Home
Back
In English
Contents Tele
Contents Huns
Datelines
Sources
Roots
Tamgas
Alphabet
Writing
Language
Genetics
Geography
Archeology
Religion
Coins
Wikipedia
Yu.Zuev Ethnic History of Usuns
Yu.Zuev Early Türks: Essays of history
Yu.Zuev The Strongest Tribe - Ezgil
Yu.Zuev Tamgas of vassal Princedoms
Yu.Zuev Ancient Türkic social terms
Ogur and Oguz
N.Bichurin Hunnu, Oihors, etc
V.Taskin Eastern Huns 3 c. BC - 2 c. AD
V.Taskin Eastern Huns 3 c. AD - 5 c. AD
V.Taskin Kiyan Huns 3 c. AD - 5 c. AD
Alan Dateline
Avar Dateline
Besenyo Dateline
Bulgar Dateline
Huns Dateline
Karluk Dateline
Khazar Dateline
Kimak Dateline
Kipchak Dateline
Kyrgyz Dateline
Sabir Dateline
Seyanto Dateline

Djagfar Tarihi Contents · Djagfar Tarihi Preface · Chapters 1-5 · Chapters 6-10 · Chapters 11-15 · Chapters 16-20 · Chapters 21-25 and Ghazi-Baradj · Appendix

Bakhshi Iman
DJAGFAR TARIHI
(THE ANNALS OF DJAGFAR)

 GHAZI-BARADJ TARIHI
 (THE ANNALS OF GHAZI-BARADJ)
 1229-1246 AD
Chapters 6 - 10

Translator's Notes

Page numbers, where shown, indicate pages in the book publication. The offered copy of the printed edition may and contain typos and misspellings, for which I apologize and intend to correct them with time. Until then, the posting is representative of the general scope and the detail of the annals.

The "mouse over" explanations basically follow the definitions found in the Annals and represent the views of the writers, which may be different from the known or accepted conditions of the present time. They are the best guess and some of them may be incorrect because of incorrect interpretation of the text  by the translator. The translator of the Annals to Russian left a multitude of the Türkisms in his translation, and they are preserved in the English translation, with the "mouse over" explanations where available. The dates in the chapter headings are added during translation and are imprecise indicators of the period covered.

GHAZI-BARADJ TARIHI

74
75

НАРДУГАН

Нардуган - пожалуй, самый древний праздник булгар, ведь на ней разыгрывался миф об алие света и тепла Мардукане (Нардуга-Ш)-Карге, сохранивший память людей об эпохе оледенения Европы (ок. 100'- 40 тысяч лет назад). Сам праздник носит имя Мардука-на, бытовшзшее в народе в форме «Нардуган>. Согласно мифу, злые 'духи как-то решили погубить род человеческий и соорудили высо-'кую стену, загородившую солнце. На земле наступили мрак и холод. Она стала покрываться льдом, а все живое на ней - гибнуть. На помощь людям пришел добрый див - али Мардукан-Карга. Он Вместе со своими сыновьями Саком и Соком отправился разбивать стену. Лучи близкого солнца стали обжигать их, и тогда Мардукан послал сыновей домой за медом, который мог бы предохранить их от ожога. Но Сак и Сок испугались и скрылись в ночи. Карга ждал их некоторое время, а затем в одиночку разбил стену. Так он вер-пул людям солнце, а значит - свет, тепло, жизнь, радость. Но сам Карга вспыхнул от жара светила. Его горящие перья упали на землю и превратились в горячих вороных коней. Тангра сохранил самоотверженному алпу жизнь, поэтому Карга возвращается к людям весной в облике обыкновенного грача. А Сака и Сока жена Карги - покровительница семьи Чакчак - прокляла за их измену отцу, и по воле Всевышнего они с того события могли жить только в темноте.
Прошло время. Братья раскаялись в содеянном и пытаются испросить прощения у матери, но им не суждено встретиться с ней. Она всегда летит вслед за солнцем, а они не могут перейти из ночи в день.
Праздник отмечался 25 декабря каждого года в честь конкретного события - начала разбития стены дивов алпом Каргой. 25 декабря незапамятного года и получил название Мардукана или Нардугана (две фантастические формы одного и того же булгарского слова, но форма Мардукан оказалась популярнее и с конца XII! - XIV вв. стала доминировать в среде булгар). Слово Мардукан (Нардуган) осмысливалось первоначально, как «Рождество (дукан-дуган) Солнца (Мар-Нар)», так как праздник возник на основе куль-га солнца. И позднее название Мардукан (Нардуган) превратилось в имя ал па Карги и стало расшифровываться как «Рожденный (дукан-дуган) Солнцем (Мар-Нар)». Народ начал воспринимать Нардуган в качестве торжества в честь алпа Карги и в качестве символа неизбежности победы сил света и добра над силами мрака и зла.
Праздник Нардуган протекал так. Вначале молодежь и дети в масках и карнавальных костюмах шли по домам собирать подарки. Возглавлял процессию сборщиков человек, игравший роль духа зимы Кыш Тархана ~~ «Владыки Зимы» (булгарского «Деда Мороза»), Кыш Тархан был одет в булгарскую шапку «кама-бурек», синюю шубу и нес в руке посох с полумесяцем. Сопровождали Кыш Тархана два «ворона» (Сак и Сок), «волки» и др. существа.
Сборщики играли на музыкальных инструментах, пели обрядовые песни, плясали, и за это хозяева выносили им пожертвования. Нужно было быть щедрым, чтобы год был удачным.
Затем люди украшали священное дерево (им могли быть тополь, дуб, береза, сосна, ель и т. д.) или его имитацию - столб. Девушки, мечтавшие иметь детей, привязывали к дереву разноцветные ленты - символы детородности. Кроме этого, к дереву прикрепляли знаки Тангры (в виде шестиконечных звезд или «цветов» с четным количеством «лепестков» - 6, 8 и т, д.), корзинки с яйцами, изображения Мара в виде петуха (символ солнца, света и тепла) и прочих а/шов и др.
Центральным моментом праздника был обряд разрушения стены дивов. Эту «стену дивов» в форме снежного городка участники Нардугана строили на каком-либо возвышенном месте из снега и льда (она часто представляла собой простую снежную горку). Одна группа ребят, игравшая роль «злых дивов», становилась на защиту «стены-городка», а другая, выступавшая в роли добрых сил, штурмовала и ломала «стену дивов». Штурмующие обязательно несли на длинных палках или везли на телеге огромные чучела коня (также символа 1^ара и бессмертия Карги) и верблюда Тайгаса (сим-

76
77

вола Кыш Тархана) - для того, чтобы взошло солнце и чтобы зима не была слишком суровой.
«Стена дивов» бралась и разрушалась обязательно, и торжествующие победители голыми бегали по снегу и обливались водой (будто стало тепло), разводили костры и вешали захваченное ими в «городке» чучело злого дива Тама Тархана на праздничном дереве. Наиболее ловкие мальчишки снимали с дерева (столба) прикрепленные к нему подарки, а прочие участники Нардугана играли, пели, плясали - словом, веселились от души.
После окончания веселья у дерева же происходил обряд принесения животных в жертву Тангре и добрым духам. Шкуры Жертвенных животных развешивали на дереве и говорили: «Пусть того, кто осмелиться украсть их, укусит змея». В честь Мара закалывался белый конь, а в честь Карги - «сары тэкэ» - «золотой баран». Жертвы должны были обеспечить хороший урожай и приплод, безопасность посевов и животных.
А вечером начинались пиры. Подарки (вещевые и продуктовые), собранные процессией Кыш Тархана, отдавались малоимущим - так булгарское общество обеспечивало проведение праздника все-1 ми. На пирах обязательно пелся миф о Карге, получивший в народе и второе название «Сак-Сок баете» ~- «Песня о Саке и Соке». Ночью ( гадали о будущем. Особенно популярны были гадания с кольцами и кувшинами, почему жертвам собственной наивности и доверчивости говорили: «Ты что, голос из кувшина услышал?»
Булгарский праздник Мардукан (Нардуган) восприняли многие народы - от евреев до русских. В христианстве Мардукан - «Рождество Солнца (света)» превратили в «Рождество Христово», Не случайно у матери Гансы (Иисуса) и булгарское «солнечное» имя - Марьям (Мария). У евреев сохранилось и имя алпа Карги-Мардука- на в форме «Мордехай». Благодаря христианству, булгарский по происхождению праздник Рождества отмечают (со всеми его атрибутами - подарками, Кыш Тарханом - Дедом Морозом, укра- шенными елками, карнавалами, гаданиями и др.) все христианские народы мира. Русский народ сохранил (в форме ярмарочного увеселения) и нардугаиовский обычай снимать со столба различные призы...
Кроме булгарских летописей, целый ряд зарубежных источников оставил нам любопытные сведения о Нардугане. Древнейший из последних - «Илиада» Гомера - описывает взятие древними греками булгарского города Атряча (Троя) в Малой Азии около 1200 г. до н. э. в виде нардугановского штурма «стены дивов» - «снежного городка». Пусть читатель вспомнит: греки («добрые дивы») шли на приступ Трои («стены дивов») с огромным чучелом
кони и, как положено, взяли город. Другой обряд Нардугана (да и других булгарских праздников) - развешивание шкур жертвенных животных на дереве (в том числе шкуры «золотого барана») - стал главным мотивом древнегреческого мифа об аргонавтах. Напомню, что в этом сказании аргонавты похищают со священного дерева шкуру «золотого барана» («золотое руно»), усыпив дракона (змея!).
«Казанская история» (XVI в.) также не обошла Нардуган вниманием. Интересно, что и в ней обряды праздника были использованы при описании Белевской битвы 5 декабря 1436 г. (декабрь - нардугановское время!). «Царь же... сделал себе ледяную крепость: из реки перетащил толстый лед, и осыпал его снегом и полил водою... (Он же) отворил крепостные ворота и, сев на своего коня... грозно засвистал, как страшный Великий Змей...» (Казанская история. М. - Л., 1954, с. 50 - 52),
Несмотря на усилия некоторых мулл, враждебно относившихся к Нардугану и называвших его «битвой джиннов» (с легкой руки Ахмеда ибн Фадлана, описавшего Нардуган в виде битвы светлых и темных джиннов), народ упорно продолжал отмечать этот праздник. Ведь на нем происходило традиционное моление за будущий урожай, и люди говорили: «Нардуганга бармасац ж,итен булмый» («Если по пойдешь па Нардуган, то не уродится конопля», то есть не будет урожая). Нардуган был настолько характерен для средневековой Булгарии, что в начале XIII в. католический монах Юлиан, принявший его за «Рождество Христово», назвал булгар «мардуканами» и... «христианами».
К моменту большевистской революции 1917 г. Нардуган сохранил такие свои обряды, как маскарадные увеселения ряженых («шамакай») с ношением чучел коня и верблюда, обливания иардугановской водой, зажигания костров, обряд испрашивания урожая «куркылык кою (ашлыкка дип)» - «чтобы был урожай», гадания (о будущем урожае - по лаю собак, о женихе - на кольцах и пр.), некоторые обрядовые песни (байт о Саке и Соке, песня «Нардуган цар булсын, эче тулы нур булсын»).
С конца XVI - XVIII в. у булгар-мусульман мужчины и женщины праздновали Нардуган раздельно.
Большевики запретили Нардуган и отгородили нас от всего нашего, булгарского «стеной дивов» своей антибулгарской политики. Протестовавших расстреляли, а уцелевшие сделали вид, будто забыли все праздники, и культуру, и историю, и даже имя своего народа. И много бед испытала наша земля (Булгар иле) после этого, словно в наказание за забвение нами традиций. Но настанет день, и наш народ оживет и вновь устремится на штурм проклятой стены дивов, которая будет непременно разрушена.

78
79

НАУРУЗ
Читатель, привыкший встречать Новый год «по-европейски», то есть в январе, наверное, удивится тому, что в старину булгары отмечали его... в марте.
Официальное булгарское название Нового года - Науруз (Новый день) имеет индоарийское происхождение. Но были в ходу и народные названия новогоднего праздника - по имени главных обрядов этого торжества: «Карга боткасы» и «Каргатуй>. Эти обряды были посвящены главному герою новогоднего обычая - алпу Мардукану-Карге. Ведь именно этот алп разбил стену дивов ночью 20 марта, благодаря чему над землей вновь взошло солнце и 21 марта наступил сам Науруз - Новый день!
Мартовское гнездование грачей, в образах которых алп Карга (Грач) и являлся к людям после совершения своего подвига, было сигналом к празднованию Науруза.
Люди выходили на окраины сел и городов, жгли на холмах костры, приносили жертвы Тангре и алпам Карге и Самару, устраивали совместные пиры, на которых готовили и съедали мясо жертвенного копя и новогодние блюда из любимого алпом Каргой ячменя - ячменный мучной напиток (пиво) и, конечно же, ячменную кашу «карга боткасы» («грачиную кашу») с мясом. По наименованию этой каши весь обряд приготовления и съедания ритуальной нищи назывался «карга боткасы». До наших дней сохранились огромные булгарские котлы для приготовления пищи и жертвенники с изображениями львов, верблюдов, козлов и др. животных.
Больше всех веселились на празднике дети. Они обязательно влезали на деревья, крыши и кричали, подражая карканью грачей.
Заканчивался праздник вечерне-ночными пирами, на которых пелись «Ноуруз баете», миф о Саке и Соке, проводились гадания и обряд «каргатуй» («грачиная свадьба») - сговор парней и девушек о будущей свадьбе, так как Науруз считался благоприятным временем для выбора невесты. После заключения предварительного сговора обе стороны съедали «грачиную кашу», причем жениху доставалось мясо, а невесте - каша. По обычаю, девушке оставлялось немного мяса. Если рано утром она съедала его, то сговор считался закрепленным, а если нет - расторгнутым.
Со временем, под давлением мечети, совместное празднование Науруза мужчинами и женщинами прекратилось, хотя сам обычай забыт, конечно же, не был.
Большевики причислили Науруз к исламским праздникам, показав этим свое полное невежество, и с началом своей открытой борьбы с религией,запретили.

Но я уверен: наступит время, когда наш народ снова сможет свободно спеть ритуальный «Нэуруз баете» (текст приводится по книге В. М. Беркутова):
Нэуруз эйтэ без килдек, Котлы гь ж;эмальщызны кур дек, Нэуруз мебэрэк бад. Батман бнрсэц, куп булыр, Пудаука б.ирсэц, аз булыр, Бочык бирсэн; тамандыр, Ша-ди бад, ш ад и бад.
Мы поем Науруз, Видим прекрасные ваши лица, Пусть будет добрым Новый год. Батман дадите - будет много, Дадите пудовку - будет мало, .• Дадите пучук - будет нормально, Будем веселей, будем веселей.
СОРЕН (С0Р9Н)
По свидетельству Кул Гали, этот праздник кара-булгары отмечали перед Каргатуем, а вол го-уральские булгары - перед Сабантуем. В конце концов в Волго-Урале победил обычай местных булгар праздновать Сорен перед Сабантуем, в период интенсивного таяния снегов. Название «сорен» расшифровывали как «огонь» и как «праздник нового огня», а отмечался он в память о сломе алпом Каргой стены дивов (стены бедствий) и о возвращении солнца и
тепла земле.
Начинали праздник парни, которые утром на украшенных лошадях и группами, с приговорами и песнями, объезжали все концы села для ритуального сбора яиц - символов животворящей солнечной энергии и изобилия. Булгарская пословица недаром гласит, что яйца лед растапливают. А петух и курица были для булгар символами самого солнца...
В каждом конце селения всадники «шли на колесо» («тэгэрмэчкэ барабыз») - то есть становились посреди улицы в круг, означавший солнце и одновременно жертвенник (булгарские жертвенники были квадратной и круглой формы с изображениями животных по краям). Малые ребята, сбегавшиеся к всадникам, били прутиками по воротам, вызывая хозяев приговорами. Этим они как бы разыгрывали
81
80

Второй раз за такое же преступление и таким же образом Тангра наказал в 3182 г. до н. э. Виновником оказался другой булгарский род, живший в Южном Суваре (Шумер, ныне Ирак) в городе Ат-Ала-не. И тут алп Самар помог одному праведнику, и тот спасся тем же способом. На этот раз корабль причалил к острову, оказавшемуся вершиной другой горы. Но и ее булгары назвали по-старому: Уралту или Аралхат. От булгарского Аралхат произошло современное название этой горы - Арарат, а от Уралту - имя государства, образованного в районе этой горы - Урарту. Второй потоп вошел в историю как Всемирный Потоп, а уничтоженный им булгарский город Ат-Алан с областью - как остров Атлантида.
За то, что Самар-Субаш дважды помогал булгарским родам выжить во время Потопов в день Аксу, народ назвал этот праздник одним из имен духа земного счастья и урожая - Субаш,
Муллы много лет старались добиться прекращения «срамного купания», хотя никакого прелюбодеяния во время этого весьма серьезного обряда никогда не допускалось. Но поначалу эти усилия ни к чему не привели - ведь все булгары боялись гнева Тангры, желали себе счастья и детей, а потому никак не могли не отпраздновать Субаш. Приехавший в 922 г. в Булгарию в качестве арабского дипломата и мусульманского проповедника Ахмед ибн Фадлан был потрясен увиденным на Субаше и так отразил свои впечатления в своей «Записке»: «Мужчины и женщины спускаются в реку и моются вместе голые, не закрываются один от другого и не совершают прелюбодеяния каким бы то ни было образом, и для этого нет никакой возможности. А кто из них совершил прелюбодеяние, кто бы он ни был, для него заколачивают четыре лемеха, привязывают к ним обе его руки и обе его ноги и рассекают его топором... Я не переставал прилагать старания, чтобы женщины закрывались от мужчин, 110 это мне не удалось исправить» (Путешествие Ибн-Фадлана на Волгу. Л., 1939, с. 74).
Суровая казнь прелюбодеев не случайно производилась на четырех лемехах. Ведь символом земного счастья (в том числе плодородия и оплодотворения) и самого праздника Субаш у булгар была свастика (тамга Самара), в которой люди видели соединение четырех лемехов. Поэтому, кстати, древний индоарийский символ булгары называли «субаш» (отсюда уже - «свастика») или «сарман» .(«лемех»).
Так как свастика бытовала в среде булгар в качестве знака человеческого счастья, то на длинных булгарских свадебных полотенцах с незапамятных времен и до XX в. обязательно вышивались знаки свастики, образующие неповторимый по красоте узор. О популярности слова «субаш» свидетельствует и то, что им в
Булгарской державе IX - XVI вв. называлась целая категория государственных игенчеев (земледельцев). То, что немецкие или еврейские политики использовали или используют булгарские,, религиозные и национальные знаки (шестиконечную звезду -, «Тангра биль-гесе» - «Знак Тангры» - и свастику) не меняет и не может изменить любовного отношения булгар к своим историческим символам.
Однако, постепенно, с утверждением ислама, в быт народа вошли и мусульманские обычаи, под влиянием которых основная масса булгар к XII в. прекратила совместные ритуальные купания в день Аксу. В конце XII - начале XIII в., как отмечал Кул Гали, эти купания проводились тайком в укромных местах только, небольшой частью булгар.
Но праздник сохранялся народом до большевистской революции, только обряд купания в нем изменили на обряд обливания водой. А с конца XVI - XIX в., когда усилились нормы ислама, мужчины и женщины праздновали Субаш раздельно.

ДЖИЕН

Джиен является самым главным национальным праздником булгар. Он возник на основе многотысячелетнего обычая -• моления предков булгар Небу и последующего объезда их царями всех общинных центров в конце мая - июне каждого года. После распространения ислама в VIII - начале IX в, от этого обычая осталась лишь традиция булгарских царей в конце мая - июне объезжать свою страну. Во время этого объезда цари останавливались в субах - родовых (общинных), племенных и районных центрах - в которых производили моления Тангре, новые назначения на местные административные посты, суд, сбор дани, боевые смотры. Так как на время остановки царя в субу собирали весь народ общины и района (также назывались «суба») то это событие получило название «джиен» - «сбор, сход^съезд, народ».
Члены рода, жившие в субах, обязаны были в Джиен принимать и щедро угощать не только царя и его свиту, но и сородичей из окрестных аулов (сел). Пользуясь случаем, общинники подбирали для своих дочерей женихов, а для сыновей - невест и разрешали молодым познакомиться и вместе повеселиться.
Кроме этого, Джиены всегда сопровождались торговыми ярмарками. Купцов привлекали на эти съезды разрешения царей на беспошлинную торговлю на Джиенах и большое стечение народа.
Пока территория Украины входила в состав Булгарского царства (до начала X в.), обычай Джиена распространялся и на нее. Слово «джиен» здесь перевели в смысле «люд» - то есть «народ», и назы-

92
93

вали джиенные объезды «полюдьем». Только после принятия христианства «полюдья» были отменены.
В Булгарии же, где утвердился ислам, правило джиенного объезда царем страны изжило себя в середине X в. Но традиция родовых / съездов (для встреч общинников друг с другом и решения своих важнейших семейных и общинных дел), слитая с ярмаркой, угощением гостей и совместными гуляниями и увеселениями парней и девушек сохранилась и превратилась в праздник Джиен.
Праздновали Джиены (часто называвшиеся именем центра субы) все теми же общинными округами, а продолжалось торжество в каждой субе 3-4 дня. У всякого джиенного округа был свой традиционный срок празднования Джиена (по графику старых царских джиенных объездов), и продолжалось празднование субами Джиена по-прежнему с середины мая по конец июня, но не менее 7 недель. Наиболее известный в средневековой Булгарии казанский Джиен происходил в XVI веке 22 - 25 июня. Но до XII в. Джиены не захватывали день Аксу, чтобы не перебивать другой праздник - Субаш,
Начинался Джиен со съезда всех булгар данной джиенной округи в центре субы (центрами могли быть и города, и большие аулы). * Где бы вы не жили, куда бы вас не забросила судьба - вы были обязаны прибыть на Джиен общины. К Джиену в центре субы разворачивалась и ярмарка, на которой можно было купить все, что угодно. На ярмарке богатые общинники устраивали за свой счет / для знатных гостей (как некогда для царей) показательные скачки, борьбу и другие развлечения. После первого дня встреч и ярмарочных утех в центре субы участники торжества разъезжались по своим аулам и праздник продолжался там. Дальние и близкие родственники собирались вместе, решали свои проблемы и давали разрешения на свадьбы, которые происходили после уборки урожая. Все сельчане обязаны были проявить свое радушие: пригласить на аш (обед) или «меджлио (то есть в гости) и хорошенько накормить своих приезжих родственников. А вся обязанность приехавших заключалась в раздаче подарков сельчанам-родственникам и в хождении по гостям.
Джиенные аши были настоящим праздником национальной кухни (едва ли не самой богатой в мире) и настоящим испытанием для желудков приезжих. Ведь как правило, у гостей родственников в ауле было великое множество, и всех надо было успеть обойти и у всех откушать.
К этому добавьте то, что каждый хозяин кормил гостя до отвала...
Помимо прочих чудес булгарской кухни на Джиене обязательно
съедалась рыба. Это делалось в память о праматери рода булгар - Аби (Бойгал). На джиенных ашах и меджлисах было принято устраивать состязания сказителей - .чиченов, которые услаждали слух пирующих чудесной игрой на музыкальных инструментах и пением.
Пиры на Джиене были, конечно, сказочными, но молодежь более всего привлекала в нем другая его особенность: только на нем один раз в. году парням и девушкам разрешалось встречаться, знакомиться, гулять и веселиться вместе и ни от кого не таясь. Дело в том, что после усиления норм ислама в булгарском обществе в конце XVI - XIX в. в другие дни года открытые встречи юношей и девушек не допускались и немедленно пресекались по предписанию мулл любым пожилым человеком. Старики могли наказать юношу и девушку даже за обмен несколькими словами или прямые взгляды друг на друга. Но на Джиене старшие делали вид, что не замечают совместных гуляний молодых людей. Поэтому для джигитов и девушек Джиен был самым лучшим праздником из всех...
На джиенной ярмарке парень должен был купить своей подружке все, что она пожелает. Эта традиция являлась слабым отзвуком той независимости и властности, которую имела булгарская женщина до принятия ислама...
До позднего вечера продолжались молодежные гуляния, которые
во всю ширь разворачивались за околицей, чтобы не коробить серд
ца чрезмерных ревнителей мусульманской нравственности. Парни и
девушки играли на музыкальных инструментах, пели любовные пес
ни, плясали. «Выхваляясь» перед красавицами, джигиты устраивали
шутливые соревнования по. борьбе, гарцевали на лошадях и т. п.
Дружба парней и девушек, зародившаяся на Джиене, часто перерас~„
тала в любовь... ./
Как видим, Джиен носил вт!е"черты праздника общины и продолжения рода: на нем община собиралась вместе и решались вопросы образования новых семей... Ну как не считать такой праздник самым любимым?
О том, как дорожили булгары праздником, лучше всего свидетельствует такой случай. Когда в 1506 г. казанский губернатор - хан Мохаммед-Амин распорядился устроить джиенную ярмарку перед самым приближением московских войск, то его приближенные указали на опасность потерять из-за праздника победу. Но губернатор настоял на своем и произнес крылатые слова: «Джиен дороже победы». Над этой фразой и сейчас неплохо бы поразмыслить некоторым политикам, которые в своей деятельности ставят свои амбиции выше национальных интересов,
О том далеком от нас казанском Джиене 1506 г. сохранилось

94
95

достаточно подробное известие «Казанской истории»: «На великом лугу, на Арском поле около города хан поставил до 1000 шатров, в которых пировали его вельможи и сам он с ними пил и веселил себя различными царскими потехами, отдавая честь своему празднику. Так же и горожане все, мужчины и женщины, гуляли... совершай покупки в царских магазинах... и прохлаждались. Много народу собиралось на такие праздники из дальних мест, и торговали они с городскими людьми... Так в тех шатрах угощались и веселились хан и вельможи его и все остальные казанские люди...» (Казанская история. М. - Л., 1954, с. 61).
А вот описание булгарского Джиена уже конца XIX в., сделанное русским исследователем А. Дудкиным: «Среди ряда торговых палаток, образующих улицу, ходят попарно, взявшись за руки, разодетые по праздничному молодые парни с девушками и подтягивают музыкантам. Парень, накупивший узел сладостей, уводит свою подругу к лугу, садится с ней на обрыве и расточает любезности. Обычай разрешает девушке открыть лицо своему возлюбленному, что ни в каком другом месте, ни при каких условиях не разрешается шариатом, и, следует заметить, это запрещение еще до сих пор строго соблюдается деревней...> («Северный вестник», N8 - 9, 1890, с. 27 - 28).
Но даже свой родовой праздник 'булгары не отрывали от соседей. На Джиен свободно приезжали русские, чуваши, булгарские татары (калмыки), поволжские немцы и другие соседи булгар. Профессор Казанского императорского университета немец Карл Фукс не поленился объехать в период Джиена ряд булгарских аулов и записать следующее: «Джиен... торжествуют... в продолжении семи недель, каждую пятницу, поселяне многих деревень Казанской губернии, и при том под разными именами, что в 1834 году было следующим порядком: 8~го июня празднество происходило под именем Шенбера, в деревне того же имени; 15~го, под именем Казал-джар, в деревне Ульясах; 22-го, Сарда и Верезга, в деревнях того же имени: 29-го, Береза и Каракуджа, в деревнях того же имени: 6-го июня, Мукши, в деревне Атна, и вместе с сим Кушкабка, в деревне Большой Битаман; 13-го, Биктау, в деревне Сае, и, наконец, 20-го июня, Кабак, в деревне Менделей и в деревне Инзе.
...цель сего праздника есть та, чтобы женщин/удаленных... от всякого сообщения с мужчинами, сделать известнее последним.
Желая узнать, как... празднуют это время, я ездил в... деревню Саю, отстоящую от Казани почти на 30 верст...
Вскоре после бани я приглашен был к обеду... Около двух часов от полудни кончилось моление, и со всех сторон начало стекаться чрезвычайное множество людей на поле, которое в этот день назначено было местом для празднества, где собралось более 6000 чело-
96
век, пришедших в этот день из шестнадцати окруженных деревень и из самой Казани. Тут наскоро построено было также несколько лавок с пряниками, орехами и проч., но нигде не было в продаже вина. Несколько курайчиев..., играя на самодельных скрипках, приглашали к пляске... Я удивился, слыша тут немецкие и французские танцевальные пьесы, и смотря на пляску козачка... По местам слышны были простонародные... песни...
Один курайчий запел: я скрипку строю и струны не рвутся; к тебе почувствовал я любовь... Милая спела в ответ: гибок и красив стан твой; как месяц, изгибаются твои брови, светлое лицо твое в сумраке вечера блистает.,.
Чтобы еще больше возвысить удовольствие при столь великом празднике... стреляли из пистолетов; частые выстрелы, мешаясь с шумом разговоров и песен, со /ржанием лошадей, с жалобным... пением... и с пиликанием курайчиев, производили странное действие... Девушки были одетьг.в лучшие свои платья; их лица натерты густо румянами и улеплены;мушками: зубы, веки и брови начернены: словом, все было употреблено, чтобы пригожество, по их вкусу, выказать в полном блеске...> (Карл Фукс. Казанские татары. Казань, 1991, с. 122 ~~ 126).
О характерном случае джиенного доброжелательства рассказал
мне мой отец, Габдель-Хамит Нуретдин улы Амир Булгари:
«В эпоху Булгарского царства центром нашей джиенной округи был
большой аул Йозон (ныне - село 3 юз идо Рыбнослободского района
Республики Татарстан), Сюда на Джиен съезжались казанские
булгары со многих, аулов, расположенных на пространстве от Шалей
до Камы. Приезжали сюда из Зак^мья также и мишарские булгары,
татары-калмыки и ногайцы, т^как йозонский Джиен был очень из
вестен. ;-.?.•••
Во время прихода Ивана Грозного большинство жителей Йозона было перебито и изгнано, а уцелевшие окрещены и стали русскими крестьянами (то есть христианами). Думали, празднику придет конец - ведь надо было собирать общий съезд обязательно в Йозоне, на старом месте. Однако крестьяне Йозона не только не стали мешать проведению нашего Джиена в их ауле, но даже праздновали и веселились вместе с нами: угощались, играли на гармошках, пели и плясали».
Обычаи народов всегда мешали завоевателям ассимилировать подвластные племена. Поэтому абсолютно все булгарские традиции раздражали московский колониализм и его приспешников - служилых татар. Пятидесятитысячный корпус служилых татар был создан Москвой в XIV в. из представителей различных тюркских народов, перешедших на русскую службу, и всеми силами старался помочь
97
I
своим хозяевам - русским колонизаторам и миссионерам - в деле завоевания и угнетения тюркских народов, так как именно служилых татар самодержавие назначало на доходные посты муфтиев, мулл и низовых чиновников колониальной администрации.
Если булгарские муллы с пониманием относились к проблемам своих соплеменников, смирились с желанием народа сохранить совместное празднование мужчинами и женщинами хотя бы одного булгарского праздника - Джиена и даже освящали его молитвой, то муллы и муфтии из служилых татар в конце XIX в. развернули вместе с колонизаторами настоящее наступление на Джиен.'Вследствие этих обстоятельств борьба народа за спасение Джиена стала частью булгарского национально-освободительного движения. Вот лишь несколько моментов этой борьбы.
В 1861 и 1885 гг. верное русскому царизму Оренбургское магометанское духовное собрание объявляет о своем решении добиваться прекращения празднования Джиена посредством полицейских мер. Этот указ вызвал радость всех служилых мракобесов. Так, несколько мулл Малмыжского уезда постановили: «Мы, муллы иижеупоминаемых деревень Малмыжского уезда... получили... копию указа Оренбургского мухамеданского духовного собрания от 19 июня 1861 года за N 2132 и решили... запретить праздник Джиен. Если" наши старания не принесут пользы, то в тот же час решили ставить^ в известность станового пристава о негюдчинившихся. Короче говоря, решили завершить дело так, как приказано в той копии».
• В1)лна колонизаторских запретов Джиена прокатилась по всей Булгарии. Были запрещены Джиены в аулах Большие Кургузи, Богатые Сабы, Большая Атня, Купербаш и. др.
Народ оказал насильникам ожесточенное сопротивление. Ряд булгарскйх мулл призвал мусульман вообще не признавать служило-татарский муфтиат и все его решения. Начались джиенные схватки народа с блюстителями колониального порядка. Так, в ауле Купербаш был избит полицейский, пытавшийся разогнать джненный сход. Празднование Джиена быстро обретало формы вызова колонизаторам и их служило-татарским прихвостням в чалмах и байских халатах. В те дни булгарский народ сложил знаменитое «Сказание о Джиенах». в котором пел:
Не чтит Джиен богатых рать - Она его обходит! Зато весь люд мастеровой На наш Джиен приходит.
Демократическая часть интеллигенции булгарского и русского общества поддержала всенародную борьбу за любимый праздник. Выдающийся тюрко-булгарский демократ и просветитель Исмаил Гаспринский демонстративно поместил благожелательную статью о Джиене в первой тюрко-булгарской газете «Тарджиман».
Тогда, на рубеже XIX- XX вв., народ победил и сочинил об этой «Джиешюй войне» такую песню:
Джиен наш с давних пор Любим в стране родной. А от запретов мулл Нет пользы никакой.
Перед большевистской революцией народ опять отмечал Джиен в неизменном виде и в спокойной обстановке, как об этом писал казанский краевед Н. А. Спасский: «Джиен празднуется по деревням летом... и переходит с места на место. Начавшись в одну из пятниц в конце мая или начале июня в одной деревне, он в следующую пятницу переходит в другую, затем в третью и. т. д., везде продолжаясь по 3 дня. Для празднования деревни соединяются округами, по 8 или 9 вместе. Увеселения устраиваются в поле и состоят из игр, борьбы, бегов,, песен и музыки курайчиев, которые во все скрипки наяривают какую-нибудь польку или камаринского и заставляют молодежь пускаться в пляс... Жен/цины, раскрашенные и разряженные до последней возможности, располагаются кругом в кибитках и на лугу и взапуски поедают сласти. Молодежь выглядывает между ними невест, так как они в это время бывают открытее обыкновенного. Джиен... праздник молодежи - муллы и люди солидные редко являются на поле. На другой и на третий день по всем домам идут пиры и песни, а молодежь расхаживает с песнями и скрипками по улицам или ездит во всю мощь с криком и гиканьем... на... лошадях». (Н. А. Спасский. Очерки по родиноведению. Казань, 1912,,с. 72 - 73).
Однако после 1917 г. большевистские советские власти России, воспринявшие и ужесточившие колониальную политику самодержавия, объявляют национальные праздники булгар вне закона. Сила невиданных в истории человечества репрессий сталинского аппарата заставляет уцелевших от расстрелов 30-х годов людей хотя бы для вида позабыть о традициях и удовольствоваться официальным проведением в джиенные дни выдуманного коммунистами советского «сабантуя» - кг\зенно~пьяного «праздника социалистического труда».

98
99

Послесловие

Об убийстве Джиена в Царской и Советской России

http://www.archive.gov.tatarstan.ru/magazine/go/anonymous/main/?path=mg:/numbers/2005_2/10/10_2/
Дамир Шарафутдинов
«Прекратить вредный магометанской религии мусульманский праздник “Зиен”»

Народные праздники никогда не были в чести у светских и духовных властей, претендующих на монополию в культурно-идеологической сфере. Джиен — праздник татарского народа, бытовавший с древних времен, в этом отношении не является исключением1.
Татары изначально придерживались ханафитского мазхаба, признававшего, исходя из категории «адат» (обычай), народные обычаи и праздники, существовавшие в доисламское время. Поэтому, начиная с периода Волжской Булгарии, такие праздники, как Джиен, Сабантуй, Науруз праздновались и почитались татарским народом наряду с религиозными. Однако отношение служителей культа к народным праздникам было неоднозначным. Негативно их оценивало Оренбургское магометанское духовное собрание, образованное в конце XVIII в.2 Соответствие шариату домусульманских праздников стало одной из дискутируемых тем в татарской прессе начала XX в. Так, по мнению оренбургского муллы Абу Сагита аш-Шодави, «у мусульман существуют национальные праздники Сабантуй и Джиен. […] Запрещение подобных праздников, служащих порочной нравственности, является задачей отцов нашей нации»3. Напротив, теолог, редактор журнала «Шура» Р. Фахретдин полагал: «Шариат не имеет права решать проводить светские праздники или нет, оставлять их или переносить на другой срок. Это должен решать сам народ. Если проведение праздника не связано с совершением запретного, то в его проведении нет никакого вреда. Самая вредная вещь — когда религию путают с обычаем, а обычай отождествляют с верой»4.
Татарские календарные праздники не оставались без внимания православной церкви. Еще в середине XIX в. значительной частью православных миссионеров отмечалось, что соблюдение домусульманских обрядов и праздников «совращает» крещеных татар в мусульманство5. Такая оценка базировалась на утверждении крещеных татар о том, что эти обряды они исполняют под влиянием татар-мусульман6.
Церковь боролась с «совращением» разными методами7. В ряде случаев правительство было вынуждено сдерживать особо ретивых миссионеров8. Вместе с прямым запретом христианское духовенство прибегало и к испытанному приему, когда в дни празднования Сабантуя и Джиена отмечались церковные праздники со службами и проповедями в церквах9. «Нам и приходится, — признавал один из миссионеров на состоявшемся в Казани в июне 1910 г. миссионерском съезде, — в силу необходимости приспосабливаться в своих действиях к их племенному характеру и, как бы щадя традиционный их (инородцев) склад быта, постепенно, шаг за шагом, при христианском воздействии на них, облекать своеобразные их обряды и обычаи в чисто христианскую форму»10. С остатками и пережитками язычества у крещеных «инородцев» в постановлении съезда рекомендовалось поступать следующим образом: «В отношении обрядов, за которыми язычники признают как бы догматическое исповедное значение, не допускать никаких сделок; что же касается обрядов, имеющих лишь одно внешнее значение или значение национальное, стараться придавать им значение христианское, освящать молитвой»11. Подобная методика приносила свои плоды.
У народов, живших в непосредственной близости друг от друга, ряд обычаев не воспринимался как чужеродное явление. На том же съезде профессор Казанской духовной академии М. Машанов в докладе «Современное состояние татар-мухаммедан и их отношение к другим инородцам» отмечал: «В Свияжском уезде жители деревни Утяк празднуют день Тихвинской Божией Матери. В селе Индырчах мусульмане празднуют Петровки. Деревень 20-30 Тетюшского уезда празднуют Покров. В Елабужском уезде в д. Биктау в рождественские праздники мусульмане ходят друг к другу в гости, пользуясь взаимным угощением»12. Объяснение подобного совместного празднования заключалось в том, что в эти престольные праздники в указанных местностях были ярмарки, на которые собирались все — и православные, и мусульмане.
С Джиеном дело обстояло иначе. «Праздник общения» был зачастую и местом обсуждения проблем, касающихся экономического и правового положения татарского крестьянства. Именно несоответствие господствующей идеологии являлось основной причиной его преследования, а доводы противников о значительном экономическом уроне, наносимом Джиеном татарским крестьянам, являлись надуманными.
В Казанской губернии ХIХ в. с джиенами боролись и путем администрирования, зачастую инициированного мусульманским духовенством. Так, указом Казанского губернского правления от 5 сентября 1861 г. полицейским управлениям было предписано прекратить «вредный магометанской религии мусульманский праздник Зиен»13. Указу предшествовало обращение к казанскому губернатору с просьбой о запрете этого праздника Оренбургского магометанского духовного собрания, уже выпустившего свой указ о непозволительности празднования Джиена14. Но так как праздник продолжали справлять, губернские власти в марте 1885 г. циркулярным письмом всем уездным исправникам Казанской губернии напомнили об указе 24-летней давности и подтвердили «иметь строгое наблюдение за неисполнением магометанами вверенного всем уезда не установленного Шариатом праздника Зиен и виновных в нарушении сего распоряжения подвергать законной ответственности»15. О подзабытом указе вспомнили после письменного заявления крестьянина д. Мендели Казанского уезда Хасана Галеева, и губернское начальство обратилось в Оренбургское магометанское духовное собрание с просьбой о содействии «к уничтожению такого обычая». Ответ муфтия С. Тевкелева был следующим: «Вполне разделяя мнение Его превосходительства г. Черкасова (речь идет о казанском губернаторе Л. Черкасове. — Д. Ш.) и имея в виду, что об уничтожении празднества Зиена между мусульман[ами] Казанской губернии как вредного в нравственном отношении и разорительного в благосостоянии крестьян, в особенности при неурожаях, Магометанское духовное собрание уже ходатайствовало у казанского губернского начальства. И мое содействие в этом случае может быть только через духовных лиц в слове убеждения, что не может в этом иметь успеха, когда для прекращения сего требуются строгие административные меры. Ввиду всего этого я имею честь покорнейше просить Ваше Превосходительство сделать распоряжение к прекращению введенного между мусульман[ами] в обычай такого вредного для них празднества в административном порядке, как будет признано удобным по всей Казанской губернии»16. Однако запреты не принесли должного результата. Джиен по-прежнему был популярен среди татар, хотя административные меры и влияли на размах праздника. Не последнюю роль играло также экономическое положение татарских крестьян. Миссионер Е. Малов в 1865 г. писал: «Гуляние на Джиене ныне продолжалось недолго, да и отправлялись туда не очень многие. Вообще, Джиен праздновался ныне, по словам самих татар, хуже прошлых годов. Гостей как в Улуязе [Казанского уезда], так и в других деревнях было немного. «Год ныне тяжелый», — говорили мусульмане»17.
Джиены отмечались до 1930-х гг., а в ряде районов Татарстана, например, в Малой Буинке и других селах Буинского района — до 50-х гг. ХХ в. Д. Исхаков упоминает о проведении джиенов в Закамье вплоть до начала 70-х гг., и причину прекращения джиена как праздника сельской общины он связывает с массовой коллективизацией на селе18. В исчезновении Джиена свою роль сыграли и политические, и социально-экономические факторы: жесткий контроль со стороны партийных органов, процессы урбанизации, развитие транспорта, связи и т. п. Богатые традиции Джиена воспринял Сабантуй, празднование которого было перенесено на лето, примерно на то же время, когда проводились джиены.
В 90-е гг. ХХ в. интерес к Джиену возрос. Праздник, благодаря усилиям энтузиастов, стал возрождаться, но уже, естественно, в ином виде. Джиен как праздник общения, где обсуждаются актуальные для всех проблемы, завязываются знакомства, где всех объединяет веселье, праздничное действо, несет в себе огромный положительный заряд, пробуждает чувство сопричастности к истории Родины, к истории своего народа.

ПРИМЕЧАНИЯ:
1. Татары Среднего Поволжья и Приуралья / Отв. ред. Н. И. Воробьев, Г. М. Хисамутдинов. – М., 1967. – С. 199-200; Бурганова Н. Б. О системе народного праздника Джиен у казанских татар (исследование и приложение) // Исследования по исторической диалектологии татарского языка. – Казань, 1982. – С. 21.
2. Захидуллин И. Жыеннар тарихыннан // Казан утлары. – 1991. – № 4. – Б. 174-176.
3. Эш-Шодавый Эбу Сэгыйть. Зарурияте Диния вэ мэгълумате мохиммэ. – Оренбург, 1908. – Б. 28.
4. Шура. – Оренбург. – 1910. – № 12. – 380 б.
5. Тимофеев В. Дневник старокрещеного татарина // Материалы для истории христианского просвещения крещеных татар. – Казань, 1887. – С. 121-122.
6. Там же. – С. 138-139, 152-155.
7. Ахмеров Г. Тарихи-документаль жыентык. – Казан, 2000. – Б. 200.
8. Казан мохбире. – 1906. – 7 май.
9. Тимофеев В. Указ. соч. – С. 122.
10. НА РТ, ф. 967, оп. 1, д. 174, л. 659.
11. Там же, л. 28.
12. Там же, л. 308.
13. Там же, ф. 1, оп. 3, д. 6030, л. 41.
14. Захидуллин И. Жыеннар тарихыннан... – Б. 174.
15. НА РТ, ф. 1, оп. 3, д. 6030. л. 1.
16. Там же, л. 6 об.
17. Малов Е. А. Миссионерство среди мухаммедан и крещеных татар. – Казань, 1892. – С. 137.
18. Исхаков Д. Кама аръягы жыеннары // Идел. – 1995. – № 6. – Б. 55.

№ 1. Заявление крестьянина дер. Миндели Ковалинской волости Казанского уезда Хасана Галеева начальнику Казанской губернии о запрещении «народного гуляния» Джиен

29 апреля 1884 г.

Имею честь заявить Вашему Превосходительству о том, что дознано мною относительно бедствия нашего мусульманского населения Казанского уезда в четырех волостях, а именно: в 1-й — Никольской, 2-й — Алатской, 3-й — Студено-Ключищинской и 4-й — Ковалинской. В вышеупомянутых волостях есть мусульманский обычай, который не относится к «шариату». Этот обычай называется «Зиен», т. е. народное гуляние. Бывает почти в продолжение пяти недель во время страдовой работы, во время паровой, сенокоса и жатвы хлеба. Приблизительно начинается «Зиен» с 15-го июня и продолжается по 15-е июля каждого года. Первый «Зиен» должен начаться в нынешнем году в Никольской волости, называемый «Упса» — с 22 июня, т. е. народное гуляние, 2-й, Алатской волости — с 29 июня, называемый «Куш-капка», 3-й, в Студено-Ключищинской волости — 6 июля, называемый «Биик таф» и 4-й, Ковалинской волости — с 13 июля, называемый «Кабак». К этому народному гулянию все мусульмане приготавливаются заранее, за неделю, и начинают ездить в гости из одной волости в другую по недельно, где и производят пировство. А на этот предмет гулянья употребляют последние свои средства, а у некоторых нет денежных средств, закладывают свои вещи и берут провизию за дорогую цену с тем, чтобы уплачивать этот долг по урожаю хлеба, и долги платят хлебом за ничтожную цену или же сеном тоже за ничтожную цену, в случае же недостачи на уплату долгов хлебом или сеном, то в таком случае продают своих домашних животных или же отдают в аренду свою землю другим лицам, более состоятельным мусульманам, а сами остаются без земли. В таком случае все эти мусульмане делаются неимущими и не в состоянии уплачивать государственных повинностей. Еще некоторые берут продукты за дорогую цену и обязуются уплачивать своими заработками во время полевой работы. Когда поспевает жать хлеб, то он должен прежде заработать свой долг, а свой хлеб остается на корню, который от ветров и зрелости зерна осыпается, то уже ему приходится жать колос, в котором зерна бывает много неполным. В таком случае почти все мусульмане начинают бедствовать и не имеют возможности приобретать для пропитания своих семейств. По моему мнению, я считаю, что народ бедствует чрез свои лишние расходы, а именно вышеупомянутые для народного гуляния, чрез что и не могут уплачивать государственные повинности, а также и пропитывать свои семейства.
Вследствие всего вышеизложенного имею честь заявить Вашему Превосходительству и покорнейше прошу обратить внимание на вредное для общества мусульманского гуляния. Примите меры об уничтожении оного гуляния через кого следует, так как это гуляние есть необязательное по нашему «шариату», без которого можно обойтись.
По-татарски подписал Хасан Галеев (подпись на татарском языке: Хасан Мухаммад-Гали углы).
Помета: Г[-ну] Орен[бургскому] муфтию[:] просить о содействии.
НА РТ, ф. 1, оп. 3, д. 6030, л. 1-1 об., 3.

№ 2. Циркуляр казанского губернатора исправникам Казанской губернии

14 марта 1885 г.
№ 16.

Указом Казанского губернского правления от 5-го сентября 1861 г. за № 6142 было предписано всем полицейским управлениям прекратить существовавший в Казанской губернии вредный магометанской религии мусульманский праздник «Зиен»; между тем из отношения оренбургского муфтия за № 1505 видно, что сказанный праздник исполняется многими татарами и по настоящее время. Праздник этот продолжается пять недель, во все это время мусульмане пируют, тратят последние средства на угощение гостей; кто не имеет денег, тот продает свое имущество и скот за ничтожную сумму.
Находя таковое празднество вредным в нравственном отношении и разорительным в благосостоянии крестьян, я, согласно ходатайства Магометанского духовного собрания, подтверждаю Вашему высокоблагородию иметь строгое наблюдение за неисполнением магометанами вверенного вам уезда не установленного Шариатом праздника «Зиен» и виновных в нарушении сего распоряжения подвергать законной ответственности.
Подписал: губернатор Н. Андреевский.
Скрепил: правитель канцелярии Орлов.
Верно: Исполняющий дела помощника правителя канцелярии В. Львов.
НА РТ, ф. 1, оп. 3, д. 6030, л. 41.

 

Djagfar Tarihi Contents · Djagfar Tarihi Preface · Chapters 1-5 · Chapters 6-10 · Chapters 11-15 · Chapters 16-20 · Chapters 21-25 and Ghazi-Baradj · Appendix

Home
Back
In English
Contents Tele
Contents Huns
Datelines
Sources
Roots
Tamgas
Alphabet
Writing
Language
Genetics
Geography
Archeology
Religion
Coins
Wikipedia
Yu.Zuev Ethnic History of Usuns
Yu.Zuev Early Türks: Essays of history
Yu.Zuev The Strongest Tribe - Ezgil
Yu.Zuev Tamgas of vassal Princedoms
Yu.Zuev Ancient Türkic social terms
Ogur and Oguz
N.Bichurin Hunnu, Oihors, etc
V.Taskin Eastern Huns 3 c. BC - 2 c. AD
V.Taskin Eastern Huns 3 c. AD - 5 c. AD
V.Taskin Kiyan Huns 3 c. AD - 5 c. AD
Alan Dateline
Avar Dateline
Besenyo Dateline
Bulgar Dateline
Huns Dateline
Karluk Dateline
Khazar Dateline
Kimak Dateline
Kipchak Dateline
Kyrgyz Dateline
Sabir Dateline
Seyanto Dateline
Updated on: 9/17/2010
Рейтинг@Mail.ru