши Сюань развратничал и проявлял жестокость, но никто не смел докладывать об этом. Руководитель войсками Ван Лан сказал о нем Ши Цзилуну: “Ныне, в разгар зимы, когда валит снег и стоят морозы, наследник престола заставляет людей рубить лес для строительства дворца и волочить его к берегам реки Чжаншуй. Трудятся десятки тысяч человек, народ тяжело вздыхает, вам, государь, следует под предлогом поездки на охоту посмотреть, что происходит, и прекратить работы”. Ши Цзилун поступил так, как говорил Ван Лан, но вскоре Ши Сюань узнал, что все было подстроено Ван Ланом. Это разгневало его, и он хотел убить Ван Лана, но не находил повода. Тут случилось, что Марс вошел в созвездие Фан ⁶⁸, и [великий астролог] Чжао Лань, получив указание от Ши Сюаня, сказал Ши Цзилуну: “Под созвездием Мао ⁶⁹ находятся земли династии Чжао, и ее правитель не может быть равнодушен к местонахождению Марса. Ведь созвездие Фан - Покои- символизирует Сына Неба, и Марс может принести ему немалые беды. Для отвращения возможных бед нужен знатный сановник по фамилии Ван” ⁷⁰.

Ши Цзилун спросил: “Кто может отвести беду?” После долгого молчания Чжао Лань ответил: “Нет никого более знатного, чем руководитель войсками Ван Лан”. Ши Цзилун, которому было жаль Ван Лана (к тому же он сомневался, принесет ли его смерть пользу), сказал: “Назови следующего”. Чжао Лань ответил: “Следующим может быть только инспектор дворцового секретариата Ван Бо”.
117

После этого Ши Цзилун издал бумагу, в которой, вспомнив допущенный в прошлом проступок Ван Бо, предложившего отправить Ли Хуна к Ли Шоу со стрелами с древком из дерева ку, приказал разрубить Ван Бо и четырех его сыновей по пояснице надвое, а трупы бросить в реку Чжаншуй; все это для того, чтобы отвести от себя беду, которую мог навлечь на него Марс. Вскоре, пожалев, что Ван Бо был невинно казнен, Ши Цзилун пожаловал ему должность начальника общественных работ, а его внуков возвел в титулы хоу.

[Служивший Ши Цзилуну] Инь Нун, имевший звание военачальника-успокоителя севера, напал на принадлежавший Мужун Хуану город Фаньчэн, но не взял его и вернулся обратно, за что был низведен до положения простолюдина.

В это время от главного жертвенника поднялась белая радуга, которая, протянувшись юго-восточнее ворот Фэньянмэнь, поднялась до неба и, продержавшись более десяти кэ ⁷¹, исчезла. В связи с этим Ши Цзилун издал бумагу, в которой говорилось:

“В древности мудрые правители, управляя Поднебесной, считали главным справедливость, а за основу перевоспитания народа принимали человеколюбие и милость, чем способствовали установлению согласия среди людей и прославлению духов. Я, недостойный, управляю, несмотря на это, всеми уголками государства, поэтому постоянно пребываю в страхе, боюсь проявить нерадивость, все время печалюсь, думая, как следовать примеру доблестных мужей, живших в древности. Поэтому часто издаю бумаги об отмене повинностей и налогов, об отдыхе для простого народа, стремлюсь в смирении проявить заботу о народе, возвыситься в этом и доложить о достигнутых успехах трем светилам -[солнцу, луне, звездам]. Но вопреки всему, когда подошел я к среднему возрасту, стали случаться во множестве стихийные бедствия, небесные тела путаются местами, сезоны года наступают в неположенное время. Все это происходит из-за того, что находящийся внизу народ ропщет, а его упреки вызывают сочувствие всемогущего Неба; дело, конечно, в отсутствии у меня мудрости, но [виноваты] и чиновники, неспособные мне помочь. Некогда советник владения Чу навел порядок в делах управления, и сразу же прекратились наводнения; сановник владения Чжэн укрепил моральные устои, и сами собой исчезли несчастливые предзнаменования. Так случилось потому, что ближайшие помощники правителя, его руки и ноги, стремились заменить бедствия процветанием. А ныне каждый сановник и чиновник стремится обмануть государство, молча, сложа руки наблюдает за успехами и неудачами, но разве это надеется правитель получить от своих помощников и чиновников! Пусть каждый из них представит в запечатанном виде доклад и расскажет в нем обо всем, ничего не скрывая”. После этого закрыли ворота Фэньянмэнь и стали открывать их только в первый день первой луны, а на переправе Линчанцзинь построили два жертвенника для принесения жертв Небу и совершения пяти жертвоприношений в связи с наступлением сезонов года ⁷² (This opus clearly displays the Hunnic traditional obligation to provide for the wellbeing of the people by the Chanyu, his tenure defined by the will of the Heaven, and the omens that demonstrate that his tenure is over and it it is time to elect a new replacement favored by the Heaven. The pathos of the opus is quite compatible with the later Kul Tegin and Bilge Kagan inscriptions).
118
Ли Шоу сдался Ши Цзилуну во главе округов Цзяньнин, Шаньюн, Ханьгу, Бачжэн и Синьтун.

Следует сказать, что прежде Ши Цзилун начал строительство моста через Хуанхэ на переправе Линчанцзинь и заготавливать камень для центральных опор моста. Однако камни, хоть крупные, хоть мелкие, уносило течением, и, несмотря на затраченный труд тысяч и тысяч работников, не могли закончить строительство. Ши Цзилун отправил посла совершить жертвоприношение и утопить в Хуанхэ яшму, но брошенная в воду яшма вдруг всплыла и оказалась на отмели. Одновременно произошло землетрясение, поднялись высокие волны, все строения на переправе рухнули, а под их обломками погибло более ста человек. Весьма разгневанный, Ши Цзилун обезглавил мастеров, производивших работы, и прекратил строительство.

Ши Цзилун приказал Ши Сюаню и Ши Тао рассматривать дела день за днем по очереди и принимать самостоятельно, без доклада решения о помилованиях, казнях, назначениях и увольнениях. Увещевая Ши Цзилуна, блюститель нравов Шэнь Чжун сказал: “Награждения и наказания всегда держит в своих руках всемогущий император, титул и связанные с ним регалии чрезвычайно важны, нельзя предоставлять основанную на них власть другим, ибо [власть] позволяет бороться с коварством, пресекать нежелательное в самом начале и показывать силу закона. Наследник, который займет после вас престол, должен с утра и до вечера заботиться о своих родителях, а не принимать участие в делах управления. Некогда простолюдин Ши Суй потерпел крах из-за того, что вмешивался в дела управления.

Таким образом, за предостережением не нужно далеко ходить, не следует подражать [дурному] примеру. К тому же, разделение власти между двумя лицами часто доводит до беды. Раздоры, вызванные при династии Чжоу Цзытуем ⁷³, и смута, поднятая во владении Чжэн Шу-дуанем ⁷⁴, произошли из-за того, что правители проявляли любовь к тем, кто лишен моральных принципов, а это и привело к смутам во владениях и убийствам родственников. Надеюсь, что вы, государь, уделите внимание моим словам”. Ши Цзилун не принял совета (The advice advocated a Chinese model, where children of many concubines are disenfanchised from the governance, and the officials in charge of the state are not blood relatives of the monarch. The Türkic model is based on a dynastic marital union, all offsprings are involved in the governance, and are lined up in positions by their seniority in the lateral succession order. Violation of that order makes succession illegetimate, and for better or for worse the seniority order must be maintained to ensure perpetuation of the dynastic clan. The closeness of the blood relations in the Türkic governance scheme is paramount. The Jie Hun state was organized along the Hunnic lines).

Надзиратель за делами дворца наследника престола ⁷⁵ Сунь Чжэнь обратился к окольничему Цуй Яо: “Я страдаю болезнью глаз, как мне вылечиться?” Цуй Яо, всегда пренебрегавший Сунь Чжэнем, решил подшутить над ним и сказал: “Вы поправитесь, если поместите глаз в мочу”. Сунь Чжэнь воскликнул: “Как можно поместить глаз в мочу!” Цуй Яо ответил: “У вас. глубоко запавшие глаза, их очень легко залить мочой”. Крайне раздосадованный, Сунь Чжэнь доложил об этом Ши Сюаню. Услышав об этом, Ши Сюань, у которого из всех сыновей Ши Цзилуна была наиболее ярко выражена внешность хусца с глубоко запавшими глазами, пришел в ярость и казнил Цуй Яо вместе с его сыновьями.
119

Сунь Чжэнь, пользуясь любовью Ши Сюаня, активно вмешивался в политику двора, а теперь, после казни Цуй Яо, все, вплоть до высших сановников, стали бояться его и при встрече с ним отводили взоры.

Сын Ши Цзилуна, Ши Цзянь, носивший титул Иян-гун, управлявший в это время землями среди четырех застав, ввел многочисленные трудовые повинности и установил тяжелые налоги, что привело к нарушению порядка в районах к западу от заставы Ханьгугуань. Друг Ши Цзяня, Ли Сун, уговорил его вырывать у гражданских и военных чиновников длинные волосы и делать из них завязки для головных уборов, а оставшиеся волосы отдавать дворцовым служанкам. Старший чиновник взял волосы и доложил обо всем Ши Цзилуну, который, придя в страшный гнев, назначил правого помощника начальника государственной канцелярии ⁷⁶ Чжан Ли левым старшим чиновником, карающим запад, дал ему звание военачальника, взлетающего к небу, как дракон, должность правителя области Юн-чжоу и послал произвести проверку, причем все оказалось так, как говорил старший чиновник. Ши Цзянь был отозван в Е, а Ли Сун схвачен и передан в распоряжение начальника судебного приказа. Вместо Ши Цзяня управлять Чаньанем был назначен Ши Бао, а из областей Юнчжоу, Лочжоу, Циньчжоу и Бинчжоу отправлено 160 тыс. человек для строительства стены вокруг дворца Вэйянгун в Чаньане.

Ши Цзилун любил охоту, но с годами отяжелел и не мог взобраться в седло, а поэтому сделал тысячу охотничьих колесниц, причем длина оглобель равнялась 3 чжанам, а высота колесниц - 1 чжану и 8 чи. Кроме того, было сделано 40 колесниц для убийства свирепых зверей высотою 1 чжан и 7 чи, на них с трех сторон стояли подвижные двухъярусные башни. Когда намечался срок облавной охоты, сооружались заграждения, тянувшиеся от переправы Линчанцзинь (Yanjing, modern Beijing, Huanhe crossing, aka Dae crossing, 40°N 116°E) до Синьяна (32°N 114°E, distance from Yanjing 900 km) и доходившие на востоке до Янду  (33°N 120°E, distance from Xinyang 570 km, distance from Yanjing 850 km; triangle area ~ 250,000 km²) ⁷⁷, а цензорам приказывали проверять количество птиц и зверей в загоне. Нанесение вреда животным рассматривалось как преступление, а виновные карались вплоть до смертной казни, поэтому цензоры наказывали и миловали по собственному произволу. Если у простых людей имелись красивые дочери или хорошие быки и лошади, а цензоры, как ни требовали, не могли получить их, они предъявляли ложное обвинение в нанесении вреда животным и так всякий раз приговаривали к смертной казни свыше ста семей; вот почему население в" областях Хайчжоу (Haizhou, North of modern Jiangsu province ?), Дайчжоу (Daizhou, centered at modern Xinzhou City, Shanxi province, 39°N 113°E), Хэчжоу (Hezhou 河州, centered at modern Linxia City, Gansu province, 36°N 103°E) и Цзичжоу (Jizhou) не знало покоя. Кроме того, 260 тыс. человек из этих областей было послано на строительство дворца в Лояне, а более 20 тыс. быков, принадлежавших жителям, отправлено в распоряжение смотрителя пастбищ в области Шочжоу (The role of encircling hunts in the social life of the Türkic societies and in military training is well documented, but even rudimentary details are badly missing. An encircling hunting range 5° wide and 9° long is beyond any imagination, and definitely belongs to the Guinness book. The technique of the encircling hunts could only develop in the steppe and by the horse riding society , since any natural obstacle provided an escape route for the herded wildlife. Probably, the prototype for the encircling hunts was trap fishing, as all Türkic tribes are known to originate as riverbank inhabitants, and the evidence of the net fishing has a Stone Age history. In the modern world, the elements of the mounted hunting survived only in the world of the British nobility, and it is still continuously practiced in the surviving Türkic tribal steppe and forest-steppe societies not encumbered by agricultural colonization. Out of nesessity, the traditions of the encircling hunts and levirate marriage were revived in the Kazakhstan steppes during the WWII.).
120

Количество рангов для [императорских] наложниц увеличили до 24, для наложниц в Восточном дворце - до 12, и для наложниц, принадлежавших правителям более 70 владений, носившим титулы гунов и хоу, было установлено 9 рангов. До этого среди населения было набрано свыше 30 тыс. женщин в возрасте от 13 до 20 лет, которых разделили на три группы для распределения по дворцам. Округа и уезды, стремясь угодить Ши Цзилуну, старались выбрать самых красивых, и более 9 тыс. женщин было оторвано от своих мужей. Поэтому влиятельные дома прибегали к угрозам, стремясь заполучить красивых чужих жен, большинство из которых кончало жизнь самоубийством. Кроме того, по тайному приказу Ши Сюаня и других, носивших титулы гунов, было набрано не менее 10 тыс. женщин, которых собрали во дворцах в Е. Ши Цзилун, явившийся на площадку перед главным залом дворца для отбора женщин, остался весьма доволен и пожаловал 12 чиновникам, которых посылали для их набора, титулы ле-хоу. С начала набора женщин до их доставки в Е число убитых и покончивших жизнь самоубийством мужей, у которых отобрали жен, превысило 3 тыс. человек (I.e. to deliver 10 thousand women to Yecheng cost another 3 thousand lives. The number of collateral victims to deliver 30 thousand women to Xiangguo probably was not in the official records. It should be noted that the treatment of the Chinese population was consistent with other records on the treatment of the dependent sedentary population by the nomadic masters, the root of the treatment was that the dependent population was viewed as chattel, be that horses, oxen, or people; they were planted, cultivated, driven, and harvested as needed. Exactly identical picture the Huns, Avars, and Bulgars presented in Europe, driving and treating Slavs as chattel, endowing them with their language, and possibly germinating Slavs out of the southern Baltic population. That page of history was thoroughly avoided in the past Slavic studies, creating a gaping historical lacuna between the 3rd and 9th cc. AD).

В областях Цзинчжоу, на землях которой в прошлом располагалось владение Чу, Янчжоу и Сюйчжоу почти все население покинуло свои дома и поднимало мятежи, и, хотя правители округов и начальники уездов обвиняли население в преступлениях, они не могли успокоить народ, поэтому более 50 [чиновников] было брошено в тюрьмы или казнено. Дворцовый советник с золотой печатью на темно-красном шнуре Лу Мин во время дежурства во дворце стал настойчиво увещевать Ши Цзилуна, но, страшно разгневанный, Ши Цзилун приказал телохранителям, взлетающим, как драконы, выволочь Лу Мина и убить его. С этого времени придворные чиновники зажали рты и стали призывать друг друга служить только ради жалованья.

Ши Цзилун в сопровождении эскорта из тысячи всадниц с темно-красными повязками на головах, в вышитых шелковых штанах, подпоясанных гравированными золотыми и серебряными поясами, в расшитых сапогах часто ездил развлекаться на башню Симагуань ⁷⁸. На башне устанавливались деревянные фениксы, в клювы которых вставляли цветную бумагу для императорских эдиктов. Фениксы вращались, и казалось, что они парят в воздухе.

Ши Цзилун послал Ма Цю, правителя области Лянчжоу, и других напасть на Чжан Чунхуа ⁷⁹.

Чиновник государственной канцелярии Чжу Гуй был в неладах с камергером дворца Янь Шэном. В это время пошли затяжные ливневые дожди, дороги раскисли и стали непроезжими. Воспользовавшись этим, Янь Шэн оклеветал Чжу Гуя, заявив, что он не занимается исправлением дорог, да к тому же злословит по поводу политики двора.
121

После этого Ши Цзилун убил Чжу Гуя, а потом были установлены статьи о наказании за пересуды и правила о наказаниях за тайные беседы, чиновникам разрешили доносить на своих начальников, рабам - на своих хозяев, и наказания с каждым днем стали применяться все более широко. Все, вплоть до высших сановников, обменивались на аудиенциях во дворце только взглядами и прекратили расспрашивать друг друга о счастливых или печальных событиях.

Когда Чжу Гуй был брошен в тюрьму, Фу Хун ⁸⁰, имевший звание военачальника, превосходящего всех в войсках, увещевая Ши Цзилуна, сказал: “Как я, ваш слуга, слышал, мудрый правитель, управляя Поднебесной, делает у своего дворца глиняные ступени высотою в три чи (3 x 23 cm = 70 cm), покрывает крышу тростником, оставляя концы необрезанными, ест однообразную пищу, не применяет наказаний, поскольку они не нужны. [С другой стороны,] правитель, которому грозит гибель, управляя землями среди четырех морей, имеет дворцы настолько высокие, что кажется они готовы рухнуть, и украшенные яшмой павильоны, пользуется для еды палочками из слоновой кости и чашечками из нефрита, отрубает людям голени и вскрывает груди, чтобы увидеть сердца ⁸¹, вялит мясо мудрых ⁸² и вскрывает животы беременным, поэтому его гибель и наступает так скоро.

Ныне дворцов в Сянго и в Е достаточно для того, чтобы вы, император, могли спокойно жить в них, к чему вам строить дворцы в Чаньане и Лояне? Вы чрезмерно предаетесь охоте, питаете пристрастие к женской красоте, а ведь с этого началась гибель трех династий ⁸³. К тому же вы неожиданно сделали тысячу охотничьих колесниц, содержите диких зверей на площади в десятки тысяч ли, отобрали 100 тыс. чужих жен и дочерей, чтобы заполнить ими дворцы.

Чиновник государственной канцелярии Чжу Гуй, преданный вам высокий сановник, по обвинению в том, что он не занимается исправлением дорог, должен подвергнуться суровому наказанию по закону. Но ведь бедствие - дожди, лившие 70 дней, - вызвано тем, что вы, государь, своей политикой нарушили гармонию между темным и светлым началами. Небо прояснилось только в последние два дня, и даже тысяча тысяч небесных воинов не успела бы за этот срок привести дороги в порядок, а что говорить о людях! Если будете так наказывать, что напишут об этом историки, как отнесется к этому Поднебесная?! Нижайше прошу, прекратите работы, которые ведутся привлеченными к отбыванию трудовых повинностей, освободите набранных во дворцы женщин, помилуйте Чжу Гуя и удовлетворите этим чаяния народа!”

Ознакомившись со словами Фу Хуна, Ши Цзилун остался недоволен. Страшась убедительности сказанных слов, он с недовольной миной отверг их, но не поставил в вину Фу Хуну. Тем не менее строительные работы в двух столицах были приостановлены.
122