Язык Хуннов | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Л. Н. Гумилев История народа хунну 2 Тома, ("Хунну", Москва, "Наука", 1960 и "Хунну в Китае" (Москва, "Наука", 1974), ISBN 978-5-699-26355-4 (2008) |
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Links |
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Introduction |
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Название книги дает фонетику, извлеченную из разных китайских написаний в китайских летописях, в Англо-язычной литературе китайский термин "Хунну" или дается в системе китайской транслитерации иероглифов pinyin Xiongnu или Wade-Giles Hsiung-nu, или используется английское Hun. Китайская транскрипция 匈奴 используется предпочтительно в современных работах, и ученые использовали богатство различных написаний для детального анализа этимологической семантики, исторических реконструкций, этнических и лингвистических исследований. Следующий обзор Л. Н. Гумилева историографии языка Хунну был издан в 1960, и с тех пор консенсус о Тюркоязычности Хуннов и с тех пор Тюркский как лингва франка Хуннской конфедерации не изменилась. Кроме ограниченных лингвистических исследований, консенсус базируется на письменных и археологических этнологических свидетельствах, и многочисленных прямых указаний китайских летописей. Никакое предыдущее предложение не утвердилось, и после 1960-го тезис E.Pulleyblank'а относительно Кетского языка не был принят, некоторые ученые, как А.Вовин, продолжают исследование в этом направлении. Лингвистическое предложение что Хуннский был языком который развивался в Тюркский и Монгольский языки должно убедительно продемонстрировать процесс этого развития, анализируя источники различий и исторические события которые привели вели этот процесс. Примечательно, нигде в своей монографии Л.Гумилев не заключает определенно, в достойном цитирования параграфе, о некогда популярной теме идентификации Восточных Хуннов/Китайского "Хунну" с Западными Гуннами. Напротив, вся монография в 2-х томах прослеживает исторические события и влияния, которые пережили Хунны/Гунны, и отмечает постепенные этнологические преобразования и метаморфозы, происшедшими с Хуннским/Гуннским народом в их 1,000-летней истории. |
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Л. Н. Гумилев История народа хунну Гл. 3. На берегах "песчаного моря" Секц. 3 О ЯЗЫКЕ ХУННОВ |
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Вопросу о языке, на котором говорили хунны, посвящена большая литература, ныне в значительной степени потерявшая значение
155.
Сиратори доказывал, что известные нам хуннские слова – тюркские и единственная хуннская фраза, дошедшая до нас, – тюркская
156.
Исследования финских ученых поставили вопрос о хуннском языке в несколько иную плоскость: Кастрен
157
и Рамстедт 158
высказали мнение, что хуннский язык был общим для предков тюрков и монголов. Пельо отметил, что он включает в себя элементы еще более
древнего слоя 159.
Лигети оставляет вопрос о хуннском языке открытым, ссылаясь на то, что
хуннское слово, обозначающее «сапоги», известное нам в китайской транскрипции,
звучит «сагдак» и не имеет аналогий ни в тюркских, ни в монгольском языках.
Приведенное им сопоставление с кетским словом «сегди» не удовлетворяет самого
автора 160. Однако это слово имеет прямое отношение к старорусскому слову «сагайдак», т.е. колчан со стрелами и луком. Оно тюрко-монгольского происхождения и было в употреблении в XVI-XVII вв. Связь его с хуннским словом «сагдак» совершенно очевидна, так как хунны затыкали за голенища стрелы, которые не помещались в колчане 161, как впоследствии делали русские, затыкая туда ножи. Итак, слово «сагдак» восходит, возможно, к той же тюрко-монгольской языковой стихии, которая в I тысячелетии до н.э. была еще, очевидно, слабо дифференцирована; но возможно также, что общность известных нам хуннских и монгольских слов объясняется культурным обменом между народами, которых тесно связывала историческая судьба. Несмотря на приведенные соображения, можно думать, что сомнение в тюркоязычии хуннов несостоятельно, так как имеется прямое указание источника на близость языков хуннского и телеского 162, т.е. уйгурского, о принадлежности которого не может быть двух мнений. Сам Лигети указывает, что сомнения в тюркоязычии хуннов основаны на анализе специальных «культурных слов», которые очень часто оказываются заимствованными, в чем нет ничего удивительного, так как общение хуннов с соседями было продолжительным и интенсивным. Примечания
155. См.: Иностранцев К.А. Хунну и гунны. Л., 1926. |
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
В. С. Таскин Язык Хуннов |
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Введение постинга |
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Следующие цитаты из перевода В.С. Таскина Китайских летописей, связанные с кочевыми народами около Китая, специально освещают языковой аспект засвидетельствованный единственной сохранившейся Хуннской фразой. Эта фраза цитируется и анализируются в разделе Введение в публикации 1990-го года посвященного племени Цзе (Jie), восстановленная форма древнего произношения ). Из двух аспектов, языка и соотношения между Хуннами и Цзе (Jie), В.С. Таскин начал с определения кем являются Цзе (Jie), а затем приступил к их фразе, ссылаясь на предыдущие исследования. Ввиду целей постинга, эта последовательность пизменена, сначала дается языковая часть, а затем анализ происхождения Цзе, о котором есть общее мнение что Цзе были одним из Хуннских 18-ти племен, и они разговаривали на Хуннском языке. В.С. Таскин завершает анализ имени Цзе (Jie) утверждением, что Цзе (Jie) - это “только географическое определение, а не самоназвание кочевого союза”. Однако, так как Китайцы использовали Цзе (Jie) как название племенного союза, очевидно, что со временем географическое определение достигло политической семантики. Какая-либо летописная информация о до-Хуннской прпринадлежности Цзе (Jie) отсутствует, и все научные предположения являются чисто спекулятивными, в том числе предположение, основанные на фонетической реконструкции древнего Китайское произношения имени как Киат (также используется Кят/Кян), что Цзе были частью Тюркского доисторического династического племени, известного в ранних исторических записях как Каи на востоке и Гилян на западе.
Замечания и объяснения постинга, добавленные к тексту автора, и не отмеченные специально, приведены (синим курсивом в скобках) и в синих рамках. Номера страниц указаны в начале страницы голубым. |
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
В. С. Таскин МАТЕРИАЛЫ ПО ИСТОРИИ KОЧЕВЫХ HAPОДOВ B КИТАЕ 3 - 5 вв Выпуск 2 ЦЗЕ (Хунны Цзе 羯 匈奴) |
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
8 ВВЕДЕНИЕ Вряд ли есть необходимость приводить другие многочисленные примеры, подтверждающие, что Китайцы относили Цзесцев к Сюнну (Сюнну = Хунну, с Китайским акцентом), но нельзя пройти мимо одного чрезвычайно важного лингвистического свидетельства, которое помогает определить этническую принадлежность как самих Цзесцев, так и Сюнну к которым они относились. Речь идет о фразе, сказанной на языке Цзесцев уроженцем Индии, Буддийским монахом Фоту Дэном (Buttocho 佛図澄, pinyin: Fu Tucheng; Wade–Giles: Fu T'u-ch'eng, ca. 235-348), служившим Ши Лэ и занимавшимся распространением Буддизма в Китае. К этой единственной дошедшей до нашего времени фразе из языка Сюнну даются значения входящих в нее слов и предлагается общий перевод. В 328 г. вспыхнула война между Ши Лэ и Лю Яо, императором династии Ранняя Чжао. Разбив
войска Ши Лэ при Гао-хоу, Лю Яо подошел к Лояну и осадил лежавший близ него уездный город
Цзиныон. Ши Лэ хотел выступить на помощь Лояну, но сановники убеждали его не делать этого. Тогда Ши Лэ обратился за советом к Фоту Дэну, который, ссылаясь на звуки, издаваемые колокольчиками на пагоде, сказал на языке Цзесцев (presumably correctly adjusted to the phonetics of the 4th c. AD):
Согласно имеющимся объяснениям, сючжи означает “войска”, тилиган — “высылать”, “двинуть”, пугу — Хуское звание, которое носил Лю Яо, а цзюйтудан — “схватить”, “поймать”. Дается и перевод всей фразы: “Двините войска, поймаете Лю Яо” [20, гл. 95, л. 12-б—13-а (20. Fang Xuanling. Jin-shu (History of Jin Dynasty). Peking, Bo-na, 1958)]. Как указывает И. Н. Шервашидзе [3, с. 3—9 (3. Shervashidze I.N. Verb forms in the language of the Turkic runiform inscriptions. Tbilisi, 1986)], известны три главные попытки интерпретации этого текста, основанные на предположении о его Тюркоязычной принадлежности (V.S. Taskin is citing the previous scholarship by reference, the contents of the references are compiled in the following table)
Как видим, каждый интерпретатор имеет достаточно веские основания связывать две фразы,
сказанные Фоту Дэном, с древне-Тюркским языком (it works).
9 * * * 5 ВВЕДЕНИЕ Об этногенезе Цзе Собранные в настоящем выпуске материалы касаются кочевого племени Цзе (Jie 羯). Они выбраны из “Истории династии Цзинь” (Цзинь-шу (Jin-shu 晉書)], авторство которой приписывается танскому императору Тай-цзуну (626—649); на самом деле она была написана коллективом авторов во главе с сановником Фан Сюаньлином (房玄齡 , 578—648). Что же за народ были Цзесцы, каково их этническое происхождение? Вопрос отнюдь не праздный, поскольку в советской исторической литературе на него нет четкого ответа. М.В. Крюков, не касаясь этногенеза Цзе, лишь коротко отмечает: “Большинство современных исследователей считают Цзе выходцами с территории Средней Азии; на Средне-Китайской равнине они оказались вместе с Сюнну(Хунну)” [2, с. 72]; он же подчеркивает: “В процессе „переселения народов" на территории Северного Китая помимо 'Сюнну (Хунну), Сяньбийцев, Цянов (Kians, Tibetans, or Kian-Tibetan dual exogamy marital couple) и Ди оказались и Цзе, выходцы из Западного края” [2, с. 256]. Более подробно, в основном, правда, ссылаясь на Э. Шаванна, рассказывает о Цзесцах Л. Н. Гумилев: “Другим большим племенем были Цзелу, обитавшие на берегах реки Хэй-шуй. Это племя образовалось из Хуннских ,,рабов", освободившихся при распаде Хуннского общества (25—85 гг.). Основными-занятиями их были скотоводство и охота. Они не тождественны племенам Запада, которые принадлежали к Вэйби (Сянь-би). Они не одной расы; среди них имеются Танху (Mongols), и Динлины, и Цяны (Тибетцы), которые живут вместе с ними. И это потому, что первоначально они были рабами Хунну” [1, с. 28]. Опираясь на это свидетельство, Л. Н. Гумилев принимает Цзелу за этноним и утверждает, что слово, якобы произносившееся как qul и означающее в современных Тюркских языках “раб”, в 6 - 8 вв. имело совсем другое значение: “иноплеменный”, или “подчиняющийся чужому государству” без какого-либо оттенка личной неволи. Отождествление Цзелу, или кулов, с Цзесцами явно ошибочно и, по-видимому, связано с
неправильным прочтением французской транскрипции в работах западных авторов. Такие случаи
в работах Л. Н. Гумилева не редкость. Так, он читает Сыма Чжэ [1, с. 51] вместо Сыма Чи,
Ли Кунь [1, с. 57] вместо
Лю Кунь, Ван Дун [1, с. 73] вместо Ван Дунь и т. д. Точно так же и в нашем случае Э,
Шаванн говорит не о Цзе, а о цзы, или цзылу, о 'которых имеются сведения в источниках. В “Истории династии Южная Ци” (Нань Ци-шy 南齊書) находим: “Хэнаньцы относятся к группе Сюнну. При династии Хань в эpy правления Цзянь-у (26—56) несколько тысяч Сюннуских рабов и рабынь, относившихся к различным [этническим] группам, бежали и укрылись в области Лянчжоу. На языке варваров раба называют цзы или, по-другому, цзылу” (19, гл. 59, л. 4-а]. Далее рассказывается, что Хэнаньцы жили к северо-западу от области Ичжоу, на территории области Лянчжоу, занимались кочевым скотоводством и подчинялись Туюйхуням, правители которых начиная с династии Сун (宋朝 , 420—479} получают назначения на должности и титулы от Китайского двора. Если сравнить данные Нань Ци-ш.у с утверждениями Л. Н. Гумилева, оказывается, что цзы, или цзылу (qy, or qylu), — это не этноним, а слова, означающие на языке варваров “раб”. Этнонимом же является слово Хэнань (букв, “живущие к югу от реки [Хуанхэ]”), возникшее в связи с тем, что бежавшие Сюннуские рабы осели на землях к югу от Хуанхэ. Никаких данных, свидетельствующих об участии Хэнаньцев в событиях, происходивших в Северном Китае при династиях Ранняя и Поздняя Чжао, в источниках не приводится. Необходимо отметить, что этническое происхождение Хэнаньцев освещается в исторических источниках по-разному. Согласно Нань Ци шу, в состав Хэнаньцев входили представители различных этнических групп, среди которых, по-видимому, наиболее многочисленной была группа Сюнну, что и послужило основанием относить их всех к Сюнну. В то же время “История Южных династий” (Нань ши 南史) относит правителей Хэнаньцев к Сяньбийцам: “Предки правителей Хэнаньцев происходят от Сяньбийского рода Мужун(aka Murong; Murong is a pinyin version of the Syanbi clan Mujun/Muyun). В прошлом у вождя Мужунов Йлоганя было два сына, из которых старшего, родившегося от наложницы, звали Туюйхунь, а младшего, родившегося от законной жены, звали [Мужун] Гуй. После смерти Йлоганя престол наследовал Мужун Гуй. Желая отделиться от Мужун Гуя, Туюйхунь переехал на запад в Шанлун, перешел через Фухань, проник в юго-западную часть области Лянчжоу и подошел к реке Чишуй, где и стал жить. Эти земли находились к югу от реки [Хуанхэ], поэтому название местности он принял в качестве титула [Хэнань-ван]” [12, гл. 79, л. 9-а]. По-видимому, сами Хэнаньцы, относившиеся к различным этническим группам, были слишком слабы, поэтому автор Нань-ши и называет их правителей Сяньбийцами, имея в виду Туюйхуня и его потомков (Syanbi was a Mongol tribe that in the 3rd c. BC escaped Hun's control, and consequently retained their original culture until they conquered a significant number of the Huns in 160 AD. After that, under a common name Syanbi must be discriminated the Mongol Syanbis and the Türkic Syanbis. The tribe Toba was a Türkic Syanbi tribe [ref. P.Budberg, L.Bazin, and V.P.Yudin]). По многочисленным прямым и косвенным свидетельствам, Цзесцы составляли одно из Сюннуских кочевий и выделились из кочевья Цянцзюй, упоминаемого в Цзинь-шу среди 19 других кочевий,
живших на территории Китая
(i.e. inside the border walls or fortified lines; the Qianqui is a transcription
that may be a derivative of
Kang/Kangar Kyankyui Kyangaoi Qiang Qu, Kian ~ Kiat ~ Gilyan) [20, гл. 97, л. 11-б]. Можно высказать предположение, что этноним Цянцзюй связан с именем Цянцзюя, шаньюя южных Сюнну, занимавшего этот пост с 179 по 188 г. [21, гл. 89, л. 32-а — 32-б]. В Вэй-шу указывается: “Предки Ши Лэ относились к отдельному Сюннускому кочевью, рассеянно жившему в округе Шэндан, в уезде Усян, в местности Цзеши, по названию которой их стали называть Цзескими Хусцами” [7, гл. 95, л. 9-а]. Следовательно, этноним Цзе связан с названием местности Цзеши (современный уезд Юйшэ в пров. Шаньси) (Jinzhong Shi, Yuci 榆次区 district), и, таким образом, Цзе — это лишь географическое определение, а не самоназвание кочевья.
Под Хусцами в источниках обычно имеются в виду Сюнну. Еще Цзя И (201 —169 гг. до н. э.) в трактате “Об ошибках дома Цинь” писал о Циньском императоре Ши-хуане: “Он послал Мэн Тяня на север строить Великую стену и прочно удерживать рубежи по ней. [Мэн Тянь] отбросил Сюнну на семьсот с лишним ли, после чего Хусцы уже не осмеливались спускаться к югу, чтобы пасти там своих коней, а их воины не смели натягивать луки, чтобы мстить за обиды” [18, гл. 6, л. 44-а]. Очевидно, что для Цзя И Хусцы и Сюнну выступают как один и тот же народ. В 89 г. до н. э. шаньюй Хулугу, одержав крупную победу над Ханьскими войсками, направил к императору У-ди посла с письмом, в котором говорилось: “На юге есть великое государство Хань, а на севере — могущественные Хусцы” [4, гл. 94-а, л. 29-б], т. е. сам называет Сюнну Хусцами. Поскольку Цзесцы относились к Сюнну, в Цзинь шу их, как правило, называют Хусцами, и только в редких случаях они выступают под именем Цзесцев. В частности, когда в отрочестве, занимаясь торговлей вразнос в Лояне, Ши Лэ стоял и свистел у городской стены, увидевший его Цзиньский сановник Ван Янь, изумленный его внешностью, сказал: “По-моему, голос и взгляд этого Хусца-молокососа... свидетельствуют о его необыкновенных устремлениях”. Чжан Бинь, ближайший соратник Ши Лэ, говорил про него: “Мне приходилось видеть много военачальников, но только с этим Хусцем можно успешно завершить великое дело”. Вряд ли есть необходимость приводить другие многочисленные примеры, подтверждающие, что Китайцы относили Цзесцев к Сюнну, но нельзя пройти мимо одного чрезвычайно важного лингвистического свидетельства, которое помогает определить этническую принадлежность как самих Цзесцев, так и Сюнну к которым они относились. Речь идет о фразе, сказанной на языке Цзесцев уроженцем Индии, Буддийским монахом Фоту Дэном, служившим Ши Лэ и занимавшимся распространением Буддизма в Китае. К этой единственной дошедшей до нашего времени фразе из языка Сюнну даются значения входящих в нее слов и предлагается общий перевод. В 328 г. вспыхнула война между Ши Лэ и Лю Яо, императором династии Ранняя Чжао. Разбив
войска Ши Лэ при Гао-хоу, Лю Яо подошел к Лояну и осадил лежавший близ него уездный город
Цзиныон. Ши Лэ хотел выступить на помощь Лояну, но сановники убеждали его не делать этого. |
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|