С.А. ЯЦЕНКО ЗНАКИ-ТАМГИ ИРАНОЯЗЫЧНЫХ НАРОДОВ ДРЕВНОСТИ И РАННЕГО СРЕДНЕВЕКОВЬЯ Российская Академия Наук Москва Издательская фирма ”Восточная литература” РАН 2001 ISBN 5-02-018212-5 РАЗДЕЛ 11 |
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
<= Previous Section 10 - Iranian and Türkic | Table Of Contents | Next Section - Literature and Sources => | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Избранные ехтракты |
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Предисловие к цитированию работы С.А.Яценко |
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Предметом исследования являются тамги в ближайший к нам
период, когда археологические находки и обширная литература периода должны были оставить
нам с горы свидетельств указывающих на их абсолютно не Тюркскую принадлежность. Тем не
менее, нет ничего этого. Вместо того, несмотря на почти полное уничтожение памятников
связанных с Тюрками, сохранившиеся свидетельства Аланского Тюркизма появляются неожиданно там и сям, требуя обширной фантазии
для объяснения явлений и
изобретения хитрых сценариев, к сожалению исполненых без исскуства достигнутого
лучшими фокусниками науки в Сталинские времена. Название этой главы ”Аланская” можно было бы приписать исключительно для обхода цензуры, ибо до сих пор нет никаких надежных критериев для отделения Алан от других Тюркских народов. Все попытки выделить ”Иранизм” из Тюркских Средневековых надписей закончилась неудачей. Таким образом, под ”Аланами” глава систематизирует Булгарские и Хазарские государства с народами называемыми в источниках Булгары, Хазары, Аланы, Гунны, Савиры, Есеги (Эсеги, Эсегелы), Буртасы и т.д., которые, скорее всего, также включали массы других этнических и племенные названий, как Хуногуры, Оногундуры, Хорезмийцы, Бухарцы и т.д. В типично русской традиции, мы говорим: ”Ленин”, но понимаем ”Партия”, мы говорим одно, но имеем в виду другое. Если бы это исследование имело бы в своем названии ”Тюркоязычных”, вероятно оно никогда бы не увидело свет белого дня, и мы бы никогда не узнали, что Кангары, Согдианцы, Хорасмийцы/Хорезмийцы, Сарматы и Аланы были общие кланы и общийы клановые тамги, что династии Хорезмийцев и Сарматов принадлежал к одному клану, что династии Боспора, Ольвии, Бактрии были все тесно связаны династийной кровью вплоть до Чача/Ташкента, и никакие таинственые подробности этих увлекательных этнических и династийных карусель. Примечания переводчика привлекают внимание к самым грубым искажениям вплетенных в текст главы. Как и в традициях наших дней, отклонения в ориентации тамги являются незначительными, подобно является несоответствующим, как и ориентация 5ти-конечной звезды на американских эмблемах, или 6ти-конечной звезды на Моген Довиде, их значение передано исключительно их формой, а не состоянием объекта, куда они помещены. С другой стороны, относительная ориентация марок модификатора существенна, позволяя, например, выделить животных семейства ”правой руки” от семейства ”левой руки” и других семей клана, и поэтому зеркальные изображения несут различительные коннотации. В то же самое время, ”назначение” тамги было бы настоящим отклонением, подобно переименованию клана ”МакДугал” в клан ”Стюарт”, потому что каждый член общества имеет своих родителей, и предназначен нести их тамгу к своему потомству. Этот аспект особенно явен в обществах, где воспитание мальчиков - это традиционное священное право их бабушек и дедушек. Читатель должен знать, что абсолютно ни одно датирование не было выполнено даже с рудиментарной научной аппаратурой, и за исключением датированной чеканки, все другие даты находятся в пределах точности частных мнений, которые время от времени значительно меняются, и время от времени резко изменяются. Несмотря на все комментарии, эта работа - первый важный обзор накопленного материала, и все мы должны быть безгранично благодарны за колоссальную работу, выполненную автором в исследовании, сборе и картографировании данных, и за многие его пониманий, которые кладут основание для будущих исследователей. Автор также весьма отклоняется от зачищенного словаря, который используется в российских академических работах советского периода, он использует Тюркскую терминологию, родную русскому языку, для подлинных тюркских явлений, включая самый термин ”тамга”. |
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
РАЗДЕЛ 11 ТАМГИ СРЕДНЕВЕКОВЫХ АланОВ |
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
(В ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ В ОСНОВНОМ Булгар И Хазар, И МОЖЕТ БЫТЬ ТАКЖЕ Алан СРЕДИ НИХ - Translator's Note) | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Эпоха, промежуточная между Сарматской и ранним средневековьем - Гуннская (конец IV - V в.) - с ее политической нестабильностью, масштабными миграциями и политически приниженным положением Аланов под Гуннской властью, почти не дает находок изображений тамг Аланов по всему ареалу их рассеивания (The army and the population should not be confused. When the army shows up in Italy, 4/5th of the family continue their pastoral life along their traditional routes. For the army, there were two periods of Alano-Hunnish allegiance, in the first the Alan armies served as close allies, in the second period the Alanian armies split off and a more significant part deserted the Huns. The non-military part of the Alanian population weathered the kaleidoscope of overlords and lasted well into the 14th century as a significant and powerful entity. In the 7th c. Eastern Bulgars, and together with them Alans, fell under Khazar overlordship. In the 8th c. Alans sustained a 30-year war with the Arab armies, the Alan population was severely decimated, and Alans, along with other Türkic people, fled away from the Caucasus war theater, many of them established residence along the Severski Donets, interspersed with other refugees and local, mostly Suvar, people; a significant part saved themselves in the mountain gorges and returned to their Caucasus valleys. In that dispersed state Alans, with other Türkic people, survived Khazar domination till the 10th c, and the incipient Rus domination till the 13th c, when the Mongol-Alan war further decimated Alans in the Caucasus. The Donets Alans, integrated with other Türkic people, carried their distinction well into the 17th and 18th centuries. Agusti Alemany's ”Sources on Alans” provides a detail analysis of the sources - Translator's Note). До недавнего времени в науке господствовала версия о резком преобладании Тюркоязычного населения в раннесредневековых степях Европы. Она была убедительно подвергнута критике в диссертации и монографии О.Б.Бубенка на основе всестороннего анализа письменных, археологических и иных источников (Бубенок, 1995; 1997). Крупные группы Аланов на основании археологических и письменных источников документируются в Западном и Центральном Предкавказье, в верховьях Дона и Северского Донца, в Горном Крыму. Анализ некоторых письменных сообщений, краниологии одной из групп погребенных могильника крепости Саркел на Нижнем Дону также позволил О.Б.Бубенку достаточно убедительно показать наличие здесь довольно значительной группы Аланского населения (О.Б.Бубенок в июле 1998 г. любезно предоставил мне рукопись находящейся в печати в МАИЭТ большой статьи ”Аланы-ясы в Саркеле/Белой Веже”) (Anyone who would want to personally peruse the work of O.B.Bubenok would run into major obstacle: the only copy in the US is in the Library of Congress, untranslated. O.B.Bubenok forked over enough material, predominantly of the early Rus and Russian annals, and including references in the Persian sources glossed over in the Agusti Alemany's ”Sources on Alans”, but the plethora of unsubstantiated assumptions, and the superfluity of accidental comparisons completely void a scientific value of his work. That Prof. Dr. S.A.Yatsenko could turn solely to the work of O.B.Bubenok to substantiate his main thesis, that is that the N.Pontic Alans in the post-Sarmatian time were Iranian-lingual, bode not too favorably for the author's credibility when he gets to the interpretation of the facts. Neither craniologically, nor ethnographically, nor archeologically can the Alans/Ases be unequivocally segregated from the list of the surrounding Türkic population, each consisting, like the Alans, of various multi-ethnic Türkic subdivisions, the major conglomerates of which were Huns, Bulgars, Khazars, Sabirs, Esegels, Besenyos, Kipchaks, Oguzes etc. Even the idea that there was a homogenous nomadic population that grew up in isolation is surreal. And a student of the clan tamgas should know it better than anybody else. The references to Alans in this chapter must be taken with a pile of salt. A clan can be Huns at one time, Bulgars the next time, Khazars later on, and Russian/Ukrainian/Kazak in the end. Just go to the Arbat boulevard in the heart of Moscow and think what the Arbat's tamga was, and what journey it made to end up right there where you stand - Translator's Note). Знаки этих регионов 7-10 вв. сведены мною в таблицу (рис. 36).
Рис. 36. Тамги средневековых Аланов 7-10 вв
Проблема состоит в том, что эти районы (прежде
всего - Нижний Дон) были отчасти контактными зонами с Тюркскими этносами
(Булгарами, Хазарами, печенегами), а в Крыму - с греко-византийцами (также
пользовавшимися для мечения вещей знаками простых форм и единичными буквами)
(Greeks using clan tamgas? Greeks living in clan society?).
Поэтому надежно выделить тамги ираноязычного и Тюркоязычного и даже греческого
населения на сегодняшний день во многих случаях трудно. Отчасти в этом помогут
аналогии с более ранними Сармато-аланскими тамгами. Но лишь отчасти, так как,
во-первых, некоторое количество типов было заимствовано Тюрками на захваченных ”иранских” землях и,
во-вторых, в раннем средневековье у самих Аланов наверняка появились и новые
формы (Borrowing tamgas is like borrowing a clan. And accuse
Türks in that is not too scientific).. А.Л.Якобсон пытался игнорировать даже саму возможность преемственности форм знаков от Сармато-аланов античного времени к средневековым Аланам Горного Крыма: ”Значение этого источника (знаков. - С.Я.), хронологически очень удаленного, нам представляется сомнительным” (Якобсон, 1970, 163). Однако постоянное обитание Сармато-аланского населения в крымских предгорьях с рубежа н.э. по XIV в. делает обращение к Сарматскому материалу вполне закономерным (to extricate credibly Alans from the mixture of the Crimean population, which different sources call a dozen of names, including Greeks, Goths, Tauars (Türk. ”Mountain people”), Akathyrs (Türk. ”Forest people”), Scythians, Sarmatians, Alciagirs, Alcildzurs and Alpidzurs whom Kurbat's son Emnetzur (Altsek) moved to Italy, etc. would be an absolute feat of natural credulity - Translator's Note). Наша сводка показывает, с одной стороны, наличие значительной специфики в каждом из регионов и, с другой - большую долю ”Сарматского наследия”. Следует отметить еще одну важную особенность этой подборки. В ней (прежде всего среди знаков на керамике, свойственных не одному определенному региону, а нескольким) имеются 17 буквенных знаков местных Тюркских рунических алфавитов - ”донского” и ”кубанского” (Кызласов, 1994, табл. VII, IX) (рис. 36). Буквенные знаки местных Тюркских рунических алфавитов представлены по одному среди явных тамг на Аланских землях Предкавказья в местных ”энциклопедиях”: в Джинальском гроте под Кисловодском (рис. 36/22) (Рунич, 1983, рис. 1) и на ”дольмене” знати 10-12 вв. No 2 на р. Кяфар (рис. 36/8), в виде 6 разных букв - на стенах крепости Хумаракрепости Хумара (Биджиев, 1993, рис. 37, No 26, 40, 48, 51, 54, 97). Все это показывает, что эти буквы использовались в условиях власти Тюркских каганов как обычные тамги (it really does not, there is a ton of other baseless explanations carefully assembled from pure speculations - Translator's Note). Можно лишь согласиться с таким специалистом, как И.Л. Кызласов: ”...нет никаких основательных материалов для предположения, что руны сыграли какую-либо роль в становлении одновременных или более поздних тамг (у собственно Тюркских народов. - С.Я.)” (Кызласов, 1994, 38). Действительно, обычай превращения в тамгу алфавитных знаков той или иной письменности в мировой практике документирован лишь для этносов, которые эти алфавиты не изобрели и редко ими пользовались (ср. заимствование букв русской кириллицы в контактных зонах черкесами, хакасами, ненцами и др.). Это лишний раз подтверждает, что в таких случаях мы можем иметь дело не с Тюрками, а с ираноязычными Аланами (with this kind of logics, you can once again prove absolutely anything you are out to prove once again - Translator's Note). Еще чаще встречается нанесение одного знака местного рунического алфавита в качестве тамги на сосуд (встреченное во всех изучаемых регионах). Показательно также, что все остальные типы тамг, общие для различных территорий, за редкими исключениями (рис. 36, а/185), имеют точные или близкие аналогии в Сармато-аланских тамгах римского времени. В группах специфических знаков отдельных регионов количество таких точных аналогий всегда превышает половину (if I understand the last phrase correctly, the author is saying that the use of more than half of the Roman time's Sarmatian tamgas continue uninterrupted into the Middle Ages, and from some point in time they sometimes are complemented by letters of Türkic alphabet - Translator's Note).
Теперь необходимо рассмотреть один важный вопрос, связанный с этнической атрибуцией рассмотренной коллекции тамг. В литературе преобладает убеждение (пока чисто априорное, не подтвержденное системным сопоставлением материалов), что почти все тамги на территории Хазарского каганата 8 - 1-й пол. 10 в. принадлежат прежде всего основному Тюркоязычному этносу каганата - Булгарам. Постараемся проверить эту гипотезу. Дело в том, что в нашем распоряжении есть огромная коллекция из сотен типов синхронных и безусловно достоверно Булгарских тамг VII-X вв., найденных как в столицах Дунайской Булгарии - Плиске и Преславе и множестве других пунктов, так и в ряде центров Волжской Булгарии. Как правило, авторы ограничиваются простым указанием на ”значительное сходство” типов знаков (увы, такая аргументация мне не представляется убедительной). Сравнение нашей ”салтовской” подборки с совокупной коллекцией ранних знаков из Булгарии показывает, что количество идентичных типов крайне мизерно (см. прежде всего: Дончева-Петкова, 1980, обр. 4, 6, 8-9, 16; табл. II, IV-IX, XI, XIII-XIV, XVI-XVII, XXII, XXVI-XXVII; Овчаров, 1982, табл. XXV, LXI). Из всех пяти регионов распространения салтовских тамг среди специфических региональных типов известное число соответствий находим лишь в районе низовьев Дона, где активность Булгарского этнического элемента никто никогда не отрицал (рис. 36/55, 61, 63, 66-67, 72, 74-75, 78, 90, 95, 97, 99). Но даже здесь число типов, сходных с достоверно Булгарскими, составляет лишь 13 из 48, т.е. всего 27 %!
В других же регионах салтово-маяцкой культуры число совпадающих типов настолько мизерно, что о нем нет смысла говорить всерьез: в Предкавказье - No7, 22, 27; на Верхнем Дону - No 105, 111, в Крыму - No 130 (Which indicates that Bulgars are not identical with Sarmatians or whatever tribes S.A.Yatsenko calls Sarmatians, but leaves out a question of Onogurs, whose continued presence in the N.Caucasus is documented from the 6th c. BC, before the arrival of Masguts/Alans to the N.Caucasus area in the 4th c. BC).
Столь же ничтожно (на фоне сотен типов тамг Булгарии) сходство и ”общесалтовских” типов (рис.36, а/170, 172, 178, 180-182, 195, 198-199) (и, разумеется, единичных знаков в виде букв Тюркских алфавитов, которыми в Булгарии, вероятнее всего, пользовались неТюркские подданные: рис. 36, а/179, 182, 196-197,200-201) (Apparently, S.A.Yatsenko does not buy into the idea of some scholars that Türkic alphabet contains some tamgas adopted as letters).
Столь же мало количество общих типов знаков и для домонгольской Волжской Булгарии. Особенно важна наиболее представительная коллекция гончарных клейм из Билярского городища - Булгара (Григорьева и др., 1976, рис. 91; Кочкина, 1983, рис. 2). Как уже нетрудно догадаться, единичные общие типы находят аналогии только на Нижнем Дону (рис. 36/80, 95, 97). Если же мы учтем тот факт, что большинство общих для трех сравниваемых территорий типов представляют собой знаки простейших геометрических форм, широко распространенные и обычно в силу этого использовавшиеся для алфавитных знаков самых разных поздне-античных и средневековых культур Евразии (см. прежде всего: Лавров, 1978, табл. IX), то картина станет совершенно ясной. Итак, с этническими Булгарами из известных сегодня тамг на территории салтово-маяцкой культуры можно связать (с некоторыми допусками и оговорками) лишь небольшую часть знаков Нижнего Дона.
112 Означает ли это, что Тюрки-Булгары не использовали широко тамги на территории Хазарии или даже их не имели? Разумеется, нет! Очевидно лишь, что эти тамги наносились преимущественно на предметы из органики (тела животных в стадах, деревянные и кожаные изделия), которые в материалах раскопок, к сожалению, сохраняются редко и в нашей коллекции почти отсутствуют. Кроме того, мы в действительности имеем целую серию Булгарских (возможно, иногда Хазарских) предметов со знаками на землях Каганата. Это изделия с Тюркскими руническими надписями. Кстати, такие надписи в Восточной Европе известны практически только в районе, где нами отмечены предполагаемые Булгарские тамги, - в бассейне Дона (Нижнего и Верхнего) - 18 надписей, пункты находок которых широко разбросаны по данному району (в Предкавказье найдены 10 надписей только в одной точке - в Хумаринской крепости, где справедливо предполагается присутствие Булгарского этнического компонента: Биджиев, 1993, 186) (см.: Кызласов, 1994, 241-279) ( И.Л.Кызласов в своей сводке в ряде случаев отнес к ”руническим надписям” камни с одним буквенным значком или двумя, расположенными далеко друг от друга среди сюжетных изображений и т.п. Такая трактовка в свете описанного выше вероятного использования единичных знаков в качестве тамг Аланами и, возможно, другими этносами кажется весьма рискованной). Предпринимавшиеся попытки прочитать эти надписи ”по-алански” (см. прежде всего: Турчанинов, 1990, 78-154) не встретили сочувствия в лингвистическом научном сообществе.
”Энциклопедии” тамг У средневековых Аланов они связаны, как и более ранние Сарматские, с самыми разными объектами. При этом прослеживается определенная региональная специфика. На Кавказе это иногда пещеры и гроты (Джинальский грот: Рунич, 1983, рис. 1), в которых, несомненно (как и у наследников Аланов - этнографических осетин), находились языческие святилища, а также различные объекты, связанные с культом умерших: высеченные в скалах склепы (где тамги обычно высечены горизонтально в ряд у входа в камеру, причем однотипные тамги не дублируются - Токмак-Кая, Гнакызы и Крейды в верховьях Кубани: Минаева, 1971, рис. 14, 17, 22) и дольменообразные мавзолеи знати (”дольмен” No 2 на р. Кяфар, где представлены 4 оригинальных типа тамг: рис. 36/7-10), каменные надгробные кресты с греческими надписями X-X3 вв. (скала Барабан на р. Уруп. Здесь на одной из граней креста хаотично высечено не менее 9 тамг: Ложкин/ Малахов, 1998, рис. 1, 1 и 2, 2). Скопления тамг на Украине представлены на отдельных портативных предметах (поясные наборы: клад из Мартыновки в Нижнем Поднепровье, где пропорции тамг обычных Аланских типов причудливо вытянуты: Приходнюк и др., 1991, рис. 1 (2-4), 5 (1-5, 20), 9 (2-3), 10, 12 (2); Корзухина, 1996, табл. 164, глиняная кубическая модель храма с мыса Ай-Фока в Восточном Крыму. Джанов, 1996, 187-188, рис. 1). Стоит отметить и специфическое сходство иконографии набора ”танцующих” идольчиков и парных животных в Мартыновском кладе и в достоверно
Аланских
памятниках Предкавказья (станица Преградная) (Яценко, 1992г, 71-72, рис. 1/7).
На оба этих факта не обращают внимания сторонники Тюркской, раннеславянской и
германской атрибуций клада и его отдельных элементов. В различных районах расселения Аланов ”энциклопедии” изображены на стенах крупных крепостей, при этом они соседствуют с единичными знаками на отдельных каменных блоках, которые исследователи салтово-маяцкой культуры чаще именуют ”знаками строителей” или ”метками мастеров” (см. прежде всего - Хумара: Биджиев, 1993, рис. 37; Маяцкая: Плетнева, 1984; Флерова, 1997, табл. of the 3rd-IV; Мангуп (Doros): Герцен, 1990, рис. 15-18). Встречаются единичные блоки даже с тремя мечеными гранями (Нахапетян, 1988, 102). Тамги некоторых типов встречены на стенах одного пункта по нескольку раз (но, разумеется, не так часто, чтобы их можно было считать ”метками мастеров”!). Специальный анализ, проведенный В.Е.Нахапетян, показал, что крупную Маяцкую крепость строили не артели профессионалов, а местные жители, оставившие на отдельных камнях свои тамги (Нахапетян, 1988, 105). Предполагается, что знаки в скоплениях наносились здесь во время неких обрядов, сопровождавшихся коллективной клятвой (Нахапетян, 1990, 60). В Хумаре, как уже отмечалась, тамги поновлялись после очередной побелки стен (Биджиев, 1993, 165). Знаки не обязательно принадлежали клану: здесь могли быть и только дополнительные простые метки отдельных больших семей, как это, например, еще недавно наблюдалось при строительстве родовых башен в Центральном Предкавказье (Крупное, 1971, 136). На стенах в Маяках встречены неоднократно 12 типов тамг (чаще всего знаки расположены группами)5. Из них пять являются типами, распространенными в разных частях Аланского мира (рис.36, а/171, 178, 187, 198-199), еще 5 типов специфичны для Верхнего и Нижнего Дона (рис. 36/101, 105, 116-117, 122)6, и, наконец, встречены метки - буквы Тюркских ”донского” и ”кубанского” алфавитов (рис. 36, а/197, 201), которые, как уже отмечалось, в Аланском контексте того времени тоже могли быть тамгами. Из тамг, встреченных по одному разу, 5 типов специфически местные (рис. 36/102, 111, 115, 123-124) и лишь один встречен в разных регионах (рис. 36, а/180). Для глубокого нанесения знаков на хрупкие блоки мела использовалась особая техника (Нахапетян, 1988, 91). Тамги расположены чаще всего на двух разных уровнях, так как их рисовали на стенах сидя или стоя (Плетнева, 1984, 57, 59). В Хумаринской крепости на одной из башен раскопа А, стене, калитке, лестнице, а также в святилище (Биджиев, 1993, 164-165) представлены 9 типов тамг, известных только в Предкавказье (рис. 36/11-19, из них неоднократно встречены No 12, 17), 8 типов, представленных в различных частях Аланского мира (рис. 36, а/14-16, 17, 22-24, 30, из них неоднократно встречены No 14, 16-17, 23-24), и 3 буквы местных Тюркских алфавитов (рис. 36, а/184, 193, 197, из которых неоднократно наносились первые две). На боковых торцах камней (не видных в уже построенной крепости) нанесено всего 8% знаков, которые в данном случае достоверно относятся к ”знакам строителей” (Нахапетян, 1990, 57). 6 Некоторые из них могли быть изначально связаны с определенными сюжетными
изображениями на стенах. Так, тип No 25 в одном случае спарен с изображе-ним
лошади, а тип No 82 в одном случае - с пятиконечной звездой. На стенах северных укреплений Мангупа (Doros), по опубликованным материалам, встречены 21 местный тип тамг (рис. 36/130-141, 147-153, 156-157, из них неоднократно изображались лишь No 140-141) и 8 типов, известных в разных частях Аланского мира (рис. 36/1, 2, 7, 10, 15, 24, 36, 39, из них неоднократно - No 1, 2, 15), а также 3 знака из букв местных Тюркских алфавитов (рис. 36, а/179, 197, 200)7. Население Мангупа (Doros) в 6-10 вв., по мнению его ведущего исследователя А.Г.Герцена, в значительной степени составляли Аланы (см., например: Герцен, 1998, 748) (The Gothic fortress Doros, present Mangup, may have had some Alans there, but to call it Alanian settlement is too much, especially in view of not only Türkic, but clearly Greek brands. The last Türkic speaking Crimean Goths were deported in 1778 by Catherine I of Rissia to Azov area, where they established a city Mariupol. Since tamgas are the only positive way to identify the ethnicity of the population without ambiguities of the archeological and written evidence, appealing to the studies that do not trace tamgas directly to make ethnic definition of the tamgas is a clear case of a circular logic. But aside from frivolous speculations, the facts are more then valuable). Кроме этого тамги известны на каменных стенах таких городищ, как Салтовское, Ольшанское и Правобережное Цимлянское на Дону и Донце (Ляпушкин, 1952, 135), а также в Бакла в Крыму (Рудаков, 1979, рис. 1/4). В Джинальском гроте представлены почти исключительно 12 оригинальных местных предкавказских типов (рис. 36/3, 4-6, 9, 21-25, 27-28, из них No 27 встречен 2 раза, No 9 - 4 раза) и лишь 2 типа относятся к общераспространенным (рис. 36/15, 21), а знак No 158 известен в Крыму (в гроте он изображен трижды); знаки-буквы здесь совершенно отсутствуют. Все это позволяет считать его святилищем, имевшим сугубо местное значение и, возможно, не предназначенным для чужаков. Оригинальная группа тамг изображена в ряд через равные промежутки на торцах глиняной, разрисованной полосами красной краски модели храма, найденного на поселении Vof the 3rd-IX вв. у мыса Ай-Фока. Изделие сохранилось лишь наполовину, поэтому из 8 (?) первоначальных тамг до нас дошло только четыре. Три из них специфичны (рис. 36/142-144), четвертая является пятиконечной звездой (которая использовалась как тамга и в других регионах салтово-маяцкой культуры). На парадной поясной гарнитуре из клада V2 в. в Мартыновке на Нижнем Днепре большинство знаков является специфически местными (рис. 36/162-168) и лишь два- распространенными в разных частях Аланского мира (рис.36, а/173, 181), еще два- буквы местных Тюркских алфавитов (рис. 36, а/186, 197). Значительный интерес представляет также подборка единичных знаков на кирпичах серии Хазарских крепостей IX в., построенных на небольшом участке по берегам Нижнего Дона, - Саркел, Правобережное Цимлянское и Семикаракорское (Щербак, 19596, 363-365; Флерова, 1997, табл. VI-VII). Этническая принадлежность лиц, изготовлявших здесь кирпичи, неясна, однако участие квалифицированных Аланских мастеров, при том что Аланы явно проживали в этой местности, отнюдь не исключается. Наибольшим разнообразием отличается коллекция из Саркела 30-х годов IX в., строившегося, возможно, при участии византийцев, но под общим руководством местных строителей (Артамонова/ Плетнева, 1997, с. 549, 622). В коллекции резко преобладают 20 местных типов (рис. 36/54-70, 76, 99, 101, из которых встречены неоднократно No 55, 57, 62). Значительно меньше общераспространенных типов- 8 (рис. 36, а/170, 174, 185, 194-195, 199, 202-203) и букв местных Тюркских алфавитов - 6 (рис. 36, а/184, 186, 196-197, 200-201). 7 В последние годы на Мангупе (Doros) обнаружена серия новых тамг, которая готовится
к публикации А.Г.Герценом (устное сообщение, ноябрь 1998 г.). Подборка знаков с Правобережного Цимлянского городища отличается небольшим числом типов, из которых половина - оригинальные местные (рис. 36/93-94, 98), половина - общераспространенные (рис. 36, а/172, 178, 198). На Семикаракорском городище картина примерно такая же: донских типов - 4 (рис. 36/93-96, из них No 93-94 известны также на Правобережном и нигде более), общераспространенных - 3 (рис. 36, а/178, 197, 203). Массовым видом предметов с тамгами была гончарная керамика, где такие знаки часто вырезались на поверхности гончарного круга, являясь, таким образом, своеобразным знаком клана (или малым дополняющим знаком его патронимии) мастера-гончара. Это хорошо заметно на примере такого верхнедонского могильника, как Дмитриевский (Флеров, 1979, рис. на с. 98-99). Здесь широко распространенный знак No 194а встречен на керамике 14 раз, местный знак No118 - 6 раз, а другой местный No 120 - 3 раза. В могильнике Мокрая Балка в Предкавказье (Афанасьев, 1976, рис. 2) знаки также в двух случаях из трех сугубо местные (рис. 36/12, 31). В Предкавказье выделяется группа оттисков гончарных дисков на днищах кувшинов и горшков в ката-комбном могильнике у станицы Змейской. Здесь только в сезон 1959 г. обнаружено 19 типов знаков гончаров (4- плохой сохранности). Пять из них представляют собой кресты-обереги различных форм. Остальные достаточно разнообразны (рис. 36/45-53) (Кузнецов, 1995). Представляет интерес также коллекция граффити на амфорах из Саркела (Флерова,
1997, табл. XV). Здесь резко преобладают единичные оригинальные местные знаки
(рис. 36/55, 63, 73, 75, 77-79, 81-90, 101), встречены 7 букв местных Тюркских
алфавитов (в том числе - рис.36, а/179, 196-197, 200-201) и несколько тамг
общераспространенных типов (рис. 36/178, 180, 187-188, 205). На игральных
бараньих костях-астрагалах встречено обычно по одному знаку и лишь на одном
экземпляре из могильника в Верхнем Салтове- два (рис. 36, а/199-200) (Флерова,
1997, табл. VIII, No 9, 24-26, 27-28, 31, 33, 55-57, 59, 62). В Аланском
могильнике Скалистое в Юго-Западном Крыму единичные знаки известны как на
плечиках кувшинов, так и на деревянных блюдах, где тамгой служили буквы Тюркского рунического алфавита (склепы 153, 760) (рис. 36/146, 204)
(Веймарн/Айбабин, 1993, рис. 12/17, 118/20). Подобные рунические буквы-тамги
представлены на лощеных сосудах из района Пятигорья на Северном Кавказе
(Ковалевская, 1984, 173). Отдельные знаки, идентичные салтовским, есть на керамике позднейшего
Херсона (Якобсон, 1950, рис. 81). Что касается раннесредневековой черепицы из Юго-Западного Крыма (Гончарное, Бобровка: Якобсон, 1970; Эски-Кермен и Мангуп (Doros): Якобсон, 1950, 20-22), то на ней, напротив, представлены обычно греческие и реже - тюркские буквы, а также знаки широко распространенных типов (рис. 36, а/172, 177, 189, 196-197, 201) и лишь в редких случаях- оригинальные типы (рис. 36/129-130, 154-155, 159-160). Часть ремесленников могла здесь принадлежать к аланскому и тюркским этносам (Why not to mention Goths? Why not to mention Akathyrs? Akathyrs lived in Crimea until its conquest by the Russia in 1771. In the 6th-10th cc. AD, the Akathyrs and Scythians were main Türkic ethnoses in the mountain Crimea). Эти знаки в целом отличаются от знаков черепиц-керамид 8-9 вв. из такого византийского города на Южном Берегу, как Партенит (где преобладают буквы греческого алфавита: Паршина, 1991, рис.4). Интересно сопоставить их и со знаками на черепицах позднейшего Херсона, где наряду с преобладающими греческими буквами встречено и несколько десятков типов, идентичных знакам салтово-маяцкой культуры (Якобсон, 1950, рис.85, табл. 7-9, 11, 16-18). Большинство их весьма простых геометрических форм, и их можно считать как знаками собственно этнических греков, так и знаками потомков ”салтовцев”. На надгробных каменных стелах из Скалистого (Юго-Западный Крым) неоднократно встречен единичный знак (рис. 36/127-128, 177) (Веймарн/Айбабин, 1993, рис. 11/1-2, 16, 19). Размещение единичных тамг у аланов Предкавказья также в ряде случаев вызывает большой интерес. Любопытны круглые бронзовые бляшки, нашивавшиеся в лобной части головного убора, с изображением тамги в виде триквестра, ориентированного по или против часовой стрелки (рис. 36/20, 26, 32). Они найдены в могильнике Мартан-Чу в Чечне (Виноградов/Мамаев, 1984, рис.8, 33; 12, 7-8; 13, 16) и в Старокорсунской на Кубани (Каминский, 1984, рис. 4/1). Еще одна тамга, неоднократно встреченная и специфичная для Предкавказья (рис. 36/17), известна на дольменообразном склепе аристократа 10-13 вв. в Верхней Теберде (Кузнецов, 1961, рис.44, 4-6). Она представлена над изображением стоящего вправо конного лучника (умершего?), на которого бегут 5 оленей и олененок; рядом с ним стоят 7 мужчин с молитвенно поднятыми вверх руками. На ”оленных камнях” No 2 и 8, размещенных при въезде на Кяфарское городище, среди изображений оленей и христианских крестов отмечено по одной тамге (рис. 36/44а-б) (Аржанцева/ Албегова, 1999, рис. 4 и 6). Первая из них представляет собой древний алфавитный знак; вторая является переделкой греческой буквы ”А” (аналогичный знак еще недавно изображался на башне клана Толхановых в сел. Цимити в Осетии: Тменов, 1996, рис. 78/8). ”Энциклопедии” тамг У средневековых аланов они связаны, как и более ранние сарматские, с самыми разными объектами. При этом прослеживается определенная региональная специфика. На Кавказе это иногда пещеры и гроты (Джинальский грот: Рунич, 1983, рис. 1), в которых, несомненно (как и у наследников аланов - этнографических осетин), находились языческие святилища, а также различные объекты, связанные с культом умерших: высеченные в скалах склепы (где тамги обычно высечены горизонтально в ряд у входа в камеру, причем однотипные тамги не дублируются - Токмак-Кая, Гнакызы и Крейды в верховьях Кубани: Минаева, 1971, рис. 14, 17, 22) и дольменообразные мавзолеи знати (”дольмен” № 2 на р. Кяфар, где представлены 4 оригинальных типа тамг: рис. 36/7-10), каменные надгробные кресты с греческими надписями X-X3 вв. (скала Барабан на р. Уруп. Здесь на одной из граней креста хаотично высечено не менее 9 тамг: Ложкин/ Малахов, 1998, рис. 1, 1 и 2, 2). Скопления тамг на Украине представлены на отдельных портативных предметах (поясные наборы: клад из Мартыновки в Нижнем Поднепровье, где пропорции тамг обычных аланских типов причудливо вытянуты: Приходнюк и др., 1991, рис. 1 (2-4), 5 (1-5, 20), 9 (2-3), 10, 12 (2); Корзухина, 1996, табл. 164, глиняная кубическая модель храма с мыса Ай-Фока в Восточном Крыму. Джанов, 1996, 187-188, рис. 1). Стоит отметить и специфическое сходство иконографии набора ”танцующих” идольчиков и парных животных в Мартыновском кладе и в достоверно аланских
памятниках Предкавказья (станица Преградная) (Яценко, 1992 г, 71-72, рис. 1/7).
На оба этих факта не обращают внимания сторонники тюркской, раннеславянской и
германской атрибуций клада и его отдельных элементов. В различных районах расселения аланов ”энциклопедии” изображены на стенах крупных крепостей] при этом они соседствуют с единичными знаками на отдельных каменных блоках, которые исследователи салтово-маяцкой культуры чаще именуют ”знаками строителей” или ”метками мастеров” (см. прежде всего - Хумара: Биджиев, 1993, рис. 37; Маяцкая: Плетнева, 1984; Флерова, 1997, табл. of the 3-IV; Мангуп (Doros): Герцен, 1990, рис. 15-18). Встречаются единичные блоки даже с тремя мечеными гранями (Нахапетян, 1988, 102). Тамги некоторых типов встречены на стенах одного пункта по нескольку раз (но, разумеется, не так часто, чтобы их можно было считать ”метками мастеров”!). Специальный анализ, проведенный В.Е.Нахапетян, показал, что крупную Маяцкую крепость строили не артели профессионалов, а местные жители, оставившие на отдельных камнях свои тамги (Нахапетян, 1988, 105). Предполагается, что знаки в скоплениях наносились здесь во время неких обрядов, сопровождавшихся коллективной клятвой (Нахапетян, 1990, 60). В Хумаре, как уже отмечалась, тамги подновлялись после очередной побелки стен (Биджиев, 1993, 165). Знаки не обязательно принадлежали клану: здесь могли быть и только дополнительные простые метки отдельных больших семей, как это, например, еще недавно наблюдалось при строительстве родовых башен в Центральном Предкавказье (Крупное, 1971, 136). На стенах в Маяках встречены неоднократно 12 типов тамг (чаще всего знаки расположены группами) 5. Из них пять являются типами, распространенными в разных частях аланского мира (рис.36, а/171, 178, 187, 198-199), еще 5 типов специфичны для Верхнего и Нижнего Дона (рис. 36/101, 105, 116-117, 122) 6, и, наконец, встречены метки - буквы тюркских ”донского” и ”кубанского” алфавитов (рис. 36, а/197, 201), которые, как уже отмечалось, в аланском контексте того времени тоже могли быть тамгами. Из тамг, встреченных по одному разу, 5 типов специфически местные (рис. 36/102, 111, 115, 123-124) и лишь один встречен в разных регионах (рис. 36, а/180). Для глубокого нанесения знаков на хрупкие блоки мела использовалась особая техника (Нахапетян, 1988, 91). Тамги расположены чаще всего на двух разных уровнях, так как их рисовали на стенах сидя или стоя (Плетнева, 1984, 57, 59). В Хумаринской крепости на одной из башен раскопа А, стене, калитке, лестнице, а также в святилище (Биджиев, 1993, 164-165) представлены 9 типов тамг, известных только в Предкавказье (рис. 36/11-19, из них неоднократно встречены No 12, 17), 8 типов, представленных в различных частях аланского мира (рис. 36, а/14-16, 17, 22-24, 30, из них неоднократно встречены No 14, 16-17, 23-24), и 3 буквы местных тюркских алфавитов (рис. 36, а/184, 193, 197, из которых неоднократно наносились первые две). На боковых торцах камней (не видных в уже построенной крепости) нанесено
всего 8% знаков, которые в данном случае достоверно относятся к ”знакам
строителей” (Нахапетян, 1990, 57). 6 Некоторые из них могли быть изначально связаны с определенными сюжетными
изображениями на стенах. Так, тип No 25 в одном случае спарен с изображением
лошади, а тип No 82 в одном случае - с пятиконечной звездой. На стенах северных укреплений Мангупа (Doros), по опубликованным материалам, встречены 21 местный тип тамг (рис. 36/130-141, 147-153, 156-157, из них неоднократно изображались лишь No 140-141) и 8 типов, известных в разных частях аланского мира (i.e. Bulgarian) (рис. 36/1, 2, 7, 10, 15, 24, 36, 39, из них неоднократно - No 1, 2, 15), а также 3 знака из букв местных тюркских алфавитов (рис. 36, а/179, 197, 200) 7. Население Мангупа (Doros) в Vl-Хвв., по мнению его ведущего исследователя А.Г.Герцена, в значительной степени составляли аланы (см., например: Герцен, 1998, 748) (Since tamgas are the only positive way to identify the ethnicity of the population without ambiguities of the archeological and written evidence, appealing to the studies that do not directly trace tamgas, to make ethnic definition of the tamgas is a clear case of a circular logic).. Кроме этого тамги известны на каменных стенах таких городищ, как Салтовское, Ольшанское и Правобережное Цимлянское на Дону и Донце (Ляпушкин, 1952, 135), а также в Бакла в Крыму (Рудаков, 1979, рис. 1/4) (In most cases the real names and belonging of the fortresses are well known and substantiated. The use of conditional names is not helpful in the line of discourse that addresses attribution of the tamgas). В Джинальском гроте представлены почти исключительно 12 оригинальных местных предкавказских типов (рис. 36/3, 4-6, 9, 21-25, 27-28, из них No 27 встречен 2 раза, No 9 - 4 раза) и лишь 2 типа относятся к общераспространенным (рис. 36/15, 21), а знак No 158 известен в Крыму (в гроте он изображен трижды); знаки-буквы здесь совершенно отсутствуют. Все это позволяет считать его святилищем, имевшим сугубо местное значение и, возможно, не предназначенным для чужаков (Applied to the Vietnam Memorial or the cemetery in the Kremlin wall, where most of the names are different, and only a few are of prevailing type, those monuments are also ”of specially local significance, and probably not intended for strangers”. Wow!). Оригинальная группа тамг изображена в ряд через равные промежутки на торцах глиняной, разрисованной полосами красной краски модели храма, найденного на поселении 8-го-9-го вв. у мыса Ай-Фока. Изделие сохранилось лишь наполовину, поэтому из 8 (?) первоначальных тамг до нас дошло только четыре. Три из них специфичны (рис. 36/142-144), четвертая является пятиконечной звездой (которая использовалась как тамга и в других регионах салтово-маяцкой культуры). На парадной поясной гарнитуре из клада 7 в. в Мартыновке на Нижнем Днепре большинство знаков является специфически местными (рис. 36/162-168) и лишь два - распространенными в разных частях аланского мира (рис.36, а/173, 181), еще два - буквы местных тюркских алфавитов (рис. 36, а/186, 197) (the 7th century Lower Dnieper area was a center of Ak-Bulgars, interspersed with Akathyrs, Scythians, and probably Sarmatians. The period and location are very significant for the demographical picture at the end of the Great Bulgaria, and may include tamgas of the tribes that migrated westward with Asparukh). Значительный интерес представляет также подборка единичных знаков на кирпичах
серии хазарских крепостей IX в., построенных на небольшом участке по берегам
Нижнего Дона, - Саркел, Правобережное Цимлянское и Семикаракорское (Щербак,
1959, 363-365; Флерова, 1997, табл. VI-VII). Этническая принадлежность лиц,
изготовлявших здесь кирпичи, неясна, однако участие квалифицированных аланских мастеров, при том что аланы явно проживали в этой местности, отнюдь не
исключается. Наибольшим разнообразием отличается коллекция из Саркела 830-х годов, строившегося, возможно, при участии византийцев, но под общим
руководством местных строителей (Артамонова/ Плетнева, 1997, с. 549, 622). В
коллекции резко преобладают 20 местных типов (рис. 36/54-70, 76, 99, 101, из
которых встречены неоднократно No 55, 57, 62). Значительно меньше
общераспространенных типов - 8 (рис. 36, а/170, 174, 185, 194-195, 199, 202-203)
и букв местных тюркских алфавитов - 6 (рис. 36, а/184, 186, 196-197, 200-201).
7 В последние годы на Мангупе
(Doros) обнаружена серия новых тамг, которая готовится
к публикации А.Г.Герценом (устное сообщение, ноябрь 1998 г.). Подборка знаков с Правобережного Цимлянского городища отличается небольшим числом типов, из которых половина - оригинальные местные (рис. 36/93-94, 98), половина - общераспространенные (рис. 36, а/172, 178, 198). На Семикаракорском городище картина примерно такая же: донских типов - 4 (рис. 36/93-96, из них No 93-94 известны также на Правобережном и нигде более), общераспространенных - 3 (рис. 36, а/178, 197, 203). Массовым видом предметов с тамгами была гончарная керамика, где такие знаки часто вырезались на поверхности гончарного круга, являясь, таким образом, своеобразным знаком клана (или малым дополняющим знаком его патронимии) мастера-гончара. Это хорошо заметно на примере такого верхнедонского могильника, как Дмитриевский (Флеров, 1979, рис. на с. 98-99). Здесь широко распространенный знак No 194а встречен на керамике 14 раз, местный знак No118 - 6 раз, а другой местный No 120 - 3 раза. В могильнике Мокрая Балка в Предкавказье (Афанасьев, 1976, рис. 2) знаки также в двух случаях из трех сугубо местные (рис. 36/12, 31). В Предкавказье выделяется группа оттисков гончарных дисков на днищах кувшинов и горшков в катакомбном могильнике у станицы Змейской. Здесь только в сезон 1959 г. обнаружено 19 типов знаков гончаров (4- плохой сохранности). Пять из них представляют собой кресты-обереги различных форм. Остальные достаточно разнообразны (рис. 36/45-53) (Кузнецов, 1995). Представляет интерес также коллекция граффити на амфорах из Саркела (Флерова,
1997, табл. XV). Здесь резко преобладают единичные оригинальные местные знаки
(рис. 36/55, 63, 73, 75, 77-79, 81-90, 101), встречены 7 букв местных тюркских
алфавитов (в том числе - рис.36, а/179, 196-197, 200-201) и несколько тамг
общераспространенных типов (рис. 36/178, 180, 187-188, 205). На игральных
бараньих костях -астрагалах встречено обычно по одному знаку и лишь на одном
экземпляре из могильника в Верхнем Салтове - два (рис. 36, а/199-200) (Флерова,
1997, табл. VIII, No 9, 24-26, 27-28, 31, 33, 55-57, 59, 62). В аланском
могильнике Скалистое в Юго-Западном Крыму единичные знаки известны как на
плечиках кувшинов, так и на деревянных блюдах, где тамгой служили буквы
тюркского рунического алфавита (склепы 153, 760) (рис. 36/146, 204)
(Веймарн/Айбабин, 1993, рис. 12/17, 118/20). Подобные рунические буквы-тамги
представлены на лощеных сосудах из района Пятигорья на Северном Кавказе
(Ковалевская, 1984, 173). Отдельные знаки, идентичные салтовским, есть на керамике позднейшего
Херсона (Якобсон, 1950, рис. 81). Что касается раннесредневековой черепицы из Юго-Западного Крыма (Гончарное, Бобровка: Якобсон, 1970; Эски-Кермен и Мангуп (Doros): Якобсон, 1950, 20-22), то на ней, напротив, представлены обычно греческие и реже - тюркские буквы, а также знаки широко распространенных типов (рис. 36, а/172, 177, 189, 196-197, 201) и лишь в редких случаях- оригинальные типы (рис. 36/129-130, 154-155, 159-160). Часть ремесленников могла здесь принадлежать к аланскому и тюркским этносам (Why not to mention Goths? Why not to mention Akathyrs? Akathyrs lived in Crimea until its conquest by the Russia in 1771. In the 6th-10th cc. AD, the Akathyrs and Scythians were main Türkic ethnoses in the mountain Crimea). Эти знаки в целом отличаются от знаков черепиц-керамид 8-9 вв. из такого византийского города на Южном Берегу, как Партенит (где преобладают буквы греческого алфавита: Паршина, 1991, рис.4). Интересно сопоставить их и со знаками на черепицах позднейшего Херсона, где наряду с преобладающими греческими буквами встречено и несколько десятков типов, идентичных знакам салтово-маяцкой культуры (Якобсон, 1950, рис.85, табл. 7-9, 11, 16-18). Большинство их весьма простых геометрических форм, и их можно считать как знаками собственно этнических греков, так и знаками потомков ”салтовцев”. На надгробных каменных стелах из Скалистого (Юго-Западный Крым) неоднократно встречен единичный знак (рис. 36/127-128, 177) (Веймарн/Айбабин, 1993, рис. 11/1-2, 16, 19). Размещение единичных тамг у аланов Предкавказья также в ряде случаев вызывает большой интерес. Любопытны круглые бронзовые бляшки, нашивавшиеся в лобной части головного убора, с изображением тамги в виде триквестра, ориентированного по или против часовой стрелки (рис. 36/20, 26, 32). Они найдены в могильнике Мартан-Чу в Чечне (Виноградов/Мамаев, 1984, рис.8, 33; 12, 7-8; 13, 16) и в Старокорсунской на Кубани (Каминский, 1984, рис. 4/1). Еще одна тамга, неоднократно встреченная и специфичная для Предкавказья (рис. 36/17), известна на дольменообразном склепе аристократа 10-13 вв. в Верхней Теберде (Кузнецов, 1961, рис.44, 4-6). Она представлена над изображением стоящего вправо конного лучника (умершего?), на которого бегут 5 оленей и олененок; рядом с ним стоят 7 мужчин с молитвенно поднятыми вверх руками. На ”оленных камнях” No 2 и 8, размещенных при въезде на Кяфарское городище, среди изображений оленей и христианских крестов отмечено по одной тамге (рис. 36/44а-б) (Аржанцева/ Албегова, 1999, рис. 4 и 6). Первая из них представляет собой древний алфавитный знак; вторая является переделкой греческой буквы ”А” (аналогичный знак еще недавно изображался на башне клана Толхановых в сел. Цимити в Осетии: Тменов, 1996, рис. 78/8). |
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
<= Previous Section 10 - Iranian and Türkic | Table Of Contents | Next Section - Literature and Sources => |