Работа д-ра Н. Дибвойза, 1938 г., вынужденно рассматривает именно политическую историю Парфян, потому что политическая часть их истории поддерживается бесчисленными источниками. В этих бесчисленных источниках настолько отсутствие информации о народе Парфян так сильно, что Н. Дибвойз однозначно заявляет об абсолютное отсутствии знаний о языке Парфян. Их экономика, их культурные традиции известны только в сильно схематичном формате. Такие монографии, как эта работа д-ра Н. Дибвойза обновляются раз в столетие, чтобы включить многочисленных статьи по отдельным аспектам, появившиеся в промежуточный период. До тех пор пока этого не произошло, монография Н. Дибвойза 1938-го г. оставалась основным и надежным источником о Парфянах. Из-за происхождения источников, в политических событиях Парфяне служили чисто случайным фоном, основное содержание и актеры были Римская империя и Селевкиды. Это было монотонное перечисление древних алчности и амбиций,  мелочное на 90%, которое могут вселить чувство времени, оставляя читателя с немногими крупицами знаний о Парфянах. Уменьшение доли Римлян и Селевкидов до подобающего размера сократило бы историческую книгу, охватывающую 471 год Парфянского периода (247 до н.э. - 224 г. н.э.) до примерно 20 страниц. Эти страницы едва бы коснулись важнейших событий, сформировавших Евразию и Ближний Восток в Парфянские времена, событий, происшедших в огромном кочевом мире простиравшимся от Дарданелл до Желтого моря, где Парфия была юго-западным полуостровом. Импульсом этих событий был дворецовый переворот в Китае, который заменил 1400-летнее правление Скифов Чжоу правлением Китайцев Хань. Между падением Скифов Чжоу и падением Парфян существует прямая параллель. Обе правящие элиты адаптировались к подвластным народам, адаптировали свою культуру, традиции и язык, они утеряли энергию и военную мощь кочевой базы, которые возвели их на вершину, и были готовы пасть под напором местных амбиций, в общем-то взращенным на кочевом менталитете. В случае с Чжоу, за 1400 лет и правящая элита, и их родительские племена слились с местным населением, и были больше Китайцами чем Тюрками (ср. сегодняшних Уйгуров Китая и Уйгуров Средней Азии, также разошедшихся 1400 лет, или 56 поколений назад). В случае Парни-Парфянам, основное ядро племен вероятно пронесло свои культуру и язык через 20 поколений, и имело все шансы пронести их еще через тысячелетие. Как династическое племя, из всех Тюркских кочевых племен Парфии, Парни имели лучшие шансы пережить все природные и созданные людьми катаклизмы.

В 2008 году книга д-ра Н. К. Дибвойза была издана в России в русском переводе, с обширным библиографическим приложением, обновленная работами Русских и мировых ученых охватывающих историю, культуру и социально-экономический уклад Парфии и ее соседей, за период после выхода книги Н. К. Дибвойза и вплоть до самого последнего времени (1938-2008). Простое перечисление библиографии из 10 500 новых работ - досртижение действительно монументальное, но так как настрой компендиума примерно такой же, как и книги Н. К. Дибвойза, большие вопросы поднятые в книге Н. К. Дибвойза остаются безответными.

До тех пор пока термин Скифы не стал обиходным словом в западном мире, непрерывная цепь кочевых племен Евразии была известна под многочисленными племенными названиями, из них некоторые названия были общего характера, Гузы означающее племена, и Жуны означающее родственных,  соответственно на западе и на востоке. Таким образом, мы узнаем, что Парфяне были Гузами: “Дополнительные таблички предназнаменований из Урука от 7 февраля 213 г. до н.э., делают еще более определенной идентификацию Парфян с давним врагом на северо-востоке, Гутиями (Thureau-Dangin, Tablettes d'Урук , № 3 испр., стр. 28 и 43).” [Н. Дибвойз, Политическая история Парфии, с. 14]. Гутии на самом деле были древними, в Ассирийских табличках они появляются с 2300 г. до н.э., к Парфянскому времени они были коренными жителями Ближнего Востока в течение более 2 тысячелетий. Генетические анализы показывают что они, как и другие кочевые жители Ближнего Востока - Куманы, Лулу, Кути, Туруки и Субары, были частью кочевых Курганцев С. Понтика, которые пересекли Кавказ начиная с 6000 - 5500 лн, или в 4000 - 3500 г. до н.э. До того как они попали в Ассирийские таблички, по крайней мере некоторые из Гутиев жили на Ближнем Востоке около 2 тысячелетий. Согласно Ассирийским записям, кочевые скотоводы занимали видное место в жизни Ближнего Востока, они зарегистрированы в королевской переписке Ближневосточных правителей с их Всевышним. Между озером Урмия и Аральским морем лежит удобный путь вдоль рукава Узбой Амударьи, и у Аральского моря до депопуляции в 2000 г. до н.э. также должна была быть зона пастбищ племен Гути, доступная из северного и южного концов Каспийского моря. Согласно археологическим исследованиям, до депопуляции 2000 г. до н.э. Аральские речные долины были заселены охотниками-собирателями уральского типа, занимающихся рыболовством. Новое заселение области произошло из Восточными и Западными Курганцами-Ямниками. С оживлением Узбойского рукава в 1000 г. до н.э., “Западные Курганцы-Ямники” вероятно были и Понтийскими и Ближневосточными кочевниками, двумя пальцами происходившими от С. Понтийских кочевых Курганцев.

Примерно около 500 г. до н.э. мы узнаем о Среднеазиатских кочевых племенах с именами Массагеты-Масгуты, Дахи-Тохары-Юезжи, и с общим названием кочевников Ирканцы-Йийирки, по-тюркски Йийирк (Yiyrk) означает кочевник. После размытой картины полученой из Ассирийских табличек, от Геродота мы получаем гораздо более четкое изображение. Между тем, в далеком Китае обнаружены литые бронзовые топоры связаные с кочевыми Жунами и Чжоу, с уникальным технологическим маркером метода крепления рукоятки, экзотический метод крепления которого отождествлен с Ближневосточными кочевыми Гутиями и Сейма-Турбинской металлургической провинцией (1800-1500 гг. до н.э.) Алтайского края. Были ли эти кочевники в Китае осколками  Ближневосточных Гутиев мы пока не знаем, и, вероятно, это не только не принципиальный, но и неточный вопрос, так как та же плеяда кочевых металлургов могла присоединиться к любой другой кочевой конфедерации, закончишей как правитель местных земледельческих общин, будь то Китай или Ближний Восток. Что бросается в глаза это то, что археологическая терминология переключается с имени Скифов Геродотовских времен на современную терминологию имени Тюрки. В промежуточный период, после 200 г. до н.э. и до 550-тых гг. н.э., общим названием конных кочевых племен было Хунны (Гунны), отмеченные как Скифские народы их современниками и современными археологами.

От Геродота мы узнаем ситуацию за два столетия до возвышения Парфян. Парфяне - это именуемая Парни юго-западная ветвь кочевых Дахов-Тохаров-Юэчжи, которые были восточной ветвью Массагетов-Масгутов, возглавлявших кочевую конфедерацию. Массагеты-Масгуты являются Скифской конфедерацией, или Сакской на Персидском языке. Незадолго до 250 г. до н.э. Парни двинулись на юг в Персидскую провинцию Партава. Созвучие названий Парни, Персия, Фарс, Партукка, Партакка, Партава и Парфия позволяет заподозрить, что все они восходят к Парни, так как в названиях населенных пунктов племенные названия имеют приоритет; в этом случае Партава был вотчиной Парни, и стала Ахаменидской провинцией одноименного названия. Движение кочевых племен туда-назад является рядовым событием чтобы спастись от опасности или трудностей, а затем возвратиться, таким образом, переход от Амударьи (Окс) назад в Партаву следует общей схеме; Ассирийские записи незадолго до 673 г. до н.э. уже называли  будущую Партаву Партукка и Партакка; Ахаменидская Партава включала Гирканию (Hyrcania-Yiyrkania, Греческая H - беззвучная). Парфянский период длился 247 г. до н.э. - 224 г. н.э., Парфяне приели к власти в ходе  борьбы Птолемеев с Селевкидами. Вскоре после начального становления Парфянской власти началось широкомасштабное перераспределение кочевых сил. На рубеже 200 г. до н.э. Скифы Сака (позже Индо-Скифы) двинулись в сторону Парфянских территорий, и Тохары (Асы-Тохары, с Субарами-Савирами) мигрировали в Бактрию около 140-х до н.э. Забота приспособления к новым реалиям составляла основную задачу для Парфян, а их западные соседи были на втором плане, более видные из-за описаний в доступных источниках.Западные события происходят на постоянно звенящем фоне восточных событий, позволяя углядеть картину отношений любови и ненависти на востоке. Еще одним движением была миграция кочевых Масгутов и Хуннских Кийев на юго-восток Кавказа, датированная от рубежа 100 г. до н.э. до 150 г. н.э., еще добавившая к пестроте картины. Вместо того, чтобы быть единственным кочевым хозяином возглавляющим кочевую конфедерацию и правящим разнообразным набором оседлых народов, Парфия стала окруженной кочевыми соседями на севере и на востоке, и противостояла агрессивному Римскому соседу на западе. К сожалению, эта видимо главная тема Парфянской истории остается в глубокой тени. Мы даже не знаем, что случилось с Парфянскими племенами после того как они потеряли политическое верховенство.

О родном языке Парфян, “Гадательные таблички из Урука, датированные 7 февраля 213 г. до н. э., говорят в пользу отождествления парфян с древним врагом на северо-востоке — с гутиями.” [Debevoise Нельсон, Политическая история Парфии, с. 1]. Ориентировочно, и видимо без каких-либо доказательств, язык официального общения Парфянского правительства приписан двумя вехам, поздней версии Древнеперсидского, официального языка Ахеменидов (ок. 600 до 300 г. до н.э.), путанно называемого “до-Средне- Персидский” и “пост-Древнеперсидский”, и Средне-Персидский, также известный как Пахлеви или Пехлеви записанного Арамейским алфавитом, Сасанидского времени (224-654 гг. н.э.). В соответствии с таким сценарием, Парфянский период письменно пуст, он заставляет Парфянских правителей общаться со своими Парфянскими помощниками на иностранном Персидском языке, и оставляет полностью игнорируемым язык общения Парфянских племен. Это особенно странно, так как слоговая Древнеперсидскская клинопись состояла из 36 фонетических символов и 8 логограмм, вполне читаемым в алфавитном пощисьме адаптируемым к различным языкам. Менее радикальный сценарий позволяет Парфянским правителям общаться со их Греческими подданными на Греческом, с Месопотамскими подданными на Ассирийском, с Эламито-Дравидийскими подданными по Дравидийски, с Персидскими подданными на их версии Персидского-Парси, и их родственными подданными на их общеродовом Парфянском. Родной Парфянский язык мог был использован для общения с Азери Скифами, Кайи (Kayi) Хуннами, Масгутами-Массагетами-Аланами, Гиланами, Йийирками, Асами-юэчжи, Тохарами-юэчжи, Савирами, и Саками Индо-Скифских племен. Надписи на ранних монетах Персиса примерно 250-150 гг. до н.э., по подозрению сделаны Арамейским алфавитом, переход на Арамейский алфавит мог совпасть с Парфянской экспансирй на Иранское нагорье и завоеванием Месопотамии. Представляется несколько удивительным что алфавиты надписей могут быть не самоочевидными, позволяя подозрения и домыслы.