IX. 6. 2. РИФМОВАНИЕ ПЕРВЫХ СЛОГОВ В ЭПОСЕ "ЦАРСКИХ СКИФОВ"

Особенности поэтики "скифского текста"

В ходе эксперимента вначале выбор пал на рассказ Геродота в книге IV, в котором говорится о послании "царских скифов" царю персов Дарию. Резонанс этого послания встречается у Плутарха, который приводит популярную среди александрийцев пословицу: "Скифы ответили персидскому царю Дарию, что они желают ему горя (плакать)". Один из наиболее знаменитых "скифских текстов" выглядит следующим образом:

"Это повторялось часто, пока в конце концов Дарий не оказался в затруднительном положении. Скифские цари, проведав об этом, отправили к Дарию глашатая с дарами, послав ему птицу, мышь, лягушку и пять стрел. Персы спросили посланца, что означают эти дары, но тот ответил, что ему приказано только вручить дары и как можно скорее возвращаться. По его словам, если персы достаточно умны, должны сами понять значение этих даров" (Г., IV, 131). "Услышав это, персы собрали совет. Дарий полагал, что скифы отдают себя в его власть и приносят ему [в знак покорности] землю и воду, так как де мышь живет в земле, питаясь, как и человек, ее плодами; лягушка обитает в воде, птица же больше всего похожа [по быстроте] на коня, а стрелы означают, что скифы отказываются от сопротивления. Такое мнение высказал Дарий. Против этого выступил Гобрий (один из семи мужей, которые низвергли мага). Он объяснял смысл даров так: "Если вы, персы, как птицы, не улетите в небо, или, как мыши, не зароетесь в землю, или, как лягушки, не поскачете в болото, то не вернетесь назад, пораженные этими стрелами" (Г., IV, 132).

Ниже приводится впервые осуществленный перевод с древнегреческого на древнетюркский язык послания "царских скифов" персидскому царю Дарию, пошедшему войной на скифскую землю. Для перевода взяты лишь те древнетюркские слова, которые, как отмечалось выше, признаны мировой наукой за исконно тюркские и приводятся в письменных древнетюркских источниках до XIII—XIV вв. Перевод объяснения, данного Гобрием, на древнетюркский язык дал спрогнозированный результат. Анализ перевода показал, что все первые слоги слов принадлежат к "скифскому словообразовательному модулю". Более того, оказалось, что первые слоги всех слов текста в переводе на древнетюркский язык произошли от "скифского словообразовательного модуля", выявленного как производное от имени Колаксай. В этом переводе, состоящем из 17 слов, встречается 6 вариаций корневых компонентов:

qal (8 раз), qar (5 раз), qur (l раз), kül (1 раз), çül (1 раз), çur (1 раз).

Текст послания "царских скифов" персидскому царю Дарию в пояснении Гобрия на древнетюркском языке выглядит следующим образом:

Qali, Qali, qarğa qahqa qal ı masanız,
Qali, qaraqu qarima küliməsəniz,
Qali, qurbağa çülimənə qalimasaniz,
Qalti, çuramlarla qartlanmiş qarşibolmassiniz.

Это скифское послание в переводе с древнегреческого языка на древнетюркский красноречиво подтверждает прогноз об обнаружении в качестве первого или корневого компонента "скифских словообразовательных модулей". Перевод наглядно демонстрирует систему скифского стихосложения и его поэтическое, лексическое и — самое главное — логическое единородство с тюркской языковой традицией, тюркскими сказаниями, и в частности с традициями известных древних тюркских текстов.

При переводе послания "царских скифов" Дарию на древнетюркский язык был обнаружен необычный для мировой поэзии фонетический ритм начальных слогов, который в значительной степени стоит выше известных приемов — аллитерации и ассонанса⁶.

Рифмование первых слогов "царскими скифами" представляет фонетический феномен, который обнаруживает мастерство исполнения, намного опережающее как современников, так и все последующие поколения. С помощью аллитерации, ассонанса, параллелизма, внутренней рифмы и фонетических повторов созвучий первых слогов типа qar-qur-qal здесь достигается удивительная гармония звуков.

Функциональный анализ скифского послания Дарию именно при переводе на древнетюркский язык позволяет установить (точнее, восстановить) фонетические черты, характерные для ультимативного послания. "Царские скифы" широко использовали аллитерацию и рифмование первых слогов для создания ритма, присущего военным маршам, или посланий, содержащих угрозу.

Этот текст переведен с древнегреческого на средневековый греческий, на английский, немецкий, русский, персидский, современные турецкий, азербайджанский и др. языки, но ни на одном из этих языков не достигнута такая фонетическо-семантическая логика текста, т. е. не выявляется подобная рифма первых слогов, как в случае перевода на древнетюркский. Это дает основание считать, что многое из того, что излагает Геродот, было сообщено ему и его информаторам народными сказителями.

Практика рифмования начальных букв обнаружена в древнетюркских текстах, приведенных Маловым, а рифмование первых слогов было исключительно явлением "скифских текстов". Но это не было воспринято Геродотом и его информаторами и казалось им не более чем второстепенным украшением сказания о походе Дария. Однако если бы даже греческий переводчик (а может быть, и сам Геродот) сохранил идею фонетического феномена "царских скифов" (хотя бы принцип аллитерации, ассонанса, так как реальный фонетический фон рифмования первых слогов всех применяемых слов практически сохранить невозможно), он вряд ли сумел бы сохранить эффект ультимативного звучания на фонетическом уровне (гол, гар, гор, гур). Только тот народ, который является родственным "царским скифам", может воспроизвести в переводе всю фонетическую гармонию их языка.

Ответственность за результаты эксперимента

Представляя научной общественности перевод на древне-тюркский язык "скифского текста" и результаты выявленных закономерностей тюркского словообразования, мы ясно осознаем свою ответственность. В аналогичной ситуации оказался признанный во всем мире переводчик С. Е. Малое. Он тоже был в раздумьях, прежде чем решился предложить свой перевод текста "Памятники Киргизии" под названием "Деревянная палочка с рунами".

Малов пишет: "Я долго колебался признать надпись на палочке за тюркские руны. Только выделение постепенно фразы aşu beis, сходной с имеющейся в надписи Тоньюкука, поколебало (отчасти) мое сомнение. Чтение и перевод памятника, сделанные мною, весьма и весьма предположительны. Здесь встречаются новые буквы с неизвестным для меня значением, а принимая во внимание вообще загадочность, ребусовидность небольших рунических надписей, все вместе взятое определяет положение моего опыта перевода. Стало уже общим правилом, что первые переводы подобных небольших надписей, например на памятниках Енисея и Таласа, быстро забраковываются. Но как бы плохи эти переводы ни были, они все же помогают последующим ученым и приносят свою долю пользы. И если мой этот перевод не избежит обычной участи, то, во всяком случае, у меня здесь дается издание нового памятника, чтение которого по (фотографическому) воспроизведению здесь и по чертежу теперь является доступным каждому желающему дать свой, более верный, чем мой, перевод, и последующий исследователь не пойдет вторично по моему пути и избежит моих ошибок"⁷ (Малов С.Е. Памятники древнетюркской письменности Монголии и Киргизии. М.-Л.; 1959, с. 68 - Примечание Переводчика)

Представленное нами является первой попыткой такого эксперимента — сличение скифского и древнетюркского языков на основе обратного перевода. Возможно, что кто-то с холодным скептицизмом и с недоверием отнесется как к нашей попытке, так и к результатам экспериментальной проверки гипотезы и попытается приуменьшить значение и пользу нашей идентификации. Но как бы то ни было, мы полагаем, что создали определенный прецедент, который может быть стимулом продолжения скифо-тюркской идентификации на основе скифо-греко-тюркского обратного перевода, т. е. возвращения текста на исконный язык, что поможет последующим ученым уже в XXI в. сделать это полнее и лучше нас.

Литературные традиции эпохи скифов

Литературные произведения различных жанров у "царских скифов", как и у их современников, передавались повествователями, сказителями. Обилие образов, заключенных в этом небольшом произведении, делает возможным провести аналогии с образцами поэзии других народов.

Отмеченные особенности фонетической гармонии первых слогов "скифского текста" имеют древнюю традицию. В эпических сказаниях той далекой эпохи высоко ценилась метафора, образность, параллелизм и техническая изощренность. Сказитель должен был суметь заворожить слушателя метафорами, каскадом неожиданных фонетических эффектов. В древней поэтической литературе, разнообразной по жанрам — в гимнах богам и царям, в любовной лирике, в хвалебных песнях, — ритм стиха часто строился на ударных слогах.

Ритм и даже полная рифма начальных слогов "скифских текстов", обнаруженные при переводе на древнетюркский язык, возможно, отсутствуют в греческом языке. Как бы ни желал Геродот, он не смог бы на греческом точно воспроизвести поэтические (фонетические, ритмические) особености языка "царских скифов". Это могло быть обнаружено лишь при обратном переводе текста или на исконный язык "царских скифов", или на один из родственных языков. По мнению специалистов, приемы аллитерации и рифмования начальных слогов в греческой литературе не были развиты, поэтому вполне возможно, что информаторы Геродота не приметили это достоинство скифского послания.

Сопоставление поэтики "скифских текстов" и памятников огузов

В целях более убедительного подтверждения скифо-тюркской языковой идентичности представляется необходимым продолжить поиск схожести образного мышления "царских скифов" и тюрок. Для проведения идентификации приведем один из самых распространенных образцов тюркского текста, содержащийся в надписях Бильге-кагана:

Türük-oğuz beqleri boduni eşidinq,
Üzə tenqri basmasar, asra yir telinmeser, Türük bodun!
Elinqin törönqin kim artatı udaçı erti.
Türük bodun ertin! Ökün!⁸

Беки и народ, тюрки-огузы, слушайте!
Пока не падет вниз высокое небо,
Пока взрастившая вас земля не разверзнется,
Тюрки, кто сможет уничтожить вашу землю и ваших потомков?
Будьте доблестны! Познайте себя!

Попытаемся сопоставить поэтику скифского и тюркского текстов, приведенных выше.

Объединяет эти два текста то, что речь в них идет о судьбе этноса, в случае с "царскими скифами" — об угрожающих ему действиях агрессора, а в случае с тюрками — о действиях владельцев земли. Персонажем текста и их адресатом является этнос (персы-завоеватели, "царские скифы", отражающие агрессию, и тюрки-огузы, защищающие свою землю). В обоих случаях в судьбоносном для этноса процессе участвуют небо, земля, вода. Разница проявляется лишь в действиях самого этноса в судьбоносных ситуациях, поскольку в одном случае речь идет о действиях агрессора, а в другом — о военном кодексе владельца земного пространства. Агрессору "царские скифы" рекомендуют вовремя отказаться от посягательств на чужую землю (как птице, улететь в небеса, как мыши, зарыться в землю и как лягушке, ускакать в болото), а владельцу земли, тюркам—огузам, предлагается защищать свою землю до конца, пока небо не низвергнется и земля не разверзнется по воле бога Тенгри.

Идентичной является форма стихосложения "царских скифов" и тюрок. Она соответствует современному белому стиху.

Сопоставительный анализ двух высказываний, которые являются классическими образцами мифологического мышления "царских скифов" и тюрок-огузов, выявляет полную идентичность поэтического мышления двух этносов, отдаленных по времени друг от друга в 1100 лет ("царские скифы" — VB. до н. э. и тюрки — VI в. н. э).

Сопоставление поэтики "скифских текстов" и памятников Киргизии

Как отмечалось выше, в тексте скифского обращения к Дарию применяется рифмование первого слога "словообразовательным модулем", образованным от имени Колаксая. Аналогичный прием встречается в древнетюркских текстах, входящих в группу памятников Киргизии под названием "Деревянная палочка с рунами". С. Е. Малое определил, что, судя по сохранившейся части надписи, текст на палочке является "своего рода путевым жезлом, путеводной палочкой". Это дает основание отнести его к ритуальным текстам. Привожу транскрипцию по Малову:

1. ağıpaşu altım əbəşiq... amidişaçu...
2. əğopa açışın ağuiqipmçip qiçup(?) skmuqç(?).
3. ağıltım-nayazıiç ağızığaşa... ağışəd...
4. açuəğiz aşuaz.

В этом тексте прочитывается всего 14 слов. Из них 12 начинаются на "а" (два других слова, как считает Малов, искажены); использование рифмы первых слогов выглядит следующим образом:

ağ (6 раз) aç (2 раз), al, əb, am, aş.

Перевод этого текста:

1. Поднявшись, я перевалил через вершину горы. Своих домашних товарищей... Теперь открывая сосуды...
2. Крайняя (на изгибе, на краю находящаяся) равнина (или каменная насыпь, жертвенная гора камней). Помогая друг другу на новом пути через вершину горы и поднимаясь выше, огибая таким образом...
3. Я подошел; вот равнина. Переваливая через внутреннее ущелье (устье горы), восхождение хор(ошо)...
4. Открывая (дорогу) и высоко переправляясь, немного...