Лингвистическая еквилибристика Западных Хуннов

Gerhard Doerfer (Герхард Дёрфер) (1920 – 2003)
О ЯЗЫКЕ ХУННОВ
Zur Sprache der Hunnen
Central Asiatic Journal, 1973, 17(1): 1-50
Перевод С.Н.Иванова
Научный Татарстан, Академия наук Татарстана, 2012, 1, сс. 148-164, ISSN: 1683-6537
https://elibrary.ru/item.asp?id=20653842

Links

Введение постинга

Проблема языка Хуннов
Предшествующие исследования
Материал
Имя Хун
Трое Хуннских названий
Нехуннские Хунны
Название Хунны
Кавказские Хунны
Addenda Et Corrigenda (Дополнения и исправления)
Примечания

Gerhard Doerfer (Герхард Дёрфер)
О ЯЗЫКЕ XУННОВ

А знать нам ничего, я вижу не дано!
И этой думою все сердце сожжено
(Гёте. Фауст»)

Проблема языка Хуннов

§1. Вопрос о языке гуннов является крайне спорным. Были высказаны самые различные точки зрения, и никому не удалось пока хотя бы только приблизиться к возможности какого-либо решения. В таких условиях может показаться весьма рискованным само обращение к этой теме, не говоря уж о том, чтобы попытаться вынести окончательное суждение. Следовательно, я могу высказать не более, чем мое собственное мнение, которое нисколько не исключает возможности других точек зрения. Правда, я прошу иметь в виду, что здесь предлагается общий обзор материала о гуннах, который следовало бы оспаривать при необходимости лишь путем противопоставления ему нового такого обзора, а не путем критики деталей.

Прошу читателя о снисхождении, если мое изложение получилось очень уж сжатым, что может легко породить впечатление некоторой (совершенно ненамеренной) категоричности. По сути дела это могло бы быть темой (правда,в более пространном изложении) целой диссертации. Но результаты этой работы носят критический и негативный характер. А кто же возьмется писать диссертацию, приводящую к негативным выводам?

§2. Происхождение (European) гуннов является предметом дискуссии как в историческом, так и в археологическом плане. Начиная с Ж.Дегиня (1756-8), всегда были исследователи, отождествлявшие их с восточно- азиатскими сюнну (Hsiung-nu, Xiongnu, Сюнну), перемещавшимися на протяжении столетий на запад³'; делались также попытки связать европейских гуннов с восточноазиатским народом хун (xwn), который, по мнению Фр.Альтхайма и Г.-В.Хауссига, не идентичен сюнну2. вместе с тем уже
71

со времен Абель-Ремюзы (1788 – 1832) существует, точка зрения, что тождественность европейских гуннов какому-либо вооточноазиатокому народу (в частности сюнну (Eastern Huns in Russian lingo after introduction of Pinyin, to make them distinct from the Western Huns)) совершенно не доказана и достойна самого скептического отношения3; сходную по своей сути позиции занимают также Фр.Альтхайм (1898 - 1976 Nazi classical philology, Nazi ancestor heritage) и Г.-В.Хауссиг⁴ (1916 - 1994, a dazzling historian).

Может ли прийти в таком случае на помощь лингвистика? В состоянии ли она доказать или опровергнуть идентичность европейских гуннов (Hsiung-nu, Xiongnu) центральноазиатскому народу хун или сюну? В состоянии ли она далее отнести язык всех этих народов к одной определенной, уже известной языковой семье (например, к тюркской)?

§3. Язык народа хун (xwn) (Xwn refers to the Jie branch of the Eastern Huns of 329AD, Hsiung-nu, Xiongnu, Сюнну. What the Sogdian letter calls Xwn, the Chinese annals call Jie or Jie Huns, a more specific appellation because the Jie Huns branch were not entire Huns) совершенно неизвестен, и, кажется, нет ни одного источника сведений о нем. Поэтому возможность сравнения его с языксм европейских гуннов (или же сюнну) (Western Huns, Hunnen) отпадает. И даже если бы гунны (Hunnen) были изначально идентичны (Eastern) хунам, мы все равно не могли бы извлечь из этого какие-либо знания о самих гуннах (Hunnen), т.е. прежде всего именно об их языке. Гунны, небольшой господствующий народ среди множества покоренных ими народов, могли, переместившись на запад, потерять свой язык (как и свою культуру) и поменять его на другой. Таких примеров в истории (как раз алтайских и других кочевых народов) бесконечно много (болгары, тюрки-мамлкки в Египте, монголы в Иране и т.д.). Вспомним также норманнов, которые в течение определенного времени пользовались тремя различными языками (скандинавским, французским, английским).

Тождество: гунны (Hunnen) = (?)сюну(Hun) = хун (Hsiung-nu, Xiongnu) представляет собою не только археологическую⁵, но также и языковую проблему.

Предшествующие исследования

§4. Достоянием науки стали пока только около 20 (European) гуннских слов и гуннское двустишие, передаваемое китайским письмом (объем - 10 слогов). Скудости материала противостоит обилие гипотез. По вопросу об идентификации сюну (Hsiung-nu, Xiongnu) имеются следующие гипотезы⁶:

а)    они были монголами (П.-С.Паллас, Б.Берман, Ю.Венелин, Д. Л. Иловайский, Н.Я. Бичурин, К.Ф.Нейман; видимо, также и Ж.Дегинь, который, однако, почти не различает монголов и тюрок);

б)    они были тюрками (Абель-Ремюза, Ю.Кляпрот, П.П.Семенов- Тяньшаньский, К.Риттер, И.Коскинен, К.Сиратори⁷, О.Прицак⁸, В. Самолин⁹, -Фр.Альтхайм; между сторонниками этой гипотезы также есть различие: по Фр.Альтхайму, они говорили практически на древнетюркском языке (a scholarly model, not a language), по О.Прицаку, - на языке тюрок-болгар) (Ogur-type language, vs. predominantly Oguz-type of the “Old Türkic”);

в)    они были финнами (В.Сен-Мартен);

г)    они представляют собой смесь тюрок и монголов (Э.Паркер, Л.Каён);

72

д)    они представляли собой смесь монголов и тунгусов (К.Сиратори)¹⁰;

е)    они представляли собой смесь тюрок, монголов, тунгусов и финнов (М.А.Кастрен);

ж)    они вообще представляли собой не племя, а политическое объединение, что практически означает не поддающееся определению смешение и многоязычие (Т. де Лакунери);

з)    они были кетами или енисейскими остяками (Л.Лигети¹¹, Э.Пуллиблэнк)¹²;

и)    скорее всего, они были иранцами (Э.Моор)¹³;

к) «И все еще невозможно связать язык сюнну с какой-либо из великих языковых семей Евразии»¹⁴.

Как видим, даже в новейшее время (1970s) мнения еще очень расходятся. Мы наверняка не можем принять аргументацию В.Самолина¹⁵ (1957), который писал, что, согласно китайским источникам, тюрки были потомками сюну (Hsiung-nu, Xiongnu), т.е. будто бы сюнну (Hsiung-nu, Xiongnu) говорили по-тюркски. Каждый, кто знаком с китайской индифферентностью по отношению к культурам и языкам «варваров», согласится, что этому свидетельству нельзя придавать никакого значения.

Материал

§5. Материал, касающийся сюнну, состоит из большого количества глосс (Э.Пуллиблэнк утверждает, что он собрал 190 глосс¹⁶, О. Менхен-Хельфен говорит даже о «сотнях слов сюну (Hsiung-nu, Xiongnu)» в китайских источниках¹⁷) и, по-видимому, упомянутого двустишия. Как известно, отдельные глоссы (к тому же в передаче китайским письмом, которое наряду с прочим не различает l и r и которому не знакомы тюрко-монгольские (-German-English-Slavic) гласные ö, ü) часто поддаются толкованию лишь с большим трудом и небольшой долей надежности. В таком случае следовало бы считать надежным источником сентенцию оракула, которая представляет собой текст с китайским переводом (из Цзинь-шу) (приблизительно: “Выведи войско, захвати полководца”. Однако и она ненадежна по следующим причинам:

а)    Этот текст тоже записан фонетически трудно реконструируемым китайским письмом. И хотя различные авторы действительно, почти всегда считали его оригинал тюркским (и соответственно его восстанавливали), все они читали этот текст и толковали его¹⁸весьма различно. Автор последней из перечисленных работ предложил (правда, лишь в виде иронии и радиreductlo ad absurdumпредпринятых ранее толкований) допустить, что этот текст написан по-аккадски, и показал, что это вполне возможно (с равным успехом можно было бы взять в качестве примера и эскимосский язык). А по мнению Э.Пуллиблэнка¹⁹, двустишие не поддается прочтению ни на одном из известных языков (в том числе и на кетском).

73

б)    Как заметил 0. Менхен-Хельфен, даже если бы текст действительно был тюркским, его язык, относящийся к IV в.н.э. (actually, 329 AD), совсем не обязательно должен быть идентичен языку сюнну (Hsiung-nu, Xiongnu) Маодунь-шанюя III в. до н.э. (Предки Вильгельма Завоевателя не говорили по-французски)²⁰.

в)    Наконец, как установил Л.Лигети²¹, который тщательно исследовал первоисточник, двустишие вообще написано не на языке сюнну (Hsiung-nu, Xiongnu), а на языке ху, а утверждать, что ху и сюну - это одно и то же, ни в коем случае нельзя.

§6. Так обстоит дело (Hu vs. Hun) с единственным текстом на языке сюнну. Глоссы, в свою очередь, в большинстве своем представляют собой имена. Последние, как известно, поддаются толкованию с большим трудом (см. §15). Сомнение вызывает и то обстоятельство, что до сих пор оказалось возможным построить десять различных гипотез о языковой идентификации этих глосс и что один и тот же автор (К.Сиратори) истолковал тот же самый материал один раз (в 1902 г.) как тюркский и один раз (в 1923 г.) как монголотунгусский. Впрочем,почти все толкования К.Сиратори оспариваются почти всеми другими исследователями. Было бы излишним опровергать здесь все высказанные до сих пор мнения о языке скину; в большинстве своем они опираются на какое-либо случайное сходство между словами. Остановимся на двух возможностях, допущение которых, как кажется, не лишено некоторых оснований.

Широкую поддержку еще и в настоящее время (1973) получает положение, что язык сюнну был будто бы тюркским. Оно основывается на неоспоримом факте, что язык сюнну и тюркские языки имеют некоторые общие слова, в частности: ch'eng-li = тюрк, täŋri ‘небо’²², hiep-hö, хiəp-ɣəu = yabɣu (титул)²³; eu-ta, wo-lu-to, ао- t’ot = ordo‘военный лагерь’²⁴.Фр.Альтхайм попытался сделать из этого вывод, что сюну должны были быть тюрками (даже будто бы говорили прямо по-древнетюркски). На это можно возразить следующее:

а)    Подавляющее большинство слов сюнну не поддается толкованию на тюркской почве.

б)    Кроме того, в точке зрения Фр.Альтхайма²⁵кроется порочный круг: она была бы убедительной лишь в том случае, если бы приведенные выше слова были сначала зарегистрированы в тюркских языках, а после уже в языке скину. Но на самом деле слова сюнну относятся ко П в. до н.э., а тюркские - только к VIII в. н.э.

*Основатель империи гуннов (сюнну) в Центральной Азии. Годы правления ок. 200-176 гг. до н.э. /Примеч. С.К./.
74

Поэтому с гораздо большей вероятностью можно допускать, что речь идет как раз о гуннских лексических заимствованиях в тюркских языках²⁶. Гуннское слово ordo, например, проникло даже в европейские языки (ср. немецкое Horde ‘орда, толпа, банда’). (And hundreds and hundreds more, predating the European Huns by a mile. In English, for example, 40% of vocabulary with 2000 most frequently used words are genetically Türkic. And that is in the 21st, not the 8th century. The “Likely to presume” does not hold water.)

в)    Кроме того, ни одно из приведенных слов (корни в тюркских языках не бывают такими длинными) не поддается этимологизации на тюркском материале (например, предлагаемое Фр.Альтхаймом толкование слова yabɣu ‘повелитель лучников’ несостоятельно, это по-тюркски должно бы было звучать *yačïbägi). Ссылка Фр. Альтхайма и Р.Штиль²⁷на ненадежное протоболгарское (из Шумена) *ya-bäg ничего не дает. Развитие тюркского ya ‘лук’ + восточноиранское baɣu < bagam ‘бога’ (вин. падеж) > yabaɣu > yabɣu — совершенно невероятно.

г)    Слово täŋri, наконец, имеет очень своеобразную структуру. Сочетание согласных -ŋr- и вообще весь облик слова нетюркские. А поскольку к тому же во многих тюркских языках это слово выступает в форме *täŋrï (тур., аз. tanrï, турк. täŋrï, як. (Saha) tanara, чув. tura (Chuv. tura Cf. Gothic Thor), легко предположить, что первоначальной была форма tanri (которая позднее была фонетически по-разному адаптирована в соответствии с возможностями тюркской гармонии гласных). А эта форма уже в силу отсутствия гармонии гласных не могла бы быть исконно тюркской.

Таким образом, то обстоятельство, что в тюркских языках и в языке сюнну есть общие слова, не продвигает нас ни на шаг дальше, потому что эти общие слова первоначально являются именно гуннскими, а в тюркских языках они вторичны, заимствованы. А если мы непременно хотели бы настаивать на гипотезе Фр.Альтхайма, то это было бы не чем иным, как если бы на основе сопоставления арабского слова haikal ‘храм' и шумерского e-gal с тем же значением мы пришли бы к выводу, что тюркский язык был арабским диалектом, хотя ведь на самом деле арабское слово происходит в конечном итоге из шумерского.

§7. Гипотеза о енисейско-остяцком происхождении сюнну впервые была изложена в общих чертах О.Менхен-Хельфеном²⁸. Затем она была поддержана Л.Лигети, который приводил в качестве примера гуннское слово so-to, более древнее *säkd’äk = saɣdaq ‘сапог’, которое сопоставимо только с кетским sägdi, sägdi.Наконец, Э.Пуллиблэнк посвятил этой теме целую монографию, при этом он 12 из 190 собранных им слов языка сюнну квалифицировал как кетские. Э.Пуллиблэнку можно возразить следующее:

а)    Произвольный отбор 12 слов из 190 не дает в наше распоряжение надежный и достаточный материал для доказательства.
75

Просто в силу законов теории вероятности всегда можно обнаружить несколько таких соответствий, независимо от того, какой язык принимается за исходную основу. Так, например, слово ku-t*u‘ сын', более древнее *kwah-δah, можно было бы сближать не с кетскям qalek, falla, а с равным основанием, с халаджско-тюркским словом qäl ‘ребенок' (кто ищет, тот найдет).

б)    Поэтому многие из приводимых Э.Пуллиблэнком слов можно толковать и по-друтому. Он сам указывает на то, что слово*saɣdaq (= кетскому sägdi) можно сближать со среднеперсидским (möcak) säxtak сапог из хорошо выделанной кожи’.

в)    Кетский язык известен (в виде отдельных глосс) лишь с ХУII в. От текста на языке сюнну он отделен промежутком времени в почти два тысячелетия. При этом текст на языке сюну написан китайским письмом, которое прежде всего совершенно непригодно для передачи иноязычных звуков (см.выше). А кроме того, сами китаисты совсем не единодушны в вопросе о звуковом содержании знаков этого письма в древности (Г.Серрайс, Г.Халун, Б.Кардгрен толкуют китайское произношение не так, как Э.Пуллиблэнк, и все китаисты расходятся в этом вопросе друг с другом). Возможно ли вообще в этих обстоятельствах точное сравнение? Не означало бы это то же самое, как если бы мы захотели сравнить яванское pat ‘четыре* с (допустим, что мы не знаем латинского) румынским patru с тем же значением, что абсолютно недопустимо. Если мыне знаем ни китайского произношения II в. до н.э. (329 AD text, 4th c. AD), ни древнекитайских форм того же времени, то мы имеем уравнение с двумя неизвестными.

г)    Наконец, Э.Пуллиблэнк не увидел возможности того, что - если считать, что некоторые из его решений верны - речь могла бы идти (так же, как в случае с немецким словом Horde, см.выше) о гуннских лексических заимствованиях в кетском языке.

Ведь эти слова - всего лишь спорадические глоссы, в большинстве своем культурные слова, а они легко кочуют из языка в язык. Дело обстояло бы иначе, если бы в кетском языке можно было обнаружить, например, числительные языка сюнну от 1 до 10. В таком случае мы имели бы систематически организованную группу базисных слов (и тогда оказалась бы преодолимой даже та трудность в пункте (в), о которой шла речь), но как раз ничего подобного в гуннском материале и нет.

Правда, гипотеза Л.Лигети - Э.Пуллиблэнка все еще кажется наименее невероятной. Ведь некоторые слова представляются убедительными, например, гуннские chieh < *kiat ‘камень’ = khes, kit. Я бы отнес сюда также: t'ieh-fah ‘железо’³¹ < tiet-bat.
76

Как показал Э.Пуллиблэнк, уже при чтении очень старых текстов можно пренебрегать согласным в ауслауте, так что действительное произношение было что-то вроде *tieba³². Но эта форма могла бы быть древнекетской; в современных диалектах, по сведениям Л.Лигети, мы имеем t'ip, t'ep³³. Показательно также и то, что в языке сюнну есть очень много слов, которые имеют в анлауте l- (21 слово из 190)³⁴. А в тюркских и монгольских языках, по-видимому, нет исконных слов, начинающихся с l-, в то время как такие слова характерны для кетского языка! Впрочем, некоторые древнетюркские слова, например lacïn ‘сокол’, lapïn ‘свинья’ могут быть как заимствованиями из языка сюнну, так и, возможно, из аварского языка.³⁵

Имя Хун

§8. Подведем итоги: можно с уверенностью сказать, что язык сюнну не был ни тюркским, ни монгольским. Вероятно, что речь идет о вымершем изолированном языке (как в случае с угаритским или шумерским языками). Нельзя исключать того, что язык сюнну продолжает жить в современном енисейско-остяцком языке (возможно; лишь в качестве адстрата), но данные, свидетельствующие в пользу этого, или сомнительны,или недостаточны.

§9. Прежде чем обратиться к вопросу происхождения европейских гуннов, несколько слов о самом этнониме; ведь ему следовало бы отвести особенно важную роль в решении проблемы гуннского этногенеза. Спорней является уже его этимология. Спорным является далее, идентично ли название гуннов (Ουννοι, hunni,и т.д.) этнониму сюнну и как этот последний следует этимологизировать. Часто предполагают, что гунны упомянуты в частном согдийском письме 1V в. н.э. (329 AD text) как xwn³⁷, что идентично китайскому hun или hïn, но не идентично сюнну³⁸. Кроме того, не совсем ясно, можно ли поставить знак равенства между названием Χουνοι у Птолемея (П в.) и названием Oυννοι, Ηunni у Приска и Иордана (У и У1 вв.) и предстамяли ли собой эти народы одно и то же или нет (Э.Шафер, Э.Моор³⁹др. высказываются в пользу их идентичности, противоположную позицию занимает Г.-В.Хауссиг). К тому же название гуннов встречается так часто и в столь различных местах, что идентичность гуннов Аттилы и всех этих народов не может быть a limine (с порога) признана очевидной⁴⁰. (Почему такая предвзятасть? Все они были родственны, по крайней мере лингвистически и культурно, привыкшие в своей нормальной жизни к далеким передвижениям)

Мы не будем заниматься всеми этими обширными проблемами, а ограничимся гуннами эпохи Аттилы и империи Аттилы, ну скажем, Паннонией V в. До тех пор пока мы не в состоянии, например, сравнить язык гуннов Птолемея с языком гуннов Приска, мы также
77

не можем ничего знать об их идентичности; то же самое верно и в отношении кавказских гуннов VI в.

§10. Однако даже ограничившись европейскими гуннами, мы сталкиваемся с множеством вопросов. Но поднимать эти вопросы (и видеть эти проблемы) можно лишь при условии, что мы предварительно выработаем четкие понятия. Поэтому в последующем изложении я буду стремиться различать:

а)    названия языков; пример: английский язык хотя и является языком нескольких народов (англичане, североамериканцы и т.д.), это название представляет собой монолитный термин, т.е. обозначает несмотря на диалектные различия нечто по своей сути единое, цельное. Далее, это название и диахронно и синхронно (английский язык существовал ранее и существует ныне), оно подлинно (это, действительно то название, English, которым англосаксы пользуются сами). Слова «англосаксонский» и «англо-сакс» также могли бы, конечно, быть обозначением языка и его носителя;

б)    этнонимы; пример: англичане. Здесь применимы те же определения, что и в отношении названий языков (синхронны и диахронны, подлинны, монолитны). Но все же посредством этнонимов обозначают национальные, а не языковые общности;

в)    названия государств; примеры: Великобритания, Швейцария. Синхронны и диахронны, подлинны, но не (обязательно) монолитны (могут при необходимости включать целый ряд языков и народов). То же относится к словам «британец», «швейцарец»;

г)    «странствущие» названия; примеры: пруссаки, французы, болгары. Эти названия возникли в результате исторических контактов, но теперь уже утратили по сути дела свое прежнее значение. (Пруссаки уже не балты, французы - не франки, болгары - не болгары-тюрки). Они диахронны по своему происхождению, подлинны, не обязательно (но часто) монолитны;

д)    собирательные названия: синхронны, неподлинны, немонолитны. «Неподлинны» они постольку, поскольку не имеют никакой опоры в самоназваниях соответствующих народов (или языковых общностей), а основаны на невежестве или безразличии по отношению к источникам. Так, все британцы (включая шотландцев, валлийцев и т.д.) в Германии часто обозначаются словом, соответствующим русскому «англичане». Нередко эти собирательные названия оказываются следствием того, что этноним преобладаицего элемента в государстве ошибочно используется в качестве названия государства (точнее, в качестве обозначения гражданина государства). Подобное явление имеет, например, место тогда, когда в наши

78

времена граждан СССР называют «русские», в противоположность этому слово «россиянин» в применении, например, к украинцу в дореволюционной России было как будто правильным обозначением гражданина страны. Но иначе обстоит дело опять-таки с обозначением «болгарин». Разумеется, оно постольку «неверно», поскольку болгары не являются болгарами-тюрками; но это - корректное самоназвание, а потому – «странствующее» название; последнее могло раньше использоваться иностранцами также и в качестве собирательного названия. Преобладающий элимент совсем не обязательно должен быть самым многочисленным;

е)    переносное название: диахронно, неподлинно. Такие обозначения являются следствием того, что названия народов, известных с глубокой древности, переносились (вследствие невежества, безразличного отношения или с целью сознательного уничижения) на народы, которые были похожими на известные ранее народы, вышли из той же самой страны и т.п. Подобные переносные названия встречаются часто как раз в византийской литературе. Так, слово Σκυθαι (скифы) обозначает⁴² гуннов Аттилы, кутригуров, утигуров, оногуров, тюрков (которые, собственно говоря, должны бы были именоваться Τουρκοι), авар, хазар, болгар, венгров, печенегов, узов, команов, сельджуков, монголов, османов, а также готов, славян, русских⁴³ (и,конечно же,самих скифов). Название Τουρκοι, türk, с другой стороны, обозначает не только древних тюрок, но и хазар, венгров, османов и т.д. (а, кроме того, в мусульманских источниках также мордву, остяков, тибетцев и русских.⁴⁴) Таким образом, одно и то же обозначение применяется по отношению к различным народам; и один и тот же народ предстает под различными названиями.⁴⁵ Пример уничижительного переносного названия; во время первой мировой войны немцев называли «гуннами». Впрочем, провести границу между собирательными и переносными названиями часто бывает очень трудно;

ж)    чужие названия: в источниках неоднократно появлялись такие обозначения, которые вообще не соответствуют самоназваниями тех или иных народов. Частично это объясняется тем, что какой-либо народ именовали по названию его составной части, с которым сначала знакомились иностранцы (так, французы называют немцев allemands - алеманны, финны - saksalaiset нижне-саксонцы). Однако встречаются также такие обозначения, которые теперь уже не имеют никакого отношения к соответствующим народам, будь-то прозвища (т.е. презрительные обозначения, как например, самоед) или (редко встречающиеся) табуированные названия. В качестве табуированного я бы рассматривал и обозначение «татары»
79

в отношении монголов ХШ-Х1У вв. в западных источниках. Хотя сами татары были, собственно говоря, истреблены (об этом см. ниже), их название стало общепринятым обозначением монголов, их заклятых врагов. Возможно, что его себе избрали сами монголы, с целью избежать возмездия со стороны божеств завоеванных стран (после истребления такого большого количества людей). По мнению Э.Хэниша (E.Haenisch)⁴⁶, монголы, выдавая себя русским и другим народам за татар, отводили от себя ярость местных богов и направляли ее на вражеское племя⁴⁷. Разумеется, переносные названия также представляют собой чужие названия, однако они возникают в силу разных исторических причин;

з)    случайное совпадение названий. Это явление встречается, возможно, не так уж часто, однако его следует иметь в виду. Если две единицы фигурируют под одним и тем же или двумя похожими названиями, то это вовсем не обязательно причинно (т.е. благодаря каким-либо контактам) обусловлено, а может быть следствием чистого совпадения. Примеры находим у О.Менхена-Хельфена⁴⁸: валлонцы и валлийцы, Венеция (по-немецки: Venedig) и страна венедов (venedi); автор приводит также ряд случаев, которые я бы отнес к числу странствующих или переносных названий. Примеры таких совпадений легко найти в любом перечне названий племен. Так, в "Эвенкийско-русском словаре⁴⁹ приводятся такие названия родов, как алагир (ср. аланы), багдалид (ср. Багдад), кантагир (ср. Кантабрия). Но если могут полностью или частично совпадать названия явно неродственных народов, т.е. таких, которые очень уж удалены друг от друга географически, то, разумеется, никогда нельзя исключать, что могут совпадать и названия таких народов, которые (во времени один после другого) появлялись приблизительно на одной и той же территории, т.е. например, названия Χουνοι П в. и Ουννοι V в.

§11. Мы, современные европейцы, в общем привыкли к устоявшимся понятиям и к однозначным этнонимам (например, итальянец, грек, швед); категории, содержание которых было раскрыто в пунктах а), б), в), нам очень хорошо известны, и мы слишком склонны к тому, чтобы во всех обстоятельствах оперировать только ими. Однако в древних (и не только восточных) источниках мы очень часто сталкиваемся с явлениями, которые отражены в менее устойчивых категориях, о которых речь шла в пунктах г), д), е), ж), з).

Так, например, в монгольском «Сокровенном сказании» (ХШ в.) «монголами» именуется небольшое племя (из которого, кстати, вышел Чингисхан (sic!)), т.е. там это этноним. В более поздних мусульманских источниках (в частности у Рашид ад-Дина, Х1V в.) это слово
80

употребляется в качестве названия таких народов, которые говорили на том же языке, что и монголы (ойраты, татары и др., т.е. оно было уже названием языка), а, с другой стороны, в отношении всех этих «монголов» иногда используется собирательное название «тюрки»⁵⁰. Однако вследствие исторических контактов слово «монголы» превратилось в «странствующее» название: у узбеков в Афганистане⁵¹ и у эвенков оно выступает как название родов (у последних, по Г.М.Василевич⁵²: момол, монго, монголи, мунгал; правда, здесь может также частично иметь место случайное совпадение) (no, it is an originally Mongol clan among Evenks, like a Turkish clan in Germany is not called Türklar). Конечно, в источниках ХIII-ХIУ вв. слово «монголы» выступает также в качестве названия государства: так, «монгольские» воины Золотой Орды были в подавляющем большинстве тюрками⁵³, но тем не менее подданными монгольской империи (следовательно, в этом случае это слово выступает одновременно и как собирательное название). Таким образом, если современное население Татарской АССР называют татарами,_; то это название возникло не по языку - во всяком случае в историческом аспекте. Однако под разными углами зрения это название можно толковать как странствующее, переносное, и чужое.

Восточные названия очень часто многозначны. Так, халаджами называются, с одной стороны, тюркский народ в Центральном Иране, а с другой - еще и курдское племя в Северо-Восточном Иране. Автор настоящей работы собирал языковый материал у обоих разновидностей «халаджей». Какие-либо исторические контакты между теми и другими проследить не удается. А потому неясно также, были ли халаджи, хильджи Индии тюрками или курдами, или это был какой-то третий народ. (Originally Khalaj/Alat people assimilated to Kurdish. Eastern names are not a problem, special case interpretation is) «Татарами» первоначально называлось небольшое говорящее по-монгольски племя (Otuz Tatars “Confederation of 30 Tatar (tribes)” were mentioned as a large principality in the Orkhon inscriptions, 400 years before they could become Mongols), которое было уничтожено Чингисханом как этническая единица (только женщины и маленькие дети были оставлены в живых и затем ассимилированы) (that is nonsense, only the nearest population could be exterminated); их название, перенесенное ныне на многие тюркские племена (in the alien lingo based on ignorance or indifference only, a special pleading case), является одновременно и странствующим и, например в русских источниках в применении к монголам ХШ в. табуированным (чужим) (см. выше). Часто бывает достаточно незначительного контакта между племенами, чтобы название начало «странствовать», часто бывает достаточно самых незначительных исторических взаимосвязей, чтобы дать источникам повод переносить названия и пользоваться ими как собирательными.

Именно это случилось также и с названием гуннов⁵⁴(правда, некоторую роль могла сыграть и случайность). Самой вероятной я считаю следущую гипотезу: название «гунны», наверняка, относилось некогда к носителям определенного языка (см. §20), точно так же
81

оно было когда-то этнонимом, Но, кроме того, известно (см. §12), что империя гуннов объединяла много народов, рас и языков, а потому «гунны» было и названием государства или собирательным названием (не все подданные империи, которых попросту именовали «гуннами», были ими этнически или по языку) (Like the British empire, Russia, or USA or any state anywhere in the world). Но это название могло также «странствовать» или использоваться как переносное (неясно, были ли гуннами кавказские «гунны», см. ниже).

Посмотрим, в каких значениях употребляется это название у Ю.Моравчика. Оказывается, что слово Oυννοι может означать:

I) гунны империи Аттилы и его предшественников (иногда это - определенно название языка или этноним, если,конечно, называть Аттилу гунном, но в общем это скорее название государства, относящееся ко всем подданным этой многорасовой империи; неясно, в какой мереOυννοιявляется переносным названием от Χοννοι Птолемея);

2) «гунны» в самом обобщенном смысле (случаи (г), (д), (е));

3) некоторые входившие в состав гуннов народности, которых не называют более конкретно (едва ли это название языка, скорее собирательное, а иногда переносное название);

4) кидариты;

5) кадисены;

6) эфталиты (No 4-6 - это народы, жившие поблизости от Ирана, частично здесь собирательные названия, частично - переносные);

7) акациры;

8) сабиры; 9) оногуры;

10) утигуры;

11) кутригуры (NoNo7-11- это собирательные или, более вероятно, переносные названия, см. §19);

12) болгары;

13) аварн;

14) тюрки;

15) венгры;

16) узы;

17) куманы;

18) сельджуки;

19) османы;

20) народ, живший в ХV в. по соседству с аланами ( NoNo 12-20 - переносные имена).

Теперь нам ясно, сколь многослойна интересующая нас проблема. Если отдельные лица или племена в источниках именуются «гуннами», мы ни в коем случае не можем безоговорочно связывать это слово с названием языка или принимать его за этноним и все «гуннские» имена истолковывать как гуннский языковый материал.

§12. От языка гуннов до нас дошли три нарицательных существительных и материал, состоящий из приблизительно 100 названий племен и личных имен. А что касается их идентификации, то по этому вопросу существуют следующие гипотезы⁵⁶:

A) они были монголами (Х.Дегинь (см. §4), П.-С.Паллас, Б.Бершан и др.); ( §12A) Mongols, Not addressed)
Б) финнами (Абель-Ремюза, В. де Сен-Мартен); ( §12B) Finns, Not addressed)
B) славянами (Ю.Венелин, А.Вельтман, И.Е.Забелин, Д.И.Иловайский, В. М. Флоринский); ( §12C) Slavs)
Г) венграми, а также кавказцами (лезгинами, аварами), они были будто бы предками венгров (Ю.Кляпрот, подобная позиция у П.П.Семенова-Тяньшаньского); ( §12D) Hungarians/Caucasians, Not addressed)
82

Д) они представляли собой смесь тюрок и финнов (К.Иностранцев); ( §12E) Türks/Finns, Not addressed)
Е) они были кавказцами (Э.Моор)⁵⁷; ( §12F) Caucasians)
Ж) они были тюрками-болгарами (О.Прицак⁵⁸, В.В.Бартольд⁵⁹, Н.И.Ашмарин⁶⁰); ( §12G) Türks-Bulgarians)
З) по мнению Фр.Альтхайма и Р.Штиль⁶¹, языки сюнну и гуннов - это древнетюркский язык, что «давно уже установлено». Это наиболее часто встречающаяся точка зрения, раньше у нее было особенно много сторонников: К.Цойсс, А.А.Куник, Ф.Мюллер, В.Томашек, М.Соколов, Ф.Е.Корш, В.Ф. Миллер, В.Г.Василевский, Г.Э.Витерсхейм (с добавлением финнских и тунгусских элементов), А.Вамбери, В.В.Радлов, Н.А.Аристов, а также Ю.Немет⁶². Даже О.Менхен-Хельфен, обычно склонный больше к скептицизму, убежден, что решающим компонентом гуннов были тюрки. ( §12H) Türks)

Ниже речь пойдет о точках зрения (В Slavs), (Е Caucasians), (Ж Türks-Bulgarians) и (З Old Türkic). В пользу одной из них можно найти некоторые свидетельства (В Slavs), точка зрения (З Türkic) очень распространена, а остальные (Е Caucasians) и (Ж Türks-Bulgarians) приобрели сторонников не так уж давно.

Прежде всего ясно: империя гуннов была определенно такой же полиэтнической и многоязычной, как и Австро-Венгерская империя, которая позже занимала ту же территорию. Значит, речь может идти не о том, чтобы устанавливать язык единого многоэтнического государства, а о том, чтобы выявить преобладающий и исконно гуннский компонент: это мог быть (в этом я солидарен с Ю.Моравчиком⁶⁵) язык совсем малочисленного господствующего слоя. Ученые самых различных направлений единодушны в том, что империя гуннов имела пестрый генетический и языковой состав. (And which empire did not? By definition... So we would argue the language of the British or Russian Empire? Funny...)

Трое Хуннских названий

§13. Вероятнее всего, что три гуннских нарицательных имени являются славянскими. Я привожу их в порядке убывания степени вероятности славянского происхождения каждого из них.

a) strava ‘тризна, поминки (по Аттиле)’. Встречается у Иордана⁶⁷: «После того как он был оплакан такими стенаниями, они справляют на его кургане страву (так называют это они сами), сопровождая ее громадным пиршеством». Ныне уже отказались от попытки подыскать этому слову готскую этимологию. Оно не зарегистрировано в общегерманском языке. Несостоятельна также попытка найти ему тюркское объяснение, связать его с корнем astra- (караимский) ‘прятать, погребать', поскольку это - монгольское заимствование, попавшее к тюркам в ХШ в.⁶⁹ Ошибочно далее утверждение Э. Моора⁷⁰, что это слово вообще не поддается этимологизации. Нельзя его также возводить к славянскому «тризна» (возражение Д.И.Иловайскому⁷¹). Ошибочно и сопоставление его
83

с болгарским Здравица ‘заздравный тост', предлагаемое Фр.Альтхаймом и Р.Штиль⁷² (последнее производно от болг. здрав ‘здоров’).

Однако у Р.Траутмана читаем: Ostrava не что иное, как славянское слово, которое мы позже находим в старопольском языке: strewa ^‘epulae, feralis‘ (delicate, wild) (поминальная трапеза) и в старочешском: strva ‘панихида’)⁷². По мнению Л.Нидерле, это слово является славянским названием пиршества в память умершего, а то, что оно употреблено Иорданом, показывает, что «подданные Аттилы в Центральной Венгрии, должно быть, были тогда славяне». Оно зарегистрировано во многих славянских языках, одного корня с traviti‘переваривать’ (sъ-trava) (почему и отпадает предположение Т.Моммзена⁷⁴, что славяне заимствовали его у готов) и имеет явно ивдоевропейское происхождение⁷⁵. Многие другие слависты также считает гуннское strava славянским словом⁷⁶. В том, что оно славянское, не может быть ни малейшего сомнения. Другое решение могло бы быть только следствием явного предрассудка. Проявлять и здесь скептицизм было бы совсем неуместно. (Проявлять слишком много скептицизма некритично).

b) medos напиток жителей страны гуннов, мед. У Приска⁷⁷ говорится: «вместо вина был (напиток, который) общепринято в стране назывался медом» (в хижине скромного жителя, а не, скажем, при дворе Аттилы).

Каково происхоадение этого слова? Оно наверняка индоевропейское⁷⁸ (Indo-Germanic). И, конечно же, сходные формы встречаются во многих индоевропейских (Indo-Germanic) языках. Так, в словаре Ю.Покорного⁷⁹находим славянское medu, но есть также кельтские (например, кимрское (Cymr.) meid ) и общегерманские (например, англосаксонское meodo, древневерхненемецкое metu и, вероятно, готское medus?) формы. Это слово могло, разумеется, существовать и во фригийском языке.

Кроме В.Г.Васильевского (который считает его славянским или фракийским) и Э.Моора⁸⁰(который нерешительно называет его индоевропейским), почти все исследователи сходятся в том, что его следует рассматривать, как славянское, и эта точка зрения наиболее близка к истине⁸¹. Иначе мы бы должны были утверждать, что хотя слова strava и medos оба индоевропейские (каковыми они совершенно очевидно и являются), происходят они из какого-либо другого индоевропейского языка и лишь случайно оба выступают в славянских языках (а здесь только эти два слова) в той именно форме, какая и должна быть.

3. Самым трудным и самым ненадежным является, наконец, слово kamon (καμον) (едва ли kamos (καμος)) ‘напиток жителей страны гуннов’. У Приска говорится⁸²: «напиток из ячменя, варвары называют его камон».
84

Истолкование этого слова затруднительно уже потому, что в латинском языке в Ш-1У вв., т.е. в догуннскую эпоху, было известно слово camum как название одного напитка пэонийцев (a teeny group of a district size in today's Macedonia, with its own unknown language). Следует ли думать, что у Приска мы имеем дело с ученой реминисценцией (формой цитирования)? Думаю, что это едва ли возможно (его рассказ основан на собственном опыте, и ведет он его опять-таки в хижине варвара). Кельтское, фракийское (или иллирийское) происхождение этого слова недоказуемо; эту точку зрения едва ли уж теперь кто-нибудь отстаивает. Однако часто высказывается предположение о его тюркском происхождении (qïmïz ‘кумыс’)⁸³; нередко ошибочно пишут qumïz (но это лишь русское искажение)⁸⁴.

Против гипотезы о тюркском происхождении можно возразить следующее.

1.      Значения - гуннское «ячменное пиво> и тюркское «сквашенное и перебродившее кобылье молоко» - едва ли имеют что-нибудь общее. Правда, этот недостаток мог бы оказаться и не таким уж непреодолимым, как показали Фр.Альтхайм и Р.Штиль. Никогда нельзя совсем исключать смещения значения.

2.      Так как слово kamon, camum зарегистрировано в Паннонии в до-гуннское время, гунны (или «гунны») могли его в лучшем случае заимствовать у исконных жителей. А последние ни в коем случае не были тюрками. Поэтому Фр.Альтхайм отказался от отождествления слова kamon с тюркским qumïz⁸⁵.

3.      Кроме того, вокализм тюркского qïmïz не подходит к слову kamon, скорее следовало бы ожидать греческое χιμις.

Может быть, это слово тоже следует толковать как славянское (разумеется, не так, как это делал Д.И.Иловайский⁸⁶, возводивший его к русскому слову квас). В этой связи я думаю о славянском слове kom⁸⁷, которое вообще обозначает ‘глыба, ком’, но в некоторых языках в основной или производной формах получило значение ‘(виноградные) выжимки’ (серб, ком, болг. комина, чещ. kominy); в Сербии из «кома» делают водку komovica⁶⁸.

Правда, отдаленность значений «ячменное пиво» - «выжимки» может быть преодолена только с помощью смелого допущения, что слово kom могло раньше обозначать также ячменную массу, апотому и

*О пэонийцах, т.е. населении Пэонии см.: Paulys Real-Encyclopädie der classischen Altertumswissenschaft. Neue Bearbeitung, pegönnen von Georg Wissowa unter Mitwirkung zahlreicher Fachgenossen. Sechsunddreiesigster Halbband. Erstes Drittel. Orphische Dichtung -Palatini, Stuttgart, 194-2,стб. 2403 - 2408 [Примеч. переводчика].
85

само пиво, которое из нее варится. С фонетической точки зрения здесь все безупречно: старославянское /о/ действительно раньше произносилось скорее как лабиализованное /а/ и в греческих и латинских источниках представлено через /а/⁸⁹.

Представляют интерес следующие слова Л.Нидерле: «Название другого напитка, получаемого из ячменя, καμος, употребляется у балканских славян с X в. (komina), но его славянское⁹⁰ происхождение сомнительно». Правда, я не смог отыскать в славянских языках значения «ячменный напиток» для слов kom, komina⁹¹. Возможно, конечно, что славянское kom(ina) в значении ‘масса, которая бродит и из которой получают алкогольный напиток, и сам напиток из этой массы' заимствовано из какого-нибудь дославянского языка, например, у фракийских или кельтских поселенцев (ср. английское whisky из кельтского языка).

Конечно, с исторической точки зрения здесь кое-что неясно. По Н.С.Державину⁹², первые сведения о славянах (правда, не в Паннонии) у Плиния, Тацита, Птолемея относятся к I-II вв., а затем у Иордана и Прокопия только уже к VI в. Предположение Л.Нидерле о том, что славяне уже в I в. н.э. селились разрозненно среди иллирийцев и фракийцев, едва ли доказуемо. Однако о славянах в VI в. и как раз в Паннонии есть недвусмысленное свидетельство у Иордана: «Склавены обитают от города Новиетунум (Новиодун) и озера, которое называется Мурсиан, вплоть до Данастра (слав. Дънѣстръ) и на север до Вислы». Город Новиодунум, Невиодунум (у Приска Νοβιδουνον) расположен на реке Саве приблизительно 45°55^’ с.ш. Весьма возможно, что славяне селились в Паннонии уже в V в. (веке Аттилы); 1У-У1 вв. могли, конечно же, быть типичным переходным периодом, что, возможно, находит выражение уже в названии города у Иордана: оно ведь означает «Новгород». (Название Новиодунум, т.е. Новгород, носят различные галльские города: современные Невер, Нион, Суассон и др.).

Нехуннские Хунны

О том, что основная масса гуннских подданных говорила во всяком случае не по-гуннски (и, может быть, на каком-либо славянском языке), кажется, свидетельствует то место у Приска, где он говорит, что скифы (переносное название = гуннские подданные ) (Rather, the Huns and their ilk, including Scythians), помимо их собственного варварского языка, пользовались и гуннским (далее готским и латинским⁹⁵). В греческих источниках «скифами:» именуются также готы, славяне, русские⁹⁶ (Positively, in the 5th c. AD yet, no Slavs, no Ruses, and moreover no Russians), т.е. (в противоположность названиям Τουρκοι, Ουννοι⁹⁷) это слово обозначает не только (первоначально) азиатские степные народы⁹⁸.
86

Допустим, что три нарицательных имени, о которых шла речь, все славянские (что во всяком случае не установлено в отношении третьего из них). Это, конечно, означало бы не то, что гунны были славянами⁹⁹, а лишь то, что в области Тиссы и Дуная мы можем расчитывать найти покоренных гуннами славян¹⁰⁰, т.е. тонкий кочевой правящий слой господствует над многочисленный славянским населением - картина, хорошо знакомая из истории (болгары в Болгарии, монголы Золотой Орды в России, османы на славянских Балканах и т.п.). Мы ведь у гуннов совсем не находим славянских имен (сопоставления Ю.Венелина¹⁰¹: Баламбер, Баламер = Владимир, Аттила = Тилан, Бледа = Влад и т.д. сплошь ненадежны). Происхождение имени гуннского правителя Баламбера, например, следует вслед за Л.Шёнфельдом¹⁰² признать неизвестным, не убедительны ни славянская, ни монгольская¹⁰³ этимология; слишком смелой была бы попытка объяснить его из германского *Bala-mers¹⁰⁴, неправдоподобна и гипотеза P.I.Рейнольдса¹⁰⁵, что в Баламбер следует видеть тюркское böri ‘волк’. А потому также надо отвергнуть точку зрения (В) (гунны = славяне).

Г.Вернадский¹⁰⁶истолковал встречающееся у Прокопия слово Βαλαν (вин. падеж) ‘вороной конь с белым пятном на лбу’ как тюркское bulan. Ранее это слоvo рассматривалось как германское (готское bals); в крайнем случае можно бы было привлечь и славянское belanu ‘белая лошадь’¹⁰⁸ (славянское е в древние времена произносилось как ä,а по-гречески часто передавалось буквой α¹⁰⁹). Однако ярким свидетельством против славянского или гуннского происхождения этого слова является тот факт, что оно употребляется в рассказе о битве у Мульвийского моста между Велизарием и восточными готами (537 г.), спустя приблизительно столетие после краха гуннской империи (а потому следует отдать предпочтение германской этимологии). Предположение Г.Вернадского о том, что лошадь Велизария «была, по-видимому, выращена гуннскими коневодами», ни на чем не основано. Семантически слово bulan также не подходит¹¹¹.

Türks-Bulgarians

§14. Есть несколько имен, значение которых показалось некоторым авторам настолько прозрачным, что они были склонны уподобить их именам нарицательным. Здесь речь пойдет о двух из них.

1.    Иордан говорит о Днепре, «который гунны на своем языке называют Вар».

По О.Прицаку¹¹², это просто то же, что гуннское var (еще и ныне чув. = волжскоболг. var ‘овраг, долина’), которое соответствует общетюркскому öz. Этим будто бы доказывается, что гунны говорили на болгаротюркском языке. (Так, впрочем, считал уже Н.И.Ашмарин¹¹³.)
87

Фр.Альтхайм называет слово var в числе гуннских нарицательных имен, не давая никакой этимологии¹¹⁴. Приводимое Г.Ю.Кляпротом сопоставление этого слова с лезгинско-аварским or, bor, ouor ‘река’ невероятно¹¹⁵, им не воспользовался даже Э.Моор¹¹⁶, который считает гуннов кавказцами. Самым вероятным является гуннское происхождение этого имени¹¹⁷. В работе А.Тамба и Р.Хаушильда читаем¹¹⁸: «И Волга тоже носила некогда индийское название: Геродот называет ее O'aros (ионийская передача слова varos) = скр. var(i) ‘вода’.

Как бы мы ни объясняли это название, во всяком случае следует принять во внимание указание Э.Моора¹¹⁹на то, что слово var ведь совсем необязательно должно быть исконно гуннским, а является попросту обозначением жителей Приднепровья, которое гунны, конечно же, заимствовали. Слова Тибр или Волга тоже ведь употребляются в немецком языке, но не являются немецкими. Кстати, очень спорно, могло ли общетюркское ö:z уже в VI в. развиться в болгаротюркское var и не имеем ли мы здесь дело с анахронизмом¹²⁰. Тем самым мы покончили и с точкой зрения (Ж) (гунны = тюрко-болгары), так как это была ее единственная сколько- нибудь состоятельная опора (sic!).

Совсем легко как анахронизм опровергается утверждение Фр. Алмхайма и Г.В.Хауссига, что гуннское (?) племенное название Ουλτιζουροι (Ultizur/Ultigur) следует толковать как ultï čur (“Six Princes”), что оно представляет собой, собственно говоря, обозначение шести высших сановников и что это доказывает болгарское происхождение гуннов, поскольку только чувашский язык (= волжскоболгарский) имеет u- в числительном ultta ‘шесть’ вместо a- в общетюркском altï (то же). Еще в волжскооолгарских надгробных надписях XI-XIV вв. «шесть» дано в форме altï¹²²_; гласный a продолжает еще сохраняться и в чувашских заимствованиях в горномарийском языке¹²³, относящихся к ХУ-ХVI вв.¹²³

2. О.Менхен-Хельфен¹²⁴причисляет слово Atakam к именам, тюркская этимология которых находится вне всякого сомнения (так считал уже А.Вамбери)¹²⁵. Даже Э.Mоор¹²⁶ считает, что «это единственное тюркское толкование гуннского имени собственного... которое по крайней мере в формальном отношении, может считаться безупречным» (однако это всего лишь игра случая). Г.В.Хауссигиг сделал из этого следующий вывод: «Достоинство этого верховного шамана требовало... преклонного возраста. Это также находит выражение в названии этого человека, который у гуннов именовался ‘Ατακαμ, ata-qam "отец шаманов’» (Priscus, Excerpta de legationibus, с. 122, 15)¹²⁷.Этот пример на первый
88

взгляд производит впечатление совершенно убедительного - и именно поэтому я его выбрал (в частности, чтобы показать, что даже такие имена, тюркская природа которых представляется несомненной, могут оказываться нетюркскими - не говоря уж о многих именах, которым были подысканы очень вымученные тюркские этимологии; я не хочу заниматься здесь их опровержением).

Можно возразить следущее.

1. По существу вопроса: ни в одном историческом источнике нет свидетельства, что у гуннов было шаманство^{12 8}. Ведь и сам Г.-В.Хауссиг заключил об этом из упомянутого названия (гистерон-протерон (reverse sequence)).

2. Оригинальный текст неясен. Говорится, что Аттила повелел распять некоторых перебежавших к римлянам варваров (εν οις και παιδες Μαμα και Αταχαμ του βασιλειον γενονς... (and the children of Mama and Atakam the king are born... ~ и родились дети матери и короля Атакама)). Здесь форму Μαμα και Αταχαμ следует считать родительным падежом. (Фр.Альтхайм, Э.Моор и Е.А.Томпсон видят здесь аппозитивную связь, так что в переводе это означало бы ‘дети Мамы и Атакама’, что совершенно исключало бы толкование ‘шаман - отец’). Таким образом правильно переводить так: ‘Среди них (были) также дети Мамы и Атакама из правящего рода'. Однако родительный падеж допускает-двойное толкование пола упоминаемых лиц, т.е. даже пол этих лиц (нигде больше у Приска не встречающихся) не установлен. А кроме того ненадежно толкование ‘отец'.

3.     К тому же еще мы имеем дело с анахронизмом. Тюркское слово ata ‘отец’ первоначально было детским словом так же, как и baba, которое позднее значительно потеснило слово ata (sic!).

Но последнее (baba) зарегистрировано впервые в XI в. (в Кутадгу Билиг, датируемом 1069 г.); в орхонских надписях УШ в. вместо него выступает древнее слово qan. И даже в рукописях из Дунь-Хуана царит одно лишь слово qan¹³¹.Гуннское ata отделяло бы от действительной первой регистрации этого слова шесть столетий. (Анахронизм в лингвистике ничем не лучше анахронизма в истории.)

Название Хунны ( §12 Türks)

§15. Займемся теперь объяснением гуннских имен. Однако сначала мне бы хотелось высказать одно методологическое соображение. Все существенное в лингвистике может быть выражено с помощью парадокса. Парадокс ономастики гласит: «При толковании какого-либо названия или имени возможное обнаружение значения, конечно, представляет собой приятное сопутствующее обстоятельство, но его нельзя считать существенным или непременным условием. В то время как решающее значение имеют определенные (для непосвященного совершенно незначительные) формальные критерии.» Важнейшие из них следующие:
89

A.    Релевантной является фонетическая структура слов. Например, такие анлауты как st-, ak-, gl-, tr- вообще являются признаком индоевропейских имен. Далее, в общем недопустимо приписывать какое-либо слово, имеющее в анлауте, скажем, st-, такому языку, который не знает этого анлаута, а следует возводить, например, упомянутый анлаут к сочетанию: гласный + st- или zt-.

Б. Некоторые характерные суффиксы оказываются существенными для этнической квалификации ономастического материала. Так, суффикс -on- характерен для иллирийских гидронимов. Вообще недопустимо истолковать какое-либо слово как сочетание корня и непродуктивного суффикса, если только не будет показано, что этот суффикс в виде исключения часто встречается как раз в именах и названиях.

B. Главное внимание следует направлять на постоянно повторяющиеся характерные составные элементы. Например, германские имена собственные чаще всего двучленны и кстати вторым часто бывает элемент -wig ‘борьба, бой’, но им никогда не бывает существительное среднего рода.

Разумеется, эти формальные критерии могут играть какую-нибудь роль и быть действенными только, если накоплен значительный материал; с одним или двумя слогами вообще ничего нельзя предпринимать. Во всяком случае в ономастике не принят прием, заключающийся в том, чтобы явно гетерогенный материал сначала превращать в некую беспорядочную смесь и затем выхватывать из нее отдельные разрозненные (подходящие для собственной точки зрения) элементы.

Причина того, что значение не играет здесь сколько-нибудь значительной роли, очевидна: ведь приписываемое значение является всегда лишь возможным, а часто и произвольным (кто ищет, тот найдет); так, при интерпретации плохо сохранившихся древних источников оно часто вообще не поддается контролю. К тому же именно в именах собственных часто содержатся обсолетные элементы (e.g. Gerhard “spear hard/strong/brave”, the name probably predating the first Roman assault on the Germanic lands), т.е. такие, значение которых вообще уже не может быть выявлено (что невероятно характерно, например, для монгольских личных имен). Как раз на материале, о котором вдет речь (каковым и является гуннский), выявление значений абсолютно ненадежно: каждый будет привносить в него лишь свой специфический предрассудок (The case with Attila and Dingizikh shows otherwise). Я хочу привести показательный в методологическом отношении, хотя и вымышленный, пример. Возьмем два первых попавшихся эскимосских собственных имени из книги E.G.Рубцовой¹³².

Я хочу доказать, что их без труда и превосходнейшим образом можно интерпретировать как тюркские (эту вымышленную игру с равным успехом можно было бы провести с готтентотскими или ботокудскими именами). Первое из них - мужское имя К'ал'ю. Оно, конечно же, тюркское, ведь qal означает ‘старик’¹³³ или ‘безумный, сильный'¹³⁴. Далее в нем есть элемент ‘преследователь’, разлагаемый на iy- ‘преследовать, подавлять’¹³⁵ и суффикс --u/-ü¹³⁶. Получается: ‘старый (или безумный) преследователь’. Совершенно подходящее имя для охотника! Второе - женское имя Ар'ыпак'и. Оно, разумеется, также тюркское. В самом деле: arï значит ‘чистый, непорочный’ (часто встречающийся тюркский epitheton ornana (behavioral term) для женщин¹³⁷) + bäk (или baqi) ‘постоянный’¹³⁸. Чудесное, украшающее женщину имя! Жаль, что эти тюркские этимологии эскимосских имен, безусловно, выдуманы; они, в сущности, намного лучше некоторых тюркских этимологий гуннских имен, которые тоже придуманы, только авторы этого просто не осознали. Красота этимологии не очень привлекательна для ономатолога, она совершенно ничего не доказывает.

А теперь два примера некорректной (1) и корректной (2) этимологии имен собственных:

1) Допустим, что мы хотим дать объяснение имени самого великого правителя османов - Сулеймана. Как само собой разумеющееся мы принимаем, что оно должно быть тюркским, и находим в качестве подходящей основы древнетюркское слово sülä- ‘вести войну’. Из этого следует исключительно красивая этимология - ‘тот, кто ведет войну, воин'. Это толкование крайне убедительно, в частности по двум причинам: а) поскольку оно объясняет имя тюркского правителя на тюркской почве, б) поскольку оно так превосходно подходит правителю. Однако оно ошибочно: на самом деле Сулейман - это заимствованное из арабского языка имя Sulaiman (последнее в свою очередь происходит из древнееврейского имени, образованного от семитского корня šlm ‘мир', т.е. нечто совершенно противоположное войне). Анализ на основе формальных критериев дал бы следующие результаты: а) в этом слове не действует гармония гласных (в настоящем тюркском слове гласные е и а никогда вместе не встречаются); и это противоречит условию первому, б) суффикс -yman в тюркских языках не обнаружен, значит толкование не отвечает и условию второму. Поэтому оно недопустимо, и слово должно быть объяснено иначе, как нетюркское.

(2) Предположим, что в каком-нибудь центральноазиатским или восточноевропейском источнике ХШ-XIVвв. мы найдем название barulatai. Мы хотим установить, какому языку оно принадлежало. Нам изве что в монгольском языке (и только в нем) есть часто встречающийся тип имен, состоящих из названия племени
91

и суффикса -tai (или -dai). Известно также монгольское племя barulas. Значит, barulatai должно быть монгольским названием. И при этом не имеет никакого значения то, что монгольское название племени barulas фактически не поддается этимологизации.

С помощью формальных критериев можно оперировать материалом даже совершенно незнакомых языков. Предположим, что мы имеем смешанный ономатологический материал, состоящий (а) из слоя, в котором многие имена начинаются на sk-, st- и часто наряду с этим имеют суффикс -tun (и никогда не имеют суффикс -lak), и (б) из другого слоя, в котором слова никогда не начинаются на sk-, st-, не имеют суффикса -tun, но часто имеют суффикс -lak. Мы без труда сумеем различать оба слоя (а) и (б), хотя мы не сможем этимологизировать ни одного слова. Попытаемся анализировать гуннские имена собственные, руководствуясь высказанными соображениями. Но и опять-таки необходимо сделать некоторые предостережения.

§16. При этимологизации гуннских имен и названий мы сталкиваемся с тремя в равной степени неприятными альтернативами.

(1) Мы ограничиваемся именами таких лиц, принадлежность которых к гуннам находится вне всякого сомнения. Тогда в нашем распоряжении остаются только имена самого Аттилы и некоторых его родственников. Этот материал слишком ничтожен, чтобы можно было делать надежные выводы (т.е. он не отвечает условию накопления материала, §45); к тому же он, как еще будет показано, имеет гетерогенное (по крайней мере спорное) происхождение.

При самом строгом подходе остались бы только следующие имена и названия: само название гуннов (Oυννοι, hunni), далее имена из греческой литературы (у Ю.Моравчика): 'Ατακαμ,' Αττιλας, Βληδας, Γιεσμος, Δεγγιζιχ (также Δινζιχ, латинское Dintzic¹³⁹), 'Ηρναχ, Μαμας, Μουνδιουχις, Μουνδος, Ουλδης, Ουπταρος, 'Πουας, Χαρατον, 'Ωηβαρσιος. Кроме того, имена, встречающиеся в латинской литературе (у Л.Шёнфельда, Т.Моммзена): Ballamber, Ellac, Laudaricus, Emnetzur, Ultzindur. Всего - 20 имен. Нередко трудно отграничить этот материал от того, о котором речь пойдет в пунктах (2) и (3) ниже (отчего материал становится еще менее надежным). Не относится сюда, по всей вероятности, имя Δονατος (это не гунн)¹⁴⁰. В отношении  Ουλδης и Χαρατον, тоже не совсем ясно, были ли их носители как-то связаны с родом Аттилы и были ли они вообще гуннами¹⁴¹; см. также пункт (2).

(2) Второй альтернативой могло бы быть привлечение имен гуннов («гуннов»?), которые упоминаются в качестве придворных
92

Аттилы или в каком-либо другом в равной мере понятном качестве (что все же может служить свидетельством того, что они были иноплеменными). В таком случае из греческой литературы (у Ю.Моравчика) подошли бы, видимо, следующие имена:  'Αδαμις, Βεριχος, 'Εδεχον, 'Εσχαμ, Εσλας, Κρεχα (или скорее 'Ηρεχα), Ονηγησιος, Ουλιμουθ (?)¹⁴² , Σχοτας, и из латинской литературы (Л.Шёнфельд), может быть, еще Tuldila. Провести границу между пунктами (1) и (2) иногда бывает трудно. Скорее, к пункту (3) (а возможно_, лучше бы их считать и негуннскими) относятся имена Ουαλιψ¹⁴³ и Σεγγιλαχος¹⁴⁴.  А вот Βασιχ и Κουρσιχ, кажется, относятся к пункту (2). Правда, Ю.Моравчик считает их носителей просто гуннскими военачальниками (около 440 г.); но по мнению О.Прицака и О.Менхен-Хельфена¹⁴⁵, они - ранние гуннские правители (около 395r.)¹⁴⁶.

(3) Последней, крайней возможностью было бы привлечение к исследованию всех, кто хоть как-то связан с гуннами. Это означало бы, что мы привлекли бы и тех, которые у Ю.Моравчика упомянуты как «менее известные гунны:», а также, например, имя Μοδαρης и другие, которые сопровождаются пометой «византийский военачальник скифского (= гуннского или готского) происхождения». Как заметил Ю.Моравчик, почти все такие «гунны» имеют иранские имена¹⁴⁷. Точно так же мы были бы должны привлечь такое название как акациры, хотя, собственно говоря из слов, что гунны покорили акациров («неизвестный, но храбрый народ»), следовавло бы заключить, что они как раз не были гуннами.. (Слова Приска о том, что акациры были гуннами, наряду с его утверждением, что они - скифский народ, по-моему следует считать "собирательным названием": народ с определенным степным кочевым образом жизни, см. §41.) О многочисленных кавказских гуннах см. также §29.

Таким образом, если мы будем привлекать все, что так или иначе могло быть гуннским, то мы получим совершенно ненадежный материал, поскольку ведь гуннскую империю следует рассматривать как полиэтническое государство, а истинно гуннское происхождение в каждом конкретном случае сначала следует доказывать (гисте рон-протерон). Иначе наши поиски можно было бы уподобить попыткам объяснять все имена собственные и этнонимы в Советском Союзе, исключительно исходя из русского языка.

§17. Во всяком случае несомненно, что многое из того, что называют гуннским, заранее может быть исключено из рассмотрения. Так, «гуннский» ономатологический материал у Фр.Альтхайма и Р. Штиль был отвергнут уже В. Б. Хеннингом¹⁵⁰и затем Я.Харматта
93

и М.Пекары¹⁵¹ (в действительности речь идет oб иранских названиях должностей).

С утверждением, что дунайские болгары были гуннами и, значит, их княжеский именник VII-VIII вв, - памятник гуннского языка¹⁵², убедительно покончил Г.-В.Хауссиг¹⁵³.

И «гуннские руны», которые исследовал Фр.Альтхайм¹⁵⁴, определенно следует интерпретировать не так, как это сделал он (если они вообще поддаются интерпретации). Возьмем в качестве примера надпись на сосуде, состоящую всего лишь из четырех слов. Фр. Альтхайм прочел ее по-древнетюркски: qadɣu qoqunï qu(w)raɣïn öy ‘печаль(вин.пад.) уменьшает общения время’. В этой интерпретации сделано, с точки зрения древнетюркской грамматики и лексики, а также тюркского языкового строя, 12 ошибок. Вспомним, Фр.Альтхайм пишет: «Можно допустить, что гунны имели алтайский язык, который был близкородствен древнетюркскому языку, если не представлял собой то же самое»¹⁵⁵. А в работе, написанной совместно с Р.Штиль¹⁵⁶, он идет еще дальше, утверждая, что языки сюнну и гуннов представляют собой древнетюркский язык и что это «вещи, которые давно установлены». Попытаемся подойти к интерпретации Фр.Альтхайма с его собственной формулой «язык гуннов = древнетюркский язык». Тогда следующее оказывается неверным:

(1) ‘Печаль’ (вин. падеж) должно бы было быть qadɣuɣ.Кроме того, препозитивный неоформленный и неопределенный винительный падеж qadɣu ‘(какую-нибудь) печаль’ со стилистической точки зрения следовало бы признать крайне необычным (уже вследствие возможной путаницы: нормально слово qadɣu, стоящее на первом месте, воспринимается как именительный, субъектный падеж); дополнение должно стоять перед глаголом, а последний на конце предложения.

(2) Глагол qoq- означает не ‘уменьшать (что-л.), а ‘уменьшаться’. Значит, значение приписано неверно.

(3) Кроме того, рефлексивный суффикс -un- в форме qoqun- совершенно излишен; форма qoqun-, конечно, и не зарегистрирована в древнетюркском языке. Она ведь означала бы ‘уменьшатьсяся‘.

(4) qoqun-ï нельзя понимать как личную форму, это могло бы быть только деепричастие.

(5) А за рефлексивным суффиксом -un- должен следовать деепричастный показатель в форме -u, а не -ï.

(7) В языке рунических надписей мы имеем еще qubraɣ, а не quwraɣ и этот -b- ни в коем случае нельзя опустить.

(8) Кроме того, qubraɣ, quwraɣ означает не ‘общение', а ‘общество‘ (в лучшем случае) а точнее: ‘толпа, собрание’.

(9) В qu(w)raɣ-ïn родительный падеж представлен показателем -ïn. Для древнетюркского это невозможно (в крайнем случае это могла бы быть анахроническая просторечная форма); должен был бы быть показатель -ïŋ. Впрочем, есть основания полагать, чтов древнейшие времена родительный падеж в древнетюркском языке имел показатель -ïɣ и что -ïŋ возник лишь вторично из -ïnɣ с -n- местоименного склонения.
(+ïŋ (+iŋ) see +ŋ poss., +ŋ gen.
-ïŋ (-iŋ) see -ŋ verbal finite imper. form.)

(10) ‘Время' по-древнетюркски не öd, а üd. Так в текстах, написанных брахми¹⁵⁷, и так же в китайско-уйгурском словнике минской эпохи, изданном Л.Лигети¹⁵⁸ (у Л.Лигети öd, но в китайском оригинале yü, читай üd: китайское yü всегда используется для транскрибирования слов на ü- )¹⁵⁹.
(-ö-, -ü- interchaneability:
öδik, üδik, чувство, страсть, сильное чувство
ögit-, ügit-, побуд. от ügi-: молоть (хлеб) (grind)
ӧgük, ükük, ребенок, грудничок, сосунок, младенец, детеныш животных, птенец
ökil, ükil, много, множество, многочисленный)

(11) öy с -y вместо -d (üd) - анахронизм. Ссылка Фр.Альтхайма на некоторые поздние случаи перехода -d- > -у- в интервокальной позиции ничего не доказывает в отношении ауслаута; в древнейших текстах, в частности 8-10 вв., -d- (и конечно же -d) сплошь сохраняется. Форма öy была анахроничной и просторечной.

(12) Кроме того, ‘общения время’ (вин. пад.) должно было бы выражаться конструкцией qubraɣïŋ üd-in с притяжательным суффиксом винительного падежа –in*.

Вот, пожалуй, все по поводу Фр.Альтхайма.

Уже Ю.Моравчик различает в указателе своей книги¹⁶⁰ «собственно гуннов» (причем все обозначения, кроме самого hunnoi, представляют собой исторические реминисценции, переносные названия, как например: gotthoi, kimmerioi, massagetai и т.д.). И «гуннские или порабощенные гуннами народы» (это означает, что такие названия, как amilzuroi и т.д., по сути дела, неясны как в этническом, так и в языковом отношении), а также «собственно гуннов» (целых 28 имен) и «менее известных гуннов» (т.е. таких,

*Данное возражение, видимо, основано на недоразумении, поскольку Фр.Альтхайм, если судить по словам самого Г.Дёрфера, и не считает, что qubraɣïŋ öy выступает в форме винительного падежа; для него это - подлежащее и, следовательно, форма именительного падежа. Ведь на немецкий язык эту надпись Фр.Альтхайм переводит: Den Kummer vermindert der Geselligkeit Zeit (Grief reduces sociability time) [ Примеч. переводчика].
95

принадлежность которых к гуннам весьма сомнительна; к ним среди прочих относятся уже упоминавшиеся в §16 телохранители, носившие иранские имена: Χορβαμαντις Χορβομανος ¹⁶¹ . Даже в отношении «собственно гуннов», по-моему, не всегда известно, были ли они гуннами. Почему, например, «доверенное лицо гуннской княгини Креки» Αδαμις (Adam “man”, i.e. servant, ις is a Greek suffix, Cf. Biblical Adam “man”) должен обязательно быть гунном, как это считает Ю.Моравчик ? Разве везир иранских монголов Рашид ад-Дин был монголом, а не персидским евреем? При подходе со строгими мерками мы, таким образом, вместо приблизительно 100 гуннских имен и названий в греческой литературе получаем лишь 24 (таких, которые соответствуют пунктам (1) и,(2) §16) или даже только 15 (входящих в пункт (1)) 7. И латинская литература дает не так уж много добавлений (6 или 5 слов).

У О.Менхен-Хельфена и Э.Моора, которые обычно расходятся почти во всех вопросах, есть одно общее: они не различали три группы имен и названий, о которых шла речь в пунктах (а), (б) и (в) (§10). Так, О.Менхен-Хельфен доказывает¹⁶³, что у «гуннов» было много иранских имен, например Ζαρτηρ = персидскому Zartir; на самом же деле оно упоминается у Ю.Моравчика как имя «телохранителя массагетского (= гуннского или аланского) происхождения в византийском войске около 540 г.»¹⁶⁴ - уже знакомый случай; и Э.Моор¹⁶⁵ называет гунном Βαλας, который и у Ю.Моравчика¹⁶⁶ упомянут в аналогичном качестве. В обоих случаях речь идет о группе имен, охарактеризованной в пункте (г) в §10, которую лучше бы исключить из рассмотрения.

§18. В дальнейшем мы будем рассматривать только материал пункта (1), а также в некоторых случаях пункта (2) §16.

Германские или возможно германские слова; сюда относятся, например, наверняка, Laudaricus, Βληδας¹⁶⁷ , далее Ουπταρος (?, см. ниже), 'Ρουγας, Μουνιιουχος, Μουνδος, вероятно, также Γιεσμος; сюда относится и имя самого Аттилы.

Г.Шрамм считает эти имена, в частности 'Ρουγας и Μουνδιουχος, всего лишь германизированными именами¹⁶⁸. Между прочим, подобного мнения придерживался уже Е.А.Томпсон¹⁶⁹. Но в таком случае (в этом Э.Моор прав¹⁷⁰) по крайней мере, например, 'Ρου(γ) не тюркское (и вообще не алтайское) имя, поскольку нет ни одного тюркского (и алтайского) слова, которое бы начиналось с r- (этимология Моравчика¹⁷¹ из тюркского Uruq- (descendents, posterity) совершенно невероятна с фонетической точки зрения (sic!)). Ведь нельзя не видеть противоречия в том, что Г.Шрамм, с одной стороны, считает алтайское происхождение гуннского языка вполне вероятным
96

(что, между прочим, проявляется и в том, что он допускает наличие в отдельных гуннских именах суффикса -juq, который очень похож на алтайский, см.ниже), а с другой стороны, не обращает внимания на то, что анлаут на r- резко противоречит всему тому, что мы знаем об алтайских языках. Я вообще не вижу причины, почему бы имя Ruga не могло быть германским¹⁷² (or Eskimo?). Почему гунны не могли иметь германские имена, а обязательно только настоящие гуннские? Разве такие имена турецких султанов, как Селим, Сулейман следует интерпретировать как арабскую передачу собственно тюркских имен, а не как несомненно арабские? И вот точно так же, как победители-тюрки перенимали имена от своих подданных, победоносные гунны могли делать то же самое с германскими именами (Bulgars and Oguz Türks had to take Moslem names with conversion to the Moslem religion, like did the Germans at conversion to Christianity. Name was an enforced ideological statement).

Чтобы показать, с какими проблемами здесь мы сталкиваемся, я бы хотел подробнее рассмотреть два имени - Аттилы (German Etzel) и его отца Мундиухоса (Мундзука) (Mundiuhos (Mundzuk)).

Имя Аттила безупречно и без малейшего сомнения этимологизируется на готской почве и означает по-готски ‘батюшка’. (The poor Sakha north of Manchuria had to learn the word ata “father” from their Gothic brethren on the opposite end of the globe. Could G.Doerfer (1920 – 2003) have missed the news that his contemporary, the President Ataturk, who ruled 1923 - 1938, was a “father” of the Turk nation?) Оно было признано германской передачей какого-то истинно гуннского имени (см. выше)¹⁷³. Однако Л.Шёнфельд, Д.Синор, Я.Харматта и А.Бах считают его однозначно германским¹⁷⁴. Были попытки интерпретировать это имя как венгерское (Ю.Кляпрот¹⁷⁵), славянское (Ю.Венелин)¹⁷⁶, тохарское (П.Поуха)¹⁷⁷и разными способами как имеющее тюркское происхождение. О.Прицак¹⁷⁸привлекает тюркское äs-tïl ‘большое море’ и связывает имя Аттилы с тюркским Atil ‘Волга’¹⁷⁹. Этимология названия Волга определенно неверно, поскольку слово ‘til‘ ‘море^’ в тюркских языках не зарегистрировано. Для подкрепления своей гипотезы О.Прицак ссылается на название центральноазиатской реки Qara-Tal, будто бы в нем мы имеем tal-/tïl- ‘река'. Но на самом деле Qara-Tal означает попросту ‘(река) Черная ива’: qara-tal- это особая разновидность ивы¹⁸⁰. Такие названия рек, действительно, встречаются довольно часто, например, река Kizil Buye = тюрк. qïzïl buya ‘красная сорная трава’¹⁸¹, река Kök Terek = тюрк. kök teräk ‘голубой (зеленый) тополь’¹⁸².Но и слово äs  ‘большой’ более, чем сомнительно. По О.Прицаку, оно сохранилось только в чувашском as-lа ‘великий, важный, знатный’, а также в глаголах as-lan- ‘расширяться’, as- lat- ‘расширить’. Но оба эти глагола - результат гаплологического выпадения слогов в формах aslä-lan-, aslä-lat-¹⁸³.Для выяснения происхождения слова as-lä опять-таки обратимся к словарю¹⁸⁴: as ‘память’ (это общетюркское, у В.В.Радлова: äs ‘ум, разум, память, сознание’¹⁸⁵, отсюда äs-li кр.-тат., кар. ‘взрослый’, чаг. ‘большой’), asla ‘старше’ (по возрасту), ‘ старше’
97

(по длительности службы); ‘более высокий’ (например, школа, суд), ‘широкий, раскинувшийся’ (о поле, пути), ‘великий’ (о вожде). Мне кажется довольно ясным, что чувашское aslä- результат (продуктивного) словообразования от слова äs ‘память’ (а раньше, возможно, как и в остальных тюркских языках, ‘разум’) со следующими семантическими переходами: ‘разумный’ > ‘старше, взрослый' > 'большой’ (о человеке) > ‘большой, обширный’ (вообще). Так как тюркское tïl на самом деле имеет только значение ‘язык’ (like tell and tale in English, mitteilen in German), значит, äs tïl могло бы означать только ‘разум (и) язык’ (или ‘добыча и язык’¹⁸⁶).

И в высшей степени невероятно, чтобы можно было попросту отождествить имя Аттилы с названием Волги.

Р.Л.Рейнольдс привлек тюркское ata ‘отец’; суффикс -ila будто бы всегда указывает на гуннское имя (что ошибочно, это типично германский, в наибольшей мере готский суффикс, см. у Л.Шёнфельда: Sindila, Adila, Albilaи т.д., а также Totila¹⁸⁸); ср. также мое замечание к имени Атакам, §14.

Представляется, что имя Аттилы ни в коем случае нельзя трактовать как тюркское. Одно возражение, которое нельзя совсем упускать из вида, было высказано уже Э.Моором: сочетание двух согласных -tt- совершенно нетюркское явление¹⁸⁹(контрвозражение О.Менхен-Хельфена¹⁹⁰, что якобы именно в тюркских языках часто встречаются удвоенные согласные, несостоятельно, ибо он опирается лишь на вторичные явления в некоторых тюркских диалектах относительно позднего времени, а в отношении древнетюркского языка оно не действительно).

Конечно, можно было бы интерпретировать имя Аттилы, например, как германскую передачу древнетюркского at-laɣ ‘прославленный’¹⁹¹. Согласный ɣ здесь мог каким-либо (едва ли поддающимся дальнейшему уточнению) образом выпасть (or be silent, as it is in most dialects). Но кто нам может гарантировать, что это «красивое» объяснение правильно? Если подходить непредвзято, то имя Аттила нельзя интерпретировать иначе, как германское (точно так же, как имя Сулейман можно трактовать только как арабское, хотя речь идет о тюркском, а не об арабском правителе; имя короля Георга - только как греческое, хотя речь идет об английском, а не о греческом правителе, и т.д.): слово atta ‘отец’ так же хорошо известно из готского языка, как и уменьшительный суффикс -ila.  (The marker -a is a Gothic male ending vs. -o, -ei for female, a must marker for native and alien words. The -il is Türkic “country, land”. The analysis fails to mention gender suffixes. The equilibristics on the theme of diminutive is thus not needed. A sample list of Gothic-Sakha/Türkic extends far beyond atta 'father' (examples from J.Wright, 1910, Grammar of the Gothic Language):  
akeit (aket), akeits, vinegar. OE.eced, OHG. eçjçih, Lat. acetum, from Türkic ashi “acid”,
alan, to grow, OE. alan, Lat. alere, to nourish, from Türkic alan “field”, 
asilus, ass, OE. esol, OHG. esil, from Türkic äshkäk “donkey”,
atta, father, forefather, OHG. atto, Lat. atta, Gr. αττα, from Türkic ata “father”
bairan, to bear, carry, bring forth, OE., OHG. beran, from Türkic ber- “to bear, carry”,
brofor, OHG. bruoder, from Türkic birader “brother”,
dags, day, from Türkic daŋ “sunrise”,
gabei, riches, from Türkic bei “rich”,
-leikos, like, Anglo-Saxon -lice, from Türkic -lig “like”,
mahtjan, to do violence, injure, damage, revile, from Türkic -mak “make”...
and so on down the Gothic alphabet)

Возражение О.Прицака¹⁹² и Г.Шрамма¹⁹³, будто невероятно, чтобы Аттилу могли называть готским ласкательным именем «батюшка», слишком рационалистично: ср. хотя бы тот факт, что Тито назван в сербохорватской народной песне «белой фиалкой» (ljubičica bela)
98

или ср. часто встречавшееся ранее в русском языке выражение «царь- батюшка»¹⁹⁴. Подобным же образом преодолевается возражение Г.Шрамма, будто бы невероятно, «чтобы этот величайший предводитель гуннов носил германское имя»: величайший предводитель османов (Сулейман) носил арабское имя, величайший русский правитель царь Петр I носил греческое имя и т.д. (Was Attila's name a throne name like the Suleiman or Peter to be compatible?)

Я считаю совершенно бесперспективным искать какую-то лежащую в основе «гуннскую» (или тюркскую) базисную форму. Правда, нельзя отрицать, что гуннские (и германские) имена иногда грецизируются или латинизируются: это, по сути дела, совершенно понятное искажение источника, о котором писал Ю.Моравчик. Например, имя 'Ονεγησλος (см. §20), которое Я.Харматта возводил к имени Hunigis, скорее должно было начинаться на Ου- (так как только краткий германский и переходил в o¹⁹⁶); правда, здесь могло произойти уподобление некоторым греческим именам¹⁹⁷, подобно тому, как король вандалов Hunireiks¹⁹⁸ (Huni Arïɣ “Hun the Unblemished, Perfect”, the title Unblemished turned into the European rex “king”) выступает в источниках не только как Huniricus и т.п., но также (начиная с V в.) как Honoricus. Конечно, мы бы избежали фонетического затруднения, если бы вслед за Л.Шёнфельдом¹⁹⁹ в восточноготском имени  Unigis (VIв.) < Hunigeis предположили наличие краткого u, но это очень ненадежный путь. Правда мне непонятно, почему Э.Томпсон в связи с именем Ονεγησλος прямо употребляет выражение «это греческое имя»²⁰⁰: я не нашел подобного греческого имени ни у Фр.Бехтеля²⁰¹, ни у Г.Е.Бензелера²⁰². Есть имена со значением «полезный», которые начинаются с ‘Ονεσι или ‘Ονηρι, - (такое имя, видимо, не имеет отношения к греческому слову ονηγος ‘погонщик осла’²⁰³). Однако такое греко-латинское искажение в общем редко препятствует толкованию имен, происхождение которых известно, что подтвервдает весь материал у Ю.Моравчика.

Если бы действительно все гуннские имена, как писал Э.Томпсон, сначала германизировались и потом еще латинизировались или грецизировались, т.е. как бы дважды пропускались через мельницу искажения, то, по-моему, в крайнем случае это означало бы лишь то, что мы должны оставить весь гуннский ономатологический материал без интерпретации и вообще ничего не можем с ним поделать, Ignoramus, ignorabimus? (Не знаем и знать не будем?). И это должно стать пределом наших знаний? Мне кажется, это опять-таки означало бы слишком много скепсиса, а избыток скепсиса - это некритично. Именно поэтому я не вижу причины придавать имени Аттилы какое-либо значение, отличное от того, которое оно действительно имеет, и это значение мы находим как раз в готском языке.
99

Спорным является также имя Μουνδιουχος (так у Приска, а у Иордана - Mundzucus), Ю.Кляпрот пытался возвести его к венгерскому слову Mentseg (sic!),которое,как он пишет, означает ‘покровительство’²⁰⁴. Это невозможно уже по фонетическим причинам, к тому же обычное значение слова mentseg ‘извинение, оговорка'. По мнению Э.Мосра, это имя не может быть тюркским, так как имеет в анлауте m-²⁰⁵. А О.Менхен-Хельфен²⁰⁶, который, действительно, опроверг многие заблуждения Э.Моора, вернулся к точке зрения А.Вамбери, Ю.Немета, Л.Рашоньи (Ю.Моравчик писал, что это - точка зрения большинства венгерских ученых²⁰⁷), согласно которой это имя тождественно тюркскому слову munjuq ‘жемчужина, бусинка' (или ‘бунчук’); однако, возражение О.Менхен-Хельфена Э.Моору (и Л.Лигети) бьет, ввдимо, мимо цели: в языке древнейших тюркских рунических памятников b- еще сохраняется перед последующими носовыми согласными, так что следовало бы ожидать ‘bunčuk’ (современная турецкая форма в диалекте Карса munǰuj, которую А.О.Менхен-Хельфен приводит в подтверждение своей гипотезы, ничего не доказывает). А Л.Шёнфельд²⁰⁸, К.В.Мюеленгоф²⁰⁹ и другие²¹⁰ трактуют это имя как германское. Особенно обстоятельно им занимался Г.Шрамм²¹¹. И здесь он отстаивает свой тезис, что Мундиухос всего лишь германизированное и латинизированное гуннское имя. Он, в частности, ссылается на имя одного сабирского князя - ‘Αμβαζαυχες²¹². В этом имени, по его мнению, также содержится тот же самый элемент -ǰuq, который он видит в имени *munǰuq = Мундиухос (mün “”monetary wealth, capital”). Г.Шрамму можно возразить следующее.

1. Его позиция была бы более прочной, если бы сквозь искаженные формы имен отчетливо просматривался какой-нибудь известный, например тюркский, язык, но в данном случае это определенно не так (см. выше). (Quite the opposite, the semantic choice for Türkic munǰuq is immense, ditto for -ǰuq/-čuq etc.)

2. О.Менхен-Хельфен вслед за В.Б.Хеннингом показал, что имя ‘Αμβαζαυχες - иранское²¹³. Об этом свидетельствует не только его облик, но также и то обстоятельство, что сабиры как раз не были (по крайней мере не обязательно были) гуннами, а иранские имена характерны для кавказских гуннов (см. §19). Иными словами, это имя не имеет формы, которая была бы параллельна имени Мундиухос; выдвинутое нами в §15 ономатологическое условие Б не выполнено. В иранском Амабазука нет суффикса -ǰuq.

3. У гуннов есть такие имена, которые, бесспорно, являются германскими (см. выше). Таково имя Laudaricus²¹⁴, отвечающее ономатологическому условии В (типично германское сложное слово, ср. еще и теперь Heinrich и т.п.). Таково и имя Ruga²¹⁵. Начальный r- свидетельствует о нетюркском происхождении (условие А), оно
100

зарегистрировано в германских языках. Сосуществование форм с и без согласного -g- (‘Ρουγας у Сократа Схоласта, около 439 г., ‘Ρουας у Приска, около 472 г.) и вариантов с или без германского уменьшительного суффикса -ila(формы с этим суффиксом - у Феодорита Кирского, умер около 450 г.), является, вопреки позиции Г.Шрамма²¹⁶, свидетельством не против, а в пользу германского происхождения этого имени. В самом деле именно готский -g-произносился как (отчасти довольно слабый) -ɣ-; поэтому мы находим в античных источниках германские имена с и без -g-. Достаточно вспомнить у Л.Шёнфельда имена Agiulfus, Alavivus_t Arigernus и т.д.) точно так же имя одного и того же лица нередко выступает то с уменьшительным суффиксом, то без него, ср. у Л.Шёнфельда имена: Badvila, Theia (и в немецком языке Walther = Waltherchen и т.д.).

4. А с другой стороны, многие гуннские имена, как, например, Emnetzur, Ultzindur, абсолютно не были ни германизированы, ни латинизированы, ни грецизированы. Как же так? Одни имена подверглись германизации (и т.д.), а другие нет? См. также ниже (7).

5. Если, в частности, обратиться к имени Баламбер, - как заманчиво уподобить его готскому Vala-mers (или *Bala-mers ‘громкая слава’)²¹⁷ (у Приска Βαλαμερος!). Но это имя полностью сохранило свое чужеродное своеобразие. Поэтому я верю, что античные писатели довольно верно передавали на письме гуннские имена, разумеется, в пределах тех скромных фонетических средств, которыми они располагали. Как легко можно бы было уподобить имя Курсих многочисленным германским именам, оканчивающимся на -ιχος (готское -eiks),т.е. *Κουρσιχος.

6. Но почему у гуннских правителей должны быть сплошь собственно гуннские имена? Почему бы им не представлять собой смешанный по происхождению материал, состоящий из исконно туземных и заимствованных элементов? Разве такой материал не встречается намного чаще, чем чистый? Разве немецкие имена не имеют самое разное происхождение (германское, римское, греческое, древнееврейское и т.д.)? И именно кочевники неоднократно принимали иноязычные имена. Ср. например, имена, великих Сельджукидов: Тогрул-бек (тюрк.) и его брат Давуд (араб.), Алп-Арслан (тюрк.), Мелик-шax (арабо-перс.), Махмуд (араб.), Берк-ярук (тюрк.), Мухаммед (араб.) и т.д. Когда стремятся интерпретировать все гуннские имена непременно как гуннские и ни в коем случае как германские (или иранские), мне это представляется тем же самым, как если бы пытались возвести имя османского правителя к древнетюркскому sülä- ‘вести войну’ (см. §15).

7. Мне представляется недоказуемым, что Приск слышал имена гуннских правителей через посредство говоривших по-латыни германцев.²¹⁸
101

Если вспомнить, что он сам слышал и записал, например,слова μεδος, καμον (и, по всей вероятности, передал их на письме правильно), то надо скорее думать, что он правильно воспринял и звуковой облик имен правителей. И ведь мы находим у него имена, которые явно не производят впечатление германских, а выглядят очень экзотично, например, Курсих (или Χελκαλ). Почему же он в таком случае не мог предполагаемое Г.Шраммом гуннское имя ‘Мunǰuq передать на письме как Μουνζουκ? И наоборот, почему имя ‘Ηρναχ выступает именно в этой форме, почему оно не было германизировано или грецизировано в ‘Ηρνακος? Г. Шрамм пишет, что Приск мог «узнать имя (Mundiuxos) в латинском контексте от какого-нибудь германца (при дворе Аттилы)»²¹⁹. Но почему же как раз имя мертвого Мундиухоса он должен был услышать в германизированно-латинизированной форме, а не имя здравствовавшего и находившегося при дворе сына Аттилы Эрнака? По какой причине это последнее не подверглось германизации-латинизации? (Почти напрашивается сравнение с такими немецкими именами, как Эрна, Эрнст). И почему нет имен Βασιχος, Κουρβιχος?

8.Попробуем разобраться в имени Мундиухос, опираясь на Л.Шёнфелзда и учитывая все возможные пути. В связи с первым элементом составных имен он указывает на имя Anne-mondus²²⁰. В нем содержится элемент mund- ‘рука’, ‘защита’, ср. также Munderichus < гот. Mundi-reiks, Mundila и т.д.²²¹ Но элемент mund(i) часто выступает в именах и как первая, и как вторая составная часть; это - характерная составная часть имен, т.е. отвечает условию В (у Л.Шёнфельда четыре примера, в которых этот элемент - первая составная часть, 21 пример, в которых он - вторая составная часть²²², ср. еще и сейчас Эдмунд, Сигизмунд). По поводу второй составной части этого имени Л.Шёнфельд указывает прежде всего на имя Gundiuchus < Gundi-vichus²²³, а далее на имя Chlodavichus²²⁴. Речь идет о хорошо известной составной части германских имен, восходящей к готскому слову weihs «борьба» (у Л.Шёнфельда в двух случаях это - первая, в девяти - вторая составная часть²²⁵), ср. в особенности также Erduic²²⁶ (= гот. Airþa-weihs). Таким образом, и этот элемент отвечает условию В. (Ср. современные имена Хедвиг, Людвиг). Следуя этим путем, мы бы получили готскую форму Mundi- weihs ‘оборонительный бой’, которая с точки зрения германской ономастики была бы безупречной как в отношении формы, так и значения²²⁶. Но тогда почему эта форма пишется Μουνδιουχος? Почему не Μουνδιουιοος? Тут мне бы хотелось указать на одно важное, хотя и малозаметное местоу Л.Шёнфельда (которое Г.Шрамм, кажется, упустил именно вследствие того, что оно не бросается в глаза).
102

В статье о слове Wilia поповоду формы Ουλαιας, имеющейся у Прокопия, говорится: «У Прокопия мы всегда вместо Ουι находим Ου но это в равной мере могло бы относиться и к Πриску (у которого, правда, мало ономатологического материала и у которого случайно нет ни одного имени на Ου или Ουι)» ²²⁸. Впрочем, у Прокопия эта графическая особенность встречается и в инлауте. У Л.Шёнфельда читаем: «Латинское (Кассиодор и др.) Amalasuintha (восточноготская княгиня) у Прокопия пишется ‘Αμαλασουνθα»²²⁹. В соответствии с этим Μουνδιουχος = Μουνδιουιχος < гот. Mundi-weihs, при этом гот. -s = греч. -os, в то время как собственно гуннские имена чаще всего ведь не имеют окончания, т.е. выступают как греческие несклоняемые слова (оканчивающиеся на согласный), как например, Κουρσιχ, а не Κουρσιχος и т.д.

9. И тем самым мы нашли еще один формальный признак (который отвечает условию Б (§15): все имена, которые можно трактовать как германские, являются склоняемыми.

В частности, обнаруживаются следующие соответствия:

Более сложны такие случаи, как греч. Ουπταρος = лат. Οctar = гот. *Üftar?²³¹Уже греческое -π- не соответствует латинскому -c-; поэтому Л.Шёнфельд предположил, что уИордана описка. Но теоретически описка могла бы быть и в начертании Ουπταρος²³²; правда, против этого свидетельствует армянскаяформа ‘Utpa’²³³, а также имеющееся у Прокопия восточноготское имя ‘Οπταρις. Поэтому имени Optar скорее соответствует латинское Octar. Может быть, греческое -os на конце появилось вторично, возможно также, что в латинском языке это имя укорочено по образцу таких слов, как vir, puer (склонение на о), возможна также аналогия с именем Caesar. Наконец, существует возможность того, что в данном случае действительно было несколько грецизировано какое- то гуннское имя. Несколько своеобразно выглядит греческое Μουνδος, соответствующее латинскому Mundo(Марцелин Комит, Иордан), Mundus (Захарий Метиленский). В готском языке, видимо, должно было бы быть Mundo(n).В латинском Mundo, очевидно, образовано
103

по известным в этом языке моделям ( Scipio и т.д.), тогда как греческий язык предпочел перевести это имя в самое распространенное склонение на -о (возможно, что весьма близки к этому такие случаи, как латинское Stilico = греч. Στιλικων, после согласного исхода основы на -n). Эти два неясных случая не могут поколебать отчетливо наблюдаемого правила: гот. -a = греч. -as = лат. -a; гот. -a = греч. -os = лат. -us. И все германские имена - склоняемые. Иными словами, эти «гуннские» формы германского происхождения ведут себя так же, как другие несомненно германские и используемые для обозначения германцев, как например, готские имена на -reiks = греч. = -rikos = лат. -ricus (у Л.Шёнфельда²³⁵: гот. Aþanareiks = греч. ‘Αθαναρικοσ, = лат. Athanaricus) и готские имена на -ila (гот. Ansila = греч. ‘Ανσιλασ = лат. Ansila). Зато имена, которые не могут толковаться как германские, редко бывают склоняемыми, как например: (= гунн. *Mama, по данным Ю.Моравчика²³⁶, иноязычные имена на -a в греческом языке всегда оканчиваются на -as), ‘Ωηβαρσιος, (которое, однако, не гуннское, а германское см. §19) и, наконец, Ουλδης. Последнему в латинском языке соответствует Huldin. Именно латинский вариант, возможно, представляет исконную гуннскую форму, тогда как в греческом языке Huldin было истолковано как винительный падеж и была образована соответствующая форма именительного падежа Ουλδης. Об этом явлении пишет Ю.Моравчик²³⁷, который приводит целый ряд подобных примеров (например, тюркское имя Арслан в греческом языке имеет форму ‘Αρσιλας). Но все другие гуннские имена склоняются²³⁸, иными словами, у них, очевидно, в соответствии с гуннскими образцами, нет окончаний -s, -os, -us: Βαδικ, Κουρσικ, Ατακαμ, Δεγγιζικ (лат. Denzicis, Dintzic), ’Ηρνακ (лат. Hernac), Balamber, Ellac, Emnetzur, Ultzindur. (Об именах Χαρατον и Ουλδης см. §16.)

Таким образом, мы можем сформулировать правило: гуннские имена германского происхождения склоняются (прежде всего на -os,-us), исконно гуннские имена не склоняются (оканчиваются на согласный); германские или гуннские имена, оканчивающиеся на гласный, представляют собой особый случай, поскольку в греческом языке они оканчиваются на -as, в латинском - на -a.

Ну, а теперь мы можем констатировать: (I) гуннские имена иногда в фонетическом отношении имеют иноязычный облик (ономатологическое условие А), как например, Emnetzur, а германские имена у гуннов имеют типично германский анлаут, как например, bl- Bleda; (2) в морфологическом отношении германские имена у гуннов характеризуются суффиксом -s,-os,-us и всегда склоняются, исконно

104

гуннские имена не имеют этого суффикса и в подавляющем большинстве несклоняемы (ономатологичеокое условие Б), у имени Аттила, например, также есть настоящий готский суффикс; (3) такие имена, как Mundiweihs, Gaismoþs, Laudareiks представляют собой настоящие готско-германские сложные слова, которые не встречаютсясреди собственно гуннских слов (ономатологичеокое условие В). Но это означает, что этимологизация имен на германской почве, в том числе и имени Мундиухос, удовлетворяет всем трем ономатологическим условиям, а этимологизация Г.Шрамма - ни одному.

Еще раз (см. пункт (7)): вообще невозможно понять, почему у имени Мундиухос обнаруживается «германизированная» форма, а у имени ‘Ηρνακ нет. Если бы нам было сказано, что лишь только некоторые гуннские слова подверглись германизации, а другие нет, то ведь это не было бы новым доводом, а всего лишь повторением предвзятого мнения. Г.Шрамм пишет, что Мундиухос родился, вероятно, раньше 375 г., вряд ли после 380 г., т.е. «немного лет после того, как германцы впервые были покорены гуннами. Едва ли можно рассчитывать на то, что в течение этих первых лет отношения между победителями и побежденными уже сложились и германская культура завоевала себе прочное и почетное место в среде гуннской знати. А это должно было предшествовать тому, чтобы какой-либо знатный гунн мог называться германским именем»²³⁹. Г.Шрамм не обратил внимания на то, что такой тесный контакт (в специфической форме отношения победителей и покоренных) совсем не является условием для заимствования имен, для которого нередко достаточно очень слабых и отдаленных взаимовлияний (ср. в немецком языке имя Olga из русского языка, Наггу - из английского).

Ниже в целях наглядности приводится список гуннских княжеских имен (см. табл.). Приводимые даты чаще всего обозначают время упоминания в источниках, лишь в отдельных случаях указывают на время правления; впрочем, иногда между датами обнаруживаются расхождения; так сведения Ю.Моравчика и Фр.Альтхайма²⁴⁰часто различаются одним годом (для нас эти расхождения несущественны).

По поводу знаков вопроса у имен Ουλδες и Χαρατων см.§16. Относительно времени создания труда Марцеллина Комита: его труд был закончен им самим в 534 г., неизвестный автор довел его до 548 г.
105

Похоже, что в этом списке можно усмотреть следующую схему: под цифрой I мы имеем чисто гуннские имена (как и следовало ожидать), под цифрой II обнаруживается германская мода, имена под цифрой III смешанные (причем имена правителей продолжают германскую моду), под цифрой IV сначала идут собственно гуннские имена, потом - опять-таки германские. Эта смена моды на имена собственные очень напоминает процессы в современных европейских странах, в частности в Германии. Правда, слишком ничтожный материал не позволяет сделать окончательные выводы...

О.Прицак²⁴¹называет еще целый ряд поздних кавказских гуннов в качестве преемников Аттилы: Ζιλγιβις (приблизительно 520 г.), Γλωνης и Στυραξ?, (приблизительно 527 г.) и т.д. Но здесь взаимосвязи с гуннами Аттилы менее очевидны; видимо, у нас меньше, чем в случае с именами Ουλδες и Χαρατων, оснований ожидать, что между ними и гуннами Аттилы есть непрерывная линия связи. Взаимосвязь гуннов Добруджи Эрнака и "гуннов" Азовского моря и Кавказа совсем не является аксиомой (об этом речь шла уже в §16, см. также §29).

Среди имен, относящихся к пункту (2) §16, тоже, безусловно, есть много германских имен. И они частично были истолкованы как тюркские. Так, кажется, поступил Я.Харматта со словом Σκοττας, которое безупречно отождествляется с германским Skutta ‘стрелок’ (По Л.Шёнфельду²⁴³, восточногерманский гласный u представлен в латинских и греческих источниках гласным o). Совершенно очевидно, что это имя не тюркское уже потому, что имеет в анлауте sk-²⁴⁴(ономатологическое условие А). Неубедительной представляется и трактовка его как «Skythe» («скиф»)²⁴⁵. Совершенно неприемлема и ошибочна в методическом отношении попытка Фр.Альтхайма возвести это имя к древнетюркскому слову oz-ɣut-a ‘спаситель, освободитель’²⁴⁶: в древнетюркском языке (sic!) как суффикс -ɣut, так и суффикс -а непродуктивны (нарушение ономатологического
107

условия Б, очень напоминающее абсолютно придуманные этимологии эскимосских имен в §15). Вообще германские этимологии предпочитают: Т.Моммзен, Л.Шёнфельд, Я.Харматта, тюркские - О.Менхен- Хельфен, Р.А.Рейнольдс, Фр.Альтхайм²⁴⁷.

§19. Иранским (аланским), по всей вероятности, является имя ‘Ωηβαρσος. Раньше это имя этимологизировалось как тюркское oy-bars ‘серая (или красно-бурая) рысь’²⁴⁸, (yolbars tiger, lit. striped bars), ‘лесной тигр’²⁴⁹ или как ay-bars ‘пантера-луна’²⁵⁰ (ссылка Ю.Моравчика²⁵¹ на мамлюкское имя Bäy-bars (rank of commander, general) у Соваже недостаточна для обоснования чтения по-тюркски oy-bars, ay-bars)²⁵². В тюркских языках неизвестно ни слово ay-bars (также и в качестве имени собственного) (впрочем, это должно бы быть ay-barsi‘), ни oy-bars (оу известно только как обозначение лошадиной масти и не подходит для обозначения цвета рыси). Одним словом, эти тюркские имена - абсолютно плод фантазии. А вот в иранском ареале известны действительно подходящие и сходные имена. Геродот упоминает конюха Дария по имени Οιβαρις, и (что еще лучше) В.Б.Хеннинг указывает на иранское имя Wehbarz, Wahubarz, в греческих источниках ‘Οβορζος²⁵³.

Об иранских именах у «гуннов» писал О.Менхен- Хельфен²⁵⁴. Правда, почти сплошь речь при этом идет о сомнительных гуннах. Например, имена кавказских гуннов (гуннов?) преимущественно иранские, см. в §28 имя ‘Αμβαζαυχες. Таковы же имена Ζαβεργαν²⁵⁵, Γλονης²⁵⁶, Στυρας²⁵⁷. Эти кавказские«гунны» относятся к тем, которые объединены у Ю.Моравчика названием Ουννοι, народы, упомянутые в §11 как категория 7-11. Скорее всего это аланы (или по меньшей мере, иранизированные гунны). Во всяком случае тюркские этимологии всех этих имен совершенно ненадежны. Возьмем, например, имя Στυρας.  Фр.Альтхайм²⁵⁸этимологизирует его как древнетюркское öz-turač ‘тот, который есть сам по себе щит’. Но уменьшительный суффикс -č здесь непродуктивен, что противоречит ономатологическому условию Б. Кроме того, по правилам древнетюркской грамматики, это значение должно бы было передаваться конструкцией özi turač, а öz-turač следовало бы переводить как ‘собственный маленький щит'. Совершенно очевидно, что единственно убедительным является возведение этого имени к иранскому Stürak, а Στυραξ? представляет собой общегреческое имя, в которое было переосмыслено stürak. Преимущественно иранскими являются также имена «гуннских» телохранителей в византийском войске²⁵⁹.

*О слове tura см.: G. Dоегfег. Russ. tury 'Schonzkörbe' (terem, tower, lit. protective baskets). - ZfslPh. Bd. XXIX, H. 2. 1961, p. 288-502 [Примеч. переводчика].
108

§20.Таким образом, остаются еще имена:Βασιχ, Κουρσιχ,<’ Ατακαμ(см. §14), Μαμας,Δεγγιζιχ, Ηρναχ, Balamber,<Ellac, Emnetzur, Ultzindur (и Ουλδες и Χαρατων, но о них см. §16). Конечно же, их тоже (как и имена, относящиеся к пункту<(2), в частности Ονεγησιος- гуннский вельможа при дворе Аттилы) многие трактовали как тюркские. Так, О.Менхен-Хельфен, Б.Арним, Г.В.Хаусеиг, О.Прицак, Фр.Альтхайм сопоставляли имя Δεγγιζιχтюркским словом täŋiz(соответственно с болгаротюркским *täŋir) ‘море²⁶⁰. Возражая против этого, Э.Моор справедливо указал на то, что в древнетюркском языке нет слов с начальнымd=²⁶¹(ответная ссылка О.Менхен-Хельфена²⁶² на греческое (у Менандера) δογια‘тризна’ = древнетюркскому уоγнесостоятельна, поскольку ведь в этом случае δ= или d=соответствует древнетюркскому у=, а неt=,в отличие от сопоставления Δεγγιζιχс древнетюркским täŋiz)А переход t= > d=(как в турецком deniz) произошел очень поздно и лишь совсем в немногих тюркских языках (в османском языке, предшественнике современного турецкого языка, только в XI-ХШ вв.²⁶³). Полагать, что этот переход мог иметь место в языке гуннов V в. - анахронизм.

Характерным для попыток этимологизации всех этих имен является то, что или признание их тюркскими не могло себя оправдать (как в случае с именем Μαμας) или же их тюркское происхождение крайне спорно. Так, Фр.Альтхайм объяснил имя ‘Ονηγησλος (ınağsız “friendless, singleton”, from ınağ “buddy, partner”, reasonably homophonic with Greek Ονηγησιος/Onigisios “honorable”) как древнетюркское on-iyiz ‘тот, за которым следует десять’²⁶⁴ (опять-таки с непродуктивным суффиксом; к тому же следовало бы ожидать *on-iyizi, ср. on-bašï ‘предводитель десятки’ (воинское звание), а имя ‘Εδεκον как древнетюркское ädgü ‘хороший’²⁶⁵. Однако О.Менхен-Хельфен, который вообще предпочитает тюркские этимологии гуннских имен, не решился объяснять их как тюркские²⁶⁶. Я.Харматта, в свою очередь, трактует имя ‘Ονηγησλος (и по-моему, убедительно) как германское(Hunigis)²⁶⁷ (как, впрочем, ранее И.Маркварт, см., однако, §18). Имя Βεριχος было воспринято О.Менхен-Хельфеном как несомненно тюркское²⁶⁸, а Г.В.Хауссиг трактует его как. осетинское (т.е. аланское)²⁶⁹, тогда как Фр.Альтхайм в нерешительности²⁷⁰. Истолкование имени Hernac (‘Ηερναχ) (also Irnik of Nominalia, erinik/irnik “little squawker”, a child name) как тюркское ärŋäk ‘палец’ (точнее ‘большой палец’), предлагаемое Фр. Альтхаймом²⁷¹, неубедительно. Объяснение, будто бы оно означало «пальчик», так как Эрнак «был самым юным и потому самым маленьким сыном Аттилы», не убеждает (откуда было Аттиле знать, что он останется самым маленьким?). К этому толкованию никто и не присоединился²⁷².
109

Остальные этимологии опираются на непродуктивные суффиксы. Таковы предлагаемые этимологии имени Βασιχ²⁷³(Г.-В.Хауссиг отметил, что А.фон Габен приводит очень мало примеров с суффиксом -sig, и среди них нет слова baš-sïɣ)²⁷⁴ и имени Ηεσλας, которое Фр.Альтхайм объясняет как ïš ‘работа’ с (denoun verbal) суффиксом -la²⁷⁵, который, однако, А.фон Габен сопровождает словами «встречается  крайне редко» ²⁷⁶.

Среди гуннских имен, относящихся к пунктам (1) и (2)_; нет ни единого, которое однозначно можно бы было этимологизировать как тюркское. Поэтому следует отвергнуть и точку зрения (3) в §12.

И дело совсем не в том, что в латинских или греческих источниках несовершенно передаются гуннские имена (возражение О.Менхен-Хельфену²⁷⁷). Достаточно вспомнить, что тюркские имена в передаче арабским письмом - которое еще менее для этого пригодно, чем греческое, поскольку оно плохо или совсем не различает гласные и так же плохо согласные к и г и т.д.! - почти всегда легко однозначно объяснить, как в частности, мамлюкские имена²⁷⁸ (например: qr‘l’ğyn - qara-lačïn ‘черный сокол’, q^urqm^a‘s = qorqmas 'бeccтpaшный’²⁷⁹ и т.д.); точно так же в подавляющем большинстве однозначно этимологизируются имена османских правителей в греческих текстах (например, у Ю.Моравчика²⁸⁰: ‘Αλπιχαρας = alp-qara ‘храбрый, черный’; ‘Αλαδινες = Alaeddin и т.д.).

Нет ни единого гуннского имени, по поводу толкования которого все исследователи были бы так же единодушны, как в вопросе о толковании ‘lp‘rsl’n в персидских текстах (- alp-arslan ‘храбрый лев’) или Σουλεïμανης в греческих источниках (= Сулейман из арабского Sulaiman).

Далее нет ни единого гуннского имени, которое так же легко можно было бы найти в тюркской ономастике, как скажем, гуннские имена германского происхождения в германской ономастике (ср. например, ‘Ρουγας и древневерхненемецкое Rugo²⁸¹, типичные составные части имен mundi- и weihs в имени Μουνδιουχος).

Конечно, тюркская ономастика в греческих источниках тоже обнаруживает некоторые неясности. Но это частично объясняется тем, что в древнетюркских именах и титулах имеется много нетюркских элементов²⁸². Вместе с тем в них многое абсолютно ясно, например, такие имена, как ‘Αρσιλας = arslan ‘лев’, Ταρδον = др. тюрк. Tardu(зарегистрировано в источниках), а также Τουρκοι = türk. ‘тюрки’, δογλα ‘тризна’, такие титулы, как ταρχαν, τουδουνος, χαγανος- хорошо известные типичные термины сферы социального устройства степных кочевников²⁸³.
110

Итак, совершенно очевидно, что гуннские имена нельзя однозначно объяснять как тюркские, а точнее - они вообще не поддаются этимологизации, они принадлежат какому-то неизвестному языку.

§21. Интересно отметить, что среди имен, относящихся к пунктам (I) и (2) и даже (3), нет ни одного такого, которое имело бы столь часто встречающийся в языке сюнну (см. §7) анлаут на 1 (кроме явно германского имени Laudaricus). Это дает основание считать невероятным, чтобы неизвестная гуннская прослойка была тождественна неизвестным сюнну.

Кавказские Хунны

§22. А теперь, наконец, рассмотрим утверждение Э.Моора, что гунны были кавказцами²⁸⁴.

Сколь полезна критика Э.Моором точек зрения других исследователей (если не считать некоторых заблуждений, на которые указал О.Менхен-Хельфен²⁸⁵), столь же мало обоснованной представляется его собственная теория. В качестве «доказательства» своей точки зрения Э.Моор приводит лишь несколько многозначащих исторических и археологических фактов²⁸⁶ и указывает на то обстоятельство, что гуннский материал не является тюркским, потому что имеет много нетюркских фонетических особенностей²⁸⁷ (в известной мере это сделано корректно, но только вот неубедительно, поскольку такие звуки как κ или ξ и такие анлауты, как на δ-, а также теминаты встречаются во многих языках).

Э.Моор даже не пытался этимологизировать на кавказском языковом материале хотя бы одно гуннское имя; более того, он недвусмысленно обосновал свое нежелание заниматься этим²⁸⁸ (этимологизация имен, по его словам, и без того бесперспективна; нам представляется, что это преувеличено). Затем в качестве типичного гуннского явления он называет тот факт, что иногда встречаются варианты имен с и без -χ но «мы не смогли отыскать в кавказских языках ни одного примера с этой морфологической особенностью»²⁸⁹. Единственным позитивным доводом у него является указание на то, что в названиях гуннских племен часто встречается согласный -r ²⁹⁰. Таковы названия ангисциры, бардоры, биттугоры, а также оногуры, сарагуры и т.д. «Особенно часто^- согласный -r используется в северо-восточной группе кавказских языков в качестве показателя множественного числа»²⁹¹. Весьма характерным Э.Моор считает тот факт, что дидойцы (цезы) (branch of Nakhs, “Chechens”) у Птолемея фигурируют как Διδουροι, а у Плиния как дидури. На это можно возразить следующее.

1.  Если мы сравним кавказские языки, те, которые представленыв издании «Языки народов СССР», то мы убедимся, что показатель множественного числа в них скорее имеет облик -ar/-är: табасаранский (с. 549), агульский (с. 565), рутульский (с. 582), будухский
111

(с. 647), лезгинский (с. 532), крызский (с. 630). Только в блакском -ru, -ri (с. 491 и сл.), в арчинском -оr/-ur (с. 611), в хиналугском -r (с. 662), в удинском -rr (с. 678). Во многих случаях наряду с этими показателями, содержащими согласный -r, имеются другие суффиксы множественного числа.

2. Согласный -r выступает, между прочим, и за пределами северо-восточных кавказских языков (Э.Моор сам называет черкесский, сванетский, однако, ср. также аварский: -r/-l²⁹³).

3. И именно дидойский (цезский) язык, который Э.Моор считает особенно доказательным, не имеет показателя множественного числа с согласным -r (а показатели -bi, -za²⁹⁴).

4. Невозможно доказать, что в названиях «гуннских» племен действительно следует видеть форму множественного числа. Названия племен (например, тюркские) в большинстве случаев не выступают в форме множественного числа. Можно было бы вспомнить пример и из кавказского ареала, как например, грузинское p'šaw-ur-i ‘пшавский^;, в котором имеется указание на происхождение.

5. Среди племен, которые Э.Моор называет «гуннскими», нет ни одного, принадлежность которого к гуннам можно бы было убедительно доказать.

6. К тому же не только в кавказских языках согласный -r выступает в роли показателя множественного числа. Поэтому его нельзя признать убедительным свидетельством языковой принадлежности. Он в этой функции выступает, например, и в болгаротюркском языке (чув. e-pe-r ‘мы’ - остаток общетюрк.  -z = болг. -r, которое раньше могло встречаться гораздо чаще), а также в тунгусских языках.

7. Кроме того, одного-единственного показателя слишком мало, чтобы какой-либо материал можно бы было отнести к тому или иному конкретному языку.

Тем самым несостоятельной оказывается и точка зрения Е (§12).

Заключение

§23. Из всего сказанного выше мы все же можем сделать позитивный вывод относительно социальной структуры империи гуннов: в ней мы видим то же тройное членение, что и в монгольском государстве.

Как известно, в нем (13th c.) были: а) монгольская (Türkic, if Chingiz Khan was an Uygur of the Borjigin line of the Yaglakar dynastic line of the Uygur Kaganate) правящая верхушка, из которой набирались отборные войска (гвардия) и которая пополняла командный состав (преимущественно высший); б) слой, который составляли родственные алтайские народы (в большинстве своем тюрки, на востоке - тунгусы).

Из них рекрутировалась армия и выходила часть (преимущественно низшего) чиновничества и командного состава; и, наконец, в) порабощенное население (китайцы, иранцы, русские и т.д.).

В культурном отношении все было как раз наоборот: покоренные народы были представителями развитой, а монголы - менее высокой культуры.

Характерным, в особенности для личных имен, является то, что члены монгольской (sic!) правящей династии наряду с монгольскими, носили также тюркские по происхождению имена (Гуюк, Урунк, Узбек, Казан и др.), но поначалу не принимали имен слоя (в) (только после принятия ислама, скажем в Иране, получили распространение такие имена, как Ахмад Абусаид²⁹⁵). Этому соответствует структура империи гуннов: а) гунны (говорившие на неизвестном языке) (and their kindred pastoral tribes, demographically overwhelmingly predominant), б) германцы и аланы (личные имена, характерные для этого слоя, находим у представителей правящей верхушки), в) покоренные славяне (хотя от них до нас и дошли отдельные слова, они не оказали влияния на выбор личных имен у правящей верхушки). Разумеется, можно бы было включить в этот перечень еще целый ряд покоренных кочевых племен и других групп (их имена дошли до нас, видимо, лишь частично), которых скорее всего следовало бы отнести к пункту (б) (в отдельных случаях также к пункту (в)).

§24. Наши выводы мы можем суммировать в следующих пунктах, рассеивающих многие существующие иллюзии:

1. Мы не знаем, на каком языке говорили хуны.
2. Мы не знаем, на каком языке говорили сюнну.
3. Мы не знаем, на каком языке говорили европейские гунны.
4. У нас есть основания предполагать, что язык европейских гуннов отличался от языка сюнну, т.е. европейские гунны, по-видимому, не являлись потомками сюнну, во всяком случае не являлись их прямыми потомками.
5. У нас есть основания предполагать, что ни язык сюнну, ни язык европейских гуннов не принадлежат к какой-нибудь известной или ныне существующей языковой семье, более того (как в случаес шумерским, угаритским) речь идет о вымерших языковых группах.

Является ли этот вывод неожиданным? Но мертвых языков больше, чем живых.

ADDENDA ET CORRIGENDA (Дополнения и исправления)

По вопросу о языке гуннов теперь уже имеются две новые публикации. Первая - монография Отто Менхен-Хельфена²⁹⁶. В ней прежде всего представляет интерес глава IX «Язык» (с. 376-443).

О.Менхен-Хельфен в основном повторяет те аргументы, которые я уже прежде анализировал. В соответствии с состоянием материала он опирается главным образом на ономастику.
113

При этом он различает: германизированные или германские имена (к которым он относит и имя Аттила), «иранские» имена, «тюркские» имена, имена неопределенного происхождения. Я позволю себе несколько замечаний по поводу «тюркских» имен (с. 392-424, в остальном я согласен с О.Менхен-Хельфеном).

Некоторые гуннские имена оканчиваются на -(ï)ςουρ в чем О.Менхен-Хельфен хотел бы видеть тюркский титул čur. Против этого свидетельствуют следующие обстоятельства:

а) этот же элемент встречается также в гуннских (или «гуннских») племенных названиях;
б) происхождение тюркского титула неясно;
в) в действительности (в соответствии с хотанской передачей čara = (čara/ čoro), тибетским čor) по-тюркски следует читать čor. (That is nonsense, which Türkic it unconditionally must be čor, and what is wrong with Türkic čur, or gur, kur, or ɣur, or with a stop vowel, or similar range of articulations? Cf. G.Clauson EDT p. 427, for example) Далее, имена на -ιχ являются, по его мнению, тюркскими: 'Αψιχ, Βαδιχ, Βεριχος, Δεγγιζιχ, Κουρσιχ.  Однако О.Менхен-Хельфену не удается найти тюркскую этимологию имен ‘Αψιχ, Κουρσιχ, что позволяет допускать, что и другие имена не являются по происхождению тюркскими; относительно имени Δεγγιζιχ см. выше, с. 109, имя Βεριχος (уже благодаря гласному -i- ) скорее поддается этимологизации на германском материале, о чем пишет сам О.Менхен-Хельфен (с. 406). (Hasn't G.Doerfer argued in §7a “Just by virtue of the laws of probability theory, it is always possible to find several such correspondences, regardless of which language is taken as an initial basis”? German or Eskimo material, does not matter.)

Вызывает сомнение и другое; об имени ‘Ατακαμ (с. 406) речь идет выше (с. 88), относительно имени ‘Ελμιγγειροσ (у О.Менхен-Хельфена, с. 407 и сл.), которое якобы восходит к тунгусскому elmin ‘молодой конь’ и о котором О.Менхен-Хельфен пишет: «это было бы единственное тунгусское слово в языке гуннов», а также об имени Mundzuc (с. 409-412) ср. выше, с. 102-303, и многое другое.

Поскольку подобные толкования имен, как было показано в статье, все равно почти всегда ненадежны, обратимся к именам нарицательным. Слово Var ‘Днепр’ О.Менхен-Хельфен (с. 428) считает иранским (то же мнение см. выше, с. 87-88); слово καμος, по его мнению, индоевропейское (ср. выше с. 84-86 ); слово μεδος также «является индоевропейским, или германским, или иллирийским» (как было показано, с. 84, я рассматриваю его как скорее всего славянское); по поводу слова strava О.Менхен-Хельфен (с. 425 и сл.) замечает: «Один из информантов Приска или Иордана, кажется, был славянином». Это довольно близко моему толкованию этого слова (с. 83 и сл.). Наконец, О.Менхен-Хельфен опровергает утверждение И.Хубшмида, будто бы слово κουκουρον ‘колчан’ тюркское или гуннское. (kolcan, kulcan “quiver”, kalkan “shield”; a number of other somewhat consonant forms for “quiver”: okluk (Oguz articulation), (g)okluk (Ogur articulation), koboğor, kubur, kuburčuk, kurma:n, ke:š, kešig. This is an an incomplete, time and space dependent list.) В конце главы автор анализирует названия гуннских племен. Однако почти ни в одном случае не удается отыскать отчетливую тюркскую этимологию хотя бы лишь в качестве возможного толкования.

В общем создается впечатление, что очень начитанный и довольно критически настроенный исследователь обладает слишком ничтожными самостоятельными познаниями в области тюркских языков для того, чтобы его трактовки могли быть обоснованными. Достаточно вспомнить высказанное выше замечание относительно слова čur.Однако наряду с этим имя Βαλαχ (bölük, bölök “province, separate, part”, Cf. wilayat) (с. 414), например, также нельзя, находясь на современном исследовательском уровне, толковать как malaq ‘теленок’ (точнее ‘буйволенок’). Ведь это слово известно только в турецком языке, а там, уже вследствие того, что оно имеет в анлауте m-, представляет собой иноязычное заимствование (возможно, что это mal < араб. mal + (Türkic) уменьшительный суффикс -aq, т.е. что-то вроде ‘скотинка’).

Вторая работа принадлежит перу Готфрида Шрамма²⁹⁷. Он соглашается со мной в том, что гунны не были алтайцами (и, следовательно, тюрками). Ценным представляется его «критический список имен европейских гуннов 1У-У вв.» (с. 88-97), который содержит многочисленные дополнения и иногда поправки к моей статье. Некоторые из высказанных Г.Шраммом соображений вызывают возражения. Так, я продолжаю придерживаться мнения, что гуннское слово strava ‘тризна' - славянское (вопреки Г.Шрамму, с.77-79). Несостоятельность утверждения, будто бы славянское «satrava, даже если оно известно Иордану через посредство гуннов, едва ли могло передаваться им иначе, чем в форме sutrava» была показана уже О.Менхен-Хельфеном: «М.Фасмер и Э.Шварц возражают, что во времена Иордана, слово со значением 'пища' должно было выступать в форме s^uträva /sutrava/ и вследствие этого не могло передаваться как strava. Это не может приниматься всерьез. Неужели Приск должен был писать σ^οτραυβα? Кроме того И. Попович по-моему убедительно показал, что форма strava могла существовать наряду с формой s^utrava»²⁹⁸. Мне кажется, что значение «пир в память умершего» выступает у Иордана довольно отчетливо (на чем я здесь, разумеется, не могу останавливаться более подробно). Но если очень вероятно, что один этот пример является славянским [а просачивание славянских имен в область Паннонии уже в V в. (о чем я в статье, с. 86, упомянул как о возможности) во всяком случае нельзя опровергать; более того,оно чрезвычайно вероятно, поскольку их присутствие там в VI в. уже надежно засвидетельствовано), то нельзя считать невозможным допущение того, что и другие «гуннские» слова были славянскими по происхождению (что, естественно, не означает, что сам гуннский правящий слой был славянским). Что касается гуннских имен собственных, то Г.Шрамм порой «опровергает» и то, что я совсем не утверждал (ср., например, с. 81); далее он не обратил внимания (с. 80 и сл.) на то, что сформулированное мною в §15 основное правило в дальнейшем является для меня нормой. Оно, между прочим,
115

свидетельствует против «гуннского» и в пользу германского истолкования имени отца Аттилы - Μουνδιουχος, которое я считаю вполне допустимым и в культурно-историческом плане (см. выше, с. 96).

Я не могу обсуждать здесь все детали этой статьи. Для этого надо бы было написать целую новую статью. Однако ее следует всячески рекомендовать читателю, поскольку она содержит много точных наблвдений и поднимает интересные вопросы. Сопоставив, сравнив работы О.Менхен-Хельфена, Г.Шрамма и автора этих строк, читатель может убедиться в том, что вопрос о гуннах и в дальнейшем будет оставаться спорным и трудным.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 R.Hirth. Über Wolga-Hunnen und Hiung-nu. - SBAW. 1899. Bd II, p. 245-278; M.Schuster. Die Hunnenbeschreibungen bei Ammianus, Sidonius und Iordanis. - “Wiener Studien”. Bd LVIII.
Wien, 1940, p. 119-130; K.Jettmar. Hunnen und Hsiung-nu-ein archäologisches Problem. - AfV. Bd VI-VII. Wien, 1953, p. 166-180 (Although carefully and delicately). O.Pritsak. Kultur und Sprache der Hunnen. - Festschrift für Dmytro Cyzevskyl zum 60. Geburtstag. B., 1954, p. 238-249. Z.Takats. Neuentdeckte Denkmäler der Hunnen in Ungarn. - AOH. Vol. IX, 1959, pp. 85-96; R.Shafer. The earliest Huns. - UAJ. Bd 38. 1966, p. 85-96.
2 Fr.Altheim, H.-W.Haussig. Die Hunnen in Osteuropa. Baden-Baden, 1958.
3. O.Maenchen-Helfen. Huns and Hsiung-nu. - B-IJBS. American Series III. Vol. XVII. N.Y., 1944-1945, p. 222-243. E.A.Thompson. A History of Attila and the Huns. L., 1948; K.Enoki. Sogdiana and the Hsiung-nu. - CAJ. Vol. I. 1955, pages 43-62; E.Moor. Zur Herkunft der Hunnen mit besonderer Berücksichtigung ihres Namenmaterials. -“Beiträge zur Namenforschung”. Bd 14. Heidelberg, 1963, p. 63-104 (Almost the same material in Hungarian See: ''Magyar Nyelv'', T.59. Budapest, 1963, p. 53-66).
4 Fr.Altheim, H.-W.Haussig. Die Hunnen in Osteuropa, p. 14.
5 K.Jettmar. Hunnen und Hsiung-nu-ein archäologisches Problem, p. 178.
6 For the old literature, see: K.Inostrancev. Hunnu and the Huns. L., -1926; K.Shiratori. Über die Sprache des Hiung-nu Stammes und der Tung-hu Stämme. - IAN .. Ser. W. Vol. HUP. Issue 2. St. Petersburg, 1902, p. 01-033.
116
7 K.Shiratori. Über die Sprache des Hiung-nu Stammes und der Tung-hu Stämme, N. 2.
8 O.Pritsak. Kultur und Sprache der Hunnen, 1954
9 W.Samolin. Hsiung-nu, Hun, Türk. - CAJ. T III, 1956, p. 143-150.
10 K.Shiratori. Sur l'origine des Kiong-nou. - JA. Vol. I. P., 1923, p. 71-81.
11 L.Ligeti. Mots de ciylllsation de Haute Aeie en träne-cription chinoise. - AOH. Vol. I, 1950, p. 141-185.
12 E.G.Pulleyblank. The Consonantal System of Old Chinese. - A.M.N.S. Vol. 9. L., 1962, part 1 p. 58-144; part 2. p. 206-265.
13 E.Moor. Zur Herkunft der Hunnen, p. 65 on.
14 O.Maenchen-Helfen. Huns and Hsiung-nu, p. 224 on; cf. also: O.J.Maenchen-Helfen. The Ethnic Name Hun. - Studie Serica dedicate to Bernhard Karlgren. Copenhagen, 1959, p. 223-238; L.Ligeti. A kinai aterasos barbar glosszak kerdese. - ''Hyelvtudomanyi KozlemÄnyek''. Vol. 51. Budapest, 1941, p. 200 on.; Idem, Mots de civilisation de Haute Asie en transcription chinoise, p. 142.
15 W.Samolin. Hsiung-nu, Hun, Türk, p. 149.
16 E.G.Pulleyblank. The Consonantal System of Old Chinese, p. 240.
17 O.Maenchen-Helfen. Huns and Hsiung-nu, p. 224 on.
18 For the relevant literature, see L.Ligeti. Mots de civilisation de Haute Asie en transcription chinoise, p. 143; O.Pritsak. Ein hunnisches Wort. - ZIMG. Bd CIV, 1954, p. 135; G.Doerfer. Türkische und mongolische Elemente im Neu-persischen. Bd I. Wiesbaden, 1963, p. 96.
19 E.G.Pulleyblank. The Consonantal System of Old Chinese, p. 264 on
20 O.J.Maenchen-Helfen. The Ethnic Name Hun, p. 225.
21 L.Ligeti. A kinai aterasos barbar glosszak kerdese.
22 K.Shiratori. Über die Sprache des Hiung-nu Stammes und der Tung-hu Stämme, No 1; L.Ligeti. Mots de civilisation de Haute Asie en transcription chlnolse, p. 143; Fr.Altheim. Attila und die Hunnen, Baden-Baden, 1951, p. 61 ,95 »E.G.Pulleyblank. The Consonantal System of Old Chinese, p. 240; G.Doerfer. Türkische und mongolische Elemente im Neupersischen. Bd II. Wiesbaden, 1965, article 944, p. 585.
117
23 Fr.Altheim. Attila und die Hannen, p. 53; Fr.Altheim, R.Stiehl. Das erste Auftreten der Hunnen. Das Alter der Jesaja-Rolle. Neue Urkunden aus Dura-Europos. Baden-Baden, 1953, p. 49; G.Doerfer. Türkische und mongolische Elemente im Neupersischen, Bd IV. Wiesbaden, 1973, article 1825, p. 124-136.
24 C.: K.Shiratori. Über die Sprache des Hiung-nu Stammes und der Tung-hu Stamme, No 5 (although a different interpretation is proposed here); G.Doerfer. ürkische und mongolische Elemente im Neupersischen. Bd II. Wiesbaden, 1965, article 452, p. 35,39.
25 Fr.Altheim. Attila und die Hunnen, p. 20; Fr.Altheim. Geschichte der Hunnen. Bd I. B., 1959, p. 7.
26 This is the opinion of L.Ligeti (L.Ligeti. Mots de civilisation de Haute Asie en transcription chlnoise, p. 143), and before that point of view held P.Pelliot.
27 Fr.Altheim, R.Stiehl. Das erste Auftreten der Hunnen, p. 37 et seq.
28 O.Maenchen-Helfen. Huns and Hsiung-nu, p. 224.
29 L.Ligeti. Mots de civilisation de Haute Asie en transcription chlnoise.
30 E.G.Pulleyblank. The Consonantal System of Old Chlaese.
31 K.Shiratori. Über die Sprache des Hlung-nu Stammes und der Tung-hu Stämme, N“11.
32 E.G.Pulleyblank. The Chinese Name for the Turks. - JAOS. Vol. 85. 1965, No. 2, p. 121-125.
33 L.Ligeti. Mots de civilisation de Haute Asle en transcription chinoise, p. 151.
E.G.Pulleyblank. The Consonantal System of Old Chinese, p. 240.244.
35 See: G.Doerfer. Türkische und mongolische Elemente im Neupersischen. Bd IV, article 1728, pp. 11-14.
36 See: Gy.Moravcsik. Byzantinoturcica. 2. Auflage. Bd II. B., 1958, p. 236 on; O.J.Maenchen-Helfen. The Ethnic Name Hun; Fr.Altheim. Geschichte der Hunnen, Bd I, p. 7 on; K.Inostrancev. Hunnu and the Huns.
1I8
37 See: W.B.Henning. The Date of the Sogdian Ancient Letters. - BSOAS. Vol. HI. 1948, p. 601-615.
38 See: M.Busagli. Osservazione sul problema degli Unni. - Accademia Nazionale del Lincei. Rendiconti della Classe di Scienze morali. Ser.VlII. Vol. V. Fasc. 3-4. Roma, 1950, p. 212-232; Gy.Moravcsik. Byzantinoturcica, p. 236 on; O.J.Maenchen-Helfen. The Ethnic Name Hunun; Idem. Archaistic Names of the Hiung-nu. - CAJ. Vol. VI. 1961, pages 249-261;
O.Pritsak. Kultur und Sprache der Hunnen; Idem. Xun der Volkename der Hsiung-nu. - CAJ. Vol. V, 1959, pp. 27-34; Fr.Altheim, H.-W.Haussig. Die Hunnen in Osteuropa; Fr.Altheim. Geschichte der Hunnen. Bd I, p. 7 on. ; R.Shafer. The Earliest Huns; H.-W.Haussig. Probleme der Westwanderung der Hunnen. - ZIMG. Supplemente. Bd 2. Wiesbaden, 1969, p. 772-782; K.Jettmar. Hunnen und Hsiung-nu-ein archäologisches Problem; E.G.Pulleyblank. The Consonantal System of Old Chinese, p. 139.
39 R.Shafer. The Earliest Huns; E.Mооr. Zur Herkunft der Hunnen.
40 H.-W.Haussig. Probleme der Westwanderung der Hunnen.
41 M.Busagli. Osservazione sul problema degli Unni. Gy.Moravcsik. Byzantinoturcica, p. 236 on.; O.Maenchen-Helfen. Pseudo-Huns. - CAJ. Vol. I, 1955. c.101-106; Idem. Ethnic Name Hun; R.Shafer. The Earliest Huns.
42 Gy.Moravcsik. Byzantinoturcica pp. 279-283.
41 M.Busagli. Osservazione sul problema degli Unni. Gy.Moravcsik. Byzantinoturcica, p. 236 on. ; O.Maenchen-Helfen. Pseudo-Huns. - CAJ. Vol. I, 1955 c.101-106; Idem. Ethnic Name Hun; R.Shafer. The Earliest Huns.
42 See: Gy.Moravcsik. Byzantinoturcica, p. 279-283.
43 Ibid., p. 13.
44 G.Doerfer. Türkische und mongolische Elemente im Neupersischen. Bd II, Article 888, p. 489;
45 Cf. in particular: Gy.Moravcsik. Byzantinoturcica, p. 13-17.
46 E.Haenisch. Die Geheime Geschichte der Mongolen. Lpx. 1948, p. 137 on
47 U.Harva. Die religiösen Vorstellungen der altaischen Völker. Helsinki, 1938, p. 420.
48 O.Maenchen-Helfen. Pseudo-Huns.
49 G.M.Vasilevich. Evenki-Russian dictionary. Moscow, 1958, p. 576-579.
119
50 G.Doerfer. Türkische und mongolische Elemente im Neupersischen. Bd II, Article 888, p. 489.
51 H.F.Schurmann. The Mongols of Afghanistan. 's-Gravenhage, 1962, p. 99-101.
52 G.M.Vasilevich. Evenki-Russian dictionary, p. 581.
53 B.Spu1er. Die Goldene Horde. Wiesbaden, 1965, p. 281-285.
54 O.Maenchen-Helfen. Pseudo-Huns. p.102 on.
55 Gy.Moravcsik. Byzantinoturcica pp. 231-237.
56 For the old literature see: K.Inostrancev. Hunnu and the Huns
57 E.Moor. Zur Herkunft der Hunnen.
58 O.Pritsak. Kultur und Sprache der Hunnen.
59 O.Maenchen-Helfen. Huns und Hsiung-nu, p. 225; (See W.W.Baratold. Works. T.U. , Moscow, 1968, p. 37, - Note. Translator.
60 See: M.Ya.Sirotkin. N.I.Ashmarin and the Chuvash culture. - N.I.Ashmarin - a founder of Chuvash linguistics. Cheboksary, 1974, p. 7; V.F.Khachovsky. N.I.Ashmarin about the origin of the Chuvash people. - NI Ashmarin - a founder of Chuvash linguistics. Cheboksary, 1971, p. 992.
61 Fr.Altheim, R.Stiehl. Das erste Auftreten der Hunnen, p. 85.
62 Fr.Altheim. Geschichte der Hunnen. Bd I, p. 7.
63 See:  E.Moor. Zur Herkunft der Hunnen, p. 65.
64 See, for example: O.Maenchen-Helfen. Zu Moor's Thesen über die Hunnen. - Beiträge zur Namenforschung, Bd 14. Heidelberg, 1963, p.273-278.
65 Gy.Moravcsik. Byzantinoturcica, p. 5 on.
66 J.Harmatta. The Golden Bow of the Huns. - AAH. Vol. I. 1951, p. 107-151; K.Jettmar. Hunnen und Hsiung-nu-ein archäologisches Problem, p. 178; H.Pettich. La trouvaille de tombe princiere hunnique a Szeged-Bagyszäksos. - Arehaeologia Hungarica. Vol. XXXII. Budapest, 1953, p. 109 on. G.Werner. Beiträge zur Archäologie des Attila-Reiches. - ABAW. Neue Folge. Bd 38, 1956, p. 1; O.J.Maenchen-Helfen. The Ethnic Name Hun, p. 237 et al; R.Shafer. The Earliest Huns, p. 6.
120
67 Jordan. On the origin and deeds of the Gets. Transl. E.Ch.Skrjinska. Moscow, I960, p. 117.
68 See: A.Walde. Lateinisches etymologisches Wörterbuch. 3. Aufl. neubearb. von J.B. Hofmann. Heidelberg, 1938, p. 601; Th.Mommsen, ed, Jordanls Romane et Getica, Honumenta Germania hlstorlca, auctorum antiqulsslmorum tomi V pars prior. V., 1961, p. 198; Cf. also: W.Samolin. Hsiung-nu, Hun, Türk,
p.144; O.Maenchen-Helfen. Huns and Hsiung-nu, p. 225; E.Mооr. Zur Herkunft der Hunnen, p. 84.
69 G.Doerfer. Türkische und mongolische Elemente im Neupersischen. Bd I, p. 20 on. For a different point of view, see: B.V.Arnim. Bemerkungen zum Hunnischen. - ZfslPh. Bd. 13. 1936, pp. 100-109; Gy.Nemeth. Attila es hunjai. Budapest, 1940, pp. 217-226. Cf. also: W.Samolin. Hsiung-nu, Hun, Türk, p. 144; O.J.Maenchen-Helfen. Huns and Hsiung-nu, p. 225; Fr.Altheim. Literatur und Gesellschaft im ausgehenden Altertum. Halle, 1948, p. 219 on. ; Idem. Attila und die Hunnen, p. 209; Idem. Geschichte der Hunnen. Bd IT. B., 1962, p. 335.
70 E.Mооr. Zur Herkunft der Hunnen, p. 84.
71 See: K.Inostrantsev. Hunnu and the Huns, p. 106.
72 R.Trautmann. Die slavlschen Volker und Sprachen. Lpz., 1948, p. 22 on.
73 L.Nieder1e. Manuel de l'antiquitä slave. vol. II. P., 1926, p. 51-53.
74 Th.Mommsen, ed, Jordanls Romane et Getica, p. 198.
75 M.Vasmer accompanies this word with annotations: “western", “Sevski", “Ukrane”, “Bielorussian”,  “Old Russian”, “Czech”, “Slovak”, “Polish” See: M.Vasmer. Etymological dictionary of the Russian language. Vol. III, Moscow, 1971, p. 770.
76  J.Jungmann. Slovnik česko-nemecky. Praha, 1838 (cited as Czech); Fr.Miklosich. Lexicon palaeo- slovenico-graeco-latinum, Wien, 1862-1865 (as Old Slavonic); A.Bruckner. Slownlk etymologiczny jazyka polsklego. Krakow, 1927 (as Polish).
77 See: Gy.Moravcsik. Byzantinoturcica, p. 186.
78 See: M.Vasmer. Etymological dictionary of the Russian language. Vol. 2, pp. 588-589.
121
79 J.Pokorny. Indogermanisches etymologisches Wörterbuch. Bd I. Bern-München, 1959, p. 707
80 E.Mооr. Zur Herkunft der Hunnen, p. 84.
81 In addition to the literature quoted by Gy.Moravcsik (Gy.Moravcsik, Byzantinoturcica, Bd I), see: R.Trautmann. Die slavischen Völker und Sprachen, p. 22 on.; D.I.Ilovaiski (citation per) K.Inostrantsev. Hunnu and Huns, p. 106; L.Nieder1e. Manuel de l'antiquite slave, p. 37 ( >the latter calls medu the main drink of the Slavs and gives many sources where this word occurs).
82 See: Gy.Moravcsik. Byzantinoturcica, p.186.
83 Ibid.
84 See: Gy.Nemeth. Attila es hunjai., p. 217-226; Fr.Altheim. Attila und die Hunnen, p. 209; Fr.Altheim, R.Stiehl. Das erste Auftreten der Hunnen, p. 85 on.
85 Fr.Altheim. Geschichte der Hunnen. Bd IV, p. 59 on.
86 See: K.Inostrantsev. Hunnu and Huns, p. 106.
87 M.Vasmer. Etymological dictionary of the Russian language. Vol. 2, p. 300.
88 See: Р.Вudшani. Rječnik hrvatskoga ili srpakoga jezika. Vol. 5. Zagreb, 1898-1903, p. 231.
89 See: H.H.Bielfeldt. Altslavische Grammatik. Halle, 1961, p. 47; M.Vasmer. Die Slaven in Griechenland. - ABAW. No 12, 194-1, p. 238,267.
90  L.Nieder1e. Manuel de l'antiquite slave, p. 37, note 4.
91 Slovnik jazyka staroslovenskeho (15. Praha, 1967, p. 43)as an Old Slavonic word from Bohemia cites only kominy “grape marc” (“mash”).
92 N.S.Dегjavin. Die Slaven im Altertum. Weimar, 1948, pp. 1-9
93 See: К.Г.Мeнгес. Восточные элементы в “Слове о полку Игореве”. Leningrad, 1979, p. 32.
94 See: Gy.Moravcsik. Byzantinoturcica, p. 231.
122
95 Ibid, p. 6.
96 Ibid, p. 13.
97 Ibid, p. 16.
98 Cf.: E.A.Thompson. A History of Attila and the Huns. L., 1948, p. 10 on.; Fr.Altheim. Geschichte der Hunnen. Bd IV, p. 300, 302.
99 Differing view see: K.Inostrantsev. Hunnu and Huns, p. 103-109.
100 See: R.Trautmann. Die slavischen Völker und Sprachen, p. 22.
101 See: K.Inostrantsev. Hunnu and Huns, p. 103.
102 L.Schöenfeld. Wörterbuch der altgermanischen Personen-und Völkernamen, Heidelberg, 1911, p. 275.
105 See: K.Inostrantsev. Hunnu and Huns, p. 17-50.
104 Th. Mommsen quotes K.Mullenhof: Balamber... nomen nemo nisi imperitus pro germanico vendet “No one, except the inexperienced, will take the name Balamber for a German.” See: (Comments of E.Ch.Skrzhinsky on the translation of the Jordan in the book:) Jordan. On the origin and deeds of the Gets, p. 323.
105 R.L.Rеуnolds, R.S.Lореz. Odoacer: German or Hun. American Historical Review. Vol. 52. N.Y., 1946, p. 50.
106 G.Vernadsky. Der sarmatische Hintergrund der germanischen Völkerwanderung. Saeculum, Vol. 2. Freiburg, 1951, pp. 340-392.
107 Gy.Moravcsik. Byzantinoturcica, p. 85.
108 Cf.: L.Sadnik, R.Аitzetmüller. Vergleichendes Wörterbuch der slavischen Sprachen. Bd I. Wiesbaden, 1963, p. 129,131; Rječnik hrvatskoga ili srpakoga jezika. Vol. I. Zagreb, 1880-1882, p. 379 on.
109 See: H.H.Bielfeldt. Altelavische Grammatik, p. 25; M.Vasmer. Die Slaven in Griechenland, p. 238, 269.
110 G.Vernadsky. Der sarmatische Hintergrund der germanischen Völkerwanderung, p. 383.
123
111 See: G.Doerfer. Türkische und mongolische Elemente im Neupersischen. Bd II, article 810, pp. 356-358.
112 O.Pritsak. Kultur und Sprache der Hunnen, p. 238-249; Idem Ein hunnisches Wort. - ZDMG. Bd. CIV, 1954, pp. 124-135.
113 M.Ya.Sirotkin. N.I.Ashmarin and the Chuvash culture, p. 17; V.F.Kakhovsky. N.I.Ashmarin on the origin of the Chuvash people, p.192. See also: J.B е п z i n g. Zur Etymologie des russ. (o)vrag ‘Schlucht'. -ZfslPh. Bd. 20, 1950, p. 109-111.
114 Fr.Altheim. Attila und die Hunnen, p. 209.
115 See: K.Inostrantsev. Hunnu and Huns, p. 110.
116 E.Mооr. Zur Herkunft der Hunnen, p. 63-104.
117 So already thought J.Markvart, см.: Fr.Altheim, Geschichte der Hunnen. Bd IV, p. 335; а also: H.-W.Haussig. Probleme der Westwanderung der Hunnen, p. 774.
118 A.Thumb, R.Hauschild. Handbuch des Sanskrit. Bd I. Heidelberg, 1958, p. 87.
119 E.Mооr. Zur Herkunft der Hunnen, p. 86.
120 On the correlation of -z and -r see: G.Doerfer. Türkische und mongolische Elemente im Neupersischen. Bd II, article 906, p. 521-523; Ibid, Bd. 4, Wiesbaden. 1967, p. 208-210; Ibid, Bd IV, article 1921; on the correlation ö:- and va- see: G.Doerfer. Tschuwaschisch -m < urtürkisch (Proto-Türkic ) *-m (< gemeintürkisch (Common Türkic) -n) - UAJ. Bd 45, 1973.
121 Fr.Altheim, H.-W.Haussig. Die Hunnen in Osteuropa, p. 23 on.
122 See: G.V.Yusupov. Introduction to the Bulgaro-Tatar epigraphy. Moscow-Leningrad, I960, Tables 5, 48.
123 See: G.Doerfer. Tschuwaschisch -m < urtürkisch (Proto-Türkic ) *-m (< gemeintürkisch (Common Türkic) -n).
124 O.Maenchen-Helfen. The Ethnic Name Hun, p. 231 on.
125 See: K.Inostrantsev. Hunnu and Huns, p. 111-112.
126 E.Mооr. Zur Herkunft der Hunnen, p. 95.
124
127 H.-W.Haussig. Theophylakts Exkurs über die skythischen Völker. - Byzantion. Vol. 22. Bruxelles, 1953, p. 360.
128 E.Mооr. Zur Herkunft der Hunnen, p. 95.
129 apparently there should agree with H.-W.Haussig and Gy.Moravcsik. See: Gy.Moravcsik. Byzantinoturcica, p.180.
130 Fr.Altheim, Geschichte der Hunnen. Bd I, p. 365; E.Mооr. Zur Herkunft der Hunnen, p. 95, note 42; E.A.Thompson. A History of Attila and the Huns, p. 77.
131 See: например: J.R.Hamilton. Le conte boudhique du bon et du mauvais prince en version oulgoure. P., 1971, p. 4, 116.
132 E.S.Rubtsova. Materials on the Eskimo language and folklore. 4.1. Moscow—Leningrad, 1954, p. 38.
133 See: Old Türkic Dictionary. Leningrad, 1969, p. 410 (further on OTD).
134 Ibid; see also: G.C1ausоn. An Etymological Dictionary of Pre-thirteenth-century Turkish. Oxford, 1972, p. 614.
135 See: OTD, p. 205; G.C1ausоn. An Etymological Dictionary, p. 266.
136 See: A.v.Gabain. Alttürkische Grammatik. Lpz,,1950, §106.
137 See: OTD, p. 5I on.; G.C1ausоn. An Etymological Dictionary, p. 213.
138 See: OTD, p. 92,82; G.C1ausоn. An Etymological Dictionary, p. 323.
139 See: Gy.Moravcsik. Byzantinoturcica, p. 48, 117.
140 G.Schramm. Eine hunnisch-germanische Namenbeziehung? - Jahrbuch für fränkische Landesforschung. Bd 20. Erlangen, 1960, p. 144, note 45; Fr.Altheim. Attila und die Hunnen, p. 202 on, note 26.
141 See: G.Schramm. Eine hunnisch-germanische Namenbeziehung, p. 143, note. 43.
142 See: L.Schöenfeld. Wörterbuch der altgermanischen Personen-und Völkernamen, p. 280 (after Procopius).
143 See: E.A.Thompson. A History of Attila and the Huns, p. 217 on.
125
144 - Ibid, p. 72.
145 O.Pritsak. Die sogenannte Bulgarische Fürstenliste und Die Sprache der Protobulgaren II. - UAJ. Bd XXVI. H. 3-4, 1954, p. 219; O.Maenchen-Helfen (Review of Fr.Altheim. Geschichte der Hunnen l - JAOS. Vol. 79, 1959, No 4, p. 298.
146 More details about this are written by Fr.Altheim, who relates them to an even earlier time. See: Fr.Altheim. Geschichte der Hunnen. Bd I, p. 12 on.
147 Gy.Moravcsik. Byzantinoturcica, p. 17
148 Objection to E.A.Thompson and Fr. Altheim, see: E.A.Thompson. A History of Attila and the Huns, p. 95; Fr.Altheim. Geschichte der Hunnen. Bd IV, p. 274-279.
149 Fr.Altheim, R. Stiehl. Das erste Auftreten der Hunnen.
150 W.B.Henning. Review of Fr.Altheim, R.Stiehl. Das erste Auftreten der Hunnen. - Gnomon. Bd 26. München, 1954, p. 476-480.
151 J.Harmatta, M.Pekary. The Decipherment of the Parsik Ostracon from Dura-Europos and the Problem of the Sasanian City Organization. Roma, 1971, p. 467-475
152 See:  Gy.Moravcsik. Byzantinoturcica, p. 352-354.
155 Fr.Altheim, H.-W.Haussig. Die Hunnen in Osteuropa, p. 9-29.
154 Fr.Altheim. Literatur und Gesellschaft im ausgehenden Altertum, p. 195-230.
155 Fr.Altheim. Geschichte der Hunnen. Bd I, p. 7.
156 Fr.Altheim, R. Stiehl. Das erste Auftreten der Hunnen, p. 85.
157 See:  A.v.Gabain. Türkische Turfan-Texte VIII. B., 1954, p. 102 (it says that üt should be read as üd).
158 L.Ligeti. Un vocabulaire sino-ouigoure des Ming. Budapest, 1966, p. 189.
159 Ibid, p. 275 on.
160 Gy.Moravcsik. Byzantinoturcica, p. 359.
126
161 See ibid., p. 346; O.Maenchen-Helfen. Germanic and. Hunnic Names of Iranian Origin. - 0riens, 7. Vol. 10. Leiden, 1957. pp. 280-283.
162 G.Moravciik. Byzantlnzturcica, p. 58.
163 O.J.Maenchen-Helfen. Germanic and. Hunnic Names of Iranian Origin, p. 280-283. O.Maenchen-Helfen. Iranian Names of the Huns. - In  W.B.Henning. Memorial Volume. L., 970, pp. 272-275.
164 Gy.Moravcsik. Byzantinoturcica, p. 129.
165 E. Moor. Zur Herkunft der Hunnen, p. 85.
166 Gy.Moravcsik. Byzantinoturcica, p. 85.
167 See: L.Schöenfeld. Wörterbuch der altgermanisclien Personen-und Völkernamen, p. 277, 51; Gy.Moravcsik. Byzantinoturcica, p. 91 on; as well as, for example: H.-W.Haussig. Theophylakts Exkurs über die skythischen Völker, p. 360-362; J.Harmatta. The Golden Bow of the Huns.
168 G.Schramm. Eine hunnisch-germanische Namenbeziehung, c, 148 on.
169 E.A.Thompson. A History of Attila and the Huns, 0.212 on.
170 E.Mооr. Zur Herkunft der Hunnen, p. 82.
171 Gy.Moravcsik. Byzantinoturcica, p. 260.
172 See:  L.Schöenfeld. Wörterbuch der altgermanischen Personen-und Völkernamen,, p. 279.
173 See also: O.Pritsak. Der Titel Attila, - Festschrift für Max Vasmer zum 70. Geburtstag am 28. Februar 1956. B., 1956, p. 404-419.
174 L.Schöenfeld. Wörterbuch der altgermanischen Personen-und Völkernamen,, p. 274 on; D.Sinоr. Inner Asia. Bloomington - The Hague, 1969, p. 32; J.Harmatta. The Golden Bow of the Huns, p. 144; A.Bach. Deutsche Namenkunde. Bd I. Hf.1.2. Heidelberg, 1952, 1953, §105.
175 See: K.Inostrantsev. Hunnu and the Huns, p. 110.
176 Ibid., Pp. 103-118.
127   Ya Z. Cheshon 1 d z,
177 P.Poucha. Mongolische Miszellen. IV. Zum Hunnenproblem. - CAJ. Vol. I, 1955, p. 290.
178 O.Pritsak. Der Titel Attila. This was also believed by A.Vamberi and I.F.Gammer-Purgshtal. Cf. also: Fr.Altheim. Attila und die Hunnen, p. 225 on; M.Ya.Sirotkin. N.I.Ashmarin and the Chuvash culture, p. 17;
Gy.Moravcsik. Byzantinoturcica, p. 78 on.
180 See, for example: K.K.Yudahin. Kyrgyz-Russian dictionary. Moscow, 1965, p. 694; W.W.Radov. Experimental dictionary of the Türkic dialects. Vol. III, St. Petersburg, 1905, column 875.
181 D.M.Farquhar, G. Jarring, E.N.Norin. Index of Geographical Names. Stockholm, 1967 (Sven Hedin, Central Asia Atlas, Memoir on Maps, Vol. II), p. 48.
182 Ibid., p. 49.
183 See: Chuvash-Russian Dictionary. Ed. M.Ya.Sirotkina. Moscow, 1961, p. 41,
184 Ibid.
185 W.W.Radlov. Experimental dictionary of the Türkic dialects. Vol. I. St. Petersburg., 1893, column
869.
185 See OTD, p. 183.
186 R.L.Rеуnolds, R.S.Lореz. Odoacer: German or Hun, p. 53.
188 L.Schöenfeld. Wörterbuch der altgermanischen Personen-und Völkernamen, p. 287.
189 E.Moor. Zur Herkunft der Hunnen, p. 89.
190 O.Maenchen-Helfen. Zu Moor's Thesen über die Hunnen, p. 276.
191 About the vowel -a- Cf.: G.Doerfer. Khalaj materials. -“Uralic and Altaic Series”. Vol. 115. Bloomington, 1971, pp. 250-257, 284-288.
192 O.Pritsak. Der Titel Attila.
193 G.Schramm. Eine hunnisch-germanische Namenbeziehung, p. 149.
194 See: Dictionary of the Modern Russian Literary Language. Vol. 17, Moscow—Leningrad, 1965, column 557-558.
128
195 Gy.Moravcsik. Byzantinoturcica, p. 48 on.
196 See L.Schöenfeld. Wörterbuch der altgermanischen Personen-und Völkernamen, p. 20.
197 See also: E.A.Thompson. A History of Attila and the Huns, p. 223.
198 See: L.Schöenfeld. Wörterbuch der altgermanischen Personen-und Völkernamen,, p. 143 on.
199 Ibid., p. 246.
200 E.A.Thompson. A History of Attila and the Huns, p.223.
201 Fr.Bechte1. Die historischen Personennamen des Griechischen bis zur Kaiserzeit. Hildesheim, 1964 (1st edition 1917).
202 G.E.Bense1er. Wörterbuch der griechischen Eigennamen. Braunschweig, 1884.
203 See:  H.G.Lidell, R.Scott. A Greek-English Lexicon. Oxford, 1925 and others, p. 1231.
204 See: K.Inostrantsev. Hunnu and Huns, p. 63.
205 E.Mооr. Zur Herkunft der Hunnen, p. 98 on.
206 O.Maenchen-Helfen. Zu Moor's Thesen über die Hunnen, p. 277 on.
207 Gy.Moravcsik. Byzantinoturcica, p. 194.
208 L.Schöenfeld. Wörterbuch der altgermanischen Personen-und Völkernamen, p. 278.
209 See: Th.Mommsen. Iordanis Romana et Getica, p. 152.
210 See: Gy.Moravcsik. Byzantinoturcica, p. 194.
211 G.Schramm. Eine hunnisch-germanische Namenbeziehung, p. 138 et al.
212 Ibid., p. 139, 151.
213 O.Maenchen-Helfen. Iranian Names of the Huns, p. 275; See also: HE F e. Zu Moor's Thesen über die Hunnen, p. 276.
214 L.Schöenfeld. Wörterbuch der altgermanischen Personen und Völkernamen, p. 278.
129
215 Ibid., p. 279.
216 G.Schramm. Eine hunnisch-germanische Namenbeziehung, p. 148.
217 See: L.Schöenfeld. Wörterbuch der altgermanischen Personen-und Völkernamen, p. 250 on, p. 275.
218 G.Schramm. Eine hunnisch-germanische Namenbeziehung, p. 140.
219 Ibid.
220 L.Schöenfeld. Wörterbuch der altgermanischen Personen-und Völkernamen, p. 278, 22.
221 Ibid., p. 169.
222 Ibid., p. 304.
223 Ibid., p. 1I7.
224 Ibid., p.139.
225 Ibid., p. 309.
226 Ibid., p. 75.
227  So already thought K.Mullenhof, see: Th.Mommsen. Iordanis Romana et Getica, p. 152.
228 L.Schöenfeld. Wörterbuch der altgermanischen Personen-und Völkernamen, p. 265;
229 Ibid, p. 15.
230 On this form, see: ibid., pp. 99-101,107, sub voce: Gaisaricus, Gesalecus, Gesila, Gesimimdus, p. 84, sub voce Evermud.
231 See: ibid, p. 280; G.Schramm. Eine hunnisch-germanische Namenbeziehung, p. 148.
232 See:  Gy.Moravcsik. Byzantinoturcica, p. 46-49.
233 Ibid., p. 237.
234 See: Ibid., p. 194; L.Schöenfeld. Wörterbuch der altgermanischen Personen-und Völkernamen, p. 169.
235 L.Schöenfeld. Wörterbuch der altgermanischen Personen-und Völkernamen, p. 34.
130
236 Gy.Moravcsik. Byzantinoturcica, p. 40.
237 Ibid., p. 39.
238 See: Ibid.
239 G.Schramm. Eine hunnisch-germanische Namenbeziehung, p.139.
240 Gy.Moravcsik. Byzantinoturcica; Fr.Altheim. Geschichte der Hunnen. Bd III. B., 1961.
241 O.Pritsak. Die sogenannte Bulgarische Fürstenliste und Die Sprache der Protobulgaren II, p. 216 on.
242 J.Harmatta. The Golden Bow of the Huns.
243 See: L.Schöenfeld. Wörterbuch der altgennanischen Personen-und Völkernamen, p. XX.
244 See: E.Mооr. Zur Herkunft der Hunnen, p. 84.
245 H.-W.Haussig. Probleme der Weetwanderung der Hunnen, p. 780.
246 Fr.Altheim. Geschichte der Hunnen, Bd IV, p. 283 on.
247 On the question of the German names for the Huns and Huns, see: J.Harmatta. The Golden Bow of the Huns; Idem. The Dissolution of the Hun Empire. I. Hun Society in the Age of Attila. - AAH. Vol.  II, 1952, pp. 277-304; O.J.Maenchen-Helfen. Germanic and Hunnic Names of Iranian Origin; G.Schramm Eine hunnisch-germanische Namenbeziehung.
248 See: J.von Benzing. Das Hunnische, Donaubolgarische und Wolgabolgarische (Sprachreste) - Central Asiatic Journal, 17(1), p. 14; Fr.Altheim. Geschichte der Hunnen. Bd I, p. 795 on; K.Inostrantsev. Hunnu and Huns, p. 111; B.v.Arnim, Bemerkungen zum Hunnischen.
249 See: E.Mооr. Zur Herkunft der Hunnen, p. 99.
250 See: ibid.; O. Maenchen-Helfen. Iranian Names of the Huns, p. 273.
251 Gy.Moravcsik. Byzantinoturcica, p. 350.
252 See: J.von Benzing. Das Hunnische, Donaubolgarische und Wolgabolgarische (Sprachreste), p. 14.
253 See: O.Maenchen-Helfen. Iranian Names of the Huns, p. 272 on.
131
254 O.J.Maenchen-Helfen. Germanic and Hunnic Names of Iranian Origin; Idim.: Iranian Names of the Huns.
255 See: Gy.Moravcsik. Byzantinoturcica, p. 128.
256 Ibid., p. 1I4.
257 Ibid., p. 292 on; see also: O.J.Maenchen-Helfen. Iranian Names of the Huns, p. 274 on.
258 Fr.Altheim. Geschichte der Hunnen. MV, V., 1962, p. 527.
259 See: Gy.Moravcsik. Byzantinoturcica, p. 17, note. 3; see also §46 of the present work.
260 O.J.Maenchen-Helfen. The Ethnic Name Hun, p. 232; B.v.Arnim, Bemerkungen zum Hunnischen; H.-W.Haussig. Theophylakts Exkurs über die skythischen Völker, p. 360- 362; O.Pritsak. Der Titel Attila; Fr.Altheim. Geschichte der Hunnen. Bd I, p. 225 on.
261 E.Mооr. Zur Herkunft der Hunnen, p. 86.
262 O.Maenchen-Helfen. Zu Moor's Thesen über die Hunnen, p. 276.
263 See: G.Doerfer. Ein altosmanisches Lautgesetz im Kurdischen. - WZKM. Bd 62, 1969, pp. 250-263.
264 Fr.Altheim. Attila und die Hunnen, p. 99; Idem. Das Auftreten der Hunnen in Europa. - AAH. Vol. II, 1952, p. 271; Idem. Geschichte der Hunnen. Bd IV, p. 283 on; Fr.Altheim. Literatur und Gesellschaft im ausgehenden Altertum, p. 217.
265 See for example: Fr.Altheim. Das Auftreten der Hunnen in Europa, p. 269-276.
266 O.J.Maenchen-Helfen. The Ethnic Name Hun, p. 232.
267 J.Harmatta. The Golden Bow of the Huns.
268 O.J.Maenchen-Helfen. The Ethnic Name Hun, p. 232.
269 H.-W.Haussig. Probleme der Westwanderung der Hunnen, p. 781.
270 Fr.Altheim. Geschichte der Hunnen. Bd I, p. 225 on.
132
271 Fr.Altheim. Attila und die Hunnen, p. 155.
272 Criticism of See: E.Mооr. Zur Herkunft der Hunnen, p. 92-94-,
273 Gm .: Gy.Moravcsik. Byzantinoturcica, p. 87; Fr.Altheim. Das Auftreten der Hunnen in Europa, p. 218.
274 H.-W.Haussig. Theophylakts Exkurs über die skythischen Völker, p. 361. See also: A.v.Gabain. Alttürkische Grammatik, §80.
275 Fr.Altheim. Geschichte der Hunnen. Bd IV, p. 283 »
276 A.v.Gabain. Alttürkische Grammatik, §76.
277 O.Maenchen-Helfen. Zu Moor's Thesen über die Hunnen, p. 276.
278. See: J.Sauvaget. Noms et sumoms de Mamelouks. - JA. Vol. 238. 1951, p. 31.58.
279 Ibid., p. 53.
280 Gy.Moravcsik. Byzantinoturcica, p. 65.
281 L.Schöenfeld. Wörterbuch der altgennanischen Personen-und Völkernamen, p. 279.
282 See:  L.Ligeti. Mots de civilisation de Haute Asle en transcription chinoise, p. 149.
283 G.Doerfer. Türkische und mongolische Elemente im Neupersischen. Bd II, art. 879, p. 460-474, Bd III, article 1194, p. 207-210 and article 1161, p. 141-180.
284 E.Mооr. Zur Herkunft der Hunnen.
285,. O.Maenchen-Helfen. Zu Moor's Thesen über die Hunnen.
286 E.Mооr. Zur Herkunft der Hunnen, p. 73-75.
287 Ibid., p. 84-100.
288 Ibid., p. 103.
289 Ibid.
290 Ibid., p. 101 on.
291 Ibid.
292 Languages ​​of the of the USSR peoples. Vol. 1. Iberian-Caucasian languages. Moscow, 1967.
133
293 Ibid., p. 259.
294 Ibid., p. 408.
295 Compare, for example, the genealogical tables in the work: B.Spuler. Die Goldene Horde. Wiesbaden, 1965, p. 452 on.
296 O.J.Menchen-Helfen. The World of the Huns. Edited by Max Knight. Berkeley-Los Angeles, 1973.
297 G.Schramm. Hunnen, Pannonier, Germanen. -“Zeitschrift für Balkanologie”. Jahrgang XI. H.2. München, 1975, p. 71- 97.
298 O.J.Maenchen-Helfen. The World of the Huns, p. 426.