Примечания и объяснения постнга, добавленные к тексту автора и не отмеченные специально, показаны голубым в круглых скобках (), отметки добавленные в академическом издании 1951 г. под редакцией N.Бернштама показаны каштановым в квадратных скобках [ ], грамматические дополнения в угловых скобках <>. Авторские примечания отмечены скобкой 1). Номера страниц показаны в начале страницы, для упрощения навигации они дополнены номерами страниц PDF файла. Чтобы избежать фонтовых конфликтов, техт оригинала представлен в современной орфографии. Даты, выделенные Н.Бичуриным, показываются впреди соответствыющего предложения, в абзацной форме и в квадратных скобках [ ]. Дополнительные подзаголовки постинга показанны голубым. Срок авторских прав на публикацию 1851 года истек давно, она находится в публичном домайне. Текст воспроизведен по изданию: Н. Я. Бичурин [Иакинф]. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена, М-Л. АН СССР, Институт этнографии им. Миклухо-Маклая, 1950//Бичурин Н. Я. 1851

1(58 PDF)

Сведения о Давани (Pyn. Dayuan 大宛, Фергана, 40°N 70°E, из Иония ~ “Yona” or “Yavana” для Ионийских Греков > Dayuan = “Great Yuan”) ¹ появились со времени князя Чжан Кянь (張騫 Zhang Qian). Чжан Кянь был уроженец области Хань-чжун в правление Гянь-юань [140 - 135 гг. до н.э.] получивший чин Лан. ² В сие время Сын Неба (Уди Лю Че 武帝 刘彻, пр. 141-87 гг. до н.э.) расспрашивал покорившихся хуннов, и они единогласно показывали, что хунны разбили юечжыского (Тохарского) владетеля и из головного черепа его сделали сосуд для питья.

Историческое дополнение. Юечжыский владетель убит хуннуским ханом Модэ (209 BC); после сего поражения сын его ушел с своим народом на запад, где также был убит Лаошаном, вторым хуннуским ханом (174 BC); уже внук покорил Кабулистан. Здесь рассказ хуннов относится к второму юечжыскому владетелю. Из его головного черепа сделан лакированный сосуд для питья.
2

Юечжы удалился и часто сожалел, что не находил союзников для совокупного нападения на хуннов. Дом Хань тогда думал о средствах к уничтожению хуннов. Услышав это, он решился открыть сообщение с Юечжы чрез посольство; а как неминуемо было ехать через земли хуннов, то искал человека, способного для отправления. [148] Чжан Кянь, еще в чине Лан, объявил желание на вызов, и был отправлен (138 BC) в Юечжы с Танъи Хунуганьфу. ³ Они из Лун-си вступили в земли хуннов; но хунны взяли их и препроводили к шаньюю, ⁴ который, удержав их у себя, сказал: Юечжы от нас на севере; по какому же праву Дом Хань отправляет туда посланника? Если бы я захотел отправить посланника в Юе [владение в южном Китае], то Дом Хань согласился ли бы на мое желание? Шаньюй, задержав их около десяти лет, женил Чжан Кянь на хуннуске, от которой родился сын. Впрочем, Чжан Кянь не потерял бунчука от своего Двора, и, в пребывание у хуннов пользовавшись полною свободою, бежал с своими спутниками в Юечжы. Пробираясь на запад несколько десятков дней, они пришли в Давань. Даваньский владетель давно слышал о богатствах Дома Хань, и желал открыть сообщение с ним, но не мог. Увидев Чжан Кянь, он обрадовался и спросил: каким образом можно ему достигнуть своего желания? Чжан Кянь сказал на это: “быв отправлен к Юечжы посланником от Дома Хань, я задержан хуннами, и ныне бежал от них; прикажи, государь, вожакам проводить меня; и если я сверх чаяния возвращусь в отечество, то Дом Хань пошлет тебе несметное количество даров”.
3

Даваньский владетель поверил сему, и приказал вожакам по почте проводить его в Кангюй (康居, Кангар), а из Кангюя они препровождены к Большому Юечжы (Узбекистан и Бактрия). В то время хунны убили владетеля Большого Юечжы, а на престол возвели старшего его сына, который, покорив Дахя (Бактрия, Пин. 大夏 Daxia), остался здесь жить. Обитая в привольной стране, редко подверженной неприятельским набегам, он расположился вести мирную жизнь; а по удаленности от Дома Хань вовсе не думал об отмщении хуннам. Чжан Кянь из Юечжы пришел в Дахя (Бактрия), не получив положительного ответа от Юечжы. Пробыв здесь более года, он возвратился наконец к южным горам, предполагая пройти в Китай через земли Кянов (Такламакан и Тарим), и опять был задержан хуннами. По прошествии года шаньюй умер (127 BC). ⁵ Чжуки-князь восточной стороны разбил наследника на сражении (Türkic “ükü“/“Jükü“ = wise; Eastern Jükü was a lawful successor, who was a pretender is not stated), и сам вступил на престол. В орде произошло междоусобие. Чжан Кянь, пользуясь сим временем, бежал с своею женою и Танъи-фу, и таким образом возвратился в Китай. Сын Неба (Уди Лю Че) [149] наградил обоих знатными чинами. ⁶ Чжан Кянь обладал телесной силою, был щедр, и приобрел за границею общую доверенность; почему иностранцы любили его. Танъи-фу родом был хунн, искусно стрелял из лука. В крайности он бил птиц и зверей, и доставлял пищу. Чжан Кянь при первоначальном отправлении в путь имел при себе более ста человек; по прошествии 13-ти лет только двое возвратились.
4

Чжан Кянь прошел Давань (Фергана, 40°N 70°E), Большой Юечжы (Кабулистан, Кабул, 34.5°N 69.1°E), Дахя (Бактрия, 38°N 68°E) и Кангюй (Кангар, 44°N 72°E). Он слышал там, что в окрестных странах еще находится пять или шесть больших государств; почему в донесении государю писал: “Давань (Фергана) лежит от хуннов на запад, ⁷ почти за 10.000 ли (3000-4000 км) ⁸ от столицы ⁹ прямо на запад. Даваньцы (Ионийские Греки) ведут оседлую жизнь, занимаются земледелием, сеют рис и пшеницу. Есть у них виноградное вино. Много аргамаков (породистых верховых коней, Тюркск. örgamak = “иноходью-делать”, у Татар такие кони зовутся “кровный конь”). ¹⁰ Сии лошади имеют кровавый пот, и происходят от породы небесных лошадей. ¹¹ Есть города и домы. В Давани находится до 70 больших и малых городов; народонаселение простирается до нескольких сот тысяч. Оружие состоит из луков с стрелами и искусны в конной стрельбе.
5

От Давани (Фергана) на север лежит Кангюй (Кангар), на западе Большой Юечжы (Кабулистан), на юго-западе Дахя (Бактрия), на северо-востоке Усунь (44°N 75°E), на востоке Ганьми ¹² и Юйтянь (于阗 Yutian, 37°N 81.7°E). От Юйтяни на западе реки текут на запад, и [150] впадают в западное море (depression in the western end of Taklamakan; Western Sea is Caspian). ¹³ От Юйтяни на востоке реки текут на восток, и впадают в Соляное озеро (озеро Лобнор, 40°N 90.5°E). Соляное озеро пробирается под землею, и на юге производит истоки Желтой реки. Много нефрита. ¹⁴ Желтая река уходит в Срединное царство. Лэулань и Гушы имеют города по берегам Соляного озера (Лобнор). Соляное озеро лежит в 5.000 ли от Чан-ань. ¹⁵ Западная сторона хуннов простирается от Соляного озера на восток до Великой стены в Лун-си; на юге, гранича с Кянами (Qiang 羌族, Tибетцами), преграждает дорогу в Китай.

Усунь ¹⁶ лежит почти в 2.000 ли от Давани на северо-восток (basin of Ili river, Jeti-su, 45°N 75°E). Это кочевое владение, коего жители переходят за скотом с места на место. В обыкновениях сходствуют с хуннами. Усунь имеет несколько десятков тысяч войска (100-150,000 population), ¹⁷ отважного в сражениях. Усуньцы прежде были под зависимостью хуннов: но когда усилились, то собрали своих вассалов и отказались от поездов в Орду хуннов.
6

Кангюй (Кангар) лежит почти в 2.000 ли (600-800 км) от Давани на северо-запад. Это кочевое же владение; в обыкновениях совершенно сходствует с юечжысцами; имеет до 90.000 войска (450,000 population). Кангюй (Кангар) смежен с Даванию, и по малосилию своему признает над собою на юге власть юечжысцев, на востоке власть хуннов.

Яньцай (Абзойа, Аральские территории) лежит почти в 2.000 ли (600-800 км) от Кангюя на северо-запад. И это кочевое владение; в обыкновениях совершенно сходствует с Кангюем. Войска более 100.000 (более 500,000 population). Лежит при большом озере, которое не имеет высоких берегов. Это есть северное море (Aral). ¹⁸ [151]

Большой Юечжы (Узбекистан и Бактрия) ¹⁹ лежит почти в 3.000 ли (900-1200 км) от Давани на запад, от реки Гуй-шуй (Аму-Дарья, 媯 水河 = Гуй-шуй) на север. От него на юг лежит Дахя (Бактрия), на запад Аньси (安溪 /安息 Pyn. Anxi, Parthia), на север Кангюй (Кангар). Также кочевое владение. Следуя за скотом, перекочевывают с места на место. В обыкновениях сходствуют с хуннами. Имеет от 100.000 до 200.000 войска(500,000-1,000,000 population). Во время прежнего могущества своего презирал хуннов. Модэ, по вступлении на престол, поразил Юечжы, а хуннуский Лаошан шаньюй, сын его, убил юечжыского владетеля ²⁰⁰ и из головного черепа его сделал сосуд для питья.
7

Первоначально Дом Юечжы занимал страну между Дунь-хуан и хребтом Цилянь-шань(蔥嶺 Pin. Congling; WG Ts'ung-ling или “Луковый хребет”,Луковыегоры= Памир, т.е. Такламакан и Тарим); когда же хунны поразили его, то удалился оттуда, перешел от Давани на запад, ²¹ ударил на Дахя (Бактрия) и покорил сие владение: вследствие чего и утвердил свое местопребывание на северной стороне реки Гуй-шуй (Аму-Дарья). Небольшая часть юечжыского народа не могла следовать за прочими, и осталась в южных горах. Кяны (Qiang Tибетцы) назвали ее Малым Юечжы (Хяо-Юечжы).

Аньси (Parthia 安溪 Pyn. Anxi , the character “an” stands for “ar”, the correct translitersation is “Арси”, pyn. Arxi) лежит за несколько тысяч ли (600-1200 км) от Большого Юечжы (Кабул, 34.5°N 69.1°E) на запад. Там ведут оседлую жизнь и занимаются земледелием; сеют рис и пшеницу, делают вино из винограда. Города такие же, как в Давани. Аньси имеет несколько сот больших и малых городов; занимает несколько тысяч ли (600-1200 км) пространства, и считается величайшим государством.

По реке Гуй-шуй (Аму-Дарья) живут торговцы и купцы (Согд, Согдиана), которые и сухим путем и водою развозят свои товары по соседним владениям — даже за несколько тысяч ли. Имеют серебряную монету с изображением на ней лица государева; по смерти государя отливают монету с лицом нового государя. Записки пишут на пергамине поперечными строками. ²²

От Аньси (Parthia) на запад лежит Тяочжи  (Анатолия), на север Яньцай (Абзойа. Аральские территории) и Лигань (Рим) .

Тяочжи (Анатолия) лежит за несколько тысяч ли (600-1200 км) от Аньси на запад, близ западного моря (Черное море, по-Тюркски Черное = Западное, Китайский дает кальку с Тюркского наименования Kara Dingiz). ²³ Климат жаркий, почва влажная; занимаются земледелием; сеют рис.
8

Там находятся [152] птичьи яйца величиною с кадочку. Народонаселение весьма велико. Много небольших владетелей, которые хотя зависят от Аньси (Parthia), но считаются иностранными владетелями. Жители искусны в фокусничестве. Аньсиские (Parthia) старики сказывают, что в Тяочжи (Анатолия) есть мертвая вода и Си-ван-му, ²⁴ но никогда не видали их.

Дахя (Бактрия) лежит слишком в 2.000 ли (600-800 км) от Давани (Фергана) на юго-запад, на южной стороне реки Гуй-шуй (Аму-Дарья). Там ведут оседлую жизнь; имеют города и домы; в обыкновениях сходствуют с даваньцами (Ионийскиmi Грекami). Не имеют верховного главы, а почти каждый город поставляет своего правителя. Войска их слабы, робки в сражениях. Жители искусны в торговле. Когда Большой Юечжы (As-Tokhars), идучи на запад, разбил их, то они поддались Дому Дахя. Народонаселение в Дахя (Бактрия) простирается до миллиона, столица называется Ланьшы. В сем городе есть рынок с различными товарами. От Дахя (Бактрия) на юго-восток лежит владение Шеньду, иначе Иньду (Индия)”.

Пояснение. — Давань есть Коканд (40.5°N 71°E), и город и владение. Чжан Кянь (Zhang Qian) в повествовании о своем путешествии по средней Азии принял Коканд точкою, от которой, по сказаниям туземцев, показывал расстояние и местоположение других владений даже в отношении к нынешнему городу Коканду с довольною точностью; напр, городок Чигу, бывший столицею в Усуни, лежал от Тэмурту-нора (Иссык-Куль, 42.4°N 77.2°E) на северо-восток, от Кучи (41.7°N 82.9°E) на северо-запад по южную сторону реки Или: следовательно, дорога от Коканда до Чигу не могла содержать более 2.000 ли (600-800 км). Владение Кангюй (Кангар) занимало степи от Сир-дарьи к северу, на которых ныне кочуют Большая и Средняя Казачьи [казахские] Орды.
9

Надобно полагать, что казачьи поколения, ныне известные в России под названием киргиз-кайсаков, недавно приняли народное название казак, потому что папские послы, бывшие в Шара-ордо [Каракоруме] у хана Куюка в 1246 году, еще называли их кангитами (Кангарами, с Монг. мн. окончанием “т”). Владение Яньцай (Абзойа. Аральские территории) лежало за 2.000 ли (600-800 км) от Кангюя к северо-западу. Столица владения Юечжы находилась за 3.000 ли (900-1200 км) от Коканда прямо на запад, на правом берегу Чжейгуни (Cheihun, Chaihun, Syrdarya). ²⁵ Здесь очень ясно, что юечжыский хан жил в Хиве (41.3°N 60.3°E) и владел пространством степей, лежащих между Аму-дариею, Сир-дариею и Кокандом. Государство Аньси (Parthia) [153] занимало земли восточной Персии и пр. Заметить, что слово Аньси несколько созвучно с Фарси. Государство Дахя (Бактрия) лежало в 2.000 ли (600-800 км) от Коканда к юго-западу на южном, т.е. левом берегу Чжейгуни (Syrdarya) к югу, а на юго-восток простиралось до Индостана. Очевидно, что Дахя (Бактрия) занимало нынешний (1850) Кабулистан и часть Бохары. Владение Тяочжи (Анатолия) заключало в себе нынешнюю Малую Азию. Местоположение Лигани неясно означено, но в другом месте пояснено, что Лигань есть другое название Фолини, иначе Дацини, Т.е. древнего Рима. Сие владение лежало от Тяочжи (Анатолия) на север и в свое время славилось фокусниками. Гуй-шань, тогдашняя кокандская столица, находилась или в нынешнем Коканде, или ближайшем от него другом городе, неизвестно.
10

Чжан Кянь (Zhang Qian) в донесении государю между прочим еще писал: “в бытность мою в Дахя (Бактрия) я видел там бамбуковые посохи из Цюн и холсты из Шу, ²⁶ и спросил, откуда получают это? Жители царства Дахя (Бактрия) сказали мне, что купцы их ходят торговать в Шеньду (Индия), а Шеньду лежит за несколько тысяч ли (600-1200 км) от Дахя (Бактрия) на юго-восток; там ведут оседлую жизнь и весьма сходствуют с Дахя. Местоположение низменное, жары большие. Там люди сражаются сидя на слонах. Столица лежит при большой реке. По моим соображениям [Т.е. Чжан Цяня] Дахя (Бактрия) лежит за 12.000 ли от Чан-ань на юго-запад; царство Шеньду (Индия) лежит в нескольких тысячах ли от Дахя (Бактрия) на юго-восток; имеет вещи из Шу [ныне Сычуань]; следовательно, должно находиться недалеко от Шу. Если ныне отправить посольство в Дахя (Бактрия) через стремнистые горы кянов (nomadic Tibetans), это кянам неприятно будет, а если посольство уклонится несколько к северу, то перехвачено будет хуннами. Удобнее идти прямо из Шу (Sichuan). По этой дороге и набегов не бывает”. Сим образом Сын Неба (Уди Лю Че) получил сведение, что Давань (Фергана), Дахя (Бактрия) и Аньси (Parthia) суть большие государства, в которых много редких вещей; что там ведут оседлую жизнь, и в художествах [художественном ремесле] довольно сходствуют с Срединным царством; имеют слабое войско и дорожат китайскими вещами; что от Шеньду (Индия) на север лежат владения Большой Юечжы (As-Tokhars) и Кангюй (Кангар), имеющие сильное войско, которое можно нанимать в службу; а если будет случай склонить их в [154] подданство, то можно распространить китайские владения почти на 10.000 ли. Тогда с переводчиками девяти ²⁷ языков легко узнать обыкновения отличные от китайских, и распространить влияние Китая до четырех морей.
11

Он [Сын неба] (Уди Лю Че 武帝 刘彻, пр. 141-87 гг. до н.э.) в восхищении поверил донесению Чжан Кянь (Zhang Qian) и приказал ему отправить посланников ²⁸ из областей Шу и Гянь-вэй в одно время четырьмя разными дорогами. И так посольства отправлены были из четырех мест: из Ман, из Жань, из Си, из Цюн и Цзи. Сии посольства прошли от 1.000 до 2.000 ли (600-800 км): но на севере остановлены были иноземцами Ди (Türkic Tele) и Цзо (Mountain Tibet), на юге иноземцами в Суй и Кхунь-мин. Жители владения Кхунь-мин не имеют государя, склонны к грабежам и убийствам, и китайские посланники не могли пройти через земли их. Впрочем, там сказывали, что с небольшим за тысячу ли (300-400 км) от них на запад есть государство, коего жители ездят на слонах. Сие государство называется Дянь-юе, и торговцы, из Шу, тайно выезжающие с товарами за границу, иногда доходят туда. И так, чтобы проникнуть в царство Дахя, китайский Двор решился прежде проложить дорогу в Дянь и для сего открыть сообщение с юго-западными иноземцами; но после многих издержек не могли открыть дороги и отложили сие предприятие. Но когда Чжан Кянь вторично представил о возможности проникнуть в Дахя (Бактрия), то снова обратили внимание на юго-западных иноземцев. Между тем Чжан Кянь в должности Сяоюй ²⁹ определен был к Верховному вождю, ³⁰ отправляющемуся с войском против хуннов. Как он знал места привольные травою и водою, то войско ни в чем и не терпело недостатка, и он награжден был княжеским достоинством Бо-ван-хэу [В дальнейшем Цжан Кянь (Цянь) именуется именно этим титулом] . Это случилось в шестое лето правления [123] Юань-шо, в 123 г. до Р.X.
12

В следующем году, 122, Чжан Кянь получил должность Вэй-юй, и с полководцем Ли ³¹ выступил из Ю-бэй-пьхин [ныне Юн-пин-фу в Чжилийской (Хэбэйской) провинции] против хуннов. Хунны окружили полководца Ли, и большая часть войск его погибла. Чжан Кянь замедлил прийти в назначенное время, и был приговорен к отсечению [155] головы, но избавился от [121] смерти с потерею чинов и достоинства. В 121 году пред Р.X. китайский полководец Хокюй-бин разбил Западную стену [название укрепления или стены у горы Линь-чжун в области Шофан у поворота Желтой реки на восток] у хуннов. ³² Несколько десятков тысяч человек (хуннов) пришли [120] к горам Цилянь-шань (Qilian). В следующем году, 120, Хуньше-князь с своими подданными покорился Китаю. ³³ После сего в Гин-чен, Хэ-си и от Южных гор до Соляного озера [Лобнора] [119] вовсе не видно стало хуннов; даже объездные отряды их редко показывались. На другой год, в 119, китайцы разбили самого шаньюя по северную сторону песчаной степи. ³⁴ После сего Сын Неба (Уди Лю Че) часто спрашивал князя Чжан Кянь о Дахя (Бактрия) и других владениях.

Чжан Кянь после потери княжеского достоинства, представил следующее: “в пребывание мое у хуннов слышал я, что усуньский владетель титулуется Гуньмо; отец сего Гуньмо имел небольшое владение на западных хуннуских пределах. Хунны убили отца его на сражении, а Гуньмо, только что родившийся, брошен был в поле. Птицы склевывали насекомых с его тела; волчица приходила кормить его своим молоком. Шаньюй изумился, и счел его духом; почему взял его к себе и воспитал; когда же Гуньмо подрос, то шаньюй сделал его предводителем войска.

13

Гуньмо несколько раз отличился в походах: почему шаньюй возвратил ему владения отца его и препоручил надзор за караулами при Западной стене. Гуньмо приложил попечение о поправлении состояния своего народа, и подчинил себе окрестные небольшие города. Он имел несколько десятков тысяч войска, опытного в сражениях. По смерти шаньюя (Лаошан, пр. 173-161), Гуньмо с своим народом отделился и отказался от поездов в орду хуннов. Войско, скрытно отправленное хуннами против него, не имело успеха; оно сочло Гуньмо духом, и удалилось: почему хунны, хотя имели влияние на него, но не нападали слишком. Ныне шаньюй (Цзюньчэнь 單于, Пин. Junchen, пр. 161–126 BC) опять приведен нами в тесное положение, а прежние земли Хуньше-князя остаются незаселенными. Кочевые обыкновенно падки на китайские вещи. Если в настоящее время богатыми подарками склонить Гуньмо переселиться на восток на бывшие земли Хуньше-князя и вступить в брачное родство с Домом Хань, то можно надеяться успеха в этом; а если успеем, то сим самым [156] отсечем правую руку у хуннов. ³⁵ Когда же присоединим к себе Усунь, то в состоянии будем склонить в наше подданство Дахя (Бактрия) и другие владения на западе”.
14

Сын Неба (Уди Лю Че) поверил сему; дал ему должность хуннуского пристава, ³⁶ 300 ратников с двумя лошадьми при каждом, и до 10.000 голов быков и баранов, снабдил его большим количеством разных дорогих вещей, и подчинил ему множество помощников с бунчуками — для отправления их посланниками в разные владения, лежащие по сторонам проезжаемой дороги.

И так Чжан Кянь (Zhang Qian) прибыл в Усунь. Усуньский государь Гуньмо принял его как шаньюй. Чжан Кянь крайне был пристыжен; но зная жадность необразованных иноземцев, сказал: “Сын Неба прислал дары. Если ты, государь, не сделаешь поклонения, то возврати дары”. Гуньмо, встав на ноги, учинил поклонение пред дарами; прочее все шло по обыкновенному. Чжан Кянь, объясняя цель данного ему поручения, сказал: если, государь, согласишься переселиться на восток на земли Хуньше-князя, то Дом Хань пошлет тебе царевну в супруги. — Усуньское владение было раздроблено, владетель состарился, и притом был удален от Китая. Он еще не знал, что служащие при нем долго находились под зависимостью хуннов; сверх сего старейшины его, по близости к хуннам, боялись их и не желали переселения; а владетель не мог полновластно распоряжаться; и посему Чжан Кянь не мог от него получить решительного ответа. Гуньмо имел до десяти сыновей. Средний из них, по имени Далу (Тюрк. ветвь, ветка), одарен был телесного силою и считался искусным полководцем. Он отдельно имел 10.000 конницы. Далуев старший брат был объявлен наследником престола. У него был сын Сэньцзу (Senču ~ endearment of “you”/sing.). Наследник давно умер, но пред смертью просил отца объявить Сэньцзу преемником, а не отдавать престола другому кому-либо.
15

Гуньмо из жалости дал ему слово, и Сэньцзу по смерти отца объявлен наследником престола. Далу обиделся, что не он объявлен наследником, почему собрал [157] своих родовичей и народ, и умышлял произвести нападение на Сэньцзу и Гуньмо. Гуньмо состарился и всегда опасался, что Далу убьет Сэньцзу; почему дал последнему 10.000 конницы и отделил его; а для охранения себя также оставил 10.000 конницы. Таким образом владение Усунь разделено было на три части, под верховною властью Гуньмо. По сей самой причине Гуньмо не мог полновластно действовать при договоре с Чжан Кянь. После сего Чжан Кянь отправил своих помощников с посланниками в Давань (Фергана), Кангюй (Кангар), Большой Юечжы (As-Tokhars), Дахя (Бактрия), Аньси (Parthia), Шеньду (Индия), Юйтянь, Ганьми (Такламакан) и другие окрестные владения. Усуньский Гуньмо отрядил вожаков и толмачей препроводить Чжан Кянь обратно в Китай, и с ним отправил небольшое посольство с несколькими десятками лошадей, назначенных китайскому Двору в знак благодарности. При сем Гуньмо поручил своему посланнику высмотреть китайский Двор и узнать великость его. Чжан Кянь по возвращении занял важное место в ряду государственных чинов; и чрез год скончался. ³⁷ Усуньский посланник, видевший многочисленность и богатство китайского народа, по возвращении донес о том своему государю, и с сего времени усуньский Гуньмо начал уважать китайский Двор. По прошествии года возвратились посланники, которых Чжан Кянь отправил в Дахя (Бактрия) и другие владения, и привезли с собою посольства из тех владений.
16

Таким образом Китай открыл сообщение с государствами, лежавшими от него на северо-запад. Но как Чжан Кянь первый открыл дорогу в Западный край, то впоследствии посланники, отправлявшиеся на запад, вообще отзывались, что Бо-ван-хэу ³⁸ своею прямотою умел приобрести расположение иностранных дворов, и по сей причине иностранцы возымели доверенность к нему. По смерти Бо-ван-хэу Чжан Кянь, хунну, узнав о связи Дома Хань с усуньцами, намеревались напасть на них. Когда же китайские посланники один за другим стали проезжать в Давань (Фергана) и Большой Юечжы (As-Tokhars), минуя Усунь южною стороною, то усуньский Гуньмо начал опасаться, и отправил посланника с подарочными лошадьми, причем изъявил желание вступить в брачное родство с Домом Хань чрез женитьбу на его царевне. Сын Неба (Уди Лю Че) потребовал мнения от своих чинов, и чины положили, чтобы усуньский Гуньмо прежде прислал сговорные дары, а потом отправить невесту к нему. [158]

Китайское правительство после побед над хуннами в 121 году начало строить укрепленную линию от Лин-гюй [на юго-запад от Лянчжоу (Ганьсу), ныне Сучжоу (Ганьсу)] на запад. Вначале, Т.е. в 121 году, открыли область Цзю-цюань (Суйдэ, 37°N 110°E), чтобы иметь сообщение с северо-западными государствами: почему снова отправлены были посольства в Аньси (Parthia), Яньцай (Абзойа. Аральские территории), Лигань (Рим), Тяо-чжи (Анатолия) и Шеньду (Индия). Но Сын Неба (Уди Лю Че) полюбил даваньских лошадей, и посланники один в виду другого следовали по дороге в Давань (Фергана). Из посольств, отправляемых в иностранные государства, большие состояли из нескольких сот, а малые не менее как из ста человек.
17

Содержание получали такое же, какое было во время Бо-ван-хэу. Впоследствии сии посольства сделались обыкновенными, и упали. Китайский Двор в иной год отправлял более десяти, а в иной от пяти до шести посольств. Посланники возвращались из отдаленных государств по прошествии восьми или девяти, а из ближних по прошествии нескольких лет. В сие время Китай совершенно покорил страну Юе [южный Китай (Гуандун)]. Иноземцы, обитавшие от Шу (Sichuan province) на юго-запад, пришли в страх, и просили дозволение явиться к Двору. После сего открыли область И-чжеу [ныне Юнь-нань-фу] (Yunnan province), в 109, округи Юе-суй [ныне Нинь-юань-фу (Сычуань)], Цзан-гэ [ныне Цюй-цзин и Гуан-нин в Юньнани], Чень-ли [ныне Я-чжоу-фу] (Sichuan province) и Вынь-шань [владение Жань (см. выше)] (Sichuan province), чтобы протянуть черту беспрерывного сообщения до Дахя (Бактрия). И так по этому пути отправлено до десяти посольств в год; но области, вновь открытые по дороге к Дахя (Бактрия), опять были заперты. В стране Кхунь-мин (Yunnan province) по-прежнему убивали и грабили, и богатые дары не могли доходить до Дахя (Бактрия); почему китайский Двор выслал преступников столичного округа и несколько десятков тысяч человек из Ба [Чун-цин в Сычуани] и Шу (Sichuan province), и отправил их под предводительством полководцев Го Чан и Вэй Гуан ударить на тех жителей страны Кхунь-мин (Yunnan province), которые преграждали путь китайским посольствам. ³⁹ Полководцы побили и в плен взяли несколько десятков тысяч человек, и возвратились. Впоследствии еще отправлено было посольство через Кхунь-мин (Yunnan province), и опять ограблено, а пройти не могло. Напротив, по северной дороге из Цзю-цюань [Су-чжоу] (Суйдэ, 37°N 110°E) доходили до Дахя (Бактрия). Но как посольства чрезмерно учащали, то подарки уже прискучили иностранным государствам, и художественные произведения Китая мало ценились.
188

В то время, как Бо-ван-хэу Чжан Кянь открыл дорогу [159] в иностранные государства, посланники были уважаемы. Впоследствии письмоводители и служители, прежде сопровождавшие посольства, наперерыв подавали Двору представления, в которых исчисляли редкости в иностранных государствах, и просили отправить их посланниками. Сын Неба (Уди Лю Че), полагая, что на отдаленные дороги мало охотников, склонялся на их представления, и давал им бунчуки с полномочием набирать людей для составления посольских миссий — без разбора состояний. На обоюдном пути не могло обойтись без расхищений подарочных вещей. Если посланники поступали несоответственно своему поручению, Сын Неба (Уди Лю Че) оказывал им снисхождение, а когда проступки их по следствию оказывались довольно важными, то предавался гневу и приказывал, чтоб они, откупившись от наказания, вновь искали быть отправленными в качестве посланников. Предлогов к оправданию было много. Иностранцы также жаловались на китайских посланников, и отзывались об них не с выгодной стороны. Расчисляя, что китайские войска, по удаленности, не могут дойти до них, отказывали посланникам в съестных припасах, и тем доводили их до крайности. Посланники, томимые голодом, иногда ожесточались до того, что дело доходило до взаимных сшибок. В малых владениях, каковы Лэулань и Гушы (озеро Лобнор), ⁴⁰ на степных дорогах грабили посланников, и Ван Кхой особенно здесь потерпел. Летучие отряды хуннов то и дело нападали на посланников, отправленных в западные государства.
19

Посланники один за другим доносили, что иностранные владения страдают от естественных бедствий; что во всех владениях есть города, а войска их слабы ⁴¹ и нападение на них не встретит большого затруднения. Почему Сын Неба (Уди Лю Че) отправил князя ⁴² Чжао Пхо-ну с конницею зависимых (Тюркских) владений и несколькими десятками тысяч китайских войск. Пхо-ну, по прибытии к реке Хун-хэ [Сюн-хе], хотел напасть на хуннов; но хунны уклонились от него. В следующем году, 108, он пошел на Гушы. Пхо-ну с 700 легкой конницы прежде зашел в Лэулань, и взял владетеля в плен, а в след за сим разбил Гушы, и слухом побед своих навел страх на Усунь и Давань (Фергана). Пхо-ну, по возвращении из похода, получил княжеское достоинство Шо-йе-хэу. ⁴³ Ван Кхой, ⁴⁴ несколько раз [160] отправляемый посланником, был притесняем в Лэулани ⁴⁵ и доносил о сем Сыну Неба. Сын Неба (Уди Лю Че) послал войско, и предписал Кхой содействовать полководцу Пхо-ну в нападении на Лэулань; почему и он возведен в княжеское достоинство Хао-хэу. ⁴⁶ После сего учреждены в Цзю-цюань военные посты до крепости Юй-мынь-гуань.
20

Усуньский государь послал 1.000 лошадей, чтоб получить супругу из Дома Хань; Дом Хань отправил к нему княжну из своего рода с наименованием Гян-ду царевны. ⁴⁷ Усуньский государь Гуньмо поставил ее младшею супругою. Дом Хунну также послал свою княжну в супруги, и Гуньмо поставил ее старшею супругою. Гуньмо сказал: я уже состарился; почему велел внуку своему ⁴⁸ Сэньцзу жениться на царевне.

В Усуни много лошадей, и богатые люди имеют от четырех до пяти тысяч голов. ⁴⁹ Когда китайское посольство в первый раз прибыло в Аньси (Parthia), то аньсиский государь приказал с 20.000 конницы встретить посланника на восточной границе. От восточной границы до Аньсиской резиденции считается несколько тысяч ли (600-1200 км). По дороге проехали несколько десятков городов. Народонаселение чрезвычайно велико. Когда китайский посланник предпринял обратный путь, то аньсиский государь отправил своего посланника, который вслед за китайским посольством прибыл в Китай, чтоб увидеть обширность и великость китайского Двора. Посланник представил Двору яйца большой птицы ⁵⁰ и лиганьских (Римских) фокусников. Лежащие от Давани на запад малые владения Хуань-цянь и Да-и, ⁵¹ лежащие на восток владения Гушы, Ганьми и Сусйе отправили с китайским посольством своих посланников представиться Сыну Неба, чем Сын Неба (Уди Лю Че) крайне был доволен. Между прочим, китайские посланники исследовали вершины Желтой реки. Истоки Желтой реки выходят из гор в Юйтяни. В тамошних горах много нефрита собрали. Сын Неба (Уди Лю Че), сообразуясь с древними картами, горам, из которых выходит Желтая река, дал название Кхунь-лунь. ⁵²
21

В это время государь предпринял [161] путешествие для обозрения своих владений в помории (восточном), и взял с собою всех гостей из иностранных государств. Вообще, где по дороге много собиралось людей, щедро раздавали народу ткани и разные вещи, чтоб выказать богатство и щедрость Двора. После сего показываемы были борьба, театральные зрелища и разные диковинные вещи. Собирали, сколько можно, больше зрителей, открывали для них винные пруды и мясные рощи. ⁵³ Дозволено было иностранным гостям обозревать государственные казнохранилища и сокровищницы, и они изумлялись, видя неимоверное богатство Двора. С этого времени преимущественно начали возвышаться искусство и зрелища театральные, год от году чрезвычайно умножаемые и изменяемые в видах. Посланники северо-западных иностранных держав одни другими сменялись. Владения, лежащие от Усуни далее на запад до Аньси (Parthia), были близки к хуннам, и сверх того хунны имели влияние на Юечжы. Если посланник от хуннов проезжал с шаньюевым ярлыком, то в каждом владении препровождали его по почте, и не смели не давать съестных припасов; а китайские посланники без денег и товаров не могли получать съестных потребностей; если же не покупали скота, то не могли и ехать. И все это от того происходило, что Китай удален, и, сверх того, много имеет богатства; почему только покупкою можно было получать нужное. Вообще более боялись хуннов, нежели китайских посланников.
22

В Давани делают вино из винограда. Богатые хранят его до 10.000 дань. ⁵⁴ Старое вино несколько десятков лет стоит без порчи. Жители любят вино так, как их лошади любят траву му-су.  ⁵⁵ Китайские посланники вывезли семена, и Сын Неба (Уди Лю Че) приказал и му-су и виноград посадить на тучной земле. Что касается до небесных лошадей, более приводили их из иностранных государств; и если много, то смотрели их где-нибудь в отдалении от дворца. Виноград и му-су разведены на большом пространстве. От Давани на западе до Аньси (Parthia) хотя говорят различными языками, но в обыкновениях весьма сходствуют и в разговорах понимают друг друга. ⁵⁶ Жители вообще имеют впалые глаза и густые бороды; искусны в торговле, и наперерыв соперничают [162] в выгодах. Уважают женщин. Что скажет жена, муж не смеет не выполнить. В тамошних странах нет ни шелка, ни лака; не умели отливать ни монеты, ни посуды. От служителей, бежавших из китайских посольств, научились отливать оружие; а когда получали от китайцев золото и серебро, то употребляли его на посуду, а не на монету. Посольства наиболее состояли из низших чинов, исключая лиц, известнейших Сыну Неба.

Представлено было Двору, что Давань (Фергана) имеет превосходных лошадей в городе Эрши, но скрывает и не хочет дать их китайским посланникам. Сын Неба (Уди Лю Че), полюбивший даваньских лошадей, с удовольствием принял такое донесение.
23

Он отправил силача Че Лин с другими в Давань (Фергана), и дал ему большое количество серебра и золотого коня, чтоб получить от даваньского владетеля аргамаков, содержимых в городе Эрши. Даваньский Двор имел множество китайских вещей: почему старейшины, советуясь между собою, говорили: “Китай удален от нас, и китайские посланники часто погибают на реке Янь-шуй (Hami/Kumul, 42.8°N 93.5°E). ⁵⁷⁷ На севере угрожают им набеги хуннов, на юге недостаток в воде и траве; сверх сего, по малонаселенности околи дороги, часто нуждаются в съестных припасах. Китайский посланник имеет при себе свиту из нескольких сот человек, и всегда терпит недостаток в пище, так что более половины людей погибает от голода. Каким же образом большое войско может дойти сюда? Китай ничего не может сделать нам, а притом лошади в Эрши суть бесценные даваньские лошади”. Вследствие такого совещания отказались дать лошадей китайскому посланнику. Посланник в досаде вышел в разговорах из благопристойности, ⁵⁸ толкнул золотого коня, и ушел. Даваньские старейшины оскорбились пренебрежением, которое китайский посланник изъявил им: почему отпустили его в обратный путь, а между тем предписали задержать его на восточной границе в городе Ю, ⁵⁹ предать смерти и овладеть его вещами, за что Сын Неба (Уди Лю Че) крайне разгневался.
24

Яо Дин-хань, один из бывших посланников в Давани, представил, что Давань (Фергана) имеет слабое войско; и если послать три тысячи китайских войск, вооруженных тугими самострелами, ⁶⁰ то завоюют всю Давань (Фергана). Сын Неба (Уди Лю Че), [163] зная, что некогда Шо-йе-хэу ⁶¹ с 700 легкой конницы взял в плен лэуланьского владетеля и покорил его владение, находил представление Дин-хань вероятным; почему Ли Гуан-ли, родственника наперсницы своей Ли-шы, назначил эршыским полководцем, и указал отправить с ним на Давань (Фергана) 6.000 конницы из зависимых владений и несколько десятков тысяч молодых негодяев из Китая.

Войскам назначено дойти до города Эршы и взять там аргамаков; почему предварительно дано полководцу (Ли Гуан-ли) проименование Эршыского. ⁶² Чжао Ши-чен назначен управляющим войсками,  ⁶³ Хао-хэу Ван Кхой вожаком,  ⁶⁴ Ли Чы правителем дел по армии. Это происходило в первое лето правления [104] Тхай-чу, 104 до Р.X. В Гуань-дун  ⁶⁵ поднялась сильная саранча и распространилась на запад до Дунь-хуан. Как скоро войско эршыского полководца перешло за реку Янь-шуй (Hami/Kumul), то жители мелких владений, лежавших по дороге, заперлись в своих городах, и отказались доставлять жизненные припасы. Осада городов производима была без успеха; в городах, взятых приступом, находили съестные припасы; а жители невзятых городов через несколько дней уходили. Наконец войско пришло к городу Ю, но осталось только несколько тысяч человек, и те все голодные.
2525

Они взяли город приступом, и побили множество жителей. Эршыский полководец в совете с Ли Чы и Чжао Ши-чен полагал, что если по приходе к городу Ю они не в состоянии действовать далее, то что могут сделать по прибытии к даваньской резиденции? Почему и предприняли обратный поход. В обоюдном пути они провели два года. Когда пришли в Дунь-хуан, то из целой армии осталось не более двух из десяти человек. Отправлено донесение государю, что армия на столь отдаленном походе встретила большой недостаток в съестных припасах; что ратники не боятся битв, а боятся голода, и что с малочисленным войском невозможно взять Давань (Фергана); почему и просил по окончании этой войны предпринять новый поход.

Сын Неба (Уди Лю Че), по получении такого донесения, был крайне разгневан, и отправил в Юй-мынь (40°N 97.5°E) посланника с повелением отсечь голову каждому из возвратившегося войска, кто осмелится вступить в Юй-мынь. Эршыский полководец пришел в страх, и остановился в Дунь-хуан. Летом сего года китайский Двор потерял двадцатитысячный корпус [164] конницы под предводительством Шо-йе,  ⁶⁶ сдавшегося хуннам.  ⁶⁷ Министры с прочими чинами в совете полагали возвратить войско, назначенное против Давани; а сосредоточить все силы против хуннов. Но Сын Неба (Уди Лю Че) решился наказать Давань (Фергана). Если, говорил он, мы не можем покорить небольшое владение Давань (Фергана), то Дахя (Бактрия) и другие владения потеряют уважение к нам; даваньских аргамаков никогда не получим; а Усунь и Луньту (Бугур, 680 ли к западу от Карашара, 41.8°N 84.2°E) с пренебрежением будут провожать китайских посланников, и мы сделаемся посмешищем для иностранных государств.
26

И так он предал суду Дын Гуан и других, представлявших невыгоды войны с Даванью (Фергана), и простил чиновных преступников; выслали молодых негодяев и пограничную конницу, и через год выступило из Дунь-хуан шестидесятитысячное войско, не считая прислуги и маркитантов. Из скота находилось при армии 100.000 быков, до 30.000 лошадей и до 10.000 ослов, лошаков и верблюдов. Взято множество съестных припасов, а еще более оружия и самострелов. Вся империя приведена была в движение. Более 50 предводителей  ⁶⁸ отправлено на Давань (Фергана). В даваньской резиденции не было колодцев, а воду получали из реки, протекающей за городом, почему назначили в армию мастеров для отвода воды от города. Еще выставили 180.000 войска для охранения границы. От Цзю-цюань и Чжан-йе на север основаны Гюй-янь и Хю-чжюй,  ⁶⁹ дабы прикрыть Цзю-цюань. Выслано семь частей народа для доставления сушеного съестного запаса  ⁷⁰ Эршыскому; обозы тянулись один за другим. По прибытии в Дунь-хуан, поставили двух коноводов из высших офицеров,  ⁷¹ чтоб, в случае успешного окончания войны, выбрать в Давани аргамаков. Таким образом Эршыский предпринял второй поход. В большей части малых владений, лежавших на пути, встречали его с съестными припасами. Когда армия подошла к Луньту (Бугур), то город сей не хотел сдаться; почему после осады, продолжавшейся несколько дней, был взят и вырублен.  ⁷² [165]]
27

Отселе до резиденции даваньской армия спокойно продолжала путь. Китайских войск пришло туда еще не более 30.000, как даваньцы выступили дать им сражение; но китайцы одержали верх, и даваньцы, укрывшись в город, вступили на городские стены. Эршыский хотел осаждать город Ю; но желая поспешить, чтоб даваньцам не дать время к предпринятию мер, прежде подошел к их резиденции, и отвел воду, чем привел город в большое стеснение; потом в продолжение сорокадневной осады разрушил внешнюю стену,  ⁷³ и взял даваньских старейшин в плен. Храбрые предводители были побиты. Даваньский Двор пришел в большой страх, и заперся в среднем городе. Даваньские старейшины в совете между собою полагали, что Китай нанес им войну по той причине, что государь их Мугуа  ⁷⁴ скрыл аргамаков и убил китайского посланника. Теперь, говорили они, если выдадим аргамаков, то китайцы прекратят войну; а если не прекратят, то и тогда не будет поздно сражаться на смерть. Такое мнение всеми было одобрено. И так поручили одному из старейшин представить Эршыскому, чтобы китайцы прекратили войну, а даваньцы с своей стороны выдадут аргамаков по выбору китайцев, и сверх того снабдят войско съестными припасами, если же это условие не будет принято, то даваньцы убьют всех аргамаков; а между тем придут вспомогательные войска, ожидаемые из Кангюя (Кангар), и китайская армия будет между двух неприятелей — даваньцев в городе и кангюйцев в поле.
288

Пусть китайский главнокомандующий зрело обсудит, на что лучше решиться. В это время кангюйские объездные отряды обозревали китайскую армию; и как она была еще многочисленна, то не смели приблизиться. Эршыский, Чжао Шы-чен и Ли Чы получили сведение, что в даваньскую резиденцию прибыли из царства Цинь [Т.е. Дацинь] (大秦 Rome Syria) знающие копать колодцы, и сверх сего в городе еще много было съестных запасов; почему убили владетеля Мугуа, как главного виновника войны, и голову его уже представили. И так если не согласиться, говорил Эршыский, на прекращение войны, то даваньцы будут крепко защищаться, кангюйцы в это время придут им на помощь, и китайская армия, без сомнения, будет разбита. Военный совет нашел такое мнение основательным, и согласился на условия даваньцев. [166] И так даваньцы представили аргамаков на выбор самим китайцам, и сверх сего снабдили войско множеством съестных припасов. Китайцы взяли несколько десятков аргамаков и 3.000 жеребцов и кобылиц среднего и низшего разбора; сверх того, старого даваньского вельможу Моцая, хорошо обращавшегося с китайскими посланниками, поставили даваньским государем; заключили клятву с ним, и прекратили войну. При всем том китайцы не могли вступить в город, и пошли в обратный путь.
29

Эршыский пред выступлением из Дунь-хуан в поход, полагал, что малые владения, лежащие по дороге, не могут продовольствовать великое множество людей; почему и разделил войско на несколько частей, чтоб продолжать поход двумя дорогами: южною и северною.  ⁷⁵ Предводитель Ван Шень-шен с отрядом из 1.000 человек пошел на город Ю. Правитель города не согласился снабдить его отряд съестными припасами. Вань Шень-шен, находясь в 200 ли от большой армии, не ставил отводных караулов, и требовал съестных припасов от города. Жители отказывали ему, а между тем высмотрев лагерь, в сумерки выступили в числе 3.000 человек, и почти весь отряд истребили. Ван Шень-шен убит, а из отряда спаслось несколько человек, которые убежали к Эршыскому. Офицер Шаньгуаньгйе, отряженный Эршыским, взял город Ю; владетель города бежал в Кангюй (Кангар), куда и Шаньгуаньгйе пришел вслед за ним. Кангюйцы уже получили известие о покорении китайцами даваньской резиденции; почему и выдали владетеля города Ю. Шаньгуаньгйе препоручил четырем конникам связанного его представить верховному вождю.  ⁷⁶ Конники говорили между собою: владетель города Ю есть враг Дома Хань. Если его препровождать живым, то все дело можем испортить; почему они хотели убить его, но не могли рук поднять. Чжао Ди, младший из них, вынув саблю из ножен, отсек владетелю города Ю голову, которую Шаньгуаньгйе препроводил к верховному вождю. В начале похода Эршыский следовал за армиею.
30

Сын Неба (Уди Лю Че) отправил в Усунь посланника требовать войска для совокупного действия против Давани. Усуньский [167] Гуньмо выслал 2.000 конницы, которая, высматривая обстоятельства обеих сторон, медлила своим походом. Мелкие владетели земель, лежавших на пути Эршыского полководца на восток, по получении известия о победе над даваньцами отправили с ним в Китай своих родственников для представления Сыну Неба в качестве заложников. В продолжение войны Эршыского в Давани Чжао Шы-чен мужественно сражался, и оказал большие услуги; Шаньгуаньгйе осмелился далеко проникнуть; Ли Чы распоряжал военными действиями. В войске, по возвращении его в Юй-мынь, осталось не более 10.000 человек, армейских лошадей не с большим 1.000 голов. Эршыский следовал за армиею: следовательно она не имела недостатка в съестных припасах, а в сражениях не было большой потери. Но предводители и чиновники, по корыстолюбию, не жалели ратников, и все отнимали у них, от чего много людей погибло. Как в даваньскую войну сделали необыкновенно большой поход, то Сын Неба (Уди Лю Че) не обратил внимания на проступки; дал Ли Гуан-ли княжеское достоинство Хай-си-хэу, коннику Чжао Ди, убившему владетеля города Ю, дал княжеское достоинство Синь-чжы-хэу; Чжао Шы-чен получил чин Гуан-лу да-фу,  ⁷⁷ Шаньгуаньгйе — чин Шао-фу, Ли Чы сделан правителем области Шан-дан, три человека получили места президентов, более ста челочек получили места с 2.000 и более 1.000 человек получили места с 1.000 мешков  ⁷⁸ жалованья.
31

Самоохотники награждены выше их ожидания; а отправленные в поход за вины получили только прощение; ратникам в награду роздано сорок тысяч.  ⁷⁹ Китайцы двукратный поход на Давань (Фергана) совершили в продолжение четырех лет. По окончании войны с Даванью (Фергана) они поставили Моцая даваньским государем. Даваньские старейшины полагали, что Моцай искусною лестью пред китайскими посланниками был причиною поражения их; почему с общего согласия убили его, а на престол возвели Жишаня [надо: Шань Фын или Чань Фын], младшего брата Мугуева, и отправили сына его к китайскому Двору заложником. По сему поводу и китайский Двор отправил к Жишаню [Чань Фын] посольство с дарами, чтобы привязать его к себе; сверх сего отправлено более десяти посольств в иностранные государства, лежащие от Давани на запад, для собрания редкостей, а [168] в самой вещи для разглашения о победе над Даванью (Фергана). В Дунь-хуан и Цзю-цюань (Суйдэ, 37°N 110°E) поставлены гарнизоны. На запад до реки Янь-шуй (Hami/Kumul, 42.8°N 93.5°E) повсюду учреждены военные посты, а в Луньту (Бугур) поставлено несколько сот военнопашцев; почему и определен пристав, как для охранения полей, так и для сбора хлеба, чтоб снабжать им посланников, отправляемых в иностранные государства.

Тхай-ши-гун (Sima Qian 司馬遷 , 91 BC)  ⁸⁰ пишет: по запискам о государе Юй, Желтая река выходит из горы Кхунь-лунь (провинция Гансу), а гора Кхунь-лунь в вышину (в длину?) имеет более 2.500 ли(750-1000 км); солнце и луна взаимным освещением удаляют мрак от нее. На вершине горы есть сладкий ключ и мраморное озеро.
32

Но после того, как Чжан Кянь, при возвращении из Дахя (Бактрия), исследовал истоки Желтой реки, открылась погрешность записок касательно горы Кхунь-лунь: Древняя История [Шаншу или Шунзин]  ⁸¹ верно излагает положение гор и рек в девяти областях. Что касается до чудесных вещей, описываемых в записках о государе Юй и в книге под заглавием Шань-хай-гин,  ⁸² я не буду [буквально: я не смею] и говорить о них.  ⁸³