Глава Х
Конец древней Европы : вторжение скотоводов из южнорусских степей и преображение Европы

Падение Древней Европы совпадает по времени с индоевропеизацией данной части света: это был сложный процесс трансформации, результатом которого явился культурный сдвиг, аналогичный тому, что произошел при завоевании американского континента. Судя по археологическим данным и сравнительным исследованиям индоевропейских языков и мифологии, речь идет о столкновении двух идеологий, двух общественных и экономических укладов, дополнительно усугубленном жестокими сломами. Прото- и древнеиндоевропейцы, которых я называю носителями «курганной» культуры, пришли - в cd н cc гшискакали п оскольку это были всад- ники -с Востока из южнорусских степей Их первое соприкосновение с пограничными территория­ми Древней Европы (Нижнеднепровским регионом и западной частью Черноморского побережья) про­изошло где-то в середине У тыс дон э Так начался приток в Восточную и Центральную Европу новых н родов и влияний которому суждено было продлиться два тысячелетия.

Это столкновение культур вызвало коренную трансформацию Древней Европы: ее доисторическое и историческое существование стали похожи на слоистый торт, где перемешаны неиндоевропейские и индоееропейские элементы. Однако нельзя игнорировать тот факт, что на протяжении длительного времени лингвистическое и мифологическое влияние неиндоевропейского субстрата оставалось чрезвычайно сильным. Для понимания этой сложной ситуации нам необходимо посмотреть на нее с точки зрения общественной и символической организации культур.

' В этой главе речь пойдет о курганной культуре Волжско-Уральского и Северопонтийского регионов иоее связях с Древней Европой —отом, как она сперва влияла на древнеевропейскую цивилизацию, затем все глубже в нее проникала и, наконец, ее разрушила. Лингвистические данные заставляют предположить, что родина индоевропейцев находилась между ареалами нескольких языковых семей — финно-угорской, семитской и кавказской. Однако обсуждение этого вопроса выходит за рамки настоящей работы, и, по моему убеждению, его не решить на основании имеющихся археологических материалов. Данные по волжско-уральскому междуречью и закаспийским территориям до VII тыс. до н. э. пока слишком скудны, чтобы давать этнографическое истолко­вание. Более основательные материалы появляются приблизительно к 5000 г. до н. э., поэтому мы можем говорить о носителях курганной культуры лишь око­ло 4500 г. до н. э., когда они покоряют степные земли к северу от Черного моря.

Русское слово «курган» (в свою очередь заимствованное из тюркского) означает то же, что английские термины « barrow » или « tumulus » - могильный холм; термин «курганная культура» был предложен мной в 1956 г. в качестве общего названия культуры полукочевых скотоводов, оставлявших после себя округлые могильные насыпи 1 .

Приблизительно до 4500-4300 гг. до н. э. в погребальном инвентаре европейцев нет боевого оружия, только охотничья снасть, а у поселений нет укреплений. Поэтому мирные земледельцы оказались легкой добычей для воинственных всадников курганной культуры. Захватчики были вооружены метательным и режущим оружием: длинными кинжалами, копьями, алебардами, луками и стрелами.

Традиции курганной культуры резко отличались от тех, что были свойственны древнеевропейской цивилизации, которая в основном имела мирный, осед­лый, матриальный, матрилинейный характер и была основана на равенстве полов. Напротив, носители курганной культуры отличались воинственностью и патриархальностью, у них имелись четкая иерархия и комплекс погребальных обычаев, куда входили ям- ные захоронения, над которыми возводили каменные или деревянные постройки типа шалаша или домика, сверху покрывавшиеся низкой каменной или земляной насыпью. Это был в основном скотоводческий уклад с элементами земледелия и с временными сезонными стоянками, где жилищами служили полуземлянки.

Появление курганной культуры на территории Древней Европы шло волнами: волна I - ок. 4400- 4300 гг.дон. э., волна II —ок.3500 г. дон. э.и III —после 3000 г. до н. э. Эта хронология отражает развитие не какой-то одной группы, но целого ряда степных народов с общими, несмотря на значительную пространственную и временную удаленность, культурными традициями. Носители курганной I культуры пришли из волжских степей; находившиеся на более высоком уровне культурного развития носители курганной II культуры — из северопонтийских земель, лежащих между

Нижним Днестром и Кавказскими горами; носители курганной III культуры - снова из волжских степей.

В российской археологии курганная I культура именуется «раннеямной», курганная II культура — «михайловка I » или «майкопской», а курганная III культура — «позднеямной» (подразумеваются, конеч­но, могильные ямы под курганами).

Добыча пропитания и передвижение носителей курганной культуры были непосредственно связаны с одомашненной лошадью, что опять-таки представ­ляет резкий контраст с жизнью не знавших лошадей древнеевропейских земледельцев. Скотоводческое хозяйство, постоянно прибавляющиеся стада круп­ных животных, верховая езда и необходимость мужской силы при обращении со скотом — все это, как можно предположить, способствовало переходу от матриальной к патриальной, военизированной ор­ганизации общества,- в Южной России и в более от­даленных областях он произошел не позднее 5000 г. до н. э. (точную дату начала этого процесса устано­вить чрезвычайно трудно, однако ее следует отнести к периоду до 4000 г до н э когда как гшедполагает-ся в Сахаразии произошел поворот к патриализму и насилию, вызванный превращением степи в пусты-НЮ" см.: Demeo 1991).

Скотоводы курганной культуры Южной России и их распространение по Восточной Украине Одомашнивание лошади

Резкие климатические изменения, последовавшие за последним ледниковым периодом, привели к вы­миранию крупных пород лошадей эпохи плейстоце­на. Выжившие породы среднего размера принадле­жали к одному виду ( Equus feras Boddaert ) с двумя подвидами - тарпан ( Equus feras gmelini Antonius ) и таки (лошадь Пржевальского). Одомашнен был тар­пан, небольшое, но крепко сбитое животное с уко­роченной головой, хвостом и гривой. Небольшие та­буны диких тарпанов встречались в Восточной Ев­ропе вплоть до конца XIX в., пока не были сведены на нет бесконтрольной охотой.

Насколько можно предположить, одомашнивание лошади имело место приблизительно в 5000 г . до н. э. или ранее, где-то между Восточной Украиной и Се­верным Казахстаном, в лесостепных районах или на лесистых речных берегах. Неудивительно, что самые древние свидетельства существования одомашнен­ной лошади обнаружены в лесостепи Средней Вол­ги, где с конца VII тыс. до н. э. уже присутствовал неолитический уклад в форме разведения скота и мелкого земледелия.

Древнейшие артефакты, связанные с культом ло­шади, и указания на жертвоприношения лошадей (прибблиительно Утыс. до н. э.) были найдены на Средней Волге. Так, в могильнике села Съезжее на берегу реки Самары (Куйбышевская область) обнаружены вырезанные из кости плоские фигурки лошадей (рис. 10-1). В них проделаны отверстия, а это значит, что их могли носить в качестве подвесок, придавая им некое символическое значение. Над погребениями на жертвенных очагах были найдены лошадиные черепа и крупные кости 2 . Этот могильник древнее хвалынской культуры Нижней Волги, которая,согласно радиоуглеродным датировкам, относится к первой половине Vтыс. до н. э. (см. ниже раздел, посвященный хвалынскому периоду).

Рис. 10-1 Древнейшие скульптуры, связанные с культами лошади и быка. Вырезанные из кости статуэтки (1,3) лошади, двуглавой лошади и (2, 4) быков из съез- жевского могильника на реке Самара, притоке Средней Волги, Куйбышевская область. Подвески в виде сдвоенных бычьих голов были найдены в могиле ребенка под площадкой для жертвоприношения лошадей. Самарская культура, ранний волжский энеолит, ок. 5000 г. - начало V тыс. до н. э.; длина лошади 11 см, длина бычьих голов — 12 см.

Кости домашней лошади были найдены и иссле­дованы в Дереивском могильнике (Нижнеднепровский бассейн, 70 км от Кременчуга) 3 из группы сред- нестоговской II культуры, которая пришла в днепровские степи ок. 4500 г. до н. э. или чуть ранее (Средний Стог I - поселение днепро-донецкой культуры). Обнаруженные здесь 15 фрагментов нижних челюстей лошади принадлежат молодым жеребцам или жеребятам, что говорит о развитом уровне домеесикации.

В середине Утыс. до н. э. в лесостепной и степной зоне между Нижним Днепром и Северным Казахстаном паслись большие табуны лошадей. Исследование костей животных в Репине на берегу Дона показало, что 40% от костей всех домашних животных принадлежат лошадям 4 . Огромное количество лошадиных костей (более ста тысяч) было найдено также возле Петропавловска (Северный Казахстан), на месте стоянки, близкой курганной I (раннеямной) культуре. Там кости лошадей составляли 90% от останков всех домашних животных 5 .

Одной из побудительных причин одомашнивания лошади могло быть употребление в пишу ее мяса и молока, до сих пор принятое у степных народов. Но иле большую роль играли ее ездовые качества, которые, как можно предположить, учитывались уже на начальной стадии одомашнивания. Стада крупного рогатого скота, овец и коз можно пасти и без лошади, но большие конские табуны — только верхом. Псалии из оленьего рога, возможно — часть уздечки, были обнаружены в поселениях среднестоговской культуры середины V тыс. до н. э. (из них 6 штук — в Дереивке). Парные псалии были в захоронениях или по соседству с ритуальной ямой, где также находи­лись череп, нижняя челюсть и кости ног жеребца, а черепа и передние части двух собак.

На первоначальной стадии доместикации ситуация, вероятно, напоминала ту, что существовала в Сибири несколько веков назад. Пришедшие в XVIII в. русские колонисты обнаружили между Каспийским морем и Алтаем скотоводов, которые мало занимались земледелием, но держали табуны лошадей и стада крупного рогатого скота, овец и коз. Их пасли на лошадях, имевших важное значение для жизни этих сообществ. Для верховой езды держали меринов, та­буны под предводительством жеребцов оставались полудикими, кобылиц же доили и держали стреноженными около жилищ 6 .

Жвачные животные были основным тягловым скотом волжского неолита, о чем свидетельствуют фигурки, судя по всему, изображающие запряженных волов (рис. 10-1.2 и 4), меж тем как быстроногая ло­шадь превратилась в транспортное средство. Это сократило время, затрачиваемое на перемещения, в пять или более раз, уничтожив прежние территориальные границы, а также оказало огромное влияние на освоение степных ресурсов и на все прочие аспекты жизни этих народов. Верховая езда позволяла преодолевать большие расстояния, благоприятствовала набегам, угону скота или коней, накоплению богатств увеличению торговых возможностей, а также насилию и развитию боевых навыков. Как только степь была полностью покорена верховая лошадь стала способом миграции за ее пределы.

Материальные остатки первой половины Утыс. до н. э. показывают, что на огромной территории к востоку от Дона, между Средней Волгой, Кавказом и Уралом, существовала единообразная культура. В местах, отстоящих друг от друга на тысячи километров, находят практически одинаковые украшения, инструменты и оружие, что говорит о беспрецедентно быстром обмене между племенными группами. Первые наезды в днепровские степи этих кочевых народов происходили еще до середины Vтыс. до н. э. Чуть позже конные воины курганной I культуры появились в самом сердце Европы.

Верховая езда изменила ход европейской предыс­тории. Вооруженный конный воин представлял смертельную угрозу для мирного и безоружного земледельца. С середины Утыс. до н. э. и на протяжении тысячелетий быстроногие лошади несли с собой смуты. Если мы взглянем на европейскую историю и вспомним кровавые набеги, которые устраивали скифы, сарматы, гунны, авары, римляне, славяне и викинги, не говоря уж об управлявших конными колесницами кельтах и героях Гомера или о крестоносцах, то мы увидим, что быстроногие лошади способствовали тому, что все существование оказалось подчинено насилию.

Культурные группы лесостепного региона бассейна Средней и Нижней Волги

Волжская культура Утыс. до н. э., которую в советской научной литературе именуют энеолитической (т. е. относящейся к «меднокаменному» веку или «хал-колиту»), была продуктом развития местной волжской неолитической культуры 7 . Ее ареал охватывал южные области степных районов между Нижним Доном, Средней Волгой и Нижним Уралом, чьей есте­ственной границей были Кавказские горы, а на юге -

Рис. 10-2 В отличие от мирных зем- .мельцев Древней Европы, волжские скотоводы м. 5000 г. до н.э. изготовляли внушительные кинжалы из кремня и кости. (1,2) Сьеежевский могильник, рСамара, Куйбышевская область; (3) Липовский Овраг. Кремневый кинжал был найден в могиле полу- тораголовалого-двухлетне- го мальчика. Костяные кинжалы обнаружены возле руки или черепа взрослых мужчин. Длина костя­ного кинжала (слева) 53 см.

Рис. 10-3 В тот период, когда в Юго- Восточной, Восточной и Центральной Европе про­цветало искусство расписной керамики, волжские скотоводы изготовляли примитивные яйцевидные кубки с утолщенным краем, украшенные горизонтальными линиями из насечек, надрезов, шнуровых отпечатков и ямок. К глиняному тесту примешивали толченые раковины. Съезжевский могильник, Куйбышевская область, самарский период. Ок. 5000 г. до н.э. Масштаб 1:3.

Каспийское море. Неолитические и энеолитические культуры этого обширного пространства были открыты в течение последних 20 лет; за этот срок археологам удалось выделить несколько региональных групп и фаз развития. Так, энеолит разделен натри периода: ранний, средний (или развитый) и поздний.

Самарский период (ок. 5000 г. до н. э.)

В лесостепной зоне Средней Волги ранняя энеолитическая культура носит название самарской, а в бассейне Нижней Волги - северокаспийской. Открытие и признание этой долгое время неизвестной культуры началось в 1973 г., когда на берегу реки Самары, одного из притоков Средней Волги (Куйбышевская область), был найден съезжевский могильник8. Он был частично разрушен; сохранилось шесть индивидуальных и одно тройное захоронение, все в ямах глубиной в 0,7-1 м, некоторые покрыты сверху каменной или низкой земляной насыпью. К числу примечательных находок следует отнести признаки того, что рядом с могилами совершались конские жертвоприношения: найдены костяные фигурки лошадей, двуглавых лошадей и двуглавых быков.

В центральной части могильника (на 40 см вглубь от поверхности) была обнаружена площадка для жертвоприношений с двумя лошадиными черепами, окруженными битыми горшками, бусинами из раковин, в том числе речных, и гарпунами; все предметы посыпаны охрой. Раскопки другой площадки для жертвоприношений этого же могильника дали большое количество костей ног лошадей и крупного рогатого скота. Под первой жертвенной площадкой располагались самые богатые могилы, некоторые из них —детские, щедро усыпанные охрой. Наиболее примечательна могила мальчика возрастом полтора—два года (№ 6), в которой был найден длинный кремневый кинжал (рис. 10-2. 1), две вырезанные из кабаньего клыка плоские статуэтки двуглавых быков (рис. 10-1. 2 и 4), три ложковидньгх предмета, заканчивающихся скульптурными изображениями утиных голов, подвески и тонкие пластинки, ожерелье или пояс из бусин из раковин и клыков животных а также два больших полукр у гл ых долота и тесла из отшлифованного камня. Подобный погребаль- ный инвентарь говорит о том что это — могила отпрыска благо- родного может быть даже царского рода Необычно что столь маленький ребенок снабжен кинжалом и статуэтками, однако в этом есть свой символический смысл. Судя по более поздним археологическим данньш и сравнительным исследованиям ин- доевгюпейских мифологий кинжал и запряженные в повозку быки - атрибуты верховного небесного божества Вполне вероятно что пгжнесенивжертвуЛошадей было связано со смертью царского.сына лошадей оыло о ^о с ер

Две статуэтки лошади (рис. 10-1. 1 и 3) были найдены в разрушенных могилах, так же как многие полукруглые долота и тесла из шлифованого камня, большие костяные копья, кинжалы, кремневые острия, наконечники стрел и скребки. Кинжалы изготовлялись из кремня и кости; порой они достигали 56 см в длину, что делало их чрезвычайно опасным оружием. Лезвия из кремня или кварцита вставлялись в костяную рукоятку, закреплявшуюся с боков (рис. 10-2. 3).

Горшки не клали в могилу, их, как правило, находят на площадках для жертвоприношений. В съезжевских горшках есть примесь толченых раковин, что явля­ется характерной чертой и более поздней керамики курганной куль­туры. В основном они имеют усе­ченную яйцевидную форму: су­жающееся книзу плоское основа­ние, утолщенный, завернутый наружу край. Их поверхность, це­ликом или только в верхней части, была декорирована горизонталь­ными или зигзагообразными ли­ниями. Их накалывали, штампова­ли, в том числе гребенчатым ору­дием, а под ободком помещали ямочный или «пуговичный» узор (рис. 10-3). Похожая керамика была найдена в ряде недавно от­крытых поселений между Нижним Доном и Нижним Уралом 9 .

О поселениях этой культуры почти ничего не известно. Все они невелики по размерам, их слой то­нок. В нем обнаруживают только фрагменты сосудов, кремневые скребки, орудия из кварцита, по­лукруглые долота и тесла из отшли­фованного камня. Поскольку ни съезжевский могильник, ни про­чие стоянки с аналогичными ма­териалами не имеют радиоугле­родных датировок, их хронология устанавливается на основе типо­логических исследований. К при­меру, тонкие пластинки из кабань­его клыка характерны как для днепро-донецкой, так и для самарской культуры. В первом случае они предшествуют среднестоговской II культуре, во втором ------ хвалынской культуре Суля по радио-углеродным датировкам, хвалын-ская культура относится к первой половине Утыс до н э поэтому самарскую культуру следует отне­сти приблизительно к 5000 г или к началу V тыс до н э

Хвалынский период (первая половина V тыс. до н. э.)

«Развитый энеолит» Волжского бассейна представлен хвалынским могильником на берегу Волги (Са­ратовская область), раскопанным И.Б.Васильевым и другими 10 . Здесь на площади 30 х 26 м было найде­но 158 костяков, в основном захороненных поодиночке, однако в нескольких случаях водной могиле могло быть от двух до пяти скелетов. Покойников хоронили в ямах в скорченных позах, тела укладывали на спину согнутыми коленями вверх. Двенадцать захоронений были покрыты каменными насыпями. Как и в съезжевском могильнике, здесь были обнаружены площадки для жертвоприношений состанками жертвенных животных - лошадей, круп­ного рогатого скота и овец; кроме того, кости животных были найдены и в могилах, и зарытыми отдельно (кости ног лошади и теленка, черепа крупного рогатого скота и овечьи кости). В список могильного инвентаря входило около 40 металлических артефак­тов (колец и спиралевидных колец), большие подвески из кабаньих клыков, костяные и раковинные бусы и браалеты, топор с проухом, схематизированное скульптурное изображение конской головы, возможно, служившее навершием скипетра, обоюдоострые кремневые острия и кинжалы, каменные тесла и кос­тяные гарпуны. Очень похожий инвентарь был в могиле богача, случайно найденной в 1929 г. в Криво- лучье (Самарская область) Тело было уложено в скорченной позе и посыпано охрой, а рядом помещены порфировый топор с проухом, 6 прекрасно отделанных наконечников из кремня, кремневый кинжал, скребок, браслеты из отшлифованных камешков и костей бусы из оленьих зубов кольцевидные и ци- линддические бусины из раковин пектункулус" (рис. 10-4). По всей видимости, этот человек занимал важное место в обществе.

Рис. 10-4 Статусное оружие из могилы вождя: (1) кремневые наконечники стрел; (2) порфировый топор с проухом; (3) тщательно ретушированный кремневый кинжал. Кроме того, в этом захоронении (Криволучье, р. Самара, Куйбышевская область) были каменные и костяные браслеты, подвески из ракушек и бусины из раковин и из оленьих зубов. Масштаб 1:3. Хвалынский период, первая половина V тыс. до н. э.

Рис. 10-5 Керамика из ранне- ямных (курганная I культура) курганов Нижневолжского бассейна. (1) Архара; (2) Бережновка;

•  Политотдельск;

•  Алтата. Середина Утыс. до н.э. (1) 26 см; (2) 28 см; (3) 14 см; (4) 18 см.

(та X . Коней Древней Е в ропы : :торжение с котоводов и и южнорусских с тепей и и ре ображение Европыы

На юге такого же рода находки и погребальные рталы обнаружены на Северном Кавказе в Нальчике (Кабардино-Балкария). Под низким курганом высотой всего в 0,67 м, диаметром 30 м по диагонали, находилась 121 могила. Тела в скорченных позах лежали группами по 5—8 человек; под ними земля была покрыта охрой, а сверху могилы были завалены камнями. Среди наиболее часто встречающегося могильного инвентаря — бусины из раковин пектунку- ж, камни, а также зубы оленя, волка, медведя, ка- бана и других животных, каменные и костяные брас- лега, подвески из кабаньих клыков длинные цкмневые кинжалы, наконечники стрел и двусто- ронне обработанные острия 12 .

Поразительное сходство погребальных инвентарей, найденных на расстоянии многих тысяч кило- метров друг от друга, говорит о феноменальной подвижности населения и внутриплеменных связях, существовавших между Самарой и Кавказом. На западе стоянки с аналогичными материалами встречаются вплоть до Азовского моря, на востоке — до реки Урал. Характерные для хвалынской фазы типы инструментов, оружия, украшений и керамики были унаследо- ваныот самарского периода. Хронология хвалынской фазы установлена приблизительно, по сходству ее шериалов с находками из поселений среднестогов- сшй II культуры бассейна Нижнего Днепра, чья

датировка, судя поданным радиоуглеродного анализа и по их контактам с культурами караново и кукуте- ни, восходит к середине Утыс. до н. э. Первые радиоуглеродные датировки хвалынских материалов (проведенные в лаборатории Уральского педагогического института) указывают на начало IV тыс. до н. э. После корректировки они должны попадать на период до середины Утыс. до н. э. 13

Раннеямный период (середина Утыс. до н. э.)

«Поздний энеолит» на Нижней Волге представлен раннеямной культурой, характерной для ряда курганов и поселений. Во всех отношениях это — продолжение хвалынского периода. Раскопки поселений продемонстрировали те же керамические традиции, те же кремневые, кварцитовые и костяные индустрии, без каких-либо заметных изменений в искусстве или технологии. По-прежнему шло изготовление горшков яйцевидной формы с загнутым наружу краем (рис. 10-5), а среди каменных орудий преобладали тесла полукрупые долота и оружие — кремневые наконечники стрел, острия и кинжалы. Эта преемственность материальной культуры хорошо прослеживается благодаря раскопкам, проводившимся в тех местах, где ранее были расположены поселения хвалынской KWibT ур bi — таково напримео поселение Алексеево неподалёку от Хвалынска, расположенное на террасе небольшой речушки притока Средней Волги 14 .

До того, как были открыты самарские и хвалын-ские могильники волжской культуры, курганы раннеямной культуры — захоронения в ямах, поверх ко­торых насыпаны земляные курганы, — считались самыми древними. Вопрос об их происхождении был весьма туманным. Образцы курганов раннеямной культуры, такие как Бережновка I 15 , Политотдельск 16 и Архара 17 , были известны благодаря раскопкам 1950—1960-х гг. Низкие земляные насыпи над могильными ямами — наиболее характерная и широко рас­пространенная черта этой культуры. Во время хвалынского периода над захоронениями обычно возводили не земляную насыпь а каменный курган или же курган постепенно образовывался из-за того, что над могилой совершали жертвоггоиношения Не ис-ключено, что древнейшие земляные курганы появи- лись на степных территориях еще во время хвалын-ского периода продолжая существовать параллельно с бескурганными'захоронениями лесостепной зоны 1 8. Курганы характерны именно для степей.

К этому периоду относится Репин - поселение, расположенное между Нижним Доном и Нижним Уралом: оно стояло на берегу Дона и в 1950-х гг. было раскопано И.В.Синицыным 19 . Здесь было обнаружено самое большое количество горшков и лошадиных костей, которые, как уже было сказано выше, составляли 80% от общего числа костей животных. С тех пор в данном районе стало известно еще 10 поселений с аналогичными материалами.

— Исходная территория курганной культуры в нижневолжских и донских степях и ареал распространения курганной I (раннеямной) культуры. I — Культуры, усвоившие элементы курганной культуры.

Рис. 10-6А Продвижение курганной культу­ры по Восточной и Центральной Европе и ее влияние на Дунайский бассейн и сопредельные территории в 4300—3500 гг.дон.э. Это влияние заметно даже в Англии и в Восточной Ирландии середины IV тыс. до н. э.

Рис. 10-6В Вторжение курганной I культуры (показано стрелками) в Восточную и Центральную Европу ок. 4400- 4300 гг. до н. э. Первая волна шла с Нижней Волги! Нижнему Днепру затем захлестнула Западное Причерноморье. Далее она прокатилась по Дунайской равнине, долине реки Марица в Болгарии и Македоний. Поднявшись по Дунаю или перекатившие через Трансильванию, она достигла пастбищ Восточной Венгрии.

-Распределен не поселений курганной I культуры Хронологически совпадающие культурные группы Северной Европы:

^ па КНарвская 4. Волосовская

-курганная культура 2. Неманская 5. Волго-камская

-древнеевропейская культура 3. Днепро-донецкая 6. Сперринг

• Рис. 10-7А В бассейне Нижнего Днепра кремневое оружие курганной! культуры — кинжал, наконечники стрел и копий, как и кубки с насечным орнаментом, появилось в середине Vrac до н.э. (1) Александрия; (2-5, 9) Дереивка; (6) Яма; (7 Стрильча-Скела; (8, 10, 12 Петрово-Свистуново; (11) Гончаровка. Высота кремнввого кинжала 45 см, самого большо­го наконечника копья — 15 см.
• Рис. 10-7В Кубки курганной I (среднссто- говской II ) культуры с Нижнего Днепра. Если посмотретьна сосуд сверху, то насечки образуют солярный орнамега (1) Домоткан; (2) Майорка, Высота более крупного соууд 13 см.
• Рис. 10-7С Реконструкция облика мужчины курганной I (среднестогов-ской II ) культуры, выполненная по черепу из Александрии, Нижний Днепр. Середина Утыс. до н.э.
• Рис. 10-8 Псалии из оленьего рога, Д е - реивка, Нижний Днепр. Вторая половина Утыс. до н.э, Масштаб 1:3.

Хронологически поздний энеолит следует за хвалынским периодом, который восходит к середине V тыс. до н. э. Это эпоха курганной I культуры, когда ее носители распространились по Восточной и Центральной Европе, дойдя до ареала культуры караново в Болгарии и в долине Дуная (рис. 10-6).

Поселения курганной I культуры в бассейне Нижнего Днепра: появление новых типов захоронений, керамики и оружия; главенствующее положение мужчин

Носители курганной культуры вошли в доисторическую Европу около середины Vтыс. дон. э., нахлынув в бассейн Нижнего Днепра и в Западное Причерноморье (рис. 10-6).

Приблизительно к 4500 г. до н. э. или несколько ранее поселение днепро-донецкой культуры Средний Стог I у днепровских порогов оказалось перекрыто новым культурным комплексом Средний Стог II , носители которого практиковали индивидуальные захоронения в шахтах или цистах, поверх которых сооружали насыпи. Тела в этих могилах были положены на спину в скорченной или вытянутой позе и, как правило, снабжены кремневыми кинжалами, наконечниками стрел и копий и характерными для курганной традиции кубками с заостренным основанием (рис. 10-7А, 10-7В). Вдобавок скелеты принадлежали к долихомезокранному типу более высокому и худощавому нежели их предше- ственники, носители днепро-донецкой культуры 20 , которые были коренастыми кроманьонцами (рис. 10-7С).

Керамика более ранней днепро-донецкой культуры имела растительные примеси, в то время как горшки новых обитателей этих мест имеют примесь толченых раковин, а также штампованный, ямочный или шнуровой узор с солярными мотивами. Столь резкие измене­ния не могли быть результатом местного развития.

Культурный комплекс Средний Стог II - результат распространения волжских скотоводов по бассейну Днепра, произошедшего в конце хвалынского периода. У них также существовал культ лошади, а тип захоронений весьма близок тем, что были в средневолжской лесостепи. Так, в захоронениях из дереивского могильника на Нижнем Днепре есть останки принесенных в жертву лошадей и собак. Часто встречаются могилы, в которых похоронены, причем одновременно, мужчина и женщи­на — возможно, вдова — или мужчина с одним—двумя детьми. Однако по мере того, как носители курганной культуры продвигались вглубь Древней Европы, они неизбежно испытывали на себе влияние местных туземных культур. В междуречье Нижнего Днепра и Дона насчитывается сотня памятников, по большей части — это могильники, и их погребальный инвентарь во многом сви-детельствует о таком влиянии. Здесь найдены медные и золотые предметы западного происхождения 21 .

У мужчин рядом с рукой клали долото, скребки и часто довольно длинные (до 22 см) и заостренные кремневые кинжалы, которые также могли быть помещены в сооруженную сверху насыпь. В одной могиле встречается до 15 кинжалообразных лезвий. Помимо этого, предшествующий типичному индоевропейскому набор оружия включает двусторонне обработанные наконечники копий, треугольные кремневые наконечники стрел, топоры с заостренным обухом и кинжалы из кремня и шлифованного камня. Этими видами оружия можно было пользо­ваться в конном бою; их можно обнаружить как в бронзовом, так и в раннем железном веке.

В необычайно богатых мужских захоронениях встречаются тысячи раковин пектункулус или дру­гих видов (первоначально они были прикреплены к давно распавшимся кожаным или тканым поясам); ожерелья из медных бусин и зубов животных; подвески из меди и раковин; спиралевидные наручные браслеты и кольца из меди; длинные медные булав­ки с тонкими спиралевидными головками и трубки. Насколько можно предположить, источником меди были месторождения в Ай-Бунаре (Центральная Болгария), а попадала она сюда благодаря бартерному обмену с кукутенской культурой. Однако ряд медных изделий — спиралевидные наручные браслеты, трубки и подвески в виде раковин — не имеют аналогов на Западе и возможно были произведе-ны местными ремесленниками.

Мотыги из оленьего рога и зернотерки показывают, что в Среднем Стоге II велись какие-то земледельческие работы, хотя до сих пор тут не удалось идеи тифицировать ни одной зерновой культуры. Кроме того, в поселениях в немалых количествах обнаружены шилья, кайла, лощила и топоры-молоты из кости и оленьего рога.

В Дереивке в пределах поселения из трех домов археологи обнаружили кости 55 лошадей, что составляет 63% от общего числа останков всех домашни животных. Вполне надежным свидетельством того, что жители были знакомы с верховой ездой, можно считать наличие псалиев из оленьего рога и изображения конской упряжи на каменных скульптур! (рис. 10-8). Радиоуглеродные датировки Дереивкис учетом корректировки указывают на вторую половину V тыс. до н. э. ( UCLA 1466: 4570-4150 гг. до н.э.: Киев 466: 4460-4000 гг. до н. э.; Киев 465: 4365- 3810 гг. дон. э.).

Первая волна курганной культуры в Восточно и Центральной Европе ( ок . 4400-4300 гг . до н . э .) и ее последствия

Появление могил военной элиты, обычай сати и культ лошади

После освоения днепровских порогов и земель Северного Приазовья носители курганной культуру направились в Центральную Европу (см. рис. 10 Об этом красноречиво свидетельствуют курааны (круглые насыпи, под которыми находят могилькшямы) Молдавии, Южной Румынии и Восточной Венгрии. Древнейшие из молдавских курганов совпадают по времени с кукутенской культурой А2-АЗ (ок. 4400—4300 гг. до н. э.). Однако, в отличие от современных им древнеевропейских могильников, в которых было приблизительно одинаковое количество мужских и женских могил, это — почти исключительно MvxcKHe захоронения. Если в Древней Европе практиковались простые ямные захоронения, то гробницы курганной культуры покрывали каменной или земляной насыпью: их предназначали для воинской элиты, которая забирала с собой в могилу любимое боевое оружие - копье, лук и стрелы, кремне- вый кинжал или длинный нож.

Рис. 10-9 Скипетры с лошадиными головами из полудрагоценных камней (1,2) появляются в Восточной и Центральной Европе в богатых мужских захоронениях под курганами после середины У tmc . до н . э . (1) Кэсимча, Добруджа, Восточная Румыния; длина 16 см; (2) Суворово, Молдавия; длина 17 см; (3) план суворовского кургана с двойным, мужским и женским захоронением (возможно, что здесь имел место обычай сати) и двумя дополнительными могилами того же времени. Диаметр кургана 13 м.

Раскопки захоронений сделали очевидными два аспекта индоевропейской идеологии, чьи первые прошения в Восточной и Центральной Европе были зафиксированы в Молдавии (Суворово) и на Нижнем Дунае (Кэсимча). В обоих случаях можно видеть характерный для курганной культуры культ лошади как божественного животного и обычай сати - принесение в жертву жены или сожительницы (рис. 10-9). В Суворово вождь погребен в глубокой прямоугольной яме, выстланной камнями, куда также были помещены кипетр с орфировым' ав ршием в виде конской головы — символ власти умершего — и ряд предметов, которые могли ему понадобиться в загробной жизни (рис. 10-9.2 и 3). Рядом с ним - останки кшпеины возможно его вдовы которая в момент погребения была предана смерти и положена возле своего господина. Остатки одежды, покрытой тонкими ПЕОламутровыми пластинами и ожерелье из раковин що указывают на ее относительно высокое положекие однако единственный предмет которы м она натетена - кремневый скребок Эта двойная могила жоыта большим курганом в округ него из вертикально поставленных камней выложен круг диаметппм в П м Обычай сати зафиксирован также в rnnfi - Тшахсреднестоговского И комплекса того же пеоио- а на Нижнем Zenoe в Яме и Алексанлоии В Кэсшче(Румыой головы 5 кремневымитпошмГЕ топопш 5Галечниками о^ и 3 ZS 1 СтЗ по

Найденные в Суворово и Кэсимче скипетры с навершиями в виде конских голов имеют аналоги в Молдавии, Южной Румынии, Трансильвании, Болгарии и Македонии 22 . Эти жезлы с резными изображениями конских голов очень похожи на те, что на­ходят на Волге, в северокавказских степях и в СевеВро-Восточном Дагестане. Важной частью индоевропейских религиозных ритуалов было жертвоприношение коня, особенно истуальное для индуистских (ашвамедха), римских ( October Equus ) и кельтских традиций. Археологические подтверждения такого рода жертвоприношений

есть в Херсоне (Украина), где рядом с гробницей курганной культуры найдена яма, в которой лежал конский череп 23 . К северу от дельты Дуная, неподалеку от Одессы, в могильнике курганной культуры обнаружен ритуальный очаг, а в центральной могиле - парные черепа лошадей и быков 24 . В 1986 г. вямети- сапольгарской культуры (Северо-Восточная Венгрия) конца Утыс. до н. э. был найден отсеченный от туловища конский череп: это самое раннее свидетельство существования подобной практики в Центральной Европе 25 .

Сосуществование скотоводов курганной культуры и земледельцев кукутенской культуры

Кукутенская цивилизация выстояла перед первой волной носителей курганной культуры. Ее керамическая традиция продолжала существовать без особых изменений, хотя в поселениях кукутенской культуры присутствуют элементы курганной культуры (от 1% до 10% всей керамики кукутенской А и АВ культуры), что указывает на наличие какого-то сообщения между этими группами. Так появляются изделия с примесью толченых раковин (некоторые исследо­ватели именуют это явление кукутенской С культурой), которые имеют практически те же формы, что и керамика среднестоговской II (курганной I ) культуры Нижнего Днепра. Петрографический анализ показал что все изделия кукутенской и курганной (среднестоговской II ) культуры имеют близкий минералогический состав Это говорит о том что они использовали схожие типы глины однако их технологии значительно отличались ло\т от ло\та: кеонмика кукутенской культуры хорошо обожжена полностью окислена и лишена примесей; керамика курганной ку льтуры слабо обожжена имеет примеси из толченых раковин, органических остатков и растений 26 .

Ко времени кукутенской В культуры (начало IV тыс. до н. э.) местное население перебралось в те места, которые было легче оборонять в силу их естественного расположения. В нескольких случаях у поселения, по другую сторону от реки, был сооружен дополнительный защитный вал. Поселки и города продолжали увеличиваться в размерах: в Уманской области поселения кукутенской культуры, идентифицированные с помощью воздушной съемки и маг­нитометра, включают в себя города более 2 км в длину, организованные в виде десятка или более концентрических кругов, рассеченных радиальными улицами (рис. 3-63-3-65) 27 . Плотность поселений кукутенской культуры показывает, что первая, сравнительно малочисленная волна курганной культуры не произвела ощутимых сдвигов; при этом не заметно, чтобы эти народы жившие бок о бок около 800 лет, как-то смешивались, по крайней мере до середины IV тыс. до н. э.

Вытеснение и смешение культур варна, караново, винча и лендель

Вторжение носителей курганной культуры оказалось катастрофой для цивилизации караново-гумель-ница. Небольшие земледельческие поселки и города представляли собой легкую добычу, а население культуры караново, скорей всего, бежало с Нижнего Дуная на запад.

Культурная группа салкуца из Юго-Западной Румынии нашла убежище в пещерах Трансильвании или на дунайских островах 28 . Несколько слоев с материалами, очень близкими салкуце IV , свидетельствуют о том, что беженцы сохраняли свою культурную идентичность на протяжении еще 400—500 лет 29 .

В первой половине IV тыс. до н. э. в Восточной Румынии и Болгарии на месте варнской культуры Причерноморья появился комплекс курганного типа, именуемый чернаводэ I м . В отличие от равнинных поселений культур караново-гумельница и варна, поселения культуры чернаводэ имели укрепления и располагались в стратегически важных точках, на высоких речных террасах; они обычно состояли из нескольких небольших наземных или полуподземных жилищ, а их общая территория в среднем составляла 100 на 200 м. Их жители занимались разведением скота (в том числе и лошадей), а также охотой, рыболовством и примитивным земледелием; их орудия из оленьего рога и кости идентичны тем, что археологи находят в степях к северу от Черного моря. Кроме того они изготовляли серую плохо обожженную кер з. м ику с ттоимесью толченых раковин котора.я имеет безусловное родство с керамикой курганного типа Молдавии и Украины- на ней тот же характерный орнамент из шишечек' отпечатков шнура ногтей и раковин Расписной керамики в этот период нет хотя время от времени встречаются изделия узорного ло­щения без посторонних примесей с коричневым ангобом чье появление по-видимому объясняется влиянием туземного субстрата Было найдено только несколько стилизованных статуэток, относящих-

Вызванный наступлением курганной культуры распад культур варна, караново и винча отозвался по всей Югославии, Венгрии, Чехословакии, и даже в таких западных областях, как Верхний Дунай, Верхняя Эльба и Верхний Одер, спровоцировав целую серию перемещений. Культурные границы перестали существовать по мере того, как носители культуры винча перебрались в Западную Венгрию (став комплексом балатон), Хорватию, Боснию и Словению (превратившись в культурную группу лазинья) 31 . Носители культуры лендель мигрировали в западноми северном направлении по Верхнему Дунаю в Германию и Польшу. Поселения, скорей всего принадлежавшие беженцам культуры винча, обнаружены там, где люди не селились со времен палеолита, в Восточ­ных Альпах, в центральной части Словении и на хорватском карсте. В этих холмистых местностях поселения располагались на самых высоких точках, к тому же окруженных скалами или опоясанных рекой, что гов орит о крайней потребности в обороне В некоторых из них имеются следы прямоугольных построек из деревянных столбов с толстыми глинобитными стенами, что можно истолковать кзк чястичное сохранение архитект\т>ных тгшдиций культ уры винча Тогда же происходит заселение пещер Это как и переход на ранее необитаемые земли -свидетельство того что перемещение носителей винча в севепо-ападном и западном направлении было вынужденным,

Мы не располагаем радиоуглеродными датировками комплекса балатон-лазинья I. Его хронолога установлена путем анализа типологических связейс поздневинчевскими материалами Югославии. Следующая фаза, названная балатон-лазинья II — III , имеет две датировки С-14, которые, после калибрирования, попадают в промежуток 3900—3400 гг. до н.э, что позволяет отнести комплекс балатон-лазинья 1(к периоду до 4000 г. до н. э. К концу V тыс. до н. э. традиции культуры винча, ее святилища, статуэткии изумительная керамика бесследно исчезают. В самой Винче к 4300 г. до н. э. жизнь замирает.

Тисапольгарский комплекс — ответвление поздней культуры тиса в Северо-Восточной Венгрии, Восточной Словакии и Западной Трансильвании. Его поселения продолжали существовать вплоть до середины IV тыс. до н. э., а значит, его носители выжили и устояли перед курганной культурой. Однако и здесь общество претерпевало заметные изменения, в которых могло сказаться влияние курганной культуры. В отличие от культур тиса и лендель, от которых в основном остались поселки, местонахождения тисапольгарской культуры (известно около 100) — могильники что указывает на малый размер сообществ на-считывавших по 30-40 человек. Иначе говоря, здесь не было нормального прироста населения характерного для культур лендель, винча, караново и других до прихода первой волны курганной культуры. Кро­ме того существенно повысилась общественная рать мужчин - ряд м ужских захоронений отличает необычайно тщательное устройство и такие символические знаки высокого положения как наличие булавы Скелеты этих мужчин выдают их принадлежностьк протоевропейскому типу тогда как большая часть населения относилась к средиземноморскому^. В могильнике Башатанья из 75 могил (две фазы развития) 33 булавы встречаются лишь в небольшой группе мужских захоронений, в то время как преобладающее большинство могил обнаруживает обычные древнеееврпейские черты 34 . В гористой Восточной Словакии тисапольгарский комплекс продолжал существовать в середине IV тыс. до н. э. Несколько могильников лажнянской группы у подножья Карпат были последними его осколками; во второй полови­не IV тыс. до н. э. он был поглощен курггнизирован- нойбаденской культурой 35 .

Приблизительно в 4400-4300 гг. до н. э. культура лендель исчезает из северных окрестностей Будапеш­таииз Западной Словакии для того, чтобы затем появиться в Баварии, Центральной Германии и Западной Польше, где в поселениях и захоронениях начинают фигурировать характерные биконические сосуды на ножке и с «бородавками» 36 .

Появление элементов курганной культуры в среде культуры линейно-ленточной керамики

Угасание культур варна, караново, винча и лендельна основной территории их распространения и перемещение больших пластов населения к северу и севеео-западу являются косвенными указаниями на то , что здесь произошла катастрофа невиданного масштаба, которую невозможно объяснить одними климааическими изменениями, истощением земель или эпидемиям и (нет никаких свидетельств, что они имели место во второй половине V тыс. до н. э.). Напротив, есть прямые подтверждения набегов конных воинов : об этом говорят не только индивидуальные мужские захоронения под земляными насыпями, но наличие целого комплекса признаков курганной культуры - поселения на возвышенностях, лошади, пре­валирование скотоводства, следы насилия и патриархальной системы, символика солнечного культа. Все эти элементы теснейшим образом переплелись в общественном, хозяйственном и религиозном устройстве курганной культуры.

Возникновение в Венгрии, Австрии, Западной Словакии, Моравии, Богемии и Баварии 37 , на крутых берегах Среднего и Верхнего Дуная целой цепи городищ - для доисторической Европы феномен, действительно, новый. Древнейшие из них хроноло-[чески совпадают с поздними материалами культур лендель и рессен или же непосредственно за ними следуют. Согласно радиоуглеродным датировкам, они «сходят к 4400-3900 гг. до н. э. 38

Появляются жилища-землянки, резко отличающиеся от крепких наземных построек, характерных для культур лендель и линейно-ленточной керамики. В них археологи находят керамику с соллярыми мотивами, как правило, выполненными техникой ¦ ssab - and с drag » («надавить и процарапать», по-немец-

ки « Furchensti сЬ»), илИ С резными узорами в виде «селедочных скелетов» и насечек. Распространенными видами орнамента также являются треугольники вершинами вниз и параллельные линии, а также ряды точек над и под «плечиками» сосуда. В районе Верхнего Дуная/Верхнего Рейна, в Вюртемберге и Баварии, такая керамика является отличительным признаком культуры рессен, которую относят к числу «смешанных» или считают культурой линейно-ленточной керамики «с примесью восточных черт» 3 9. Это ее видоизмененная разновидность, а не просто дальнейшее развитие стадии накольчатой керамики культуры линейно-ленточной керамики. Керамика с солярными мотивами есть в жилых землянках классического периода культ уры рессен и в ее разновидности ваувиль (обнаруженной в Ваувилермоосе Люцерн Швейцария) В Баварии классическим примером укрепленного городища с углубленными в землю жилищами является Гольдберг(Нердлинген-Рис) где в конце 1920-х гг проводил систематические раскопки ГБерсу 40 Размеры землянок варьировали от 4,2 на 3,2 м до 5^2 на 4,9 м.

Сочетание керамики с солярным орнаментом и жилищ-землянок известно также у Среднего Неккара в районе Штутгарта, Пфуллингена и Тюбингена, к северу от Швабского Альба, а также более чем в 20 поселениях группы айхбюль-швибердинген к северу от Швейцарии. Почти идентичные материалы обнаружены в Бишхейме в Рейнланд-Пфальце на Нижнем Майне и в Бишоффинген-Лейзельхейме на Верхнем Рейне 41 . К югу, в Швейцарии, керамика рессен найдена в поселениях на торфяниках и в захоро­нениях в Ваувиле, Сен-Леонаре в Валэ, Краванше у Бельфора и Гонвилларе в Восточной Франции 42 . На севере поселения культуры рессен есть на аллювиальных дюнах восточного берега Эльбы, вокруг которых расстилаются прекрасные пастбища. Малоплодород­ные почвы этого региона неолитическими земледельцами не возделывались.

К востоку от Магдебурга были проведены систе­матические раскопки городища Валиц 43 . Это поселение площадью в 2 га было окружено рвом и состояло из 5 крупных домов и 10 поменьше. Основной зерновой культурой здесь была мягкая пшеница, а среди домашних животных преобладал крупный рогатый скот. Кремневая индустрия имеет много сходства с фазой резной керамики культуры линейно-ленточной керамики, однако гончарные изделия украшены характерными для классического периода культуры рессен солярными мотивами. Согласно радиоуглеродным датировкам, Валиц следует отнести к последним столетиям V тыс. до н. э. (5300 ± 200 до н.в.; т. е. с корректировкой - 4380-3950 гг. до н. э.).

Наиболее любопытны городища фазы зальцмюн-де (период до середины IV тыс. до н. э.). Название ей дало городище, стоявшее на берегу реки Заале неподалеку от города Галле. Другие городища (к примеру,

Каленберг у Квенштедта, Гольдберг у Мецлиха и Обервершен) расположены на самых высоких точках данной местности; с двух или трех сторон они были защищены рекой и очень крутыми, скалистыми от­рогами 44 . Городище Зальцмюнде состояло из 5 не­больших прямоугольных построек-мазанок (по три вертикальных бревна в каждой стене). В середине одного из домов площадью 3—5 на 6—7 м находился прямоугольный очаг.

Помимо укреплений на холмах, показателем культурных изменений в бассейне Эльбы-Заале яв­ляются погребения курганного типа первой полови­ны IV тыс. до н. э. Появившиеся в бальбергской куль­турной группе бассейна Верхней Эльбы одиночные захоронения в обложенных камнем ямах, которые сверху покрывали каменной плитой и круглой зем­ляной насыпью, резко отличались от местной тра­диции коллективных захоронений 45 (рис. 10-10). В районе Эльбы-Заале было раскопано около 20 зем­ляных курганов; под каждым из них было одно цен­тральное захоронение в могильной яме, над которой из камней или каменных плитбыл сооружен «домик мертвых». Радиоуглеродные датировки бальбергских и следующих за ними зальцмюндских захоронений указывают на первую половину IV тыс. до н. э. (ок, 3900-3400 гг. до н.э.).

В этот период появляются первые признаки на­сильственной смерти людей от копий или топоров, ставшей повседневной реальностью последующих тысячелетий. В уже упомянутом городище Гольдберг найдены останки четырех человек с незалечимыми ранами на черепе, нанесенными острием копья. В Тальхейме, к востоку от реки Неккар (Юго-Запад­ная Германия), на месте поселения культуры линей­но-ленточной керамики найдены останки 34уби­тых — мужчин, женщин и детей; их тела были сва­лены в яму (среди мусора было несколько черепков, относящихся к позднему периоду линейноллетточ­ной керамики: более ни одной находки, непосред­ственно связанной со скелетами). По крайней мерт 18 черепов проломлены сзади или с bcdxv ynaDoii каменных топоров или кремневых наконечнкш эти люди были убиты сзади может быть когда они пытались бежать. Скелеты свалены в яму, поперек ное сечение которой 1 5 на 3 1 м глубина 1 5 м йа какого-либо порядка и последовательности, женщи­ны впереметпку с мужчинами и детьми 46 Поск ку убитые были похоронены в культурном слое ли нейнн-ллнточной керамики, относящемся, соглас­но радиоугглродным датировкам, к началу Утыс. дон. э., то можно предположить, что эта резня произошла позднее, вероятно, в период культуры рессен.

Появление в середине IV тыс. до н. э. в Восточной Ирландии и Центральной Англии одиночных мужских захоронений под круглыми курганами так­же резко расходится с местной тради•  гумус цией общинных погребений. Это — знак того, что первые носители курганной культуры, скорей всего, выходцы из Рейнского бассейна, уже пересекли Ла-Манш или Северное море (см. в главе VI описание захоронений культуры линкардстаун в Восточной Ирландии и родственных им одиночных захоронений под круглыми курганами в Дербишире, Дорсете и некоторых дру­гихчастях Англии). Одновременно появляются признаки военных действий и насилия.

•  смесь гумуса и песка

•  серая глина

•  белая глина

•  желтоватое наполнение могилы

•  серая глинистая почва

•  легкая серая глина

Рис. 10-10

(1) Древние круглые могильные насыпи - типичная для Центральной Германии разновидность курганов. Разрез и некоторые детали могильной ямы. (2, 3) Найденные в могиле сосуды (скелет не сохранился) бальбергской (2) выделки и стиля, предшествовавшего культуре шаровидных амфор (3). Делауер- Хайде, Галле, Заале. Середина IV тыс. до н.э. Масштаб 1: 3.

Вполне очевидно, что вскоре после первой волны курггнной культуры часть Центральной Европы оказалась в разной степени «курганизирована». Древнеевропейская цивилизация была земледельческой, матрицентричной и матрилинейной, поэтому проииошедший около 4000 г. до н. э. переход к сме­шанному земледельческо-скотоводческому хозяйствуй патриархальной классовой структуре общества был, по моему мнению, результатом успешной ин-доевроопизации. Разведение скота начинает прева­лировать над возделыванием земли. Это изменение общественного устройства, религии и системы хозяйства было вызвано не последовательной эволю­цией туземного населения, но столкновением и постепенным срастанием двух разных сообществ и идеологий.

Первая волна курганной культуры не могла изменить образ жизни всей Центральной Европы, но большая часть Дунайского бассейна попала под шеть возведенных на возвышенностях укрепленных городищ. На постепенное вытеснение древнеевро-пейских традиций должно было уйти время жизни многих поколений. Судя по всему, местное населе­ние либо продолжало жить бок-о-бок с пришельцами, с ними не смешиваясь, либо было покорено и оказалось во власти немногочисленных воинов курганной культуры.

Многие древнеевропейские культурные группы - щутени, культура воронковидных кубков и западное ответвление культуры линейно-ленточной керамики - продолжали существовать в первой половине IV тыс. до н. э. и далее. Новый всплеск «курггнившш» произошел во второй половине IV тыс. до н. э., очем речь в следующем разделе.

Вторая волна курганной культуры ( ок . 3500 г . до н . §ф преображение Центральной Европы во второй половине IV тыс . до н . э .

Не поздней середины IV тыс. до н. э. племенные вожди курганной культуры повели своих людей из Северопонтийского региона на земли кукутенской культуры. Там они столкнулись с цветущей цивилизацией, пережившей первое вторжение. На сей раз она не выдержала и была трансформирована, частично слившись с курганной культурой. Эту перемену никак не отнести за счет естественной эволюции местного населения, поскольку дальнейшее развитие туземной культуры - лишь бледная копия ее прежнего великолепия.

Властителей этих мест легко распознать по царским гробницам и погребениям знати - это «домик мертвых» с каменным куполом, покрытый курганом и окруженный каменными кольцами (рис. 10-11,10-12). К 3500 г. до н. э. культура областей, лежащих к северу и к югу от Карпатских гор, измениласьдо неузнаваемости. К кон­цу IV тыс. до н. э. в ряде территорий Центральной Европы процесс перехода от матриальной к патриархаль­ной системе был уже завершен, и из сочетания элементов древнеевропейской и курганной культур возникли новые группы (рис. 10-13).

Этот переходный период совпал с изменениями в металлургических технологиях и началом бронзового века в Припонтийском регионе. Новая металлур­гия пришла на смену медному производству древнеевропейского медного века и была основана на сплаве меди и мышьяка, меди и олова, меди и мышьяковистого олова (бронза As , Sn и А s Sn ) 47 . Прове­денные опыты показали, что мышьяковистая бронза была достаточно твердым и прочным материалом, однако - в качестве побочного эффекта - работа с ней должна была медленно, но верно отравлять куз­нецов. Появившийся к северу и к западу от Черного моря комплекс орудий и оружия — кинжалы, ножи, алебарды, резцы плоские топоры и топоры с проухом — не имеет большого сходства с местным древнеевропейским инструментарием. Скорей, эти бронзовые артефакты своими формами напоминают те что встречаются на Северном Кавказе в Закавказье и на Ближнем Востоке.

Характер гробниц второй волны курганной культуры выдает ее северопонтийское происхождение. Ниже мы проведем краткий обзор ее основных памятников в Северном Причерноморье.

Источник: северопонтийская майкопская культура

Отличительная черта северопонтийской культуры — городища и сотни курганных захоронений с каменными или деревянными «домиками мертвых».

Рис. 10-11 Северопонтийский курган (план и разрез) с небольшим внутренним могильным холмом, обложенным камнем, и большой внешней насыпью, также основательно обложенной камнем. Круглая платформа в середине обмазана глиной. Ранние захоронения (1—4) были ниже уровня земли. Все остальные захоронения, расположенные над центральным холмиком, имеют более поздний характер. Царева Могила у Херсона, Северо-Западное Причерноморье. Вторая половина IV тыс. до н. э.; диаметр 34 м.

Рис. 10-12 Курган северопонтийсшо| типа, характерный для В точной и Центральной Ев­ропы: Тарнава у г. Враца, Северо-Западная Болгария. Он состоит из нагромождения нескольких могильнш насыпей и более поздних дополнительных захоронений разных фаз. (1) Попе речный разрез, (2) план,

•  центральное захороне­ние под второй могильнс! насыпью с двумя шахтовыми могилами, окружении массивной каменной стеной (могила № 5 - кремацион­ное мужское захоронение, могила № 6 — ингумационное женское захоронение),

•  сосуды выделки культуры коцофени. Вторая половина IV тыс. до н.э.; диаметр 26 м.

Яывая культура волго-донского бассейна и северопон-тийские курганные группы Курганизированные территории Центральной Европы

Границы ареала курганной культуры в Северном При­черноморье и бассейне Волги

Распространение влияния второй волны курганной куль­туры из Северопонтийского региона Числами отмечены субстраты культурных групп: I . кукутени; 2. воронковидных кубков; 3. михельсберг

Рис. 10-13 Культурные группы ок. 3500-3000 гг. до н.э. Новые культурные образования в Центральной Европе, сформировавшиеся под влиянием северопонтийской культуры.7

Царские гробницы выполнены в общем монументальном стиле: могильный холм окружен ортостата- т и стелами, затем каменным кольцом; под холмом и внутри него расположена облицованная камнем или деревом могильная яма («домик мертвых»), сверху закрытая каменными плитами, над которыми вы­строен каменный купол. Захоронения знатных мужчин снабжены моделями повозок и кинжалами из твердого металла. К числу архитектурных нововведений следует отнести большие апсидные дома, ко­торые возводили только на вершинах холмов.

Городища с их гигантскими укреплениями и впечатляющими могильными холмами, под которыми были отлично сложенные усыпальницы из каменных плит, предполагают существование иерархического общества, образованного из отдельных племен и управвяемого несколькими родами. Значительное единообразие обнаруженных к северу и северо-западу от Черного моря укреплений, погребальных обря­дов, керамических, каменных и металлических артефактов говорит о том, что унификация этого региона происходила за счет не только торговых контактов, но иполитической силы. На данном этапе развития северопонтийская культура пошла по несколько иному пути, нежели родственная ей курганная культура Волги. Проявившиеся к западу от Черного моря черты курганной Kv / ibTVDbi очевидным образом связаны с североШуйскими, а не с волжскими степями; их аналоги искать в Закавказье, в долине Куры и Аракса.

Майкопская царская гробница в бассейне реки Кубань (Северо-Западный Кавказ) известна с конца XIX в. и является богатейшим и наиболее часто упоминаемым памятником данной культуры. Хотя она датируется началом III тыс. до н. э., ее название дало имя всей северопонтийской культуре, чьи истоки следует отнести приблизительно к 3500 г. до н. э.

На Нижнем Днепре ранний период майкопской культуры лучше всего представлен нижними слоями городища Михайловка, опоясанного несколькими стенами из известняковых валунов: нет сомнения, что оно играло роль стратегического центра 48 . Материалы Михайловки I обнаруживают близкое сходство с находками, сделанными в крымских и северокавказских каменных цистах и усатовских курганах в окрестностях Одессы. Эта фаза приходится на вторую половину IV тыс. до н. э., а ее хронология основана на полученных в Михайловке радиоуглеродных данных (Табл. 25). В городище Михайловка I было две мазанки с апсидными торцами, одна 5 на 16,5 м, летая частично углубленная в землю - 5 7 на 12 м Посередине каждой постройки располагался круглый каменный, обмазанный глиной очаг В рабочей части северной апсиды были найдены кремневые наконечники стрел острия и скребки а также костяные шилья и керамика.

Среди наскальных рисунков в Каменной Могиле неподалеку от Мелитополя (север Приазовья) есть силуэтные изображения людей, коней, впряженных втелегу волов 49 (рис. 10-14.2). Большерогие быки, мнущие за собой плуг, также фигурируют на настен­ных изображениях каменной цисты в Цюшене (Центральная Германия) 50 и на скалах Валкамоники (Северная Италия) 51 (рис. 10-14.1; 10-14.3 и 4). Это- очевидные свидетельства существования плужного земледелия и использования быков как для перево­зок, так и для пахоты. После 3500 г. до н. э. парные упряжи быков, вместе с большим количеством других элементов курганной культуры, начинают встре­чаться в Центральной Европе в мужских могилах баденской культуры и культуры шаровидных амфор (см. следующий раздел).

Рис. 10-14 Вырезанные на камнях изображения воловьей упряжки, тянущей за собой повозку или плуг, ок. 3500-3000 гг. до н.э., Северопонтийский регион и Центральная Германия. (1) Цюшен, Цен­тральная Германия. (3, 4) Валкамоника, Северная Италия. (2) Каменная Могила, Северное Приазовье.

Рис. 10-15 Жаровни с солярным орнаментом на внутренней стороне: (1) Леонтьевка; (2) Микильское. Нижний Днепр, Северное Причерноморье. Северопонтийсш культура, фаза михайловка I . Ок, 3500-3000 гг. до н.э.; высота 6 см.

Рис. 10-16 Символическая сцена, изображенная на серебряном сосуде из г. Майкопа, расположенного к северо-западу от Кавказских гор. Начало III тыс. до н.э.; масштаб 1:3.

Для керамики Михайловки I характерны шаровидные амфоры с закругленными или плоскими ос­нованиями и цилиндрическими горлышками, украшенные шнуровидными оттисками; встречаются также полукруглые супницы. Среди орнаментов есть гребенчатый, накольчатый, ямочный, с «бусинами» вокруг края, горловины и плечиков; жаровни на че­тырех ножках украшали солярные мотивы (рис. 10- 15). Обычные горшки были грубой лепки и не имели крашений, зато для высококачественной керамики ирактерны примесь толченых раковин или известняка и песка, коричневый или черноватый цвет и Шрное или гладкое лощение. Такая керамика встречается в понтийских курганах которые сосредоточены к югу от реки Кубань на Западном Кавказе где археологи насчитали около 1500 построек-«домиков» юкаменных плит 52 . Эти в значительной степени единообразные потебения есть и в К ры му 53 на Нижнем Доне Нижнем Днепре Ингуле и в Ингулецких шинах 54 ' Везде каменные цисты окружены ортоптами. а по внешней стороне - каменным кольцом. На стенах цист бьтяют вырезаны изобпяжения mvtk - т и мужских особей животных или красной охрой нарисованы узоры из зигзагов, крестови солярных

Царские захоронения и сокровищницы позднемайкопских поселений в бассейне реки Кубань (Северо-Западный Кавказ) говорят о баснословном богатстве племенных вождей и об их контактах с Месопотамией, восходящих к началу III тыс. до н. э. Наибольшей роскошью отличаются гробницы Майкопа и станицы Царской (теперь Новосвободной), которые были раскопаны Н.И.Веселовским в конце ЩХ. !б Эти примечательные курганы и их сокровища помогают пролить свет на общественное устройство, систему правления, религию и искусство данто периода. Майкопский курган, как и аналогичные ему курганы Северного Кавказа 57 и Южного Касспи 58 говорят о военных кампаниях и набегах на ши, лежащие к югу от Кавказских гор и Каспийского моря.

Слияние традиций курганной и кукутенской культур: комплекс Усатово к северо-западу от Черного моря

Курганы в этих местах обычно тянутся вдоль рек по высокому гребню возвышенностей. Самые примечательные - усатовский комплекс вблизи Одес­сы 59 и Тудорово в Молдавии 60 . В одном кургане усатовской культуры обнаружены циста из одинаковых ортостатов, входной коридор, а над центральным захоронением — куполообразная: насыпь; рядом с ним полукругом стояли стелы с резьбой и рельефами, имелось внешнее и внутреннее каменное кольцо. Самые богатые гробницы принадлежали предводителю племени и его спутнице (обычай сати) меж тем как остальные взрослые и детские захоронения заметноскромнее Рядом с усатовским поселением и курганами расположен грунтовый могильник того же времени принадлежавший местным нОСиТЕлЯМ кукутенс KOH ку JIbT ур bT " он СОСТОит из обычных расположенных рядами и ничем не отмеченных ямных захоронений

У носителей кукутенской и курганной культур различались не только погребальные обычаи, но и поселения. Жилища кукутенской культуры стояли на просторных речных террасах, а полуземлянки курганной — на отрогах, дюнах и обрывистых возвышенно­стях вдоль рек. Так, в Городище на берегу реки Тетерев (Западная Украина) дома были небольшие - около 5 м в длину, — с круглыми очагами посерединее 6 1 близкие аналоги им можно видеть в бассейне Нижнего Днепра.

Датировки усатовского комплекса, полученные в результате радиоуглеродного анализа древесного угля и останков животных из Усатово и Маяков, представлены в Табл. 26. С определенной корректировкой, они относятся к XXXIV — XXIX вв. до н. э.

Культуры курганного типа Центральной и Воаочной Европы : культурные группы баден - вучедол и эзерская

Второй наплыв курганной культуры шел в южном направлении, от северопонтийских областей к Нижнему Дунаю и далее. Радиоуглеродные датировки второй фазы холма с городищем в Чернаводэ (До-бруджа) дают приблизительно 3400-3200 гг. дон. э. 62 К этому времени вдоль Дуная, в долине реки Мари-цы (Болгария) и к северу от Эгейского моря уже возникла сеть акрополей, признак распространения сильной власти. Преобразование теллей в укрепленные городища лучше всего можно проследить на примере недавно раскопанных поселений Эзеро (Центральная Болгария) 63 и Ситагрой в долине Драмы (греческая Македония) 64 . Их радиоуглеродные датировки приведены в Табл. 27 и 28.

Многие карановские телли в долинах Нижнего Дуная, Марицы и Македонии свидетельствуют о том, что жившее здесь туземное население было потревожено, поскольку поверх них были выстроены крепостные укрепления (это относится к поселениям Эзеро, Ситагрой IV , Караново VII , Нова-Загора, Веселиново и Биково). В других местах правящий класс изби­рал для своих резиденций крутые берега рек и труднодоступные возвышенности.

Культурный сдвиг такого рода заметен не только в бассейне Дуная, но и в западных областях, вплоть до альпийских долин Италии и Швейцарии и бассейна реки По (культурная группа ремеделло), где на крутых возвышенностях также встречаются городища (к примеру, Колумаре к северу от Вероны) 65 . Это изменение общественной структуры сопровождалось изменением религии. В альпийских долинах начало эры новых религиозных идей ознаменовано стелами с вырезанными на них символами, чуждыми туземным культурам кортайо и лагоцца. К ним мы еще вернемся в конце главы.

Слияние древнеевропейской и курганной культур

Насколько можно судить, на протяжении IV тыс. до н. э. новый режим успешно покончил с остатками прежней организации общества или в корне их изменил. Вся власть и культурное бытие были сконцентрированы в городищах, в то время как окрестные земли давали пропитание скотоводам или — в зависимости от природных условий и количества остатков туземного населения — земледельцам. Поселения отличались малыми размерами, дома были полузем­лянками. Эта система хозяйства очевидным образом представляла результат смешения традиций древнеевропейской и курганной культур. В ряде мест, к примеру, в Центральной Болгарии, по-прежнему продолжали выращивать эммер, ячмень, вику и горох, возможно это следует отнести за счет деятельности остатков местного населения. На других территориях возобладали сезонные стоянки скотоводов.

Новая металлургия, изначально связанная с околопонтийским регионом, теперь стала общим достоянием всей Восточной и Центральной Европы, причем на первом месте стояло производство кинжалов, проушных топоров, плоских топоров из мышьякови­стой бронзы; в городищах были обнаружены мастерские для работ по металлу (включавшие двустворча­тые литейные формы) 66 . Однако в керамических из­делиях по-прежнему ощущались древнеевропейские традиции: судя по всему, антропоморфные, зооморфные и орнитоморфные сосуды прекрасной работы были изготовлены уцелевшими древнеевропейскими мастерами. Эти великолепные артефакты обычно находят в городищах и в богатых гробницах под большими курганами (ср. сосуды изТарнавы, рис. 10-11) хотя в обычных поселениях и могилах их уже не бывает. Эта ситуация, по всей видимости, похожа на положение вещей в микенской Греции, когда уцелевшие минойские мастера продолжали изготавливать из глины, золота и камня истинные шедевры для своих новых властителей. Древнеевропейская символика практически исчезла с самых ходовых артефактов, а ее место занял вездесущий солярный орнамент.

К концу IV тыс. до н. э. остались лишь изолиро­ванные островки древнеевропейских традиций. Таков комплекс коцофени дунайской долины Ожении, Западной Мунтении, Южного Баната и Трансильвании 67 (Табл. 29). Носители этой культуры были оседлыми земледельцами, которые жили в крепкш домах, использовали медные орудия и по-прежнему производили красную керамику с узорным лощени­ем и белой росписью. Большое количество сосудовв форме птиц говорит о том, что здесь продолжали поклоняться Богине-птице.

Культура баден-вучедол Среднедунайского бассейна

Бассейн Среднего Дуная - одно из наиболее тща­тельно изученных мест, и сотни здешних поселений (особенно те, что расположены в Венгрии и Западной Словакии) позволяют подробно проследить культурное развитие доисторической Европы в этот решающий для нее период. Хотя баденскую култтуру (также именуемую культурой баден-пецель или культурой керамики с радиальным орнаментом) чаете рассматривают как самостоятельное явление, на самом деле она — не более чем западное ответвление более обширного культурного комплекса, существовавшего между Западной Анатолией и Польшей.

Баденский комплекс, в котором смешались местные и иноэтнические элементы, охватывал бассейн Среднего Дуная, причем его северная граница проходила по Богемии и Южной Польше. На юге он достигал долин Моравы и Вардара в Югославии, Боснии и даже Албании 68 . Его радиоуглеродные датировки приходятся на XXXIV - XXIX вв. до н. э. (Табл. 30),

Давшее название всему комплексу поселение Баден-Кёнигсхёле в окрестностях Вены было раскопано более 60 лет назад 69 . Согласно имеющимся теперь радиоуглеродным датировкам, мы знаем, что баденская культура просуществовала около 500 лет. В рамках этого периода принято различать три фазы: раннюю (болерац), среднюю (классическая баденская) и позднюю (бошака). В общей сложности (включая наземные находки) зафиксировано около тысячи баденских поселений™.

Городища с апсидными постройками

Городища Вучедол и Сарваш в Северо-Западной Югославии 71 (рис. 10-17), НитрянскиГГрадокв окрестностях Нитры и Левоча в Западной Словакии' 2 , ряд укрепленных пунктов в Австрии в окрестностях Вены и Мелька, а также некоторые поселения в Южной Польше, по-видимому, служили резиденциями вождей. Все они имеют большое сходство с такими труднодоступными и сильно укрепленными городищами, как Михайловка на Нижнем Днепре и Ливенцовка в Ростове-на-Дону.

В Вучедоле на вершине холма стояло два апсид-ныхдома классической фазы баденской культуры. Считается, что в одном жил вождь, а во втором были кухня и кладовая. Они были выстроены из вертикальных столбов с глиняной обмазкой, полы были гли­нобитными, внутренние стены делили пространство на несколько комнат, в каждой из которых имелся рмоууольный очаг. Апсидные дома встречаются также в Болгарии (Караново VII и Нова-Загора), в Македонии, Северо-Восточной (Ситагрой V : рис. 10- 18). Центральной и Южной Греции (Лерна IV , Фивы, Асине), а также в Турции (Троя Ib и Караташ в Лилялись только в самых главных городищах. В Пане XXXIV — XXXI 11 вв. до н. э. апсидные дома (в Мегиддо, Мэзере, Иерихоне VII - VI , Бет-Шеане XVI , Рош-Ханнигре II Хирбет-Керахе I Тель-Ярмуте В И.Библосе III ) появились вместе с некоторыми друтми элементами чуждой культуры (серой керамикой Спицами и медными орудиями 73 не исключено' что это было одно из последствий второй волны курной к ультуп ы которая не остановилась на Дарда...шах, но докатилась до Восточного Средиземномо-

). Апсидные дома баденско-эзерской культуры

Поселения

Типичное поселение баденской культуры стояло аречной террасе или мысе. Жилищами служили большие (самые крупные - 3,5 на 4,5 м) прямольные полуземлянки с двускатной кровлей, которую поддерживали деревянные столбы. Глинобитные очаги имели круглую или прямоугольную форму. I Наземные постройки чаще всего встречаются в Зашной Словакии и в Венгрии. Поселения баденской культуры могли быть постоянными или сезонными. Первые более характерны для горных районов и се­веро-западного крыла этой культуры в то время как небольшие и краткосрочные стоянки чаще встречаются на равнинах Восточной Венгрии и Югославии. Расположение постоянных поселений явным обраюм обусловлено традициями древнеевропейских на- I шов.

Хозяйственный уклад

Хозяйственный уклад баденской культуры не был I единообразен по всей территории ее распространения: на северо-западе преобладало земледелие 74 , в других местах - в особенности в Восточной Венгрии и Северной Югославии - главную роль играло скотоводство. Среди растительных остатков 75 ботаники идентифицировали пшеницу (в первую очередь эммер), ячмень, просо, овес, бобовые и, возможно, рожь, в то время как лесные орехи, раковины, вишневые косточки и обугленные сухие яблоки свидетельствуют о наличии собирательства. Среди костей домашних животных преобладают останки крупного рогатого скота, далее идут овцы, козы, свиньи и лошади. Загоны для скота занимали площадь в 500—600 кв. м, вокруг них были вырыты канавы и поставлен примитивный забор из веток и столбов различной величины 76 . Костей овец и косуль больше в более просторных и богатых домах 77 . Производящее хозяйство в значительной мере дополняли рыбная ловля и охота о чем свидетельствуют рыболовные крючки и скопления рыбьих костей, а так-же костей медведей, кабанов, зубров, косуль, волков лис и зайцев.

Указания на существование местной металлургии относятся к классической фазе баденской культуры. В Сарваше (Северная Югославия) при изготовлении черешкового кинжала и плоского топора, по-видимому, использовалась открытая литейная форма из песчаника 7 8. В мужских захоронениях порой встре­чаются треугольные кинжальные лезвия с отверстиями для заклепок.

Захоронения с жертвенными животными и повозками

Могильники баденской культуры демонстрируют характерное для курганного сообщества социальное неравенство и свидетельствуют о наличии жертвоприношений людей и животных, чем объясняется присутствие в ритуальных погребениях костей крупного рогатого скота, собаки и лошади. Поблизости от Будапешта в Альшонемеди и Будакаласе на могиле было принесено в жертву несколько воловьих упряжек (рис. 10-19). Погребальный инвентарь богатых людей включал в себя жаровни и модели повозок. Так, в кенотафе Будакаласа была, помимо прочего, найдена глиняная модель четырехколесной телеги (рис. 10-20), весьма близко напоминавшая другую модель, обнаруженную к югу от Будапешта в ингумационном захоронении Сигетсентмартон 79 . Повозки - характерная черта захоронений знати вплоть до конца доисторической — начала исторической эпохи; на высокое положение в обществе указывала и украшавшая мужс кой череп медная корона(рис 10-21) Когда захоронение содержит останки нескольких человек, то мужской скелет распотэт-эется в центре а женские и детские - по козям (рис. 10-22).

Рис. 10-17 Расположенная на недоступной возвышенности резиденция правящего семейства. Реконструкция двух построек (одна - с апсидным торцом городища Вучедол, баденсий горизонт. Конец IV тыс. до н.э.

Рис. 10-18 Сожженный дом с апсиднш торцом для кухни и кладоиА Длина ок. 17 м.Ситагрой V , Северо-Восточная Греция. Ок XXIX в. до н.э.

Рис. 10-20 Глиняная модель четырехколесной повозки. Будакалас, Будапешт, баденская культура. (а)Вид сбоку; (Ь) вид снизу; (с) вид сзади. Ок. 3000 г. до н. э. Масштаб 1:1..

Рис.10-21 Череп мужчины в медной короне. Вёрш, Венгрия, баденская культура. Ок. 3000 г. до н.э.

Рис. 10-22 Захоронение баденской культу-) ры с множественными жертвоприношениями. В яме было] найдено 17 человеческих скеле-1 тов (4 взрослых и 13 детских) Останки старшего мужчины! (ок. 25 лет) лежали в центре ямы, а по краям - скелеты женщин и детей. Рядом с мужскими скелетами были положены перфорированные лошадиные зубы. Броношше, район г. Кельце, Южная Польша. Уточненная радиоуглеродная датировка - 3100-2960/2870 а \ до н.э.

Физические характеристики населения

По своим антропологическим данным носители баденской культуры в основном принадлежали к сре­диззмноморскому типу — как этого и следовало ожи­дать от субстрата культуры винча. Удалось идентифицировать и степной тип, который в ряде случаев отличает плосколицесть, что, возможно, является результатом каких-то восточных связей. Степной тип преобладал в Будакаласе, в то время как в Альшоне-меди наблюдается смешение средиземноморского и европейского брахикранного типов 80 .

Следы древнеевропейских традиций в керамике и символической системе

В рамках баденской культуры древнеевропейскую символику можно видеть на сосудах с птичьими очертаниями, крылатых антропоморфных урнах и других высококкчественных керамических изделиях, украшенных мотивом грудей Богини, а также вставками с узором из шевронов, лесенок и сеток. Узорное лощение керамики и нанесение каннелюров — последние попытки древнеевропейцев противостоять новой индоевропейской идеологии, о которой говорят украшавшие кубки, жаровни, супницы и модели повозок ряды ямок, зигзаги и солярные мотивы (рис. 10-23).

По сути, баденский комплекс являл собой процесс слияния двух культурных моделей, обладавших непохожими друг на друга хозяйственными укладами, идеооогиями, расовыми характеристиками и образом жизни.

Позднебаденская («костолацкая») экспансия в Боснию

Поздняя баденская или «костолацкая» культура продолжила свое существование на территории Северной Югославии и сделала значительный рывок в южном направлении, захватив боснийские долины Тупы и Билы. Самым богатым и лучше всего иссле­дованным поселением костолацкой культуры в Боснии является городище в Пивнице неподалеку от Оджаци, расположенное в стратегически важном месте, дающем обзор долины реки Босна. На восточной части холма стоял большой апсидный дом длинойв 15 м; следы жилищ сохранились также в его западной части 81 .

Вучедольская культура

В начале III тыс. до н. э. вслед за баденской появилась вучедольская культура, характерная для Северо- Западных Балкан и восточноальпийских районов. Название ей дало городище Вучедол, расположенное удунайского города Вуковар (Северо-Западная Юго­славия), где проводил раскопки Р.Р.Шмидт 82 . В Венгрии ее именуют «культурой зок», выделяя несколько подгрупп: в Юго-Западной Венгрии - собственно «зок», в бассейнах Кёрёша и Мароша в Юго-Восточной Венгрии - «мако», а в Северо-Восточной Венгрии - «ньиршег» 83 . В восточноальпийском районе эта же культура более известна под именем «лайбах-люблянской» по названию торфяника в 1878-1879 гг раскопанного К.Дешманном 84 .

Всего зафиксировано около 500 поселений вучедольской культуры, по большей части все они сгруппированы примерно на той же территории, что ранее — баденские. Ряд городищ содержат материалы как вучедольской, так и баденской культуры, а в самом городище Вучедол под двумя последовательны­ми слоями отложений вучедольской культуры располагаются материалы позднебаденекой (костолацкой) культуры. Аналогичная последовательность отмечена в стратифицированных поселениях Сарваш, Гомолава и Белегиш в Сирмии и Словении, Брно-Лишен в Моравии, Зок-Вархедь у города Печ в Юго-Западной Венгрии, а. также в ряде других мест. На юге вучедольские материалы обнаруживаются вплоть до адриатических octdobob на северо-западе — до Ъогемии и Центральной Германии.

Интенсивная система обороны городищ

Интенсивная система обороны представлена се­тью внушительных крепостей и укрепленных поселений на возвышенностях. Особенно высока их концентрация у Вуковара и Осиека (Северо-Западная Югославия), вокруг Печа (Юго-Западная Венгрия), Любляны (Словения), к югу от Вены и в Западной Словакии. Как и в баденский период, эти городища играли роль административных центров; располага­лись они обычно на очень крутом берегу реки, особенно в тех местах, где в нее вливаются более мелкие притоки, а со стороны земли их окружали вал, ограды и рвы. Остальные поселения также располагались по берегам рек и на возвышенностях или по берегам озер, где люди обитали в свайных домах (Любляна и Иж у Любляны).

Металлургия

Большая часть металлургического производства находилась непосредственно в этих местах. Так, в городище Вучедол были найдены несколько плавильных печей, медный шлак и изготовленные из глины и песчаника формы для отливки. Набор металлических инструментов включал в себя шилья, черешковые кинжалы или кинжалы с заклепками, спиральные трубочки, использовавшиеся при изготовлении ожерелий, оружия и украшений, а также проушные топоры, долота и резцы. Правящие семьи имели собственных кузнецов, которые могли делать лучшие для того времени инструменты и оружие. Однако металл пока еще оставался редкостью, и большая часть рабочего инвентаря была костяной и деревянной.

Рис. 10-23

•  Солярные мотивы на сосудах баденской культуры.

•  Горшки и нагрудная пластина, найденные в каменной цисте в Велвари, Богемия. У сосудов (елева) трубчатые ручки, за которые их подвешивали (отметим рельефное изображение шнуров). Нагрудные пластины велварскоготипа можно видеть изображенными на каменных стелах (см. рис. 10- 43, 10-44). Вторая половина IV тыс. до н.э.; высота самого большого сосуда 13 см.

Керамика

Самым ярким элементом вучедольской керамики являются темно-коричневые или серые хорошо вылощенные кувшины с выемчатым орнаментом, инкрустииованным белым мелом или толчеными ракомнами, со штампованным или оттиснутым геометрическим узором, обычно зональным или в виде метоп. В ассортимент входили использовавшиеся в качестве жаровни блюда на ножках, большие чаши, горшки с ручками и амфоры, плоские и вытянутые блюда с ободком, миниатюрные горшки и кувшины с затертой поверхностью. Как и в баденской культуре керамическое искусство во многом хранило отпечаток исчезающих традиций Древней Европы. Са-мое убедительное tomv подтверждение — наличие оонитомоогоных сосудов Ботиня-птица культурной шадиции винча продолжала Фигурировать вместе со своей символикой, однако большая часть символиЧССКих изобГ>И.жен И Й и ; 1екОГ>'-1Т11 НИ Ы \ мОТ И МО ft ft оСОЮности те что украшают внутреннюю поверхность Ед и жаровен не имеют отношения к лоевнеевро ейской"гоалинии^ НапротиГо™ ГьныммотавомстановятсГбра^™Гсолнца и з^зГНе приходится со житься что к искусству и символической системе причастны обе традитгии

Захоронения

Вданной культуре зафиксировано довольно большое разнообразие форм погребения, среди которых кремация, захоронения в урнах, ингумация, могильные ямы под круглыми земляными насыпями, каменные цисты и гробницы в форме печи, которым отдавали предпочтение знатные семейства. В городище Вучедол было обнаружено богатое двойное захороне­ние, возможно — правителя и его супруги. Оба скелее табыли уложены в скорченной позе. Левая рука мужчины лежала на бедренной кости женщины, а в правой он держал кожаную флягу, как бы поднося ее ко рту. Рядом с ним помещены два копья с бронзовыми наконечниками и втулкой для насадки, а у его ног лежал топор-молот из оленьего рога, передний зуб собаки с отверстием и средиземноморская раковина также с отверстием. Царственные супруги были удостоены целого ягненка; кроме того вокруг разбросано множество костей коу п ного рогатого скота оленей-самцов и свиней. Другие дары были положены в большие с осуды в амсЬоры в чаши и на блюда часть из которых до сих пор сохранили следы органических субстанций Голова женщины была покрыта миской с белой инкрустацией. В прилегающей гробнице, имеющей форму печи, были кругом уложены пять детских скелетов: трое новорожденных, один полугодовалый и один четырехлетний ребенок. Анализ костей последнего показал, что его отцом был вождь.

Эзерская культура в Болгарии, Северной Эгее и Западной Анатолии

Эзеро - телль в Центральной Болгарии в трех километрах к юго-востоку от города Нова-Загора 8 \ Его раскопки, осуществленные в 1961—1971 гг. силами болгарских и советских археологов, помогли составить удивительно полную картину жизни и хронологии эзерской культуры раннего бронзового века. Хотя целый ряд важных поселений как в Центральной Болгарии (Михалич, Веселиново, Биково, Караново), так и в северной части Эгейской области и в Западной Анатолии, дал материалы, родственные эзерской культуре (Ситагрой IV и V Троя I-П Иортан Алишар) однако ни одно из них полнотой и объемом не может сравниться с Эзеро Именно п оэтому его имя стало названием всей культуры в чей ареал входили Болгария северная часть Эгейского региона и Западная Анатолия. Однако это не отдельно стоящий феномен но часть единой баденско-эзерской культупы с общим репертуаром находок схожими администра­тивными системами и аналогичным устройством поселений

Кактелли Караново, Веселиново, Ситагрой и другие, Эзеро первоначально был заселен носителями культуры караново. В главах И и III мы уже видели, что эта цивилизация отличалась удивительной продолжительностью, просуществовав, согласно археологическим данным, почти две тысячи лет (ок. 6000— 4200 гг. до н. э.). Однако ее целостность была нару­шена первой волной курганной культуры, и, после некоторого перерыва, на ее месте возникла новая культура смешанного типа, где древнеевропейские традиции были перекрыты влиянием новой курганной культуры. В результате телль был превращен в акрополь.

В Эзеро общая толщина отложений раннего бронзового века, располагающихся поверх телля культуры караново, достигает 3,80 м. В его центральной части было раскопано 13 строительных горизонтов одной культурной традиции, существовавшей с середины IV по середину I 11 тыс. до н. э. В каждом горизонте имелись прямоугольные дома из вертикальных бревен и решетки переплетенных веток с тонким слоем глиняной обмазки. Менее основательные постройки с деревянными столбами практически не сохранились, однако их план можно выявить по столбовым ямам. Из почти 50 раскопанных домов 20 имели два апсидных торца: подобная конструкция появилась уже в самом раннем горизонте ( XIII ) и продолжала использоваться на всем протяжении данной культуры. В домах больших размеров было два помещения — жилое и хозяйст­венное, где находились печи, очаги, платформы и ямы для сушки и хранения зерна. По­стройки стояли группами,при­мерно по 20 домов на каждом уровне, окружая пустое про­странство в центре. От него ко-ридорообразные ворота - 2-2,5 м в ширину и 8 м в длину — вели непосредственно к укреп­лениям.

Вокруг холма были возведе­ны две стены. Внутренняя име­ла 80 м в диаметре и, будучи воз­ведена из крупных неотесанных камней в 60-80 см, достигала 1,5—2 м в толщину; внешняя — вдвое больше. Крупную цикло­пическую кладку у основания укрепляли более мелкими кам­нями и скрепляли глиной. Ак­рополь мог вмещать до 200 че­ловек и скорей всего служил защитой для окружавшего его небольшого селения.

Кто жил на этом холме? Вождь и его боевые соратники, ремесленники со своими семь­ями? К сожалению, мы этого не знаем, хотя подобное устройст­во является прототипом более поздних микенских акрополей бронзового века.

Орудия и оружие

Акрополь был средоточием ремесел, в том числе производ­ства типичных для всей баден-ско-эзерской культуры инстру­ментов и оружия из камня, кости, оленьего рога, меди и бронзы. Кремень добывали в Родопских горах, прочие камни собирали к югу и к северу от Эзеро. В число каменных арте­фактов входили пестики, моло­ты, лощила, зернотерки, топо­ры и резцы, а также шаровид­ные и цилиндрические булавы и ритуальные боевые топоры. Инструменты из кости и из олеНЬСГО ООГЭ. TlDH с VTCTBOBtUI и здесь сотнями в первую очередь шилья резцы' лощила палки-копалки мотыги (не исключено что некоторые из них использовались как плужные лемехи), топоры и топоры-молоты (рис. 10-24). Металлических артефактов было не так много, поскольку их общее количество с учетом всех уровней равно 37 (шилья, ножи или ножи-кинжалы, резцы, иглы и др.: рис. 10-25). Кроме того, были обнаружены три каменные формы для отливки топоров, они датируются более поздними фазами эзерской культуры. Шилья, найденные на самых ранних уровнях, были изготовлены из чистой или из мышьяковистой меди, тогда как позднее процент мышьяка значительно возрастает, что указывает на определенный прогресс в обработке металла.

• Рис. 10-24 Плужный лемех, мотыги и молоты из оленьего рога. Эзеро, Центральная Болгария. Ок. 3000 г. до н.э. Масштаб 1:1.
• Рис.10-25 Плоские топоры, кинжалы, иглы и резец из мышьяковистой бронзы. Эзеро, Центральная Болгария. Ок. 3000 г. до н.э. Масштаб1:1.

Керамика

По всей территории распространения баденско- эзерской культуры кувшины, горшки, чаши и чашки с высокими ручками удивительно мало отличались друг от друга. Подобное единообразие могло быть достигнуто только за счет тесных связей между разными районами, подвижности населения и однородной общественной структуры. По сравнению с изумительной керамикой караново IV эта культура с самого начала демонстрировала понижение качества изделий, сказывавшееся на их форме, исполнении и декоре. Хотя баденско-эзерская культура впитала некоторые элементы местных культур, ее ни в коей мере нельзя считать продолжением культуры винча или караново. И если на чашах культуры раннего бадена эзеро или ситагрой IV использовались каннелкгоы или на кувшинах временами появлялись узоры в виде зигзагов или шевронов то это лишь говорит о тоГчто остатки туземного населения - возможно женщины - по памяти продолжали воспроизводить эти столь долго использовавшиеся мотивы.

Основной набор престижной керамики состоял из емкостей, связанных с общинной едой и питьем, - кружек, чашек, ковшей и чаш, которые являются отличительной чертой захоронений знати. На поздних этапах бронзового века их либо изготовляли из ме­талла, либо делали глиняные имитации. Нет сомнения что они служили для самых разнообразных опьяняющих напитков. Этот набор сосудов для питья в первую очередь использовался мужчинами — мужским окружением правителя или его воинами, — и именно он пришел на смену сосудам для возлияния или расписанным символическими узорами емкостям для воды, которые использовали в святилищах женщины.

Культура шаровидных амфор на североевропейской равнине между Центральной Германией и Восточной Румынией

Культура шаровидных амфор появилась к северу от Карпат на североевропейской равнине в середине IV тыс. до н. э., захватив территорию Центральной Германии, Польши, Волыни, Подолии и Молдавии 86 (Табл. 31). От нее остались сотни могил, несколько сезонных стоянок на песчаных дюнах, небольшие поселения и городища. На Западной Украине и в Ру­мынии культуре шаровидных амфор предшествовали культура воронковидньтх кубков и кукутени. Однако несмотря на различные субстраты культура шаровидных амфор отличается удивительным единообразием.

Похоронные ритуалы носителей культуры шаро­видных амфор имеют некоторое сходство с теми, что были характерны для майкопской культуры курганного типа, существовавшей в Северопонтийском регионе. В обоих случаях из каменных плит возводили «домики мертвых», совершали ритуальные захоронения лошадей, крупного рогатого скота и собак, а также человеческие жертвоприношения, которых удо­стаивались знатные мужи (рис. 10-26, 10-29).

Наиболее типичным изделием этой культуры, давшим ей имя, была амфора с плоским или закругленным основанием (рис. 10-27), без ручек или с двумя—четырьмя маленькими ручками над «плечами», за которые их подвешивали. Кроме того, среди погребального инвентаря встречаются шаровидные горшки (супницы или широкогорлые кубки), реже — чашки (рис. 10-28А, 10-28В). К глине примешивали толченые раковины и песок или какие-то раститель­ные субстанции. По очертаниям и составу теста эта керамика, особенно в Польше и Волыни, идентична той, что найдена в поселениях культуры михайловка I . Она украшена шнуровым, нарезным или прочерченным орнаментом, который покрывает только горловину и плечики сосуда.

Мужские захоронения с человеческими и животными жертвоприношениями

О существовании классовой структуры общества, в котором доминирующее положение занимали мужчины, говорят их богатые могилы с многочисленными жертвоприношениями людей и животных. Занимавших видное место в сообществе взрослых мужчин укладывали в центр каменной цисты; на тот свет их сопровождали члены семьи, слуги, волы, лошади, собаки, а также кабаны и прочая дичь. В этих замечательных гробницах встречается от трех до десяти человеческих скелетов, похороненных одновременно. Судя по полу, возрасту и положению останков, отца, мужа и господина в мир иной сопровождал один ребенок или пара детей, женщина и слуга или пара слуг. Как правило, скелет высокородного мужчины находится в самой дальней части цисты, в том же помещении рядом с ним или на противоположном конце — скелеты двух или более человек, возможно — ближайших родственников. Останки других сопровождаю­щих помещены у входа или в меньшем помещении «домика мертвых» 87 .

•  Человеческие кости

•  Кости принесенных в жертву животных

•  Сосуды

•  Топор из полосчатого кремня

•  Воловья упряжка (слева), за­хороненная рядом с каменной цистой с человеческими скеле­тами (справа). Здроевка, район г. Коло, Польша.

•  Костяная пластина с выгра­вированным звездным мотивом первоначально была закреплена налбуубыка. Бжесць-Куявски, район г. Влоштвек, Польша; диаметр 8 см.

Рис. 10-27 Шаровидные амфоры, украшен­ные шнуровыми оттисками. Польша и Нижнедунайский бассейн. (1) Кальск, район г. Све-бодзин, Польша; (2) городище Михайловка I , Нижний Днепр; (3) Стжельце, г. Могильно, За­падная Польша; (4) Ренбков-Парцеле, г. Гарволин, Польша. Вторая половина IV тыс. до н.э. Масштаб ок. 1:4.

Рис. 10-28А Погребальный инвентарь из ка­менной цисты культуры шаро­видных амфор. (1) Лежащий на левом боку в скорченной позе мужчина снабжен (2) топором из полосчатого кремня и (3— 6) четырьмя горшками. Пши-быслав, район г. Иновроштав, Западная Польша; высота кув­шина (слева) 28 см.

Рис. IO -28В (1) Топор из полосчатого кремня; (2) кремневый нож; (3) обоюдоострое костяное копье; (4) горшок со шнуровым орнаментом из захоронения культуры шаровидных амфор в Малице, район г. Сандомир, Южная Польша. Вторая половина IV тыс. до н.э.

Рис. 10-29 План «домика мертвых» культуры шаровидных амфор. Циста из каменных плит с портиком, закрытая сверху тремя большими каменными плитами. В центре у западной стены лежит скелет мужчины 40—50 лет, по бокам от него — скелеты двух женщин, рядом с каждой - по двое детей приблизительно от 1 года до 8 лет. У его ног скелет мальчика лет 15 и девушки лет 17. Под портиком — скелет мужчины лет 30 со следами увечья на ноге. Скелеты посыпаны охрой; пол под ними вымощен камнем и покрыт слоем (4 см) желтой глины. Среди погребального инвентаря 4 топора, резец, кинжалы, наконечники стрел, костяной наконечник, 8 сосудов, три челюсти кабана и кости свиньи. Войцехивка, район г. Житомир, Волынь. Вторая половина IV тыс. до н.э.

В Клементовице (Восточная Польша) скелет мужчины был уложен в северном конце каменной цисты и снабжен ни более, ни менее как 35 артефактами, в том числе 13 кувшинами, 4 кремневыми топорами, 3 кинжалами из кабаньих клыков, а также кабаньей челюстью. В южном конце цисты был усажен скелет молодой женщины, на долю которой досталась лишь небольшая амфора, меж тем как в юго-восточной части цисты были помещены кости старика и обезглавленного человека 88 . Как правило, в могилах богатых мужей встречаются один жен-ский скелет и один-два детских. Исключение составляет захоронение, найденное в Войцехивке (Волынь), где по бокам мужского скелета лежали два женских и четыре детских а у его ног — останки юноши и девушки (рис. 10-29).

В ряде случаев останки взрослых мужчин и детей бывают помещены в отдельную цисту вместе с принесенными в жертву животными. У принесенных в жертву людей отрублены головы или ноги, или, на­против, оставлена только голова. Часто среди костей можно обнаружить костяной наконечник копья, указывающий на форму их кончины. В Польше, как это было характерно и для баденского культурного комплекса (см. рис. 10-26), во многих случаях возле цисты с человеческими останками захоронена упряжка из двух быков. Они уложены на бок, ноги подогнуты лбы почти соприкасаются как будто их похоро-нили не распрягая; на шее у них - костяные диски с солярным орнаментом. В Пикутково (Центральная Польша) рядом с парой быков было помещено боль­шое блюдо с двумя глиняными барабанами. В других захоронениях животных обычно встречаются только коровы и лошади или сразу несколько виДОВ ЖИвОТных — коров свиней или кабанов оленей-самцов лис и серн Возле захоронений животных замечены ямы с потемневшей землей, возможно, что это - елеДЫ KDOB и

Религиозные и общественные традиции культуры шаровидных амфор свидетельствуют о том, что ее захоронения не были связаны с соответствующими сооружениями культуры воронковидных кубков. Последней свойственны большие захоронения под длинными курганами или в мегалитических коридорных гробницах, которые порой удается обнаружить под могилами культуры шаровидных амфор.

Солнечная символика и погоня за янтарем

Появление поселений культуры шаровидных амфор на территориях неманской и нарвской культур объясняется погоней за янтарем, которому ее носители придавали важное идеологическое значение. Его золотистый оттенок был символичен для солнцепоклонников, поэтому не удивительно, что в могилах знатных мужей находят янтарные диски - как безо всякого орнамента, так и с вырезанными на них солярными мотивами (звездами или крестами) 90 . Самый крупный янтарный диск диаметром в 10 см (рис. 10-30) был найден в богатой цисте в Иванне неподалеку от Ровно (Северная Украина), т. е. приблизительно в 600 км от Восточной Пруссии или Литвы, где добывали янтарь 91 . На диске выре­заны схематические изображения людей с воздетыми к He 6 v руками которые держат большой лук В стогюне от них — отделенное двумя черточками схематическое изображение животного возможно лошади По своему стилю эта сцена напоминает те' что украшают каменные стены крымских цист и северопонтийскиестелы.

Хозяйственный уклад, орудия и оружие

Носители культуры шаровидных амфор были полукочевыми скотоводами; они жили небольшими группами и предпринимали ограниченные сезонные кочевки, о чем говорят их временные стоянки из двух—трех полуземлянок или одной наземной деревянной постройки (рис. 10-31). Что касается городищ и постоянных поселений, то для племени или рода они были своеобразными культурными центрами. Наличие земледельческих орудий, главным образом зернотерок, каменных мотыг и деревянных лемехов, говорит о занятиях земледелием. А отпе­чатки на глиняной обмазке зерен ячменя, пшеницы и бобовых - об одомашнивании растений. Кроме того обнаружены обуглившиеся желуди которые могли идти в пищу людям или служить кормом для свиней Однако с удя по всему ро ль земледелия была невелика, а в основном хозяйство зиждилось на разведении скота в первую очсоедь — KDvnHoro рогатого Кроме того здешние жители держали свиней лошадей собак овец и коз а также занимались охотой, рыбной ловлей и сбором дикорастущих расте-

Среди погребального инвентаря часто фигурируют два основных инструмента для работ по дереву, трапециевидный топор с квадратным поперечным сечением и кремневый резец. Это — каменные копии соответствующих металлических инструментов, которые на Западе по-прежнему оставались большой редкостью. Поэтому кремень ценили повсюду и добыча кремня была интенсивной. Большое месторождение кремня в Кшемьонках на Верхней Висле у Опатова, где количество шахт достигает тысячи, свидетельствует об объемах добычи полосчатого кремня 92 . У носителей культуры шаровидных амфор это был основной материал для изготовления топоров и резцов. Другие орудия и оружие — наконеч­ники стрел, острия, ножи и скребки — делались из серого или шоколадного кремня, который добывали в других местах. Из кости делали шилья и иглы, а также украшения. Комбинированные луки, известные нам по резным изображениям на каменных стелах (см. рис. 10-46), на стенах каменных цист (Гелич в бассейне реки Заале, Центральная Германия) и по их сожженным остаткам, которые находят в могилах (см к примеру гробницу в Божейевиче в Стржельно Западная Польша) были сделаны из дерева скорей всего судя по лингвистическим данным из ясеня" Приблизительно с конца IV тыс до н э их присутствие зафиксировано на территории между Центральной Германией и Нижним Днепром а ихблизкие аналоги обнаруживаются в Центов-ной Азии в особенности всибирско-монгольской

Рис. 10-30 Янтарный дискс грави­ровкой, найденный в каменной цисте среди погребального инвента­ря знатного мужа. Иван-неуг. Ровно, Северо-За­падная Украина, при­близительно в 600 км от Балтийского побережья, где добывали янтарь. Конец IV тыс. до н.э..

Рис. 10-31 План жилища-полузем­лянки культуры шаро­видных амфор. Бендржи-ховице, район г. Пруд-ник, Польша; длина большей стены 10,5 м.

•  Ямы от столбов

•  Контур стен

•  Контуры жилой землянки

•  Очаг

•  Каменный очаг в центре

Физические характеристики населения

Мы пока доподлинно не можем сказать, к какому антропологическому типу принадлежало здешнее население. В Румынии исследовано только 7 скелетов, которые, согласно О.Некрасовой, следует отнести к «разбавленному протоевропейскому типу с чертами брахицефальности» 94 . Широкоголовые черепа из ка­менных цист Западной Украины мало отличаются от тех, что находят в румынской Молдавии; обнаруженные в Польше черепа также принадлежат к этому типу. Проведенное И.Швидецки сравнительное исследование 17 мужских черепов из Центральной Германии, Чехословакии и Польши показало наличие связей с субстратом культуры воро нковидных кубков. Хотя число исследованных экземпляров весьма незначительно любопытно что Швидецки все же удалось заметить некоторую градацию внутри общей группы: по мере продвижения с востока на запад пгириначерепа убывает Восточное крыло носителей культуры шаровидных амшор ближе к курганному тральной Германии носителей культуры воронковидных кубков 95 . Нам еще предстоит выяснить, каков в количественном отношении был приток населения и в какой мере здесь происходило скрещивание различных типов.

Так или иначе, вполне очевидно, что появление на североевропейской равнине культуры шаровидных амфор является ключом к пониманию индоевропеизации этой части Европы. Необходимо помнить, что основные социальные, религиозные и экономические составляющие этой культуры указывают на ее связь с Северопонтийским регионом. Тот факт, что культура шаровидных амфор оказалась более гомогенной, нежели баденская, свидетельствует лишь о том, что если эти народы действительно говорили на индоевропейском языке, то они смогли или полностью подавить местное население, или передать ему свои верования, обычаи и язык.

Третья волна курганной культуры ( ок . 3000 г . до н . э .): вторжение южнорусской «ямной» культуры в Восточную и Центральную Европу и его последствия

Третья волна курганной культуры ок. 3000 г. до н. э. представляла собой массированное нашествие, в корне переменившее этническую конфигурацию Европы (рис. 10-32). Перемещение ее носителей на запад, север и северо-восток Европы, а также к Адриатике и Греции, обусловило окончательную индоевропеизацию Европы.

Позднеямные захоронения в Румынии, Болгарии, Югославии и Восточной Венгрии

О третьем нашествии курганной культуры говорят сотни могил в Румынии, Болгарии, Югославии (Южном Банате) и Восточной Венгрии, идентичные позднеямным захоронениям в бассейне Нижнего Днепра, Нижнего Дона и Нижней Волги 9 6. Их отличает ряд признаков: это мужские захоронения в глубоких ямах; в могилах имеются деревянные постройки-«домики» с кровлей из дубовых или березовых балок; полы покрыты деревянным настилом, лыком или золой; стены обвешаны коврами или другими ткаными материалами; покойники в основном уложены головой к западу на спину ноги поджаты — в более поздних захоронениях они лежат на. боку (рис. 10-33, 10-34). Тела посыпаны охрой. Над могилами возводили круглые невысокие курганы (как правило не более 1 м в высоту); вокруг них — каменные кольца или канавы. В отличие от северопонтийской культуо ы михайювка I для этого архитектур-ного комплекса не характерны каменные цисты ov - тостаты и стелы. Погребальный инвентарь в целом скуден однако знатные МУЖЧиНЫ снабжались мОЛОточковидной булавкой из меди или кости, круглой медной пластиной, спиральными кольцами для волос или серьгами из серебра или меди, кубками с шнуровым или гравированным орнаментом, цепочка­ми или ожерельями из медных проволочных трубочек и собачьих зубов, кремневыми наконечниками стрел, черешковыми кинжалами из мышьяковистой меди или кремня, шильями и плоскими топорами из камня или меди. Многие находки подтверждают, что здесь совершались жертвоприношения людей и животных. Среди жертвенных животных — лошади, крупный рогатый скот, овцы, козы, олени, кабаны и собаки.

Хронология

Один из самых содержательных источников информации о Северном Причерноморье - нижнеднеп­ровское городище Михайловка с тремя слоями культурных отложений. Самый нижний слой (Михайловка I ) относится к ранней фазе майкопской культуры; затем последовал перерыв, а после — два слоя ямной культуры (Михайловка II и III ) 97 . Двухметровые каменные стены принадлежат слою Михайловка III . Кроме того, для слоев ямной культуры характерны бронзовые и кремневые кинжалы (рис. 10-35) и вы­сокие кубки с закругленным основанием, украшенные горизонтальными шнуровыми оттисками, гребенчато-штампованным орнаментом из «селедочных скелетов» и шнуровыми или резными цепочками бороздчатых треугольников. Помимо кубков, здесьтак- же имелись чаши, блюда и жаровни на трех или четырех ножках. Этот тип керамики также присутствует в захоронениях ямной культуры на Нижней Волге.

В Молдавии и на Западной Украине курганы третьей волны стратиграфически расположены над поселениями и захоронениями культуры усатово-фолтешты. Большая часть откорректированных радиоуглеродных датировок захоронений ямной культуры Западного Причерноморья попадает на период сразу после 3000 г. до н. э. (Табл. 32).

Гробницы ямной культуры в нижнеднепровских, донских и нижневолжских степях датируются этим и более поздним периодом. Несколько более ранних радиоуглеродных датировок, полученных на Украине и в России, приведены для сравнения в Табл. 33. Хронологическая связь представляется вполне очевидной.

Физические характеристики населения

Только в Румынии было исследовано 80 скелетов из захоронений ямной культуры, что позволяет сделать некоторые заключения по поводу их антропологического типа. Носители ямной культуры в Румынии отличались высоким ростом и крепким сложением, в основном имели долихоцефальные черепа

f

1 - Курганная культура ок. 3000-2900 гг. до н. э. и ее распространение по Восточной и Центральной Европе

- Культура шаровидных амфор и ранней шнуровой керамики до прихода третьей волны курганной культуры. Вучедольская культура и ее передвижение к западу и к югу в начале III тыс. до н.э. Стрелки указывают направление распространения средней высоты с закругленной Рис. 10-35 затылочной частью, разнообразный лицевой скелет, с выступающей носовой областью и массивной нижней челюстью 98 . Этот тип соответствует тому, что характерен для захоронений ямной культуры на Украине и в Южной России 91 '.

Рис. 10-32 Третья волна курганной культуры ок. 3000 г. до н. э. (или чуть позже) и ее последствия. Поздняя культура шаровидных амфор и ранняя культура шну­ровой керамики передвигаются на запад, север и северо-восток. Вучедольская культура смешается в Западную Боснию и к побережью Адриатики и в конечном итоге достигает Пелопоннеса.

Рис. 10-33 Третью волну курганной культуры можно просле­дить по огромному количеству невысоких курга­нов, под которыми находятся могильные ямы (отсюда название культуры - «ямная») и деревянные постройки. План и поперечный разрез кургана «ямного» типа из Северной Югославии (Войновица, г. Панчево к востоку от Белграда). Деревянный «домик мертвых» в могильной яме имел 6 деревянных столбов, которые поддерживали поперечные балки, пол был покрыт деревянным настилом. В «домике мертвых» находились останки мужчины, который лежал на правом боку в скорченной позе, головой на запад. У его головы найдено два серебряных кольца для во­лос. Ок. 3000-2900 гг. до н.э.; диаметр кургана 8 м.

Рис. 10-34 Захоронение (вид сверху и сбоку) из кургана ям-ной культуры в Юго-Западной Югославии. Скелет с поджатыми ногами лежал на спине. У его головы найдены две золотые серьги и красная охра. Пленицауг. Крайова, Южная Румыния. Ок. 3000-2900 гг. до н.э.

Последствия для Балкан и Греции: смещение вучедольской культуры на северо-запад и юг

Перемещение вучедольской культуры от центральных территорий ареала к пограничным рай­онам вызвало серьезные изменения на всем Балканском полуострове, как и в Центральной Европе. Из Венгрии и из придунайских областей Югославии вучедольские поселения практически исчезают. По всей видимости, миграция на северо-запад и на юг началась ок. 3000-2800 гг. до н. э., будучи очевидным образом спровоцирована наступлением с востока ямной культуры.

В Центральной и Северо-За­падной Богемии новопоселенцы основали целый ряд городищ, одно из которых дало имя всему комплексу — рживнак: это поселение в 9 км к северо-западу от Праги, раскопанное в 1882-1884 гг. 100 Основным источником информации об этой культуре является городище Гомолка к северо-востоку от Кладно (Центральная Богемия) 101 .

В Далмацию, Западную Боснию и Албанию переселенцы попали из Восточноальпийского региона. В Западной Боснии по берегам реки Сана носители вучедольской культуры заняли прежде необитаемые территории. Их поселения в этих новых местах — городища, выстроенные в естественно защищенных местах, и по большей части труднодоступные пещеры 102 . Курганные могильники с каменными цистами были найдены в Румене на реке Цетина неподалеку от города Синь и побережья Адриатики 103 . У Мала-Груды, Тиват, под курганом обнаружена царская гробница, в которой были серебряный топор, золотой кинжал раннеэлладского II типа (2900-2500 гг. до н. э.) золотые кольцэ медная пластинз. и сосуды вучедольской культуры'" (рис. 10-36) Высота этого ктогана была почти 4 м а ширина - 30 м. Основанием ему служила платформа из речной гальки, а центральное захоронение - «домик мертвых» из каменных плит - было углублено в землю. Скелет мужчины уложен в скорченной позе, у его пояса положены серебряный топор и золотой кинжал, у головы - пять золотых колец и медная пластина. У его ног стояли кубок и блюдо конической формы. Архитектура и погребальные обряды в Мала-Груде - те же, что в майкопской культуре Северопонтийского региона. Заметим, что Мала-Груда расположена на полпути между Северо-Западной Югослави­ей и Западной Грецией, где курганы этой культурной традиции появились в начале III тыс. до н. э.

Рис. 10-35 Оружие ямной культуры: бронзовые и кремневые кинжалы. Городище Михайловка, III уровень, район Нижнего Днепра. Бронзовый кинжал (слева) имеет 19 см в длину.

Рис. 10-36 На полпути от Северной Адриатики к Восточным Альпам и Пелопоннесу были найдены опоясанные каменными кольцами курганы с захоронениями в каменных цистах: они принадлежали к северопонтийской курганной (майкопской)традиции. Царские захоронения были снабжены изысканными сосудами и другими статусными артефактами. На этом рисунке - погребальный инвентарь из царского кургана в Мала-Груде, Тиват, побережье Адриатики: золотые кольца и кинжал, серебряный топор, кубок и блюдо с инкрустированным узором вучедольского типа. Начало III тыс. до н.э.

Миграция носителей вучедольской культуры на юг, в гористые местности и на неприветливое каменистое побережье Далмации не может быть объясне­на обычной территориальной экспансией, вызванной ростом численности населения. Ее причиной было вторжение носителей ямной культуры на территорию Югославии и Венгрии. Об этом красноречиво свидетельствует заселение ряда пещер как на континенте (Груштоваца, Дабар-Печина, Зелена-Печина в Далмации и Герцеговине), так и на ад-риатических островах (Грапчева-Спиля на о. Хвар, Ямина-Среди на о. Крес, Вела-Спиля на о. Корчула). Много-численные материалы с о. Лефкас и Северо-Западного Пелопоннеса указывают на то что носители курганной культур ы прибывшие в Грецию (возможно через Албанию и Алоиатику) в начале III тыс до н э были потом­ками индоевропеизированных обитателей Восточной и Центральной Европы т е представителямибаденско-вучедольской культуры.

Прекрасный образец перемены в обычаях Греции - могильник Стено на о. Лефкас, куда входят 33 курга­на1 05 . Они представляют несколько фаз культурного развития, начиная с раннеэлладских II и III периодов (ок. 2900-2250 гг. до н. э.); погребенные в них вожди и воины, скорей всего, принадлежали к правящей династии острова. Самый древний и большой по размерам курган обнесен каменной стеной и стоит в стороне от других (рис. 10-37.2); его погребальная камера необычайно просторна и хорошо сделана, а стены сложены из больших круглых камней. В ней найдены скелеты мужчины и женщины а посреди пепла — остатки овцы и ягненка — по всей видимости следы погребального пиршества. ,

В других древних курганах были ингумационные шахтовые захоронения, покрытые каменными плитами, поверх которых возведены каменные и земля­ные насыпи. В ряде случаев под курганами были каменные цисты. Этот тип погребальной архитектуры и обычаев восходит ктрадициям майкопской культуры, распространившейся по Восточной и Центральной Европе вместе со второй волной курганной культуры. Их аналоги — великолепные курганы к северо-западу от Черного моря (см. рис. 10-10), тарнавские курганы Северо-Западной Болгарии (см. рис. 10-11) и курган Белотич в Сербии. Кроме того, близкие аналоги им можно найти в Албании 106 и Далмации 107 . На принадлежность ранней группы (или R - rpynпы) кургана Стено к раннеэлладскому II периоду ука­зывают характерные сосуды с птичьими очертаниями («соусники»). По резным изображениям на стелах в Валкамонике нам известно о существовании медных тре­угольных лезвий для кинжалов - с прожилкой посередине или без нее и с двумя отверстиями для заклепок, — а также алебард (см. рис. 10-41, 10-42, 10-43). Кроме того, были обнаружены наконечники копий с прорезями и тонкие кинжалы. Однако наиболее престижным оружием знатных людей оставался кинжал который непременно сопровождал их в могилу (обычно его вкладывали по койнику в правую dvkv ! и потому может быть найден во всех богатых курганах (рис. 10-37. 2).

•  Кинжал, алебарда, копье и тонкие кинжальные лезвия i з курганов в Стено, масштаб 1:2.

•  Характерный курганный могильник в Греции, по которому можно наблюдать измене­ния, происходившие в Стено на о. Лефкас, к западу от Пелопоннеса. Раннеэлладская И III культура, начало III тыс. до н.э. Курганы (круглые могильные насыпи) имели каменные каирны и кольца, каквСеверопонтийском регионе. Захоронения в каменных цистах были углублены в землю. Слева, отдельно от остальных, расположена царская гробница. Кроме того, обозначены контуры 33 круглых курганов (белыми кружками обозначены разрушенные курганы).

Окруженные каменными кольцами курганы на круглых каменных платформах зафиксированы с конца раннеэлладского периода в Олимпии и продол­жали существовать в более поздний среднеэлладский период; то же самое можно сказать и об апсидных до­мах. Многие курганы Западного Пелопоннеса отно-

сятся к раннеэлладскому III или среднеэлладскому периоду, т. е. ко второй половине III — началу II тыс. до н. э. 108 По всей видимости, к середине — концу III тыс. до н. э. традиции курганной культуры можно считать уже прочно устоявшимися. Разрушенные поселения раннеэлладского II периода в Арголиде говорят о том, что здесь имел место насильственный захват. Следы разрушений также заметны в Лерне, Тиринфе, Асине, Зигуриесе и Агиос-Космасе. Так, сожженный дом Тила в Лерне не был отстроен, вме-сто него появились апсидные дома и изменился план поселения .

Судя по всему, завоевание Греции было аналогич­но завоеванию Восточной и Центральной Европы и повлекло за собой кардинальное изменение базовой общественной структуры и системы управления, ко­гда укрепленные городища стали местом обитания правящего класса. Изучение антропологических типов населения показывает, что группы воинов курганной культуры были не слишком многочисленными и что туземные жители не были подвергнуты истреблению" 10 . Завоеватели приходили малыми отрядами и силой утверждались в качестве правящего сословия.

Рис. 10-38 Курганы культуры колоколовидньис кубков в Центральной и Западной Европе являются продолжением погребальной традиции курганной культуры. (1) Поперечный разрез кургана с окруженной изгородью могильной ямой. Смолин у г. Бржецлав, Моравия. (2) Курган культуры колоколовидных кубков; лежащий в центре в скорченной позе скелет окружен дере­вянными столбами. Ланге-дийк, Фрисландия, Нидерланды. Диаметр курганов (1) 11м;(2)9м.

Последствия для Западной Европы: носители культуры колоколовидных кубков — амальгамы ямной и вучедольской культур в бассейне Среднего Дуная и их исход на запад

Западноевропейская культура колоколовидных кубков, в 2500-2100 гг. дон. э. распространившаяся по территории между Центральной Европой, Британскими островами и Иберийским полуостровом, не могла возникнуть на пустом месте. Эти подвижные племена конных воинов, которые погребали своих покойников в курганах того же типа, что представители ямной культуры, не могли быть потомками какой-либо из западноевропейских культур. Необходимо понять, какова была породившая их природная и идеологическая среда и где следует искать источник их погребальных обычаев и атрибутов. По моему мнению, в культуре колоколовидных кубков сочетались элементы курганной (позднеямной) и вучедольской традиций.

Особую соотнесенность этих комплексов — ямного, поздневучедольского и культуры колоколовидных кубков — можно проследить на примере погребальных обычаев, которые включали в себя ямные захоронения под круглыми курганами, сосуществовавшие практики кремации и ингумации, а также построение «домиков мертвых» (рис. 10-38). В оружейный набор входили треугольные кинжалы — черешковые или с заклепками — из мышьяковистой меди или кремня, треугольные кремневые наконечники стрел —череш­ковые или с выемкой в основании, — а также «выпрямители стрел». Среди украшений встречались ожерелья из собачьих зубов, медных трубочек или птичьих костей а также подвески в форме полумесяца напоминающие нагрудные пластины 111 . Солярная символика представлена солнечными и звездными мотивами в виде выемчатого орнамента с белой инкрустацией, которые фигурируют на внутренней сто­роне жаровен или могут быть вырезаны на пуговицеобразных бусинах из кости или янтаря Среди способов декорирования керамики необходимо назвать штамповку или прочерчивание в зональных метопах инкрустацию белой пастой тонких геометрических мотивов зипагон черточек сеток ромбов точек или окружностей (баденско-костолацко-вучедольская традиция) Некоторые разновидности керамики такие как присутствующие в гробницах жаровни и кубки пришли из курганной традиции Куда бы ни проникали носители культуры колоколовидных кубков они сохраняли свое керамическое ^Гкусство имев шее непосредстмнное^ошение Гих верованиям ^шГоитуальная i 3^ vm ^^« c ^ K ^^^ oi ^' сивыхолно^родньЕмест сохраняли на про™

Связи между культурой колоколовидных кубков, ямной и вучедольской прослеживаются в их вооруже­нии, нарядах, погребальных обрядах, формах веры в загробное существование и в используемой ими символике и говорят об очень многом. Можно предположить, что культурный комплекс колоколовидных кубков сформировался при слиянии ямных и вучедольскихтрадиций, произошедшем после вторжения носителей ямной культуры в ареал вучедольской культуры, т. е. где-то через 300-400 лет после 3000— 2900 гг. до н. э.

Конные воины и скотоводы

Обнаруженные в ряде поселений лошадиные кости объясняют секрет мобильности носителей куль­туры колоколовидных кубков. Как показало изучение останков животных в будапештских поселениях (Цепел-Холландиут и Цепел-Харош), главенствующее место среди домашних животных занимала лошадь, поскольку ее кости составляют более 60% от общего количества останков животных1 12 . Судя по всему, в Карпатском бассейне шел активный процесс доместикации лошади. Всадники культуры колоко­ловидных кубков доходили от Центральной Европы до Испании (где были обнаружены лошадиные кости вместе с материалами культуры колоколовидных кубков) 113 Кроме того лошадь играла важную роль в их религии о чем говорят остатки жертвоприношений лошадей и черепа порой обнаруживаемые в кремационных захоронениях

Насколько можно судить, носители культуры колоколовидных кубков занимались разведением домашнего скота, поскольку в их поселениях непременно присутствуют кости крупного рогатого скота, овец, коз, свиней и собак. От их жилищ практически ничего не осталось, только в Чехословакии зафиксировано несколько наземных построек со стенами из кольев, обмазанных глиной 114 . О существовании местной металлургии говорят литейные формы из песчаника для изготовления кинжалов.

Захоронения курганного типа

Поразительное сходство погребальных обычаев связывает культурный комплекс колоколовидных кубков с курганной (позднеямной) традицией. В обоих случаях это были индивидуальные захоронения в ямах, в которых возводили «домики мертвых» разнообразных конструкций: у некоторых в каждом углу было по столбу, могла наличествовать или отсутствовать кровля и каменная облицовка. Вокруг центрального захоронения была вырыта канава, в которой было установлено несколько рядов кольев (см. реконструкцию погребения в Смолине, Моравия)" 5 , а сверху насыпан земляной курган. Тела укладывали в скорченных позах, лицом к восходящему солнцу. Большое количество детских полусожженных или расчлененных останков могут быть интерпретированы не как обычные захоронения, а как следы жертвоприношений. От вучедольской культуры здешнее население унаследовало обычай кремации; так, в Венгрии кремационные захоронения составляют почти 90% от всех захороне­ний культуры колоколовидных кубков.

Количественный анализ погребальных материалов говорит о том, что общественное устройство культуры колоколовидных кубков приближалось к сословному 116 . Из них можно выделить три: сословие воинов (или правителей), ремесленников и простолюдинов (крестьян). Богаче всего могилы взрослых мужчин. Среди погребального инвентаря показателями статуса являются серьги, тгуговицеобразные янтарные, гагатовые и золотые бусины, поясные кольца и оружие.

Хронология

Большая часть радиоуглеродных датировок, полу­ченных в западноевропейских поселениях культуры колоколовидных кубков, относятся к XXV — XXI вв. до н. э., и лишь несколько — к периоду до середины III тыс. до н. э. Самая ранняя датировка была получена в ямном жилище будапештского поселения Цепел-Холландиут 117 (Табл. 34).

Культура винковци-шамодьвар: наследники вучедольской и курганной (позднеямной) культур в бассейне Среднего Дуная

В Югославии и Венгрии на смену вучедольской и ямной культурам пришла культура, известная под двумя названиями, винковци и шамодьвар. Первое было дано по раскопкам поселения Тржница в окрестностях города В ин ковци (Северная Югославия) 118 , второе - по имени раскопанного поселения в Юго-Западной Венгрии 1 " 9 . За последние двадцать лет было раскопано или просто зафиксировано около 150 мест, связанных с этой культурой, — городищ, курганов и ям с керамикой (единственных остатков поселений). Стратиграфический анализ показал, что культура винковци легла поверх поздней вучедольской культуры. Одна из самых лучших стратиграфии представлена поселени­ем, которое располагалось на высоком плато в Пецине поблизости от Врдника. Там ямы культуры винков­ци были выкопаны в позднем слое вучедольской куль­туры за которым следовал слой баденско-костолацкой культуры 120 . Поселения культуры винковци-шамодьвар встречаются от Западной Венгрии до Словакии Западной Румынии Славонии Среме от Западной Сербии и Боснии до Черногории и от бассейна реки Морава в Центральной Югославии до городов Светозарево и Крушевац (рис. 10-39).

Несмотря на абсолютное сходство погребальных обрядов, характера поселений и керамики, археологи до нынешнего времени не связывали культуру вин ковци-шамодьвар с культурой колоколовидных куб ков. Однако трудно найти причину, по которой эт] группы следует рассматривать как две отдельные i независимые друг от друга культуры. Ихассортимен керамических изделий унаследован от предшество вавшей им в Югославии и Венгрии культуры вуче дол-мако.

В Западной Венгрии и в Западной Югославш культура винковци-шамодьвар, с характерными дл! нее городищами и отсутствием теллей, продолжал; существовать и во II тыс. до н. э., постепенно пре вращаясь в «культуру инкрустированной керамики Западной Венгрии и Северо-Западной Югославии i в «градинскую культуру» Боснии и Далмации (о « gradina » - «городище»).

Последствия для Северной Европы: центральноевропейская культура шнуровой керамики и ее экспансия на северо-запад и северо-восток

Культурный комплекс шнуровой керамики (вдй боевых топоров) известен не только на севере центральноевропейской равнины в Германии и Польше но также в Голландии, Дании, Южной Швеции Южной Норвегии и в землях Восточной Балтит вплоть до лежащей на северо-востоке Южной Финляндии; его восточное ответвление (фатьяновска$ культура) достигало Верхневолжского бассейна Центральной России (см. рис. 10-32). Согласно радиоуглеродным датировкам, его распространение на северо-запад и северо-восток, по территориям, которые перед этим занимала культура воронковидных кубков а также неманская нарвская и волосовская культуры, произошло еще до середины III тыс. дон. э. По всей видимости, крупномасштабная миграция явилась результатом нового импульса с Востока, данного третьей волной курганной культуры.

По всей территории данной культуры погребальный инвентарь древнейшей фазы обнаруживает близкую связь с центральноевропейскими аналогами. Его основными характеристиками являются кубки с горизонтальным шнуровым орнаментом вокруг горловины, шаровидные амфоры с радиальным узором по плечикам, кремневые топоры, резцы, лезвия или осколки и каменный боевой топор (тип А) 121 (рис. 10-40). Именно поэтому древнейшую фазу называют «общеевропейским горизонтом». Другой общей чертой данной культуры являются захоронения в деревянных или каменных «домиках мертвых» под низкими земляными насыпями. Удивительное единообразие, характерное для всех территорий, где были обнаружены захоронения культуры шнуровой керамики, - сильный довод в пользу предположения о ее одновременном' распространении по этому региону.

Цивилизаця я Великой Богини

Ареал распространения поселений культуры винковци-шамодьвар, возможная родина культуры колоколовидных кубков середины III тыс. до н.э. Более темными пятнами обозначены районы распространения культуры колоколовидных кубков по Западной Европе.

%— Распространение поселений культуры колоколовидных кубков по Центральной и Западной Европе. — Вероятная «родина» данной культуры (ареал распространения поселений культуры винковци-шамодьвар)

Социальное неравенство и привилегированное положение мужчин в Северо-Западной и Северо-Восточной Европе

Социальная структура носителей ранней культу­ры шнуровой керамики в равной мере связана с культурой шаровидных амфор и с ямной культурой днепро-волжских степей. Под ее древнейшими кур­ганами находят только мужские скелеты и одно цен­тральное захоронение в ямном «домике мертвых», которого, вероятно, удостаивались особо знатные мужи. Обычно, помимо первоначального захороне­ния, в земляных насыпях делали несколько допол­нительных могил, что говорит о существовании по крайней мере двух социальных категорий. Любопыт­но что вырытые в кургане могилы более многочис-ленны, нежели те, над которыми он был возведен. Более низкое сословие также представлено мужски­ми скелетами. Нам практически ничего не известно

о женских или детских захоронениях этого периода. В более позднюю эпоху могилы культуры шнуровой керамики демонстрируют обычный процент женских и детских захоронений.

Физические характеристики

Кем были носители культуры шнуровой керамики? Представителями новой курганной (т. е. ямной) культуры, вторгшимися с Востока? Или это — поздняя фаза развития комплекса шаровидных амфор, чьи предста­вители оказались отброшенными к северу и северо-востоку нашествием носителей ямной культуры? По­следнее кажется более правдоподобным. Культуры шаровидных амфор и шнуровой керамики в равной мере сочетали в себе элементы субстрата местной культуры воронковидных кубков и некоторые черты куль­туры понтийских степей. В Германии и Чехословакии среди носителей культуры шнуровой керамики превалировали антропологические черты носителей культуры воронковидных кубков, за исключением отдельных личностей, которые относились к степному типу 122 . Анализ скелетных материалов из Польши говорит об их степном происхождении 123 . В других местах большую часть населения составляли туземные жители - древнеевропейцы.

Хронология

Культура шнуровой керамики подразделяется на два основных периода. От первого (ок. 3000-2600 гг. до н. э., общеевропейский горизонт), в силу кочевого образа жизни его носителей, устраивавших лишь кратковременные стоянки, практически не сохранилось поселений. Изучение стоянок в Южной Польше показало, что кочевые скотоводы культуры шнуровой керамики существовали рядом с туземными земледельцами. Основной храктеристикой второго периода является кристаллизация местных сообществ. Согласно радиоуглеродным да­тировкам, полученным из разных областей распространения данной культуры, он приходится на 2600—2200 гг. до н. э. (Табл. 35).

Протоиндоевропейская традиция в хозяйственном укладе и в обществе

Протоиндоевропейская культура, в том виде, в каком ее удается реконструировать при помощи сравнительных исследований индоевропейских языков и мифологий, а также по древнейшим историческим свидетельствам, вполне соответствует своему археологическому образу. В этом разделе я коснусь некоторых лингвистических и мифологических данных, которые имеют отношение к проблеме идентичности курганной и протоиндоевропейской традиции.

Подобно культурам, языки существуют по законам живого организма: они постоянно претерпевают изменения и то сливаются, то расходятся в разные стороны. Хотя крайним пределом для нас остается волжский неолит и энеолит VI — Утыс. до н. э., мы можем попытаться реконструировать некоторые элементы этой культуры так, чтобы они органично сочетались с лингвистическими и мифологическими данными. В период ок. 5000—4500 гг. до н. э. значительно возрастает подвижность населения и усиливаются торговые связи. Поэтому я считаю возможным предположить, что в это время, прямо перед вторжением протоиндоевропейцев в Европу, идет процесс языковой консолидации. В гипотетическом протоиндоевропейском языке нет следов доземледельческого уклада. Согласно лингвистической реконструкции, наиболее характерными чертами этой культуры являлись наличие домашних животных (в том числе и лошади), подвижность образа жизни и классовое патриархальное общество. Курганная культура Утыс. до н. э., какой она была в волжских степях и лесостепях а также на недавно завоеванных ею землях Северного Причерноморья, во многом соответствует этой модели протоиндоевропейской культ уры реконструированной на основе лингвистических данных.,

Одомашненные животные

Одомашненные животные играли первостепенную роль в протоиндоевропейской культуре, о чем свидетельствуют их названия, общие для большинства индоевропейских языков: овца (* owis ), крупный рогатый скот (* gwows ), кастрированный бычок (*( s ) tauro ,, свинья (* sus и * porkos ), лошадь ( ekwo - ekwa ), коза (* aigis , os ), собака (* kwon - kun -). Коров и овец также называли словом * peku ( s ), что соответствует латинскому pecus , древнеиндийскому рази, балтийскому реки. Поскольку с этим понятием связано целое семейство близких терминов со значениями « dvh о » «волосы» «расчесывать» (греческое P € kos — «руно»' древневер,хнегерманское fahl - «шерсть» латинское pectere - «расчесывать») то можно предположить что первоначально слово века обозначало животное с большим количеством шерсти, вероятно, ORIIV и чТО сЛ/щССТВОВЯЛ периол когяя одомашнены быте одни овцы а прочие животные-еше нет Слова обозначающие «шерсть» и «ткачество» также имеют отчетливо индоевоопейское происхождение (старославянское * iv /* e титовское vilna немецкое Walk ^ bHtuHa ^ cSxwinat ^ tw ^ ume шЬеп - «пояс™ и ^ ходяГкранне^

Крупный рогатый скот был, по всей видимости, ценнейшим имуществом семьи, рода или племени и служил, как это зафиксировано в соответствую­щих терминах и древних исторических свидетельствах, предметом обмена. В санскрите слово «господин» буквально означает «властелин скота». В древнейших письменных источниках, таких как «Илиада» и «Ригведа», скот служил выкупом за невесту или оружие. Скот ( pecus ) был основным до­стоянием и имел то же значение, что для нас день­ги. Отсюда латинское название денег - pecunia . Эта функция сохранилась за скотом вплоть до XX в. (к примеру, в сельских районах он может выступать в качестве приданого невесты). Соответствующие сюжеты индоевропейской мифологии и эпической литературы ясно говорят о том значении которое придавали угону скота. Одомашнивание скота дало сильный толчок росту частной собственности.

Название одомашненной лошади сохранилось в латинском языке как equos , готском — aihva -, литовском - asva ; на основании чего его индоевропейская форма реконструирована как * ekwos или * ekwa . Компаративные исследования индоевропейской мифологии говорят о первостепенной роли лошади (в особенности белой) в качестве священного, жертвенного животного, воплощения божественных сил Бога сияющего неба. Археологические данные подтверждают лингвистические и мифологические сведения о ранней доместикации лошади, которая, скорей всего, имела место не поздней конца VI тыс. до н. э. Лошадь выступала в качестве жертвенного животного и животного для верховой езды: в последнем качестве она, по крайней мере с середины V тыс. до н. э., стала участницей боевых схваток. Древнейшие воины были вооружены копьями, кинжалами, луками и стрелами и, подобно историческим индоевропейцам — скифам, сарматам и другим, — умели стрелять на скаку. Культ лошади как божественного и жерт­венного существа столь же древен, как и ее использование для верховой езды.

Металлургия

Лингвистам не удалось реконструировать общий термин для металлургии. Это не удивительно, поскольку представители ранней курганной (курган­ной I ) культуры не были знакомы с этой технологией. Медные предметы попадали к ним из Древней Европы через бартерный обмен с кукутенской культурой. Металлургия была получена ими значительно позже, во второй половине IV тыс., из Закавказья; затем она попала в Северное Причерноморье и оттуда, вместе со второй волной курганной культуры, в Восточную и Центральную Европу.

Оружие

Из первоначальных индоевропейских названий разных видов оружия удалось реконструировать следующие 124 :

*( H ) nsi — режущее и рубящее оружие, «меч», первонач&тьно — кремневый нож или кинжал (германское xsaxsaz , «меч», часто заменяет «нож»), древнеиндийское asi -, латинское ensis ;

*кеги — «наконечник копья», «лезвие», или некоторая разновидность метательного оружия (ведическое .гаги - может означать «дротик», «стрела» или «копье»; германский эквивалент - * xeruz );

* Eengh - es - u — «копье», колющее оружие; и * ghai - so - s — «метательное копье» (источникдревнеирландского gae , протогерманского * zaizas , древнеиндийского hesas , «метательный снаряд»);

* taqso - m - «лук»; греческое tokson , персидское taxs , латинское taxus ;

* isu - - стрела (наконечник стрелы);

* gwiH - «тетива лука» (древнеиндийское/ра , авестийское/уо, литовское дао , «нить», «сухожилие»);

*Аек-оп — «камень для пращи»;

*Аек-топ- - каменный топор. .

Эти слова говорят о раннем использовании оружия, что подтверждается археологическими данными (см. рис. 10-2, 10-4, 10-7, 10-35, 10-41, 10-42, 10- 43, 10-45, 10-46).

Средства передвижения

Мобильность являлась одной из основных характеристик протоиндоевропейцев: благодаря верховой товское ra ms , немецкое Rad , древнеиндийское rathah , «колесница», латинское rota ); ось — * ak ' sis , lynch * pin ( tulis в литовском, греческом и германском языках); и ярмо - yugom (чтоточно подтверждено). Производные от корня wegh - связаны с подниманием, переносом, поднятием при помощи рычага и ездой на санях. Это может означать что первоначально «повозка» исполь­зовалась для подъема тяжестей, в частности, при помощи рычага, или что она имела форму саней. Но даже если в первоначальном виде она и не была, четырехко­лесной, четырехколесные повозки были известны протоиндоевропейцам начиная с курганной I культупы На данный момент древнейшими свидетельствами суще-ствования колеса являются миниатюрные пиняные модели колес из древнеевропейских поселений (фазы к vkvtc ни А и карано ro VI ) датируютпиеся серединой Утыс дон э и более поздним периодом Обнажить какие-либо час™ шетояших повозок того времени ГТОКЯ T TLfKOTVTV 1-ТР "УТТЯИЯТТОСТ» И во nnOC " о ТОм КТО ~Ж.?" 1Лзо

Структура общества

Как показывают сравнительные исследования индоевропейских языков, исторические документы и данные археологии, протоиндоевропейская куль­тура была связана с патрилинейной структурой об­щества и патриарх&тьной системой власти, во главе которой стоял вождь-воин. Возраст был определяю­щим фактором его признания, тем более что он, по-видимому, играл активную роль лишь в тяжелые вре­мена, когда требовалась повышенная сплоченность сообщества. Браки носили экзогамный характер и заключались между малыми подвижными патрило-кальными семьями, которые были частью более об­ширного клана или племени. Не похоже, чтобы в этот период у протоиндоевропейцев уже обособился от­дельный класс жрецов. Женщины имели более низ­кий статус который могло повысить лишь родство с занимающими высокое положение мужчинами. О -том какова была законная власть мужа над женой гтжорят эпические тексты и правовые установления Под влиянием индоевропейской культуры неолити­ческие женщины утратили свой престиж и в этом новом обществе занятом торговлей и набегами превратились в еще,один вид частной собственности

Прекрасным доказательством патрилинейного, патрилокального и патридержавного характера про­тоиндоевропейского общества являются обозначения родства 125 . Филологи и лингвисты пришли к общему мнению, что индоевропейские обозначения родства и брачных связей подразумевают патрилинейную сивнимание отсутствие общего наименования для теток с отцовской и с материнской стороны. В число терминов, относящихся к поколению ровесников, входят следующие: брат - * bhraHte : r , обозначающий широкий круг ровесников мужского пола (традиционно образовывавших патрилинейные группы, которые имели важные ритуальные и политические функции); сестра — * sw € so : r , что означает «наша», т. е. «женщина из нашего рода»; сын — * SW - Htiws (* swff — «рождать», что говорит о тесной связи между матерью и сыном); дочь — * dhwgHte : r (по всей видимости слово имеет отношение к дойке и означает «доить» или «доярка»). Клэоме того существуют слова для обозначения мужней родн и и * swekwros ), его братьев в

(* dnHvwp r ) и сестер (^ eHlnwsV лля жены сына (* ши>5<э?1 и мужа дочери/сестры ( * еепНг) В качестве отдельной категории выделяются вдовы' (* w vdh что означает «п^аТГнеполноценная»), но не вдовцы.

Аналогичных терминов для обозначения родни невесты не существует. По всей видимости, при за­мужестве индоевропейские женщины уходили в дом мужа, где жили рядом с его отцом и братьями. Это также может служить свидетельством экзогамного характера брака. .

Протоиндоевропейский термин * pot обозначает мужчину, стоящего во главе семьи, pathpotestas , или вождя. О патриархальном устройстве общества гово­рят и парные термины * genH os /* genH r . первый опи­сывает патрилинейную группу, с которой человек породнился при браке, второй - наиболее уважаемого члена этой группы. На основании мифологии и правовых установлений можно заключить, что глава индоевропейской общины (* pot или * dompoti ) был деспотичным и вероятно полигамным воином-пат-риархом,который имел полную власть над жизнью и смертью членов своей семьи или клана.

Очевидно, что статус женщины был низким. Тер­мин, означающий «выкуп за невесту», происходит от т wedh , «вести», что, возможно, имеет отношение к движимому имуществу. Есть мнение, что женщины были «помехой» для этих подвижных, воинственных племен. .

Благодаря лингвистической палеонтологии у нас есть сведения о том, в какую непосредственно струк­туру была встроена семья. Принадлежащий малой семье дом - domos (или * dreb западных протоиндо­европейцев) входил в небольшую патрилокальную расширенную семью - * weik . Кроме того, обитатели * weik могли идентифицировать себя как поттмков одной группы или рода, * gen , и выбирать себе брач­ных партнеров из более широкой этнической или племенной общности, * teuta .

Рост земледелия у европейского ответвления протоиндоевропейцев

В степной курганной культуре земледелие играло второстепенную роль по сравнению со скотоводческим укладом. Однако исследования лексики указывают на то, что европейское ответвление индоевропейцев обладало значительными познаниями в земледельческом словаре. Следовательно, рост земледелия происходил одновременно с упадком номадизма, который начался после прихода носителей курганной (майкопской) культуры в Европу, в особенности на тех территориях, где земледелие уже было тысячелетней традицией.

Протоиндоевропейцы в какой-то мере занимались земледелием. Существуют общие термины для зерна, перетирания и размола, высевания и жатвы; также широко распространено слово mat ( e ) ya — «мотыга». Чрезвычайно важно, что сохранились наименования проса (* meli , * metyom , * mefya ); мелкой разновидности пшеницы, ползучего пырея, осоки, спельты и райграса — * puras , os \ зерновых, используемых для закваски и брожения, - * yewos , мнж. * yewoi . Корень jew - связан с группой слов, которые обозначают «литься» или «исходить» «кипеть» «бродить» «волноваться» «подниматься».

До нынешнего времени в поселениях курганной культуры Днепро-Волжского региона удалось идентифицироватьтолько просо. Несмотря на то, что там были обнаружены каменные мотыги, кремневые лезвия для серпов и зернотерки, не было найдено ни следа пшеницы-однозернянки или эммера, ячменя, овса или ржи. Известные по нескольким поселениям крупные мотыгообразные орудия считаются при­митивными плужными лемехами. Насколько можно судить, на своей родине носители курганной культу­ры занимались экстенсивным выращиванием травы. За исключением проса, «земляного» зерна, * yewos , зерна для закваски и * nuris травы или спельты нет никаких других наименований зерновых культур как нет и археологических данных об их присутствии.

Общие названия для ржи, ячменя и овса обнаруживаются только у европейской ветви индоевропейских языков. Так, в славянских, балтийских, германских и кельтских языках есть слово * rughis — «рожь». Общий корень * aw - для обозначения овса обнаруживается в славянских, балтийских языках и в латыни. Судя по всему, «ячмень» означает «пища из зерна», во всяком случае на это указывают его латинская, германские и славянские формы: латинские far и farina '. древненардское barr — «ячмень»; готское barizeins — ««и ячменя»; старославянское брашно - «пища»; сербское brasno - «мука»; русское борошно - «ржаная мукаа»

Некоторые названия являются общими для всех носителей индоевропейских языков Южной Европы: бобы, горох, вика и мак одинаково именуются на ла-

тыни, албанском и греческом. Все эти растения были хорошо известны в Юго-Восточной Европе с эпохи неолита, и не исключено, что их названия были восприняты индоевропейцами. Единое название для льна, linum , существует в латинском, греческом, славянских, балтийских и германских языках. Название конопли — * kannabis — сохранилось в греческом, албанском, германских, славянских и балтийских языках но не известно у восточных носителей индоевропейских языков. Все это говорит о том, что индоевропейцы в Европе были знакомы со многими зерновыми и бобовыми культурами, льном и коноплей. Некоторые названия, будучи общим достоянием большой группы языков, вполне могут восходить к важному формативному периоду к ото р ый последовал за второй волной курганной культуры (вторая половина IV тыс дон э) Насколько можно судить бобовые культуры были восприняты новопоселенцами отдревнеевропейского населения Юго-Восточной Европы Очевидно что земледельческий словарь индоевропейцев расширялся по мере их продвижения на запад.

Столкновение двух идеологий

Древнеевропейцы и индоевропейцы обладали диаметрально противоположными системами верований. Индоевропейское сообщество было воинственным, экзогамным, патриархальным, патрилинейным и патрилокальным, с сильной клановой организацией и иерархической структурой, где превалировало воинское сословие. Его основные божества были мужскими и изображались в виде воинов. Совершенно исключено, чтобы этот тип социального устройства мог развиться из матрилинейного, матрилокального и эндогамного общества Древней Европы. Отсюда следует что появление индоевропейцев в Европе - не эволюция, но столкновение двух идеологий.

За исключением Эгейского и Средиземноморского региона, с набегами представителей курганной культуры в Европе оборвалась долгая древнеевропейская традиция возведения святилищ. Вместе с ней исчезли культовые предметы поразительной выдел­ки — прекрасные сосуды, жертвенные вместилища, модели святилищ, алтари, скульптура, священные письмена. Ни в северопонтийских землях, ни в волжских степях, ни в тех частях Европы, которые во время или после эпохи миграции оказались под воздействием курганной культуры, не известно ни одного святилища которое можно было бы напрямую связать с курганной культурой Их отсутствие как и отсутствие более простых алтарных построек вполне согласуется с образом жизни скотоводов. ,

Новые европейские божества и символы

Древнеевропейскому культу Богини был нанесен ущерб уже при первой волне курганной культуры конца У-гыс. до н. э. В Добрудже и почти по всему Ду­найскому бассейну появились скипетры с конскими головами и горшки со шнуровым солярным орнаментом; однако древнеевропейская религия продолжала существовать в Эгейском и Средиземноморском регионах, в рамках кукутенской культуры Молдавии и Западной Украины, в культуре воронковидных кубков Северо-Западной и Центральной Европы, а так­же по всему ареалу западноевропейского неолита.

Новое изменение символики и мифологической образности произошло во второй половине IV тыс. до н. э. Тогда появились не только символические изображения солнца и лошадей, но и мужские божества в полном вооружении и с полагающимися им животными. Естественное для еще не исчезнувшего древнеевропейского населения поклонение Богине отступило на второй план. Это возникновение совершенно новой, лишенной европейских корней символической системы - сильнейший довод в пользу того что в Центральной Европе появились новые властители со своими верованиями.

Превосходным образцом новой европейской религии с характерными для нее мужскими божествами, оружием и солярными символами являются резные каменные стелы второй половины IV тыс. до н. э., найденные в альпийских долинах, Болгарии и Румынии (их близкие аналоги следует искать в Северном Причерноморье и на Кавказе). Их символика резко отличается от той, что свойственна французским и итальянским статуям-менгирам, на которых —до их маскулинизации в бронзовом веке — была представлена совиноликая богиня. На стелах курганной культуры можно видеть солярные символы и мужскую атрибутику в том числе кинжалы алебарды топоры луки стрелы и колчаны пояса нагрудные пластины подвески в виде двойной спирали; жеребцов, оленей-сам­цов и козлов; телеги и тянущие плуг воловьи упряжки (рис 10-41-10-44) Эти изображения являются основными ИСточнИКАМИ для реконструкции мифологических образов и имеют о гр о мную ценность с точки зре­ния изучения материальной культуры поскольку дают четкое представление о кинжалах рукоятью алебардах и топорах с рукоятью луках колчанах повозках поясах и нагрудных пластинах - всех тех предметах! которые редко можно найти всохранном виде Что касается изображенных на этих стелах подвесок в виде двойнойспирали, натудньгх пластин бшнзовых кинжаловс^треугольными теми^ плос^1»Горов и кремневыхлезвий лтя Sani тоЗи такжГизвест ныпомог^ (из долины оеки По)

Резные изображения на стелах дают большое количество информации о новой идеологии. Точнее, это богатейший источник для изучения древнейших форм индоевропейской символики и божественных изображений. Очень характерна и группировка символов, благодаря которой мы можем изучать их взаимосвязи. и.

Поскольку они неоднократно появляются на более ил и менее антропоморфных стелах, нет сомнения, что все эти резные изображения оружия, животных и солярные мотивы действительно связаны друг с другом и что их соседство далеко не случайно.

Документально зафиксированы следующие сим­волы: солярные знаки (окружности, солнечные диски с сиянием, окружности с группами длинных лучей), которые бывают вырезаны в районе головы; нагрудная пластина (полукруг из нескольких концентрических линий) и одна—две подвески в виде двойной спирали, расположенные на груди или рядом с солярными знаками; окружности по обеим сторонам от сияющего солнечного диска; кинжал(ы) с рукояткой (от одного до семи и более), обычно изображаемый в средней части стелы; одна или несколько алебард с древком; один или несколько топоров на рукоятке; пояса из параллельных линий (из бусин?) или зигзагов или ромбовидного узора (из тканого материала?); четырехколесные повозки (изображенные в нижней части стелы) л ук колчан и стрелы отпечатки ног; плуг с парой впряженных в него быков; лошади, олени-самцы и козлы.

Особенный интерес представляет содержание и связь различных групп символов. Чаще всего встречаются солярные группы: солнечный диск с сиянием, окружности по обеим его сторонам, подвески в виде двойных спиралей и нагрудная пластина. Далее, к этой группе примыкают изображения пояса, кин­жала, алебарды, коня, оленя-самца, сцена пахоты и рисунок телеги. Специалистам в области компаратив-ных исследований индоевропейской мифологии этот набор символов безусловно укажет на Бога сияюще­го неба, который посылает потомство и покровитель­ствует растительности. Это божество существовало у различных индоевропейских групп, о чем говорят древнейшие исторические свидетельства и подтверждают фольклорные источники: это индийский Митра балтийский Диевас римские Диус Фидиус Янус и Марс кельтский Луг (именуемый «солнцеликим») германский Тивиас (от * deiuos ) англосаксонский Тиу скандинавский Тюр и Яровит-Свентовит северо-за­падных славян. Оно связано с утренним и дневным светом с весенним летним осенним и зимним солнцем Символами его могущества являются оружие - кинжал (или в конце доисторического - начале историческсто периода меч) посвященные ему животные - олени-самиы и жеоебцы а также сияющая повозка в ко тор ой^ зн^перелвигается качестве покповитетя пастительности и впервую очередь зер^оТ^о^ир^сяс^рой волов и с пахотой ой

Другие сочетания и группы символов представля­ют других божеств индоевропейского пантеона. Так, топор, равно как и булава, лук, колчан и стрелы, являются атрибутами Бога-громовержца (рис. 10-45,10-46).

Судя по имеющимся в нашем распоряжении дан­ным, на большей части стел изображен Бог сияющего неба. В индоевропейской мифологии он связан с идеей верховной власти. Как можно предположить, стелы возводили, чтобы увековечить гибель каких-то важных особ, вождей или павших героев, где герой выступал в качестве заместителя божества, а его оружие становилось священным. Вторым по значению был Бог-громовержец, охотник и воин, сражающийся со злом, противник Бога смерти и подземного мира, оплодотворяющий очиститель земли. Его образ лучше всего сохранился во всех индоевропейских мифологиях. Обычай изображать мужские божества на стелах является безусловной чертой индоевропейской культуры.

Противоположные пантеоны женских и мужских божеств

Сердцевиной древнеевропейской символики является циклическое повторение таинства рождения, смерти и нового возвращения к жизни не только человека, но всего живого. Ее символы и образы концентрируются вокруг партеногенетической (самозарождающейся) Богини, единственного источника жизни. Ее могущество — в бьющих ключах и колодцах, в свете луны и солнца, в земле, во всех животных и растениях. Она — дарительница жизни и смерти, богиня возрождения и земного плодородия, рождающаяся и умирающая вместе с растительностью. Рядом с ней существуют мужские божества, однако они выступают не в качестве творцов, а в качестве хранителей дикой природы или как метафорические воплощения жизненных сил и духа растений.

Протоиндоевропейский пантеон богов был выражением общественно ориентированной и хозяйственной идеологии. Его система вполне отвечала скотоводческому/смешанно-земледельческому укладу, в котором имелось обособленное сословие правителей и воинов, приручившее лошадей и научившееся пользоваться оружием. Функции дарения жизни и смерти принадлежали здесь основным мужским божествам, которые также скакали на лошадях и пускали в ход оружие. Женские божества, такие как девы зари и солнца, не обладали творческими функциями, но играли роль невест или супруг богов. Этот культ был обращен к небу, для него был важен ход солнца, молния, гром и другие небесные феномены. Эти небесные боги блистали как «дневное сияющее небо» и судя по изо-бражениям бронзового века, сияло и их оружие — кинжалы, мечи и щиты, — и их снаряжение — медные или золотые нагрудные пластины, золотые или янтарные диски обшитые медными пластинами пояса. Индоевропейцы поклонялись бы -строй стретс и копью octdomv клинку Считалось что прикосновение топора пробуждает силы природы и служит передатчиком плодородных сил Громовержца А ужасный черный Бог смерти и подземного мира касался обреченного на смерть воина концом своего копья, славя его как павшего героя.

Несовпадающие представления о загробной жизни ни

Этим культурным системам свойственны совершенно различные представления о загробном мире. Древнеевропейцы твердо верили в существование регенерационного цикла — отсюда основной мотив могильной архитектуры, «могила как утроба»: как правило, гробницам придавали яйцевидные, маткообразные или антропоморфные формы, представляющие часть или все тело Богини. Кроме того, в архитектуре гробниц и святилищ важную роль играл ее лобковый треугольник. На камнях мегалитических гробниц вырезаны символы регенерации, жизнепорождающей влаги и жизненной энергии (чашевидные знаки, концентрические круги с точкой посередине, концентрические дуги, извивающиеся и свернувшиеся змеи, бычьи головы (символ матки), треугольники, ромбы, песочные часы, зигзаги и лунные циклы) или сама Богиня Воз-рождения украшенная резными изображениями лабиринтов вульв и грудей Считалось что потусто­ронний мир расположен на Западе и что он отделен от обычного мира большим водным пространством которое можно пересечь на кораб­ле (еще один символ регенерации).

Типичной чертой древнеевропейской культуры являлись общинные захоронения. Так, западноевропейские мегалиты были сакральными центрами того или иного сообщества, а помещение экскарнированных костей в эти оссуарии означало возвращение к предкам. Более того, кости при­равнивались к семенам, из которых должна возникнуть новая жизнь. Все древнеевропейские захоронения на разные лады представляли идею возвращения в Материнское лоно для следующего цикла природного возрождения.

Индоевропейцы верили в линейную конечность земного существования и в продолжение «жизни» в загробном мире. Именно поэтому они возводили «домики мертвых», в которые помещали покойника со всем необходимым для загробного существования добром — инструментами, оружием и украшениями, отражающими его общественный статус. Царские гробницы и могилы знатных членов этого общества украшались с редкостной пышностью, чтобы мертвые не лишились завоеванного статуса. Особенно почиталась смерть в бою. Царей и вождей нередко погребали вместе со всеми ихдомашними -женами, слугами, ЛЙТЬМи __ И ЖИВОТНЫМИ В ТОМ ЧИСлелошадьми, бычьими упряжками и собаками. Приношения снеди продолжались и после погребения, поскольку считались необходимыми для благополучия их теней.

Рис. 10-41 Изображение индоевропейского воинственного многорукого бога с алебардами. Под горлом, на груди и ниже пояса изображены кинжалы, в нижней части стелы - изображение запряженных в телегу волов. Верхняя часть не сохранилась. Каменная стела из Лагундо, Альто- Адидже, Северная Италия. Ок. 3000 г. до н.э.; высота 3 м.

Рис. 10-42 Две композиции, выгравированные на камнях в Валкамо-нике, Северная Италия: соляр­ные символы (вместо головы), алебарды, кинжалы, пояс, лошадь и олень. (1) Чеммо, высо­та 1,15 м; (2) Папардо, камень приблизительно 0,60 на 1,20 м. Ок. 3000 г. до н.э. э.

Рис. 10-43 Стела из Баньоло, Валкамоника, Северная Италия (0,80 на 1,30 м). На ней выгравированы солнеч­ный диск с расходящимися лучами (голова), перевернутая нагрудная пластина, возможно — символ сияния (дневного света), подвеска в виде двойной спирали (символ утреннего и вечернего света), два кинжала и два то­пора с длинными рукоятками, а также сцена пахоты с упряжкой волов и 7 другими животными (возможно, лошадьми, собаками или оленями). Ок. 3000 г. до н. э.

Рис. 10-44 Стела из Кавена, Тельо, долина Вальтеллина, Северная Италия. Наверху солнечный диск с лучами (вместо головы), по бокам от него - по кругу — две подвески в виде двойных спиралей и нагрудная пластина. Ок. 3000 г. до н.э.; высота 50 см.

Рис. 10-45 Антропоморфная стела из Бая-де- Криш, район г. Хунедоары, Трансильвания, Румыния. Сбоку на поясе изображен топор на рукоятке. Голова утрачена, руки намечены. Спереди треугольный воротник соединен с поясом; сзади висит прикрепленный к воротнику ремень. Приблизительная датировка ок. 3000 г. до н.э.; высота 70 см.

Рис.10-46 Изображения бога грома с топором, булавой и луком (выгравированы между его руками и поясом). (1) Каменная стела в Натальевке, район Нижнего Днепра. Приблизительная датировка ок. 3000 г. до н. э.; высота 144 см. (2) Каменная стела из Керносовки, район Нижнего Днепра. Приблизительная датировка конец IV тыс. до н.э.; высота ок. 1,5 м.

Благодаря сравнительным исследованиям индоевропейских мифологий и систем верований мы знаем, что мир мертвых виделся холодным и топким под­земным царством, управляемым мужским божеством. Путешествие в это мрачное место было связано с трехдневной дорогой (пешим ходом, верхом или на колеснице) или путешествием по реке. Попав туда, бледные души пребывали в безучастном парении; веры в повторное возрождение не существовало. ло.

Некоторые примеры антонимичных символов в древнеевропейской и индоевропейской мифологиях

	Древнеевропейская мифояогия	Индоевропейская мифологи оги
Черный цвет	Цвет плодородия, земли — матери	Цвет смерти, а также Бога смерти и потустороннего мира, который именуется «Чернобо-гом» (в балто-славянской мифологии)
Белый цвет вет	Цвет кости, а потому — сим­вол смерти, которая также связывается с желтым цветом, с золотом, янтарем, мрамором и алебастром	Цвет Бога сияющего неба, кото­рый также связан с желтым цветом, золотом и янтарем
Змей, змея	Безобидная змея - символ человеческой, животной и растительной жизненной энергии; стимулирует и оберегает жизнь семьи и домашних животных; ядовитая змея — воплощение Богини смерти	Символ зла, имеющий особую связь с вихрями; воплощение Бога смерти и потустороннего мира, противника Бога-громовержца
Бык, букрания	Источник жизни, символ возрождения, своими очертания­ми сходный с женской маткой кой	Воплощение Бога-громовержш, символ мужественности и силы
Солнце нце	Символ регенерации, одно из проявлений Богини возрождения (в кельтских, германских, балтийских и славянских языках солнце женского рода, что является наследием Древней Европы)	Цетральный элемент индоевропейской символики: жизнеродный символ, связанный с Богом сияющего неба, который является божеством года и представляет собой рождение солнца, молодое солнце (весну), торжествующее солнце (лето) и старое солнце (осень)
Лошадь i	Отсутствует до прихода в Европу протоиндоевропейцев	Священное животное, воплощение нескольких главных божеств: белый или серый конь - Бога сияющего неба, Близнецов и Бога луны; черный - Бога смерти и потустороннего мира; кобыла - Богини зари; боги изображаются в виде всадников или стоящими на колесницах, в которые впряжены лошади

Столь радикально иная система верований не могла быть результатом развития древнеевропейских представлений. Начиная со второй половины IV тыс. до н. э., когда в Восточной и Центральной Европе формируется баденско-эзерская культура, а в северной части Центральной Европы - культура шаровидных амфор, ин­доевропейские погребальные обряды и вера в загробное существование пускают корни в Европе и постепенно вытесняют погребения древнеевропейского типа.

Несовпадение древнеевропейской и индоевропейской символики

Анализ древнеевропейской и индоевропейской символических систем показывает, что эти религии и мифологии оперировали диаметрально противо­положными наборами символов, посей день сохранившихся в европейской мифологии и фольклоре. Я приведу лишь несколько примеров из возможно­го списка символов (см. выше таблицу): они связаны с животными, небесными телами и цветами.

Заключение ние

ВВ 4500-2500 гг. до н. э. Восточная и Центральная Европа находилась в состоянии непрерывной трансформации, вызванной повторяющимися нашествиями курганной культуры из волжских и северопонтийских степей.

Изменение этнической конфигурации региона происходило в несколько этапов: в:

•  Около 4300 г. до н. э. пришедшие с юга России конные скотоводы (курганная I культура) вызвали своеобразную «взрывную волну», отбросившую исконное население к бассейну Дуная. Так был оборван пе­риод процветания Древней Европы и начался процесс смешения двух совершенно разных культур. Более всего это затронуло Черноморское побережье (варнскую культуру), а также культуры караново-гумельница, винча, лендель и линейно-ленточной керамики. Кукутенская культура выстояла. В западных регионах отдель­ные черты курганной культуры (одиночные погребения под круглыми насыпями) сохранялись в Англии и Восточной Ирландии до 3500 г. до н. э.

•  Во второй половине IV тыс. до н. э. интенсивное влияние, шедшее из Северопонтийского и Северокавказского регионов, усилило трансформацию Центральной Европы. Переход от еще сохранившегося древнеевропейского культурного уклада к индоевропейским общественным и идеологическим структурам увенчался полным успехом. Власть перешла к городищам, сила которых держалась на кинжалах из твердого металла (сплава меди и мышьяка). Постепенно осуществлялось преображение матрицентричной и матрилинейной системы в патрилинейный партиархат.

•  После 3000 г. до н. э. мощная волна курганной III культуры с Нижней Волги вызвала очередные этнические сдвиги в Восточной и Центральной Европе. Уже индоевропеизированное население Центральной Европы мигрировало на северо-восток в Восточную Балтию и Центральную Россию, на северо-запад, в Южную Скандинавию, и на юг в Грецию (культуры шнуровой керамики и вучедол).

•  В середине — второй половине не III тыс. до н . э. по Западной Европе распространились воинственные всадники — носители культуры колоколовидных кубков, которая, судя по всему, появилась в Югославии и в Венгрии в результате слияния представителей вучедольской культуры с колонистами ямной (курганной III ) культуры. Родственная им культура носит название винковци-шамодьвар. Это была последняя и наиболее многочисленная миграция из Восточной и Центральной в Западную Европу, докатившаяся до Западного Средиземноморья и Британских островов; вслед за ней наступил период относительной стабильности и началось формирование культурного комплекса бронзового века.

К третьей четверти III тыс. до н. э. практически все части Древней Европы пережили процесс экономической и общественной трансформации. Увеличилась доля скотоводческого и полукочевого уклада, уменьшилась доля земледелия. Исчезла древнеевропейская структура поселений, отчасти сохранившаяся лишь на тех территориях, которые были не полно­стью индоевропеизированы. Индоевропейская религия стала официальным культом, однако связанные с Великой Богиней древнеевропейские верования сохранились до наших дней в разрозненных осколках древнеевропейской культуры.

Функции и образы зы древнеевропейских и индоевропейских божеств, как и представления о загробной жизни, и кардинально отличающиеся символические системы, говорят о том, что перед нами — две совершенно разные религии и мифологии. Их столкновение на территории Европы привело к смешению двух символических систем, в котором взяли верх индо­европейские элементы, а древнеевропейская часть сохранилась в качестве некоего подземного течения. Без понимания того, что изначально здесь существовали две диаметрально противоположные системы символов, мы не сможем понять различные идеологии европейских народов, генезис и значение их символов, верований и мифов.

Столкновение двух идеологий и двух социо-экономических структур привело к радикальному преображению Древней Европы. Изменения прежде всего выразились в замене матрилинейного уклада патрилинейным, умудренной теократии - воинственным партиархатом, общества полового равновесия - иерархией, где доминируют мужчины, религии хтонической богини - индоевропейским пан­теоном небесных богов.